Поцелуй меня, я - ирландец.

Пусть всегда будет небо Пусть всегда будет солнце Пусть всегда будет мама Пусть всегда будет рядом*

      Её крики могла бы услышать вся улица, однако подвал был надёжно зачарован как раз во избежание таких казусов. В противном случае обеспокоенные соседи давно уже обратились в соответствующие службы дабы их дом посетили с очередной проверкой, во избежание, так сказать. Всем и так была известна история данной семьи и местные кумушки часто, весьма сочувствующими, взглядами провожали худенькую, неухоженную девушку, что возвращалась из лавки. Муж - известный пьяница и скандалист, которого каждый вечер можно было встретить в местном пабе. Ходили слухи, что он избивал свою жену, постоянно её чем-то попрекал и, ко всему прочему, периодически пропадал на несколько дней у какой-то "женщины лёгкого поведения". Подтверждений этим слухам не было, но кому они были нужны, если и опровержения им никто не давал. Она уже несколько часов сидела в подвале, пытаясь найти заветную склянку со столь желанным зельем. У каждой уважающей себя ведьмы был минимальный набор всяких обезболивающих, противопростудных и так далее по списку. Вот сейчас она и искала волшебное лекарство от раздирающей всё тело боли. Тело будто разваливалось, температура поднималась с каждой секундой. На пол полетел очередной не тот пузырёк, разлетевшись на маленькие блестящие кусочки. Она, не обращая на это внимание, продолжила искать. - Чёртова наркоманка! Чтоб ей на том свете было так же хорошо, как и мне сейчас! - шепча проклятия неизвестно кому, девушка вчитывалась в неразборчивый почерк автора зелий.       Наконец флакон с какой-то серо-зелёной жидкостью был опознан тем, что нужно. Трясущимися руками открыла его и, не обращая внимания на запах и вкус, проглотила содержимое одним глотком. Облегчённо вздох вырвался из её груди. Ещё немного и должно подействовать, очень хочется верить, что подействует. Восемь минут тянулись неимоверно долго. Каждая из пройденных четырёх тысяч восьмисот секунд превращалась в личную победу. Когда это закончилось и, наконец, получилось дышать без страха, случилась эта мерзостная оказия. Желудок неожиданно скрутило со страшной силой, ощущение, что все внутренности возжелали выбраться наружу через глотку. Её вырвало только что принятым зельем, перемешанным с желчью и кровью. Слёзы непроизвольно текли по бледному лицу. Ноги подкосились и она упала на колени прямо в отвратительно пахнущую лужу. Сил бороться уже не осталось, прежняя мышечная боль вернулась с удвоенной силой. Ей нужна была помощь, ей нужен был кто-то, кто сможет вылечить её, ей жизненно необходим кто-нибудь квалифицированный. Но сейчас она не может вспомнить, как добраться до Святого Мунго. Только приблизительно. Да и денег, наверняка, нет. Эта тупая сука спускала всё на очередную дозу, лишь бы не вспоминать о своём позоре, лишь бы не возвращаться к ненавистному мужу, лишь бы уйти от этой страшной реальности. Девушка отползла к стене и прислонилась к ней спиной, прикрыв глаза и думая обо всём, что с ней произошло за эти пару дней.       Два дня назад она очнулась в этом теле и даже не подозревала обо всех аспектах предстоящей жизни. Ни о муже-алкше, ни о шестимесячном младенце за стенкой, ни о бедственном положении всего семейства. Просто открыла глаза и некоторое время пыталась осознать где находится, откуда сильный озноб, ноют мышцы, а глаза чертовски слезятся. С трудом поднявшись с кровати попыталась осмотреться, но голова закружилась и она вновь опустилась на подушку. Острая боль пронзила голову и пришло осознание, что зовут её больше не Эрика, а Эйлин, что у неё есть ребёнок, которого надо покормить остатками вчерашнего молока и сделать это необходимо до возвращения папаши, иначе будет очередной скандал. Сжав ладонями виски, девушка попыталась сосредоточиться на этих мыслях, которые явно принадлежали не ей. Невнятные образы, обрывки воспоминаний, смутные ощущения - резкими вспышками возникали в сознании. Усилием воли она отогнала всё это подальше и предприняла ещё одну попытку встать, на этот раз более удачно. Серая, грязная комната служащая, судя по наполовину развалившейся кровати, спальней. На стенах лишь обрывки обоев, уже трудно определить какого они были изначально цвета, подтёки выглядели как узоры, дополняя картину непригодности проживания. Пол деревянный, подгнивший, страшно передвигаться - может обвалиться в любой момент. В углу потрескавшийся комод - пожалуй единственное, чем, более или менее, можно ещё пользоваться. Доверившись некой мышечной памяти, Эри спустилась вниз, опираясь на все, более или менее пригодные для этого, поверхности. На кухне, оказавшейся в столь же печально-убитом состоянии, она подошла к холодильнику и достала бутылку с остатками молока. Ребёнок сейчас не должен пострадать из-за всех этих подмен сущностей или что там произошло. Мальчик не виноват в том, что его родители конченые ублюдки, которые думают только о себе и довели свои жизни до такого состояния. Но она всё исправит. Малыш не узнает об этом, он будет расти в любви и заботе. Уж этого, у бесплодной в прошлом Эрики, накопилось с избытком.       Как же она сейчас жалеет, что не может вытащить эту тварь с того света и упокоить её ещё раз! Наркоманка херова, оставила целый букет преинтереснейших ощущений. Отец видите ли её не слушал, хотел выдать замуж за перспективного молодого человека из обеспеченной семьи, а эта дура хотела по любви. Вот и сбежала сразу с Хогвартс-экспресса в мир магглов. Так интересно! И такой парень симпатичный. На зло отцу нажралась до беспамятства и переспала с первым встречным. А там и ещё несколько встреч со столь милым и обаятельным Тобби. И вот уже свадьба в ближайшей церквушке, как у них всё необычно, оказывается! И беременность это тоже очень приятно, чего тётки так жаловались? И тут выяснилось, что Тобиас выпивает и, в не трезвом виде, привык распускать руки и оставлять прекраснейшие фиолетовые отметины на теле новоиспечённой супруги. Дура малолетняя, ничего кроме отчего дома, закрытого пансиона и пары балов, не видевшая начала осознавть, что окружающий мир бывает не столь радужным. Отец отказался принять испорченную дочь обратно и провёл ритуал отречения. От полной, как ей показалось, безысходности - Эйлин решила вспомнить о зелье, что мальчишки варили тайком от преподавателей и распространяли в тёмных коридорах замка. Она тогда несколько раз пробовала, ей нравился получаемый эффект радости. Рецепт был известен. Подсела на эту дрянь сразу после рождения малыша и употребляла практически каждый день, не думая о последствиях. Результатом стала передозировка и летальный исход. Эрика ещё раз вздохнула, кажется начиная привыкать к постоянной боли, и направилась к малышу. Всё таки она вытащит и его, и себя из этой паршивой ситуации, куда загнала их Эйлин.