Спите спокойно, хозяйка

- Чертов Эклис! – длинноволосая девушка в легкой ночной сорочке резко ударила кулаком по столу, из-за чего кувшин с прохладной водой, стоявший в сантиметре от ее руки, опасно накренился. Заметив это, Пенелопа попыталась вернуть его на место, но не успела, и он свалился на пол, разлетевшись на мелкие кусочки и окатив хозяйку комнаты своим содержимым. - Ауч! – в порыве ярости девушка не почувствовала боли от врезавшихся в кожу ног осколков, лишь еще большую обиду - даже чертов кувшин предал ее! Она уселась на мокрый пол, закрыв лицо руками и горько всхлипнув. Как? Как ей выбраться из этой чертовой игры? Она поставила все на рыцаря-раба, пошла ва-банк, потратила все до последней копейки ради чертового процента, а он притащил сюда Ивонн! - Ты же знал о моем положении в семье, так почему… Продолжая сердито потирать глаза, затуманившиеся от слез, она резко встала, повернулась в сторону открытого окна и в изумлении застыла. - Хозяйка. - Что ты здесь делаешь? – резко выкрикнула «хозяйка» чуть осипшим голосом и тут же умолкла, заметив каменное лицо гостя. Она не на шутку испугалась, ведь теперь неизвестно, чего можно ожидать от Эклиса: он привел Ивонн. А кольцо, контролирующее раба осталось в темнице. - Кто же знал, что он сбежит из тюрьмы и завалится ко мне в комнату среди ночи… Черт! Она даже не могла позвать охрану, ведь неизвестно, как новый эскорт отреагирует на подобное. Первый вариант, который пришел ей на ум - Выставит посмешищем... Слухи о том, что молодая незамужняя леди пригласила в свои покои молоденького раба вряд ли отразят истинность ситуации, скорее наоборот – приукрасят ее и очернят Пенелопу, а этого девушке было не нужно... Поэтому, она приняла единственно верное для себя решение - прикусить язык – Хотя бы до тех пор, пока я не узнаю цель визита Эклиса. - Хозяйка… – повторил юноша, сделав шаг вперед, отчего Пенелопа вздрогнула. Раб тут же остановился, продолжая всматриваться в заплаканное лицо леди. – Вы плакали, хозяйка? – он сделал еще два шага, отчего Пенелопа вздрогнула и инстинктивно попятилась назад. - З..Зачем ты здесь, Эклис? – Безуспешно пытаясь вернуть потерянное самообладание, прошептала принцесса. - Вы сказали, что для вас я умер. Но вот я здесь, живой, и вы можете продолжать использовать меня и дальше. – Он снова медленно зашагал вперед, ступая босыми ногами по мокрому полу, усеянному осколками стекла. "Вот оно что, Госпожа поранилась и поэтому плачет", – Со слабой улыбкой подумал Эклис, уже приблизившись вплотную к своей госпоже. – Такая нежная. - П…почему ты улыбаешься? – Тихо спросила леди, после чего, гордо вздернув подбородок, торопливо прокашлялась в кулак. - Нельзя быть мямлей, я не стану унижаться, даже если Ивонн послала его убить меня. Но Эклис, похоже, отнюдь не собирался ее убивать, как, собственно и отвечать на вопрос. Он лишь мельком осмотрел госпожу, а затем встал перед ней на колени. - Что ты делаешь?.. – опешила Пенелопа, когда раб склонился у ее ног, и коснулся холодными пальцами ее изрезанной осколками кожи. - Вы должны быть осторожнее, моя госпожа. – Юноша приподнял одну ногу и аккуратно вытащил глубоко вонзившийся осколок. Ласково погладив драгоценную кожу хозяйки, он как-то криво улыбнулся и, воспользовавшись замешательством Пенелопы, провел влажным языком вдоль увечья, слизывая кровь. - Прекрати! Это не твое дело! Я же сказала тебе, что ты умер! Убирайся из моей комнаты! – Пенелопа перешла на крик, пытаясь освободиться из его рук. Ногу вырвать не удалось, но, к счастью, получилось хотя бы ударить по лицу. Эклис, конечно, мог увернуться, однако любое прикосновение госпожи бесценно. Замешкавшись на секунду, он потерся еще горячей от удара щекой о раненую ногу Пенелопы, попутно вытащив из нее еще два осколка. - Даже бровью не повел. - Я пришел извиниться, госпожа. – Прошептал раб, слизывая остатки крови со свежих порезов. Принцесса застыла как вкопанная. - Он лижет мне… ноги? - Эклис. Пожалуйста, объясни, что ты сейчас делаешь. - Ее голос дрожал, а разум совсем затуманился от… ужаса? – Ты же не собака, чтобы зализывать раны, это ужасно, прекрати, прошу тебя. - Именно собака. - Что?.. - Я ваш верный пес, госпожа. Но, увы, я предал ваше доверие, поэтому все что я могу – это лежать и скулить у ваших ног, вымаливая прощение. - Эклис… - Я люблю вас госпожа, и я хочу быть вам полезным. Прошу, не отталкивайте меня. По телу принцессы пробежала дрожь. - Что? – Находясь в оцепенении, она и не заметила момент, когда Эклис стал покрывать ее ноги поцелуями, изредка задерживаясь языком на порезах. Его влажный язык вырисовывал какие-то узоры, а холодные пальцы, поглаживающие кожу, заставляли все ее тело дрожать. Девушка понимала, что надо остановить его, что подобное недопустимо в их отношениях, но… - А что «но»? Ты же этого хотела. Его любви – пронеслось в голове. – Может это путь до одного процента? - Эклис, пожалуйста… это неправильно. – Медленно выдохнув, прошептала леди, опираясь спиной на холодную стену. Она все еще была чертовски напугана и не знала, как реагировать на такое, но, в то же время, это было… приятно. Она никогда подобного не испытывала в своем родном мире: будучи ребенком из богатой семьи, она была вынуждена весьма ограничивать круг своего общения, но даже с теми, с кем общение моментально не сходило на нет, путного ничего не выходило. Иронично, над леди этого мира в мире родном неслабо издевались сверстники, отсюда и завести себе отношения возможности не было. Подобные обстоятельства сделали из нее загнанную зубрилу с полным букетом комплексов, да и сильно привлекательной девушка себя не считала, вероятно, в виду этих же причин. А тут молодой, красивый юноша с подтянутым телом умело ласкает ее языком. - Это же игра, да? Ничего не будет, если я… Но ведь это может быть путь к желанному 1%, так стоит ли мне оттолкнуть его? - Я должен расслабить вас. - Что? - Вы плохо спите. - его рука, которая была уже под сорочкой, нежно поглаживала ягодицы девушки, отчего по ее телу бегали мурашки. Это было последнее, что сказал принц Дельмана перед тем, как проникнуть головой под полы ночной сорочки. Леди вообще перестала что-либо соображать, когда влажный язык скользнул по ее белым трусикам. Его прикосновения были такими приятными, что принцесса всерьез задумалась: "А есть ли причина, по которой нужно продолжать отпираться?" - Он персонаж игры. Это же все не на самом деле, правда? Тогда почему… - Ах! – выдохнула леди Эккарт после того, как раб надавил языком на клитор, предварительно немного отодвинув трусики. – Ч-что ты…? Ах! – Он полностью обхватил губами ее лоно, отпустил и снова впился в самое чувствительное место, покусывая и зализывая уязвленные точки. Пенелопа окончательно забыла, где она и что делает. Натиск со стороны Эклиса вынудил ее опереться руками на стол, туда, где раньше стоял тот чертов кувшин. Раб ласкал ее так страстно, что у нее просто отпало желание выгонять его. Нет, она совсем не хотела, чтобы он уходил. - Госпожа… - девушка вздрогнула и опустила взгляд на безумно влюбленные глаза принца, которые выбрались из-под ее сорочки и пристально взирали на нее. - И почему он перестал? Я что-то сделала не так? – с досадой подумала Пенелопа и тут же одернула себя за такие грязные мысли. - Ч-что? - Если вы будете так шуметь, кто-нибудь придет. От подобной мысли принцессу передернуло, и она инстинктивно зажала рот рукой. - О чем я, черт подери, думаю? Это нужно прекратить сейчас же!... Однако мысли принцессы прервал Эклис, который нежно обхватил ее ноги под коленями, приподнял Пенелопу над землей и понес ее к кровати, ступая голыми ногами по усеянному осколками полу. - Эклис, что ты делаешь? – Прошептала принцесса, уже уложенная на шелковые простыни. - Вам было неудобно – коротко ответил раб и снова потянулся к подолу сорочки своей леди. - С-стой, подожди! – Пенелопа резко поднялась и уперлась руками в его плечи. Эклис в ответ лишь поднял недоуменный взгляд на хозяйку, вероятно, ожидая объяснения причины, по которой его остановили. – Я так не могу, Эклис... Нам же нельзя делать это. - Но вам же понравилось – уверенно отчеканил парень, даже не моргнув. И, выдержав небольшую паузу, добавил – Я точно не ошибся, ведь вы намокли очень сильно. От такого заявления девушка моментально залилась краской, раскрыв рот. Она смотрела в его каменное лицо и не понимала: как можно такое ляпнуть, не запнувшись? Ведь он даже не смутился и не покраснел! - Эклис, такое нельзя говорить леди – снисходительно выдохнула девушка, немного ослабив тиски своих рук, сжимавшие плечи Эклиса, и позволяя ему сесть на кровати удобнее. – Если ты пришел извиниться и решил, что это единственный правильный вариант, то я верю тебе, но не нужно делать ничего подобного, если ты не хочешь. - Но я хочу – перебил парень – я действительно хочу сделать вам приятно и помочь вам забыть о всех тяготах и проблемах хотя бы на короткое время – добавил он чуть тише, будто бы оправдываясь. - Я… мне действительно приятно, но мы не можем делать такое…Что будет, если принцессу Эккарт выдадут замуж недевственной? – запинаясь, чеканила Пенелопа, теребя подол ночной сорочки. Она хотела этого… хотела его. Хотела, чтобы он продолжил ласкать ее, ни о чем не спрашивая. Единственное, чего она сейчас не хотела - того, чтобы он воспринял ее слова всерьез, развернулся и ушел, но, черт возьми, нельзя же открыто об этом заявлять. - Я ведь еще 15 минут назад я проклинала его… Взгляд Эклиса на мгновенье стал жестче, но для принцессы, погруженной в свою пылкую речь, этот жест остался незамеченным. Конечно, он понимал, что не станет ее возлюбленным, он даже ровней ей не станет. Все, что он может – это махать мечом, сражаясь с монстрами на глазах у своей госпожи и тайно ломать шеи пускающим на нее слюни «похотливым животным». Но пока у нее нет избранника, пока она одинока, экс-принц захваченного королевства, хотел быть со своей прекрасной госпожой, хотя бы в статусе раба. Он смотрел на нее и не понимал, что в мире не может быть нежнее и прекраснее ее: всегда дрожит при виде опасности, но храбрится, пытаясь придать себе грозный вид, совсем как шипящий котенок. Всегда холодная внешне, но чувствительная и робкая внутри, своими холодными руками она смогла согреть его отчаявшееся сердце, а своим холодным взглядом зажечь угасший огонь надежды на светлое и безопасное будущее для него или… возможно, для них. Юноша, коротко выдохнув, неуверенно, словно боясь отказа, протянул руки к ее лицу. Он растерял всю свою страсть, которую копил с того момента, как госпожа бросила его в тюрьме одного. На пути сюда, он настолько хотел овладеть ею, что готов был взять ее силой. Но не сейчас. Не тогда, когда она так доверчиво смотрит на него. Он не предаст ее снова. Он только хочет быть полезным. Пенелопа не оттолкнула Эклиса, наоборот, она облегченно выдохнула, позволив ему взять в руки свое лицо и потянуться за легким, первым в ее жизни поцелуем. Он не закрыл глаза, а смотрел пристально, боясь упустить хоть малейший намек на изменение в ее реакции или поведении. Пенелопа же наоборот, закрыла глаза. Она почувствовала теплое прикосновение влажных губ, и мурашки забегали по ее телу с новой силой. Он целовал ее бережно, словно сокровище, боясь ранить или причинить дискомфорт. Хозяйке не должно быть неприятно, ей не должно быть больно или противно. Она достойна большего. Нет, не большего - лучшего. И он даст ей все, что она пожелает, или, по крайней мере, все, на что хватит его сил. Он сминал ее губы, слегка прикусывал, а когда девушка расслабилась, проникнул в ее рот языком. От новых ощущений принцесса напряглась, но успокаивающие поглаживания по спине заставили ее расслабиться и полностью довериться Эклису. Оторвавшись от ее губ, раб, покрывая поцелуями лицо хозяйки, спустился к шее, а Пенелопа в ответ, сладко простонав, лишь прижала его голову к себе плотнее. Эклис с трудом удержался от желания оставить синяк: хозяйка разозлится, а я этого не хочу. Прокладывая влажную дорожку из поцелуев к груди, он получил еще один одобрительный стон, когда задержался на ключице. Воспользовавшись привилегией, он поиграл с найденной эрогенной зоной еще немножко, почувствовав в ответ, как дыхание его госпожи сбивается и насколько нетерпеливой она становится, ерзая и извиваясь в его руках. Юноша улыбнулся своим мыслям и сразу почувствовал, как волосы на его голове оказались плотно зажаты в маленький кулачок. Чуть не плача, принцесса металась, не зная, что конкретно ей было нужно, чтобы заглушить нарастающие ощущения. Ей нравилось то, что делал Эклис, но все же чего-то не хватало... Эклис же прекрасно знал чего, поэтому безмолвного приказа послушался сразу: правая рука скользнула по упругой груди госпожи, немного натянув сорочку. Из-под нее показался набухший сосок, к которому парень немедля прильнул губами. Параллельно задрав мешающую ткань и нащупав трусики, он охватил розовую бусинку и надавил ладонью на область клитора, в ответ на что получил высшую из похвал сегодняшней ночи. Пенелопа почувствовала недостающую деталь в виде отсутствия трения и давления, которых не хватало в ноющей области между ног, и как с цепи сорвалась. Она сама стала льнуть к своему рабу, тереться о его ладонь и прижимать его голову к своей груди, совсем не осознавая, что потеряла свой хваленый контроль ко всем чертям собачьим. Реакция принцессы настолько распалила страсть в душе Эклиса, что он так захотел стянуть с нее эти трусики и всадить член по самое основание! Как там внутри? Как она будет смотреть на него с его членом внутри... - Ах, Эклис!... – от назойливых мыслей отвлек голос возбужденной хозяйки, которая уже предпринимала попытки насаживаться на отодвинувший трусики палец. - Нет, госпожа, нельзя – шептал ошалевшей от ласк принцессе раб - вы не можете потерять невинность до свадьбы с избранником. Леди обижалась и хныкала, напористо продолжая свои попытки. Эклис улыбнулся, выдохнул и опустился ниже, устроившись между ног хозяйки. Та с непониманием и детской обидой взглянула на него, всем своим видом показывая, что хочет продолжения. В ответ юноша, не отрывая взгляда, коснулся губами внутренней кожи бедра и застыл, глядя на реакцию. Девушка вздрогнула, но после расслабилась, получая еще один поцелуй, а после еще один, приближающий желанные губы к самой чувствительной части девушки, уже так долго томящейся от желания разрядиться и расслабиться. Раб не стал тянуть и мучить ее еще больше. Он прильнул губами к набухшей горошине, лизнул и несколько раз повторил интенсивные движения, чем вышиб из леди весь воздух. Она закричала от удовольствия, вжавшись руками в волосы парня, прижимая его к себе еще сильнее. Эклис же ускорил темп и продолжил целовать самое сокровенное место хозяйки, дозволенное только ему, еще более страстно и интенсивно. Он лизал, кусал, посасывал, тянул и с каждой секундой все больше ускорялся, предчувствуя подбирающуюся по мере увеличения ласк разрядку. И она снова закричала. Она кричала так страстно и сладко для его ушей, что он кончил и сам, хоть и никогда в жизни никому в этом не признается. Она кричала, потому что получила удовольствие от него, так восторженно и пылко, что на момент он забыл, что должен продолжать целовать ее, пока тело не обмякнет. Опомнившись, он провел последние штрихи, словно на картине художника, когда девушка выравнивала дыхание и пыталась сфокусировать взгляд. Она вспотела и устала, сил не было даже приподняться. Эклис сам поднялся к ней, оставил короткий поцелуй на ее губах и, выудив из кармана кольцо, контролирующее рабский ошейник, надел ей на палец. - Я люблю вас, хозяйка. И я буду вам полезен до самой смерти. Принцесса не поняла смысл его слов сквозь полудрему, что ее охватила. Эклис действительно расслабил ее, сон пришел почти мгновенно. Нежданный гость поднялся с кровати, прикрыл хозяйку шелковым одеялом и, в последний раз взглянув на возлюбленную, скрылся в ночи, сиганув с окна. - Спите спокойно, хозяйка.