Любовь, гитара и огурец

Нормальные люди ночью спят, но Антон никогда не причислял себя к ним, потому сейчас, под осуждающее пыхтение сожителя, тянет руки к любимой гитаре. — Да не сопи ты так, — горестно вздыхает он, когда Арсений заходит в пятую волну негодования и начинает грозно жевать огурец. Да, он умеет даже есть грозно — вот такой могущественный человек. — Да ты заебал. Мне в соседи вообще-то девчонку обещали, а не двухметрового гитариста с приступами резкого вдохновения, на минуточку, в ночное время! — и вновь кусает несчастный огурец, оставляя тот на бо́льшую половину целым. — Девушки ему захотелось, — шипит Антон себе под нос и, не обращая внимания на соседа, удобнее устраивает гитару на скрещенных ногах. Видимо, Арсению не понравился подобный игнор, ведь, наблюдая за тем, как окольцованные пальцы настраивают струны, он замахивается огурцом, целясь прямо в лоб парня. Однако, в то же время Антон поднимает взгляд и следующим моментом ловит летящий на него огрызок. — Сумасшедший, — бубнит Антон и надкусывает огурец, на что Попов показательно морщится. — Ой, а что? Наш Арсений-ебусений такой брезгливый? — жуя, ухмыляется тот. — Ой, блять, отсоси, — огрызается он. — Только если у тебя, — подмигивает Шаст, а позже странно косится на остаток овоща, сжатый в руке, нервно дожевывая. Шальной взгляд устремляется прямо на брюнета. — Как по-детс... — договорить не даёт собственный шок и по-блядски высунутый длинный язык. Антон приподнимает уголки губ в гаденькой улыбке и выставляет ладонь вперёд. Под внимательный взгляд голубых радужек он прижимает язык к огурцу, вылизывая тот вдоль. — Ты пизданулся? — шепчет Арсений, но всё никак не отводит глаз от этой сцены. Не отводит взгляд даже тогда, когда огурец бестактно откидывают на простынь, куда кладут и гитару. Не отводит и тогда, когда соседняя кровать резко пустеет, а её хозяин садится между разведенных ног Арсения. Не отводит и в то время, когда звук змейки ширинки разрезает тишину, а чужие пальцы собственнически отодвигают край боксеров, выглаживая темную дорожку лобка. — Что ты делаешь? — вновь шепчет Арс, не веря в происходящее. Антон всегда казался ему слегка отбитым, но чтобы настолько? — Исполняю твою прихоть, — отвечает этот отбитый, не поднимая головы от паха. — Хочешь остановиться? — как-то взволнованно спрашивает он следом. — Нет. Грёбанное «нет», резко выбившиеся из груди. Давно осознанное «нет», которое всё время ждало своего часа, наблюдая за высоким парнем ещё с первого курса, не мечтая о «девчонке», а мечтая об этом неуклюжем соседе. Теперь же тот самый парень сидит на коленях, отодвигая ткань чёрных боксеров всё ниже и ниже. Сидит сам. По своему желанию? — Значит, ты тоже...? — вылетает из уст Арсения прежде, чем он осознает сказанное. — Тоже? — неверяще переспрашивает Антон, поднимая глаза по пять копеек. А позже, осознавая смысл незаконченного предложения, робко отводит взгляд, усмехаясь. — Значит, я тоже. Тоже любит. Тоже хочет. — Пиздец, — выдыхает Арс, кидая истеричкий смешок. — Аналогично, — улыбается Антон. Когда боксеры вдогонку с джинсами были спущены до самых щиколоток, Шасту представилась прекрасная картина уже возбуждённо стоявшего члена. — Тебя так легко завести? — ухмыляется Антон, жадно водя взглядом по пульсирующим венкам органа. — Завались, — шипит Арс. Парень широко улыбается, тут же оголяя язык и широко мажет им по всей длине ствола, на что получает рваный выдох сверху, который заставляет провести подобную манипуляцию еще несколько раз и наконец заглотить наполовину. Брюнет тихо скулил, пока сосед уже успел расслабить горло, пропуская крупных размеров член ещё глубже, помогая себе рукой. Попов не верит ситуации, которая так похожа на сон. Задумавшись, он даже хотел попросить парня ущипнуть его, но когда кончик широкого языка стал ласкать уретру, а скорость руки начала увеличиваться с каждым движением, он понял – это не сон, все действительно реально. — Блять, — шипит Арсений в промежутках между стонами и судорожными выдохами. — Антон, я... Антону повторять два раза не нужно, он и с полуслова поймет Попова, пусть тот всегда выделялся приёбнутыми предложениями в общении. С громким хлюпом он выпускает член изо рта, облизываясь. Водя рукой по всей длине вверх-вниз в быстром темпе, Шастун поднимает свои зелёные глаза, смотря прямо в голубые, хотя кажется, что в самую душу. Арсений же чуть не задыхается собственным стоном от такого доверчивого и нежного взгляда, а потом Антон начинает шептать то, что под этот невинный взгляд вообще не подходит: — Кончи мне на лицо, прошу. Изумрудные глаза проводят темный блеск в ночном освещении, а ладонь ускоряет темп. Арсений сглатывает, когда взору открывается следующая картина: вновь по-блядски высунутый язык, прикрытые глаза с оттенком похоти и пухлые губы, влажные от слюны и смазки. Антон с упоением наблюдает за приоткрытыми губами, сухими от частого дыхания через рот, за зажмурившимися веками и испариной на лбу — ведь это тот момент, когда Арсений кончает с протяжным стоном. «Охуенно», — думает Шастун, сглатывая вязкую жидкость, его завлекают в трепетный поцелуй, заполненный абсолютной взаимностью и передачей всех несказанный чувств. — А ты? — он тупо косится на пах шатена, заметно оттягивающий ткань домашних шорт. — Всё ок, Арс, не переживай, — улыбается Антон, потираясь носом о нос Арсения, в попытках успокоить его геройство. Это не помогает, ведь тот берется за бедра, притягивая парня к себе на колени. С жалостливым вздохом Шаст умещается на чужих коленях и кладёт ладони на плечи брюнета. В два лёгких жеста шнурки шорт развязываются, резинка же стягивается под мошонку, оголяя колом стоящий член. Арсений потянулся рукой к стволу, растирая природную смазку с головки, на что получает отрывистый выдох от Антона. Он делает пробные движения, ускоряя темп все быстрее и быстрее. Томный взгляд останавливается на искусанных губах. Антон ловит это, усмехается и тянется к новой порцией поцелуев. Арсений все не может «напиться» этим парнем, потому целует до жжения в лёгких и звёздочек перед глазами, пока темп всё ускоряется, а поцелуи затыкают стоны. Кончает Антон с удовлетворительным скулежем и блаженно закатанными глазами. Попов же в сотый раз убеждается в красоте этого шатена. Спустя пары попыток отдышаться, они заваливаются на постель, засыпая в обнимку на кровати Арсения и совершенно не думая о надобности душа, да в принципе ни о чем не думая. Для обоих эта маленькая шалость не важна — по крайней мере сейчас. Ведь оба получили то, о чём думали лишь мечтать. Мораль такова: не всегда бойтесь спешных решений и действий, некоторые из них приводят к лучшему исходу. Но тут все как в русской рулетке — один патрон может лишить вас жизни.