Писатели должны умереть

он всегда много читал, так этот умник избегал любых разговоров со мной, если они касались наших взаимоотношений. да и просто, чтобы не пересекаться глазами — делал вид, что полностью погружен в суть написанного. способ раздражающий, читающего человека сложно обвинить в игнорировании другого. но только я знал его истинные мотивы, когда он спешно пытался найти место, где остановился в прошлый раз. всё до ужаса просто — это была отмазка номер один в его арсенале. дюма вновь помог, ты выиграл. мне только интересно, я кажусь настолько тупым, как он думает и воспринимаю его неумелое враньё всерьёз? книги помогали, ведь, когда он вновь начинал прогонять меня под предлогом незаконченной главы, я цепенел от злости, которую не стал бы выплёскивать на него и уходил. всё он прекрасно знал. °°~\\ — не мог бы ты не стоять над душой, приятель? я читаю. способ раздражающий, но действенный. ему не хватало позёрских старческих очков и пледа, так бы к нему вообще никто не совался. — сукин ты сын, — бросаю я на выходе из его комнаты. — что? — приятного чтения, — оставалось только обиженно хлопнуть дверью, но он бы списал это на старый добрый сквозняк. °°~\\ вместе мы делили крышу последние пять лет, договор был простой – не водить сюда девиц, а если и водить, то чтобы другой об этом не узнал. ни один из нас и не собирался устраивать тут оргии или вечеринки, для этого всегда хватало только нас обоих. нет, в смысле, я про тусовки. если у кого-то и была подружка, то другой знал об этом. да, можно назвать это свободными отношениями, как бы мне не было тошно от этого термина, но считались ли за отношения только моя слепая вера в его великолепие и странные порывы нежности другого? сейчас же я не представляю с кем он спит, чем дышит и что делает, когда я ухожу из дома. читает? хотя, я знаю название каждой блядской книги, что остались от хозяина, у которого мы снимали квартиру. знаю, потому что вместо его лица я видел обложку очередного шедевра, который нужно было прочитать не откладывая. последнее время я говорил с переплётами, корешками, но только не с ним. мы не всегда играли в прятки, когда-то было иначе. просто один придурок, в лице меня, ляпнул что-то про мою привязанность к нему. получилось как-то сопливо, будто девочка-подросток объясняется в любви парню, но у нас было чуточку сложнее. °°~\\ ( месяцем ранее ) я думал, что мой порыв расставит всё на свои места, даст понять, чего мы хотим друг от друга, являются ли мои чувства односторонними? — мне кажется, что я нуждаюсь в тебе. всё круто, но мне немного непонятно наше отношение друг к другу...мы лучшие друзья со странными приколами или плохие любовники? но, как и в его ебучих книгах, ничего не бывает слишком быстро и просто, особенно на первых страницах, поэтому он не нашёл другого варианта и просто замкнулся в себе, а потом уже начал меня игнорировать. и тогда наш маленький роман стал превращаться в огромный психологический справочник о проблемах старых супругов, только нам по тридцать и женаты мы не были. я тоже мусолил одну напечатанную лабуду, не помню автора, но это неважно. сюжет строился на том, что в мире запрещались любые книги и их сжигали специальные "пожарные", но одному челу это не нравилось и он находил книги, которые должны были уничтожить и прятал у себя. так вот мой любимый сожитель был чудовищно похож на него, а я в свою очередь идентичен тем плебеям, которые жгут книги. °°~\\ однажды я был особенно резок, мы нормально разговаривали, но после моего неудачного намёка обсудить его поведение, он опять попытался деликатно прогнать меня, чтобы я не мешал культурно обогащаться. ночью я задавался вопросом — почему именно книги? нашёл бы работу и пропадал там сколько влезет, может выглядел бы не так нелепо. — если я предложу тебе трахнуться, вскочишь и побежишь искать томик лавкрафта? — его в тот момент аж передёрнуло от неожиданности и смущения. получается, что не только я слюни на него пускаю? или я слишком высокого о себе мнения и у него уже книжная ломка, на которую он сам себя и подсадил. глупо вообще было рассуждать о его чувствах – нормальный мужик давно бы дал мне по роже, а этот индивидуум то ли так флиртует, то ли испытывает моё терпение. — тебе алкоголь в мозг ударил? совсем рехнулся уже? — с козырей пошёл. — что меня выдало? — ты лезешь ко мне с этими разговорами, когда напиваешься. здесь не нужно долго гадать. — вот и не правда, в тот раз я был трезвый. — это правда, но кто мне поверит? — в какой раз? — ты блять знаешь в какой. — издева... — я не договорил, моё внимание привлек предмет, которого тут никак не должно было быть. на прикроватной тумбочке стояла печатная машинка, как в чёрно‐белом кино, с выпуклыми кнопками и торчащими листами с неудавшимися страницами. заметив мой взгляд он стушевался. — хах, — только и смог выдавить я, планировалось как смешок, но прозвучало жалко. — что за приколы? он молчал, пока я пытался сопоставить парочку догадок в голове. — то есть ты хочешь сказать, что теперь начнёшь писать собственную книгу? — я не ждал его ответа, просто очередная порция нервного смеха заполнила меня изнутри, мешая говорить. держу пари, что даже морщинки в уголках глаз вновь посетили моё лицо, вот так мне было смешно. он буквально притащил эту махину домой, чтобы в случае чего я не имел ни малейшей возможности развести его на разговор, так он ещё мог соврать, что его поджимают сроки или типа того. говоря о работе я имел в виду не это. на секунду закрываю лицо руками, оседая на кровать напротив этого гения. мне хотелось сжечь его вместе с каждой существующей книгой. — ну давай, почитай мне, — я придвинулся к нему ближе, так, чтобы видеть насквозь. чтобы читать его эмоции, как он читал книги. — я...не думаю, что ты хочешь этого, — ошибаешься. — давай же, покажи на что ты променял меня в этот раз, — говорю тихо, говорю будто бы в шутку, конечно же выходит обиженно и как-то агрессивно. он нервничает, я наседаю. — чувак, может... я инстинктивно схватил его за запястье, чуть сжимая, другой рукой ударяя по тумбочке, чтобы крышка машинки подпрыгнула с противным лязганьем. — читай блять! °°~\\ он был красивый, когда не шелестел страницами и не строчил на допотопном аппарате. вечно растрёпанные волосы, которые, как он думал, добавляли ему шарма, но это делало его похожим на обычного хиппи. только хиппи хотя бы не врут. этот человек точно не желал мира между нами, порождая своими действиями настоящую войну. я наблюдал за каждым его движением. когда он перебирал стопку листов, находя начало своего творения, когда судорожно извинялся передо мной, говоря, что мы можем перенести наш читательский вечер на потом. — мы не можем. он был красивым всегда, даже в день нашей самой первой ссоры, когда я неумело признался ему. думаю, в его случае поверить в то, что я перебрал — было лучше, чем самому докапываться до истины. °°~\\ ( месяцем ранее ) в тот день не только я был на взводе. — и давно ты? — нет, ну вообще я часто думал о тебе, о нас. пять лет квартиру делить и столько всего было, но ты ведёшь себя так, будто не было ничего... тогда он встал и прошёлся по комнате, переваривая сказанное мной, а я мечтал провалиться. молчание затянулось и я продолжил. — прости, это не совсем то, что я хотел сказать, точнее совсем не то, в смысле, давай поговорим об этом сейчас? он обернулся через плечо, его глаза просили поддержки у дивана, стульев и картин. но он получил её у книжного шкафа. тогда он нацепил самую ободряющую улыбку. — хах, чёрт, я вчера листал ту самую книгу про пиратов и эм...давай обсудим всё чуточку позже, я отвлекусь, соберусь с мыслями и мы продолжим. там осталось только пару глав добить. всё же хорошо, приятель? я просто должен подумать об этом, порядок? облегчённо вздыхаю и медленно киваю. значит ему есть о чём поразмышлять, я просто сильно надавил, дам ему время. через пару дней мне хотелось устроить самому себе трёпку, когда он не впустил меня в свою комнату, приправляя этот поступок тупыми аргументами-оправданиями о том, что книги помогают ему глубже проникнуться этим вопросом и скоро всё станет на свои места. даже звучит смешно. — так ты тогда надрался? — даа, чувак, прости. до сих пор смешно от того, что я там за ересь нёс. всё, завязываю со спиртным — я говорил, а в носу щипало как в самые ужасные моменты собственной жизни, когда я совершал глупости и никто не был в силах понять меня, помочь мне. мы тогда рассмеялись, а на моей руке остался след от ногтей, когда я сжимал кулак в кармане, чтобы не издавать лишних звуков. °°~\\ — её кожа искрилась как январский снег, а махровые перчатки так удачно подчёркивали тонкость миниатюрных запястий. невесомая и лёгкая. она скользила, отстукивая ритм своими каблуками. ну, как? ухмыляясь, перебираю в голове догадки о том, сколько мыльных опер он посмотрел, чтобы написать это. и кому посвящено сие неброское вступление тоже было не понятно. — банально и пошло. — констатирую я. меня незаметно охватила такая чистая злоба, когда я начал догонять, что сам являюсь главным героем такой вот дешёвой мыльной оперы. персонаж, которому сопереживаешь, но выглядит он во истину упадашно. я был именно тем неудачником, попавшим в сеть какой-нибудь роскошной женщины, которая крутила им как захочет. только вместо женщины был он. хэппи энда не намечалось. он не любил меня. он не смотрел на меня книжным взглядом. без тепла, без желания, я говорил с манекеном, разбивая своё сердце о берлинскую стену в его глазах. я выругался, встал и собирался валить отсюда ко всем чертям, мне было так паршиво, что даже шекспир не смог бы описать эту боль так, как делал в своих слезливых трагедиях. похожее чувство было, когда девчонка лори пошла со мной на дискотеку из-за карточного долга. но даже эта сучка сразу сказала, что я могу ни на что не рассчитывать, она не разговаривала книжными афоризмами. лори вообще не читала книг. — постой, куда ты сейчас собрался, ты же на ногах не стоишь! — он схватил меня за рукав рубашки. мои слёзы прожигали дыру во впалых щеках, я не пытался их вытереть, я не умел прятать эмоции, я не был пацифистом. — да что с тобой? что ты выпил? — он кричал с беспокойством в голосе через пелену тумана в моей голове. — вино из одуванчиков.