Flowers On My Wrist and Love In My Heart

Впервые рисунки появились в начале восьмого года. Левое предплечье Гарри было покрыто нежными цветами и завитками плюща. Он внимательно присмотрелся, пытаясь понять, откуда появился рисунок. Судя по всему, выполнен тот был обычным маггловским фломастером. – Эй, Рон! Неужели Дин решил использовать мою руку вместо холста, пока я спал? — спросил Гарри. Рон неуклюже запнулся, едва не полетев на пол из-за стопки книг, явно оставленных Гермионой. Должно быть, она забыла их после вчерашнего вечера, когда они все вместе выполняли уроки. – Что? – пробормотал Рон. Тот никогда не был жаворонком. – Почему Дин рисовал у меня на руке, пока я спал? – повторил свой вопрос Гарри. Дин, только что вошедший в комнату, впился взглядом в него. – Да не подходил я к тебе вчера вечером! – возмутился Дин. – Скорее всего, это сделал твой соулмейт, придурок, – Симус лишь закатил глаза, глядя на всё это. – Успокойся, королева драмы, – обняв Дина за талию, успокоил того Симус. Гарри развернулся к Рону, не обращая более на разворачивающуюся картину внимания. – Что, чёрт возьми, это всё должно значить? – спросил он. Рон потёр глаза, прежде чем схватить друга за руку и пристально всмотреться в рисунок. – Похоже, твоя связь с родственной душой наконец дала о себе знать. – О чём ты, чёрт тебя дери?! – рявкнул в непонимании Гарри. Он слишком устал для всей этой загадочной чепухи. – Вот чёрт. Я забыл, что ты вырос с магглами. Эм... – Рон почесал за ухом, пытаясь подобрать нужные слова. – Гермиона объяснила бы лучше, но... ладно. Суть в том, что магия каждого мага связана с чьей-то ещё. Ты когда-нибудь слышал о соулмейтах? – Смутно... – кивнул Гарри. – Итак, твоя магия связана с магией твоей второй половинки и из-за этого появляется связь. Любой рисунок или же надпись, сделанная на коже соулмейта, проявляется и с другой стороны. У другой «половинки». Гарри нахмурился. – А что, если твой соулмейт – маггл или же сквиб? – Тогда твоя магия будет компенсировать и другую сторону и как бы... соединит вас. Ну, как и с двумя магами. У них по-прежнему не будет собственной магии, да и твою никак использовать они не смогут, однако это позволит рисункам и прочему проявляться на другой стороне. У одной из моих тёток соулмейт был сквибом. А несколько поколений назад одного связало с магглом, – Гарри кивнул на это, и Рон поплёлся в душ, ведь без этого идти завтракать лучше не надо. Гарри же вдруг взглянул на рисунок на своей руке в другом свете, счастье солнечным цветком расцвело внутри. Вдруг вошла Гермиона, закрыв глаза руками. – Все... – Да-да, Миона. Все одеты, – девушка открыла глаза. – Мне просто нужно забрать книги, которые я оставила здесь вчера вечером, – Гарри на это кивнул. – Кстати, Миона, смотри сюда! – взволновано протянул ей руку Гарри. – О, это так мило! Это ведь твой соулмейт, да? – Гермиона получила подтверждение своим словам, когда Гарри кивнул. – Я могу наложить чары, чтобы это всё не смылось, – предложила она. – Да, пожалуйста, – вновь нетерпеливо кивнул Гарри. Девушка вытащила палочку из своего пучка, убрала упавшие на глаза пряди волос и пробормотала заклинание, совершив кистью незнакомый Гарри пас. Он почувствовал покалывание на месте рисунка. — Спасибо. Гермиона кивнула и подняла с пола стопку книг, осторожно избегая разбросанной всюду одежды, которая находилась слишком близко к ней. — Увидимся за завтраком, — крикнула она через плечо, выходя. Гарри выругался, когда понял, что сегодня слишком холодно, чтобы закатать рукава и не закрывать рисунок. Собравшись выходить, он вытащил из сундука самую обычную маггловскую шариковую ручку и сунул её в карман мантии, прежде чем наконец отправиться в Большой зал на завтрак. Когда он уже сидел за столом Гриффиндора, то обнаружил, что ему становится неловко от одной лишь мысли о том, чтобы написать своей второй половинке в столь... публичном месте, прежде чем познакомиться нормально. Гарри решил, что подождёт, пока останется один, и уже тогда напишет что-нибудь. — Гарри, тебе нужно что-нибудь съесть, — напомнила ему Гермиона. Он рассеянно кивнул и взял тост, намазав его джемом. * Драко устало потёр глаза и налил себе в чашку кофе, добавляя невероятно много сливок и сахара. Он поднял глаза на Панси и поприветствовал её, когда та села рядом. Она схватила кофейник и налила почти полную чашку крепчайшего кофе. — Ты отвратительна, — пробормотал он. — Говорит мне человек, пьющий кошмар диабетика, — сказала Панси, после чего сделала глоток кофе и наконец счастливо вздохнула. Просидев несколько минут в тишине, Панси, казалось, что-то вспомнила и толкнула Драко локтем. — Дашь мне своё маггловское перо-не-перо? Он кивнул и порылся в сумке, в поисках хотя бы одного. В итоге, первым был найден синий, который и был протянут Панси. Она сняла колпачок и сделала маленькую пометку на тыльной стороне ладони. Закончить эссе по зельям. Закрыв фломастер, она вернула тот Драко, который небрежно бросил его обратно в сумку. * Гермиона вдруг ахнула и посмотрела на свою ладонь. Закончить эссе по зельям. Гарри взял её за руку и всмотрелся поближе, после чего посмотрел на неё. — Это ведь то, что я думаю? — спросила она хриплым шёпотом. — Кажется, да, — кивнул Гарри. — Быстрее дай мне ручку! — настойчиво попросила Гермиона, махнув рукой в том направлении, где Гарри оставил свою сумку. Однако, вместо этого, он просто вытащил требуемое из кармана и протянул ей. Она сняла колпачок, мгновение над чем-то размышляла и наконец написала послание. * Панси внезапно вскрикнула и уставилась на своё бледное запястье. Так у тебя не готово эссе?¹ Драко взял её за руку, чтобы взглянуть на появившуюся надпись. — Думаю, это впервые проявила себя связь соулмейтов, — пробормотал он, отпуская её предплечье. Панси всё ещё в шоке смотрела на свою руку. — Что мне делать? — в панике прошептала она. — Пока слишком рано что-либо планировать наперёд. Потому просто делай то, что кажется тебе правильным, — сказал Драко, прежде чем зевнуть. — Скорее, верни мне перо! — Держи, у меня есть ещё, — пробормотал Драко и отдал-таки ей фломастер. Панси оставила ещё одно послание. Нет, со всеми домашними заданиями по Чарам, на остальное времени не остаётся. * Гермиона тихонько рассмеялась, и Гарри смотрел, как она продолжила разговор посредством чернил и собственного тела. Руки, если быть точнее. Так ты на восьмом курсе? Ответ пришёл почти сразу же. Да. Именно сейчас Гарри внезапно почувствовал, что вторгается во что-то личное, и смущённо отвернулся. * В тот день Гарри украдкой поглядывал на своё скрытое рукавом мантии предплечье почти каждый урок. Время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не смотрит, отдёргивает рукав и восхищается запутанными узорами. Когда, наконец, уроки закончились, Гарри практически побежал в свою комнату. От возбуждения, смешанного с невероятным волнением, он слишком сильно захлопнул за собой дверь и запрыгнул на кровать. Он задёрнул балдахин и закатал рукав, снимая с ручки колпачок. Ему пришлось писать левой рукой из-за нежелания испортить восхитительные узоры на левом предплечье. Он размышлял меньше секунды, когда решился наконец написать. Твои рисунки прекрасны. * Драко замер, когда увидел маленькое сообщение на своём правом запястье. Почерк был неряшливым и до странности знакомым, однако его обладатель всё никак не хотел всплывать в голове. Он взял один из своих маггловских фломастеров, подаренных ему психологом, чтобы он мог рисовать. («Драко, я хочу, чтобы ты всякий раз, когда хочешь причинить себе вред, брал один из фломастеров и рисовал на своей коже. Я уверен, твои рисунки будут прекрасны») И он наконец снял колпачок. Спасибо. * Гарри вздрогнул от удивления, когда почувствовал на своей коже новую надпись, оставленную его соулмейтом. Он с трепетом смотрел на это слово. Гарри вновь взял ручку. Как тебя зовут? * Сердце Драко забилось быстрее. Он пока не мог ответить на вопрос кто же он такой. Это наверняка испортит всё. Он — Пожиратель Смерти. И это общеизвестный факт. Драко вновь взял фломастер, который успел отпустить и аккуратно оставил ещё одну надпись. Я хочу узнать тебя получше перед тем, как называть своё имя. Когда ты познакомишься со мной, я не хочу осуждения за то, кто я есть. Он прерывисто вздохнул и вновь положил фломастер, уставившись на свое запястье в ожидании ответа. Места для новых посланий не осталось, поэтому Драко направился в ванную, намереваясь смыть их переписку. * Гарри выругался. Его беспокоила не столько надпись, сколько тот факт, что теперь у него на руке не хватает места для ответа. Меньше всего ему хотелось уничтожать фразы, написанные столь красивым почерком, но и рисунок на левой руке был слишком прекрасен для того, чтобы его стирать. Благодарность к Гермионе, наложившей чары, поднялась в его душе. Гарри с грустью направился в ванную, смывая красивый текст и быстро вытер руку на случай, если его соулмейт продолжит писать. Он нашёл ручку и снова сел на кровать. Отличная идея. Я тоже был бы рад сперва познакомиться с тобой. Если честно, то он и сам не горел желанием раскрывать свою личность. * Драко грустно улыбнулся. Его родственная душа возненавидит его, как только узнает, кто же он на самом деле. Но пока, по крайней мере, он может притвориться, что всё это вовсе не закончится катастрофой и разбитым вдребезги сердцем. Он прекрасно осознавал, насколько это всё плохая идея. Голос в голове, подозрительно похожий на Панси, без устали твердил о том, что это невероятно глупо, и он просто обязан остановиться, пока не стало слишком поздно. Но он решил не прислушиваться к себе. Вместо этого он вновь взял фломастер. Спасибо. * Гарри улыбнулся, чувство безграничной радости расцвело в его груди. Так чем ты обычно занимаешься, когда скучно? Может, у тебя есть какое-нибудь хобби? * Драко усмехнулся, когда понял, что на его лице расплылась до невозможности глупая улыбка. Да, уже сейчас он мог сказать, что его соулмейт определённо придурок. Как можно было понять по началу нашего «общения», я люблю рисовать.² А ещё читать. В основном это маггловская литература, но мой отец не очень-то обрадовался этому, когда узнал. Хотя меня это не остановило. * Гарри улыбнулся. Гермионе однозначно понравится его соулмейт. Он вновь приложил ручку к коже. Что-нибудь ещё? Когда он прочитал ответ, его охватила печаль. Я ловец. Ну, то есть раньше был. Война как бы... закончила это всё. У меня постоянно болят колени, иногда бывает тремор, поэтому теперь я не могу летать. По крайней мере, не так, как раньше. Что ж. Теперь он знает, что его вторая половинка также прошла войну. Мне очень жаль. Ничего страшного. Это ведь не твоя вина. Да и человеческое тело может выдержать невероятное количество Круцио до того, как будет нанесён непоправимый ущерб. * Драко выругался. Почему он написал именно об этом? Зачем? Это ведь попросту смешно. Отвратительная идея. Он должен остановиться. Драко вновь поднёс к руке фломастер. Так чем тебе нравится заниматься? Почти сразу же появилось новое послание. В основном летать. А вот читать я не очень люблю. И я просто обожаю ездить на мотоцикле, который в завещании оставил мне крёстный отец. * Гарри не имел ни малейшего понятия, зачем упомянул о Сириусе. Человек на другой стороне был совершенно ему незнаком. Да, это его соулмейт, однако это не отменяет того факта, что он не знал, кто же находится по другую сторону этой связи. Они даже не представились друг другу! Но голос в голове, подозрительно похожий на Полумну, напомнил ему, что связь между родственными душами устанавливается не просто так. Это его вторая половинка. Зачем искать причины для недоверия? Я сожалею о твоей утрате. Понимаю, сколь избита эта фраза, её считает своим долгом произнести каждый, и она совсем не снимает боли, но я и вправду тебя понимаю. Моя мама тоже скончалась совсем недавно. * Слёзы навернулись на глаза Драко, когда он посмотрел на свою надпись. Слеза сорвалась вниз, смазав слово «мама». Всхлип вырвался из его груди. * Гарри увидел, как надпись на его предплечье была размыта чужой слезой. Ком встал в его горле, а потому он поднял взгляд к потолку, не желая и дальше размывать их переписку слезами. Гарри быстро взял ручку. Мои родители погибли ещё когда я был младенцем. В итоге я рос с сестрой моей мамы и её мужем. Гарри абсолютно точно не был готов говорить о масштабах того, что происходило с ним у Дурслей. Об этом не знали даже Рон и Гермиона. * Мне очень жаль. Искренне ответил Драко. Он понял, что места на руке почти не осталось, а потому следующую фразу пришлось писать частями, иногда — по буквам, однако нежелание вставать и идти в ванную было сильнее. Какой у тебя любимый цвет? * Гарри только смыл заклинанием все чернила с руки, когда на ней появился следующий вопрос. Ему пришлось над этим подумать. То, что его соулмейт просто не хочет более говорить о войне и смерти было до боли очевидно. И это желание было взаимно. Синий. Написал он в ответ. А твой? Гарри не хотел упоминать, что раньше его любимым цветом был красный, но после тысяч красных пятен, которыми были окрашены почти все комнаты Хогвартса после битвы, он вызывал лишь отвращение. На руке само собой появилось новое слово. Зелёный. Да, он определённо влюблялся в этот изящный почерк. Насколько это странно, любить почерк? Или не почерк, а человека, скрывающегося за ним. * В тот момент, когда он написал цвет своих любимых глаз, которые могли довести его до белого каления, одновременно заставляя поджилки трястись подобно желе, мысли озарило светом Смертельного заклинания. Драко попытался найти вопрос, который бы не привёл к очередному, не самому приятному, воспоминанию. Какое твоё любимое блюдо? Ответ прилетел незамедлительно. Пирог с патокой. А твоё? А есть ли у него любимая еда? Подумав, он всё-таки нашёл кое-что. Шоколадный мусс. * Гарри не смог удержаться от смешка. Шоколадный мусс казался тем, что может быть любимым блюдом лишь у распоследних снобов. Внезапно дверь в комнату распахнулась, и он подпрыгнул на месте, когда, громко разговаривая, вошли Рон и Невилл. Полог на его кровати был закрыт, а потому они не могли его увидеть, но он всё-таки быстро нацарапал послание на своём запястье. Только что пришли мои соседи по комнате, мне нужно идти. Мы можем продолжить позже? * Драко тупо уставился на надпись. Почерк его соулмейта был ужасен. Поспешность написания лишь усугубляла и без того плачевную ситуацию, но общий смысл разобрать было вполне возможно. Его вторая половинка хотела вновь списаться с ним через некоторое время. Ответ был очевиден. * Да. Короткое слово на запястье было ясно как день. Одно-единственное слово разбудило лавину счастья внутри. Пузырь восторга в его груди, казалось, был готов разорваться. Вырваться полным радости возгласом. Однако Гарри сдержал себя, не желая выглядеть сумасшедшим. — Эй, Гарри, ты спишь? Он быстро смыл чернила с правой руки, оставив прекрасные узоры на левой, и одёрнул полог. — Нет, я просто лежал. — Вот и хорошо. Мы как раз собирались оставить сумки и спуститься на ужин. Ты с нами? Гарри кивнул. — Конечно. Пойдём. * После ужина, они вновь начали обмениваться посланиями и провели за перепиской всю ночь. И теперь, на Истории Магии, Драко лениво выводил цветы на тыльной стороне ладони. Его соулмейт написал, что он прекрасно рисует. Драко окружил послание рамкой из плюща с листьями в форме сердечек. Он прекрасно понимал, что ведёт себя до крайности нелепо. Это всё обязательно плохо закончится, и, конечно же, давным-давно следовало бы остановиться, однако он позволил себе жить в фантазиях о том, что его вторая половинка любит его в ответ. Что клеймо, уродующее его левое предплечье, теперь покрытое нарисованными цветами, ничего не значит. * Гарри не смог стереть с лица глупую улыбку, когда наблюдал за медленно появляющимся на запястье плющом и листиками в форме сердец. Он определённо медленно влюблялся в своего соулмейта, кем бы этот человек ни был. Гермиона посмотрела на него и сама расплылась в улыбке. Он заслуживает счастья. Особенно после всего, что ему пришлось пройти, — пронеслась мысль. Она почувствовала лёгкое покалывание в руке, опустила взгляд и увидела красивое сердечко, в которую была заключена надпись «П + Г». Гермиона прикрыла ладонью улыбку и взяла фломастер, чтобы быстро оставить надпись, украсив ту сердечком. Я тебя люблю. * Драко наблюдал, как Панси лениво рисует сердце с инициалами внутри. Её глаза прямо-таки загорелись, когда рядом появились три слова. Я тебя люблю. Драко закатил глаза. — Вы двое прямо как влюблённые щенки, Мерлином клянусь. Панси перевела на него взгляд. — Как будто ты не улыбаешься, как грёбаный болван, каждый раз, когда получаешь комплимент своим каракулям. Ты хотя бы знаешь, кто это? — Нет и, кто бы ни был на том конце, он тоже не знает. Или она. И так и останется впредь. Настала очередь Панси закатывать глаза. — Ты смешон. — Честно говоря, я думал, что ты вообще не одобришь это. — Я бы, наверное, так и поступила, но я и сама влюбилась в эту девушку по уши, — откровенно призналась Панси. — А ты знаешь, кто она? — Я знаю о ней всё, кроме её полного имени, — сказала Панси, избегая вопроса, — и я знаю, что люблю её. — Тогда не суди меня за то, что я не знаю, кто находится по другую сторону. * Гарри посмотрел на Гермиону, которая писала что-то на руке. — Ты ещё не знаешь, кто это? — тихо спросил он. Девушка грустно нахмурилась и покачала головой. — Ещё нет, но я надеюсь, что скоро узнаю. Сейчас мы используем только наши инициалы. ПП у неё. Гарри сочувственно погладил плечо подруги. * Той ночью Гарри тоже ещё и не думал спать. Он задёрнул шторы и внимательно прислушивался к комнате, дожидаясь, когда же его соседи наконец заснут. И дело вовсе не в том, что он не хотел, чтобы о его переписке кто-либо узнал. Вовсе нет. Скорее, эти записи были чем-то невероятно личным. Чем-то, что он желал сохранить исключительно при себе. Привет. Оставил он послание на запястье обычной шариковой ручкой. Ответ появился на удивление быстро. Будто его уже ждали. Привет. Ты с какого года? — с любопытством задал Гарри вопрос. Восьмого. Я тоже. Интересно, а есть ли у нас совместные занятия? — оставил на коже он ещё один вопрос. * Драко судорожно вздохнул. Это не тот вопрос, на который он может ответить. — Не знаю, — осторожно ответил он, — но если мы поделимся друг с другом расписаниями, нам будет сложнее сохранять свои личности в тайне. * Гарри сам себе кивнул, понимая эту логику. Он уважал желания своего соулмейта. И если тот желает сохранить свою личность в тайне, то эта тема более не будет подниматься. В конце концов, он и сам не хотел бы раскрытия своего инкогнито. * Драко убрал чернила со своего левого предплечья и взял лежащие на краю прикроватного столика цветные фломастеры. * Сердце Гарри ушло в пятки. В панике он вновь схватился за ручку и неистово принялся писать. * Твой рисунок исчез!!! Слова стремительно появлялись на коже. Драко нахмурился. Да, чтобы нарисовать что-то новое нужно стереть старое. И если я стираю чернила у себя, они пропадают и у тебя. * Гарри выдохнул с облегчением. Он спокойно наблюдал, как цветочные узоры медленно расцветали на его руке. Лёгкая улыбка скользнула по губам. Он почувствовал непреодолимое желание узнать, кто же скрывается по ту сторону. В его груди счастливо замерцал невероятно яркий огонёк радости. На секунду Гарри показалось, что этот огонёк так быстро разрастается, что совсем скоро он сам взорвётся, переполненный. Он хотел наблюдать за прекрасными руками, удерживающими перо, пока то оставляло следы в виде нежных лепестков на их общей коже. Почему-то перед его мысленным взором предстали бледные руки, каждое движение которых было преисполнено аристократической изящности, грации. Руки настоящего художника. Он представил серые-серые глаза и резкие черты лица. Гарри покачал головой. Как же глупы были его фантазии. Да не мог он до сих пор быть одержим этим белобрысым мерзавцем. Не то, чтобы он был готов признать вслух, что тот стал его навязчивой идеей. Гермиона, вероятно, назвала бы это влюблённостью, однако она наверняка бы ошиблась. Гарри ведь никак не мог нравиться Драко чёртов Малфой. И уж тем более они ну совсем никак не могут быть соулмейтами. * Радость Драко была горько-сладкой. Он уже не мог отрицать, что начинал любить того, кто бы ни был там, по другую сторону связи. Но также он прекрасно осознавал то, что им никогда не быть вместе. Его соулмейт никогда не сожмёт его в объятиях. Конечно же нет. Как его можно не возненавидеть после того, как его личность более не будет тайной. Он не мог вынести ни единой мысли об этом. * Гарри лёг и повернулся на бок так, чтобы иметь возможность наблюдать за появлением всё новых цветов на коже предплечья. Прежде, чем погрузиться в сон, он заметил, что те цветы были лилиями. * Следующий день был намного теплее, и Гарри смог под мантию надеть рубашку с коротким рукавом. И, конечно же, не забыл забросить в карман свою маггловскую ручку. Перья были слишком остры для кожи. Это заставило его задуматься о том, как другие волшебники общаются со своими половинками, не причиняя себе вреда. Его соулмейт просто использовал маггловские фломастеры, так что это не проясняло ситуацию. Гарри бросил на лавку свою сумку и сел за стол Гриффиндора. Гермиона всё ещё занималась в гостиной, а Рон спал, так что на завтрак он вышел один. Он закатал рукав мантии и достал из кармана ручку, сдёрнув зубами колпачок. А как маги пишут на своей коже, если обычно все используют перья? * Драко был поражён, когда почувствовал появляющуюся у него на руке надпись. Он как раз выходил из душа, из-за чего пришлось срочно накладывать чары для сохранности, прежде чем чернила смыла бы вода. Драко оделся быстрее, чем когда-либо прежде, и бросился в свою комнату в поисках фломастера. Он снял колпачок и поспешно закатал рукав, обнажая предплечье. Можно купить специальные перья, с наложенными на них чарами, которые не позволяют им ранить кожу при нанесении ими надписей, — просто ответил он, а сам погрузился в мысли о том, что его вторая половинка, должно быть, полукровка, если и вовсе не маглорождённая. Ухмылка заиграла на губах Драко, когда тот представил, что сказал бы его отец, если бы не был сейчас самым безумным заключённым Азкабана. Само собой всплыло воспоминание о том, как его мама отвела его в магазин канцелярии, чтобы купить такое перо. Он вспомнил, как она вывела на своём запястье нежную розу и как та так и не появилась на запястье его отца. Браки по расчёту редко позволяли остаться со своим соулмейтом. Тогда он спросил маму, почему же она нарисовала ту розу даже зная, что отец — не её родственная душа, на что получил ответ, запомнившийся ему на долгие годы. — Мой маленький дракон... я каждый раз надеюсь, что, возможно, однажды моя вторая половинка изменится и роза всё-таки появится на запястье твоего отца. * Гарри поднял взгляд на двери большого зала, куда как раз вошли Гермиона и сонный Рон. Он коротко попрощался, оставив в конце маленькое сердечко, и опустил рукав на место. — Ты рано встал, — заметила Гермиона. — Да, хотел немного побыть в тишине, — легко сказал Гарри, понимая, что это в каком-то смысле правда. Девушка же с любопытством взглянула на него, после чего понимающе перевела взгляд на его предплечье и села за скамью, легко улыбнувшись и кивнув. Гарри мысленно вздохнул, зная, что Гермиона сразу же всё поняла, но был благодарен за то, что она ничего об этом не сказала. Рон рухнул на скамью и потянулся за кофе. Гарри не мог сдержать лёгкой улыбки во время всей трапезы, иногда украдкой поглядывая на скрытое рукавом мантии предплечье. * Драко сидел на кровати и смотрел на маленькое сердечко. Оно было далеко не идеальным, но от этого сердце Драко забилось сильнее. А ведь он знает этого человека всего несколько дней! Конечно же, Панси, казалось, полностью доверяла тому, кем бы ни была её вторая половинка, однако сам Драко не мог допустить привязанности. Только не для того, чтобы ему разбили сердце. Так что, как полный идиот, кем, впрочем, он и был, Драко положил фломастер в карман и направился на завтрак, прекрасно осознавая, что, как только он насытится, это безумие продолжится. Он своими же руками копал себе могилу. Стоит подготовиться в неё лечь. * Тебе нравится погода сегодня? Сегодня солнце выглянуло впервые за целую неделю. Драко усмехнулся. Неужели История Магии была настолько скучна для его половинки, что та была вынуждена писать ему о погоде? Сам же Драко сейчас сидел под деревом у озера. Он и вправду наслаждался потеплевшим воздухом, но вот от солнца его надёжно защищали десятки чар, а также тень того самого дерева. По берегу бродили ещё несколько человек, однако они были так далеко, что Драко с трудом мог определить цвета их факультетов, так что можно сказать, что он был достаточно уединён. Я люблю тепло, но мне гораздо более по душе пасмурная погода — я довольно легко обгораю. Драко всё-таки ответил. История Магии — единственный урок его соулмейта, о котором он знал. Да и то было исключительно для того, чтобы предотвратить неизбежную скуку. Не то, чтобы он жаловался, поскольку его половинка на его Истории также отвлекала и не давала заскучать. А какие местоимения для тебя приемлемы? Мне просто вдруг пришло в голову, что мы об этом так и не говорили. Драко закатил глаза. Его соулмейт порой был непроходимым идиотом. Я парень, поэтому он/его. А ты? Тоже. Драко печально улыбнулся. Он уже давно осознал, что гей, и это стало серьёзным ударом для его отца, который заявил, что это «неестественно». Не то, чтобы все слова его отца в конечном итоге имели хоть какой-то вес. Он перестал об этом беспокоиться ещё после смерти мамы, ведь тогда он даже не явился на похороны, несмотря на полученное в Визенгамоте разрешение. Мне только кажется, или Биннс намеренно усыпляет меня? Наверняка только кажется. О, кстати, забыл спросить. Ты замечал, что Флитвик становится всё короче, или это у меня галлюцинации? Наверное, второе, но я начинаю сомневаться. Драко ухмыльнулся. Он, вероятно, медленно сжимается, пока не превратится в чёрную дыру и не поглотит школу. — В самом деле? Какого хрена... — пробормотал себе под нос Драко, перечитывая написанное его соулмейтом На каких наркотиках ты сидишь? На весёлых ;) Ты не можешь этого видеть, но я закатил глаза. Ты же знаешь, что любишь меня. Этого он не мог отрицать. Из него вырвался раздражённо-нежный вздох. В таком случае, я явно не способен мыслить здраво. * Гарри улыбнулся. Все остальные в классе или были в каком-то ступоре, или пускали слюни на парты. Биннс же парил перед классной доской и монотонно что-то бубнил. Гарри же уже тогда осознал, что определённо влюблён в своего соулмейта. Ему нравились их лёгкие подшучивания друг над другом. Он любил засыпать, наблюдая за появлением прекрасных рисунков на своей коже. Ему нравилось остроумие его половинки. Ну, по крайней мере, в их переписках эта его черта проявлялась сполна. Уже совсем скоро День святого Валентина. У тебя уже появились какие-нибудь особенные планы? Гарри написал это лишь в виде шутки . Да нет. Я скорее всего буду прятаться в комнате от подруги. Она до тошноты влюблена в своего соулмейта, хотя они ещё ни разу не встречались. Что ж, Гарри мог её понять. Кем бы она ни была. Если ты хочешь, мы всегда можем встретиться. * Драко замер. В груди зародилась паника. * — Чёрт, — прошептал Гарри. К счастью, никто этого не заметил. Он крупно облажался. Только если ты этого хочешь! Клянусь, я не пытаюсь ни к чему тебя принуждать! Если ты не хочешь встречаться, нам и не нужно этого делать. Я просто хотел поднять тебе настроение! Гарри максимально быстро в панике писал на запястье. У него и так были проблемы с письмом левой рукой, паника же лишь усугубила ситуацию. * Драко попытался успокоиться и замедлить дыхание, наблюдая, как на предплечье появляется ещё одно послание. Он убрал собственные чернила, чтобы дать его соулмейту немного места, и попытался разобраться в неразборчивом почерке. Спокойно. Всё в порядке. Я не зол. * — Слава богу, — тихо выдохнул Гарри. Опять же, этой реплики никто больше не заметил. Прости. Мне жаль. * За что? Не стоит, — написал Драко. Он оторвал взгляд от запястья и перевёл его на воды Чёрного Озера. А так ли плоха идея их встречи? Да, — сразу же всплыл в голове ответ. Он желал ещё хотя бы самую малось пожить в своей маленький фантазии, прежде чем её жестоко разорвут, растопчут. Его мечты о том, что его вторая половинка его полюбит, а не возненавидит за прошлое и уродливое клеймо на предплечье, были прерваны ощущением появляющегося текста на руке. Я просто не хочу давить на тебя. Если ты не против продолжать наше общение, то я буду рад. Мне действительно нравятся наши разговоры. Честно говоря, я ужасно не хочу, чтобы твоё отношение ко мне изменилось от того, что ты узнаешь, кто я... Ну и что это должно значить? Почему это Драко должен относиться к нему иначе, лишь из-за его личности? Какое он имел право на подобное лицемерие? А что, если и он был не на той стороне в прошедшей войне? Должен ли он спросить об этом? Нет. Определённо нет. Драко не мог так рисковать, особенно в том случае, если ошибся. Его мысли прервало появление на предплечье новых надписей. Я думаю, что нам стоит придумать какие-нибудь прозвища, чтобы мы могли друг-друга как-то называть. Можешь звать меня Сохатый.³ Драко вопросительно поднял бровь. Это было самое странное прозвище, которое он когда-либо слышал. Разве прозвище тебе должен был придумать не я? Именно так и работают прозвища... Да, но ты бы придумал что-нибудь глупое или оскорбительное. Драко ухмыльнулся. Ты слишком хорошо меня знаешь. Отлично. Тогда ты можешь называть меня... Драко на мгновение задумался. Дракон. Это казалось слишком очевидным, но он решил, что и так всё будет хорошо. Что ж, Дракон, приятно познакомиться. Ты знаешь меня вот уже две недели, Сохатый. Да, но я не мог тебя как-либо называть, кроме как «красивый мерзавец, который до поздней ночи использует мою руку как мольберт». Ты меня даже не встречал ещё, так откуда знаешь, что я привлекателен? Мне не нужно встречаться с тобой, чтобы знать, придурок. Кроме того, даже исходя из того, сколько времени ты проводишь в ванной, можно сказать, что ты довольно привлекателен. Я искренне не понимаю, как можно по утрам в ванной комнате проводить менее пяти минут! На твоей голове должно быть чёртово птичье гнездо. Эй! Птицы усердно ухаживают за моими волосами за меня! Я останусь при своём мнении. * Гарри улыбнулся про себя, собирая сумку, чтобы наконец покинуть Историю Магии. * Следующие несколько недель пролетели абсолютно незаметно, и вдруг Гарри обнаружил, что стоит перед нервничающей Гермионой в гостиной Гриффиндора. На той было платье, которое ей помогли подобрать Луна и Джинни, её волосы были уложены в прекрасную причёску, как то было на четвёртом курсе на Святочном балу. — Гарри, ты уверен, что я принимаю прямо сейчас правильное решение? Он положил подруге ладони на плечи. — Миона. Ты ведь любишь эту девушку, правильно? — она кивнула. — И она тоже говорила, что тебя любит? — ещё один кивок. — Так как на это может повлиять твой внешний вид? И ведь... Любовь слепа, так ведь? Гермиона глубоко вздохнула. — Ну, думаю, ты прав. — Конечно же, я прав! Я повторяю твои же слова, которые ты говорила мне о Драконе! — она неуверенно выдохнула, и Гарри заключил подругу в крепкие объятия. — Спасибо тебе, Гарри! — Я всегда рядом, а теперь, иди к своей даме сердца!— Гермиона улыбнулась и сжала его руку, после чего вышла за портрет и направилась к месту, где они с её второй половинкой договорились встретиться. Гарри же сел в пустое кресло и вытащил из кармана мантии ручку. Он уже купил пару перьев для писания на себе, как и говорил Дракон, однако те криво вели линии и быстро сломались. В итоге он решил, как и ранее, использовать свою обычную маггловскую шариковую ручку, Дракон же и рисовал, и писал лишь фломастерами, явно маггловскими. Моя подруга наконец ушла на встречу со своей половинкой. Мне понадобилось целых десять минут, чтобы достаточно её успокоить. Она, кажется, была уверена в том, что соулмейт возненавидит её как только увидит. Не тебе одному. Аналогичная ситуация. Да во имя Мерлина! Ты обнажала перед ней душу больше нескольких чёртовых месяцев! Почти мгновенно ответил Дракон. Девушки странные. Соглашусь. А твои любимые цветы — цветы нарцисса, да? Ну, жёлтенькие такие. Цветы нарцисса так и называются. Нарциссы. Клянусь Мерлином, Сохатый, лучше тебе ничего мне не присылать! Я и не думал! Мне просто интересно, когда мы всё-таки сможем посылать друг другу подарки. Думай об этом, как о валентинке в следующем году. * Драко вздохнул. Отлично. Но тебе же лучше, чтобы в этом году я не увидел ни одного цветка! Это угроза, мой маленький Дракон? Драко буквально физически почувствовал самодовольство, исходящее от послания. А пусть и так, олень. * Гарри широко улыбнулся. Это был каламбур, так ведь? Возможно... Гарри вновь почувствовал, как быстро забилось его сердце от переполняющей его радости. Ты плохо на меня влияешь. Кстати, забыл спросить, почему именно Сохатый? Это было прозвищем моего отца в школьные годы. Он был анимагом оленем, ровно как и мой патронус. Тоже олень. Поэтому, это кажется подходящим. Гарри подтянул второй рукав, чувствуя, как прошлый рисунок испарился, но на его месте стали проступать очертания нового. Рога и лилии. Лилии ведь твои любимые цветы? Гарри кивнул, прежде чем вспомнил, что Дракон его не видит. Иногда ему казалось, что они сидят в одной комнате, совсем близко друг к другу, хотя они ещё даже не встречались ни разу. Да. С Днём Святого Валентина, Сохатый. — Думаю, я тебя люблю... — пробормотал Гарри вслух, не осмеливаясь написать эти слова, из его глаз, орошая щёки влагой, хлынули слёзы. * Панси нервно расхаживала взад и вперёд по коридору с гобеленом Варнавы Барми. Именно здесь она должна встретиться с Г.Г. Драко помог ей выбрать платье. В итоге они остановились на чёрном, до середины бедра, с тонкими лямками. Драко же и подсказал с макияжем. Её волосы, цвета вороного крыла, были подстрижены как обычно, то есть, сзади были почти выбриты, но впереди всё ещё оставались достаточно длинными, а потому выгодно обрамляли лицо. Панси услышала приближающиеся шаги, остановилась и глубоко вдохнула, призывая воспитываемую с ранних лет холодность и умение держать себя в руках. Из-за угла кто-то вышел. Г.Г. Гермиона Грейнджер. Ну конечно. Улыбка заиграла на губах Панси. Все части мозаики наконец встали на свои места. Гермиона поймала её взгляд, растерялась, после чего подошла поближе. Тревога заполнила всю Панси, её одолел стах быть отвергнутой. Гермиона неуверенно, робко улыбнулась, когда наконец всё поняла. В их переписках проскакивало достаточно и даже больше намёков на подобный исход. Не удивительно. — Привет, — как-то неловко, совершенно нехарактерно для себя, поприветствовала её Панси. — Привет, — ответила Гермиона. На коридор опустилась напряжённая тишина. — Послушай, я... — Я хотела... Заговорили они одновременно, после чего рассмеялись над сбавившим неловкость моментом. — Говори первой, — кивнула Гермиона. — Я хотела сказать тебе, что мне жаль, за то... как я относилась к тебе во все предыдущие года. Честно говоря, я считаю, что моему поведению оправдания нет, а потому лишь надеюсь, что ты сможешь простить меня. — Я уже давно простила тебя! — рассмеялась Гермиона. — Мы были детьми. Дети бывают жестоки. Но я тебя прощаю, — Панси на это ярко улыбнулась. — Спасибо. — Не благодари меня. Не надо. Я должна была сказать это тебе давным-давно. Я всё ещё тебя люблю, даже если у нас прошлое радужным не назвать. Понимаю, нужно время для того, чтобы привыкнуть к этому всему, однако я хочу этого. Я хочу нас, — на последних словах она подошла к Панси ещё на один шаг, став совсем близко, и взяла девушку за руку. Свободной рукой заправила одну прядь волос за ушко. Если бы позже их спросили, кто же первым наклонился для их поцелуя, они бы не смогли дать ответа. * Драко посмотрел на готовый рисунок. На улице явно была глубокая ночь, и он сам невероятно устал, однако хотел ещё кое-что написать Сохатому. Сбросить эту тянущую ношу с сердца. Он посмотрел на часы и понял, что да, уже было далеко за полночь. Сохатый к этому времени должен был спать. Хорошо. Это значило лишь то, что Драко мог стереть послание до того, как оно будет прочтено. Он нашёл место над рогами, ниже ладони, на запястье, и написал те самые слова, которыми так отчаянно желал поделиться. Я тебя люблю. * Гарри только успел задремать, когда почувствовал, что появляющиеся линии не похожи на те, что были ранее. Эти были больше похожи на текст. Так и оказалось. С трудом разлепив глаза, он смог прочесть послание. Я тебя люблю. Гарри сонно улыбнулся, в его груди тёплым потоком разлилось счастье. Он вытащил из-под подушки ручку и неуклюже написал. Я тоже люблю тебя. * Драко весь день не мог перестать бросать взгляды на свою правую руку. Он даже наложил защитные чары на оставленные Сохатым слова и потребовал, чтобы тот не стирал их, пока не получит явного разрешения. Сохатый назвал это глупым, но сам Драко не мог заставить себя задуматься об этом. Этим утром Панси ускользнула, чтобы поговорить со своей половинкой, поэтому за завтраком он сидел один. Время от времени он ловил себя на том, что его взгляд прикован к одному черноволосому Мерзавцу с яркими зелёными глазами. На том, что его сердце странно ёкает и тут же ругал себя последними словами. Чувства к Шрамоголовому походили на измену Сохатому. От одной мысли об этом, у Драко перехватывало дыхание, в горле вставал ком. Во время Истории Магии, он рисовал на тыльной стороне ладони и улыбался маленьким посланиям Сохатого про события прошедшего дня. Мадам Пинс только что накричала на меня за то, что я слишком громко чихаю в библиотеке. Из-за этого Драко с трудом смог сдержать фырканье. Но я же ведь не виноват! Совсем не виноват! Не знаю почему, но так всегда. В углу была паутина. Я задумался, ушёл в себя, взгляд сам упал на тот угол. Ну захотелось мне чихнуть. Так я и чихнул. Драко прикрыл ладонью улыбку и беззвучно рассмеялся. Панси, которая присоединилась к нему на пути к кабинету Чар, странно на него посмотрела. Девушка весь урок соловьём разливалась о том, как красива, умна, талантлива и удивительна её половинка. Поскольку сегодня у них был практический урок, из-за её постоянного лепета у них не было проблем. Вероятно, её соулмейтом была Грейнджер. Панси потратила целых пять минут, рассказывая об их поцелуе, о том, какие мягкие у неё волосы и подобном. Драко даже пригрозил проклясть её, если она продолжит, после того, как Панси начала описывать то, что чувствовала во время их поцелуя между ног. Они с Грейнджер договорились пообедать у озера, однако самым странным было то, что его пригласили. Ровно как и Поттера с Уизлом. Панси объяснила, что они с Грейнджер просто хотят, чтобы их друзья были с друг другом вежливы. * — Гермиона, я конечно рад, что ты нашла своего соулмейта и всё такое, но я всё ещё не понимаю, почему ты хочешь, чтобы в этом всём участвовали и мы, — пожаловался Рон. Гарри же не обращал внимания на разговор. Он сидел с друзьями в угловых креслах в гостиной и был увлечён разглядыванием и поглаживанием последнего рисунка, оставленного на тыльной стороне ладони Драконом. Они общались всего полчаса назад. Дракон написал, что обедает, а потому некоторое время писать не будет. Гарри был разочарован этим известием, но понимал, что с этим ничего не поделаешь. Он действительно был удивлён тем, насколько привязался к Дракону и тем, как долго они переписывались ежедневно. — ...рри, ты меня слушаешь? — возмутилась Гермиона. Гарри поднял на неё взгляд. — Ой, извини. Думаю, я слегка уплыл в свои мысли. — Я сказала, что нам пора спускаться. Мы же не хотим опоздать. * Драко отказывался смотреть в глаза Поттеру, да даже в его сторону. Но вёл вежливую беседу. Да, угрозы Панси также внесли в это свою лепту, было бы глупо отрицать это. И он даже не стал ссориться с Уизлом из-за ужасных манер за столом того. Но, чёрт вас всех дери, он ни за что не взглянет ни в глаза Поттеру, ни в сторону того вообще. Он просто не мог. Все его чувства раскалялись, а это означало потерю контроля. Что-что, а терять контроль Драко очень не любил. К тому же, он знал, что любит Сохатого. Был уверен в этом на все сто процентов. Но, несмотря на это, он не мог игнорировать то, что в животе у него порхают бабочки, а сердце предательски ёкало каждый раз, когда этот чёртов Поттер был рядом. Он ненавидел Поттера за то, что не мог себя контролировать. * Гарри немного расстроился. Всё шло просто отлично. Еда была восхитительна, все вели себя максимально «вежливо», как того хотели Гермиона и Паркинсон, однако Малфой не смотрел в его сторону. Гарри даже задал ему напрямую пару вопросов, но тот спокойно отвечал на них, не поднимая глаз. А особенно Гарри злился на себя. Почему он желал ловить на себе взгляд Малфоя? Это же не имело абсолютно никакого смысла. Абсурд! Это не должно его волновать. * Поттер рассеяно провёл большим пальцем по своему левому запястью, даже не осознавая сделанного. Драко не мог не предположить, что тот мог где-то пораниться. * Гарри пожалел, что Дракон не стёр надпись на тыльной стороне их ладоней, но сказал, что к этому стоит относиться более скрытно. Как, впрочем, и всем рисункам. Ведь так те больше не будут чем-то личным. Их смогут увидеть все, а этого не хотел ни один из них. Он провёл большим пальцем по тому месту, где под рукавом скрывались слова «Я тебя люблю». Его могли бы назвать излишне сентиментальным, однако он подумывал над тем, чтобы сделать там татуировку с этими словами. Он вновь бросил на Малфоя взгляд и мог поклясться, что на секунду словил взгляд того, однако это было невозможно. * Драко закричал бы от радости из-за окончания обеда, но переборол себя и просто пошёл на Арифмантику. Ему не терпелось вновь написать Сохатому. Он и не осознавал, как же сильно теперь от него зависим. Сразу по приходу в класс, Драко опустил сумку за одну из парт и достал фломастер. Привет, — написал он. Привет. Я по тебе скучал. Обед был чертовски неловким. Что-то случилось? — спросил Драко. Ничего серьёзного. Просто мне пришлось вести себя хорошо с человеком, который даже в глаза мне не смотрел. Это грубо. Вот именно! Я понимаю, что ранее мы не ладили от слова совсем, однако я надеялся, что мы можем оставить это позади! Сожалею. Всё в порядке. В конце концов, это не твоя вина. Просто получилось неприятно. А как прошёл твой обед? Драко горько улыбнулся. Он не мог рассказать Сохатому о своей проблеме с Поттером, поскольку и так чувствовал слишком сильную вину за неуместные чувства. Хотя и было странно хранить что-либо в тайне от Сохатого после того, как долгое время рассказывал обо всём. И получал новые откровения взаимно. Мне тоже не очень повезло. Моя подруга захотела познакомить меня с несколькими людьми, которые важны её соулмейту. Ну, чтобы мы могли «узнать друг друга получше». Это было невероятно глупо. Но я справился достойно и за всё время ни разу не съязвил. * Гарри рассмеялся. Для Дракона это и вправду было великим достижением. Я тобой горжусь. * Драко фыркнул. А ведь это и вправду можно приравнять к подвигу. Их манеры за столом были отвратительны. Я даже начал задумываться над тем, нет ли у них в предках троллей. В его голове пронеслась мысль о том, что это не совсем правда. По отношению к Поттеру подобные мысли бы не возникли ни в коем случае. Тот был слишком красив для сравнения с троллем. За это Драко пришлось вновь себя отчитать, чувство вины накатило новой волной. * Гарри рассмеялся. Он вновь почувствовал укол тоски, отчаянно желая встретиться с Драконом лично. Но он не будет торопить события, если его половинка того не желает. Звучит ужасающе. Даже не берусь представить, как тебе это удалось. * Драко вдруг ощутил необходимость встретиться с Сохатым, однако сдержал эмоции, прекрасно понимая, что это всё лишь усложнит. Он не мог так рисковать. Легче умереть. * Гарри закатал рукав и оставил на коже послание. Я тебя так сильно люблю, что временами это пугает. Когда мы не переписываемся, я невероятно по тебе скучаю. Такое ощущение, что у меня руку кто-то отрезал, по ней и скучаю. Я понимаю, что это чистой воды безумие, ведь мы в реальной жизни не встречались даже, хотя, мне кажется, что свою роль сыграло и то, что мы соулмейты. Это чертовски трудно выразить словами, ведь обычно я свои эмоции сдерживаю, а то и вовсе игнорирую, но это я игнорировать не хочу. Я хочу это чувствовать в полной мере. Я хочу любить тебя, и счастлив от того, что моё желание осуществимо. * У Драко перехватило дыхание, когда он увидел слова, появляющиеся на предплечье. На его глаза навернулись слёзы. Сохатому удалось выразить всё то, что ощущал и он сам. Это было воистину шокирующе, ведь что, как не это, было прямым доказательством того, что его чувства к Сохатому более, чем взаимны. К сожалению, это завершится в ту же секунду, когда Сохатый осознает, кто же он такой. Монстр. * Гарри проснулся, захлебнувшись криком. Простыни спутались в ногах, сама кровать промокла от пота. Гарри сделал глубокий вдох в попытке успокоиться. Образы кошмара всё не желали отпускать, отпечатавшись на обратной стороне век. Ему нужно поговорить с Драконом. Спишь? — без особой надежды написал он. * Драко сразу почувствовал появление текста на руке. Нет. Он не спал. Вообще. Бессонница — отстой. Нет. Всё в порядке? Да-да. Обычный кошмар. Не хотел быть один. Ты не один. Я рядом. * Гарри выдохнул с облегчением. Спасибо. Я тебя люблю. Чем я могу помочь? Просто побудь со мной. Всегда. Я тебя люблю. Гарри вытер слёзы, всё ещё стекающие по щекам, и судорожно вздохнул. Я тоже тебя люблю. Ты хочешь об этом поговорить? Он был про войну. А бывает иначе? Гарри на это рассмеялся, однако смех этот был наполнен раздирающей изнутри горечью. Увы. Я смотрел на то, как все, кого я люблю, вновь умирают.Они просили, умоляли меня помочь, спасти их. Мои родители. Крёстный отец. Друзья. Ты. Я понимаю, что даже не знаю, как ты выглядишь, но я знаю, что в том кошмаре умер и ты. И я думал, что и сам за вами последую. Гарри смахнул с глаз вновь подступившие слёзы. Я действительно сожалею. Но в их смертях нет твоей вины, чтобы ни пыталось нашёптывать твоё подсознание. Я здесь и я жив. Эти слова — прямое тому подтверждение. Я в порядке. А теперь глубоко вдохни, выдохни, и расскажи, что сейчас происходит. Гарри нахмурился в ответ на это странное требование, но всё же подчинился. Всё хорошо. По ночам в комнате становится немного прохладно. Но сейчас это даже освежает. Вот видишь? Ты тоже жив и совершено здоров. Если только ты не болен чем-то, ставящим твою жизнь под угрозу, о чём ранее не рассказывал. Но в этом я очень сомневаюсь. Мы ведь всё друг другу рассказываем. Лёгкая улыбка коснулась губ Гарри. Дракон всегда точно знал, что сказать. * Драко проглотил липкий комок в горле, возникший от этой лжи. На самом-то деле он рассказывал не всё. У него был огромный тёмный секрет. Важный секрет. Не говоря уже и о другой тайне, чернеющей на его левом предплечье. * Как ты можешь быть таким идеальным? — написал Гарри. — Ты всегда так точно знаешь, какие слова я хочу увидеть. Считай это подарком. Мне стоит сделать что-нибудь ещё? Мне лучше остаться с тобой и подождать, пока ты заснёшь? Да, пожалуйста. И ещё раз спасибо. Я люблю тебя. Я тоже люблю тебя. Гарри улыбнулся. Его вторая половинка была абсолютно идеальна. Гарри почувствовал появление новых линий на руке, только теперь на внешней части руки, а не внутренней. Он наблюдал за тем, как неровные края столбов деревьев вливаются в мягкие полосы травы, когда его глаза закрылись, и Гарри провалился в сон. Последнее, что он увидел, это то, что на рисунке был изображён лес. * Драко закончил с лесом на левой руке, а потому взял в неё фломастер, чтобы писать на правой, исчерченной лишь надписями, которые тут же были стёрты чарами. Ещё никогда ранее он не был благодарен судьбе за то, что был амбидекстром. Спишь? Он около минуты прождал ответ, однако новые надписи и не думали появляться. Должно быть, Сохатый всё-таки заснул. Сам же Драко отложил на тумбу фломастер и совсем скоро, неожиданно для себя, заснул. * Утром Гарри наложил на руку чары, желая сохранить рисунок. Гермиона научила его накладывать их достаточно давно, поскольку не хотела, чтобы каждый раз с подобными просьбами он бегал к ней. Как-никак некоторые послания — слишком личные, чтобы их демонстрировать кому-либо. Пусть даже этот кто-либо — лучшая подруга. Погода на улице располагала к тому, чтобы надеть что-нибудь с короткими рукавами, однако Гарри прекрасно помнил, что Дракон стеснялся своих рисунков, а потому поверх рубашки накинул лёгкую куртку, прикрывая руки до самых запястий. Так как была суббота, Гермиона договорилась сходить в Хогсмид с Паркинсон. Сам Гарри считал, что они всё ещё недостаточно близки для того, чтобы называть друг друга по именам. В любом случае, из-за того, что у их подруги появились планы, они с Роном решили один на один сыграть на поле для квиддича. Гарри взял свою метлу и направился к полю, зная, что Рон уже ждёт его на месте. * Драко нужно было проветриться. Эта взрывная смесь из чувств к Поттеру, вины за ложь перед Сохатым и прочего грозила вот-вот вылиться. Именно поэтому он решил, что полёт может ему помочь. Уже через секунду в его ладони уверенно лежала метла, а он сам поднимался на поле. * Гарри и Рон стали на землю, потные и уставшие после достойного состязания. Да и куртка ощущалась на теле подобно бане. Гарри огляделся, желая увидеть, нет ли кого-то поблизости, способного увидеть рисунки, но поле и территория за его границами была пуста, потому он снял куртку. * Драко пришёл как раз тогда, когда Поттер и Уизел стали на землю. Поттер огляделся и, судя по всему, не заметив его у входа в раздевалку, снял куртку. Драко замер, когда увидел руки Поттера. После этого его сердце зачастило, дыхание стало поверхностным. Он начал терять над собой контроль, который обычно не выпускал из рук. Лес. Лилии и рога. Знакомые цветы и плющ. Драко развернулся и побежал прочь, не в силах справиться с открывшейся ему тайной. Он едва успел добраться до своей комнаты, как грудь сдавило тисками страха и его накрыло полномасштабной панической атакой. * Гарри ничего не слышал от Дракона с тех пор, как они обменялись приветствиями утром, перед самим завтраком. Он убедился в сохранности чар на рисунке, после чего принял душ, желая смыть раздражающий пот. После душа Гарри пошёл в свою комнату и вытащил ручку. Привет. Однако ответа так и не последовало. У Гарри мелькнуло вполне разумное объяснение этому: Дракон, должно быть, не в комнате, а значит, и написать ему не может. * Поттер — чёртов Сохатый. Поттер — его соулмейт. Он раскрыл Поттеру все подробности своей жизни. Теперь же Драко сидел на своей кровати, ноги были подобраны к груди, руки обвились вокруг колен. Он почувствовал появление сообщения на правой руке, однако предпочёл его проигнорировать. Сама мысль от одной лишь возможности поговорить с Сохатым как раньше, заставляла рёбра становиться стальной клеткой, и вызывало гнетущее чувство подступающей панической атаки. В таком состоянии его и нашла Панси через несколько часов, после того, как он пропустил и обед, и ужин. * Гарри действительно забеспокоился, когда Дракон не отвечал ему весь оставшийся день. За день он оставил на коже всего три послания. Ни одно не получило ответа. Привет. Ты сейчас занят? Я немного волнуюсь... Пожалуйста, дай мне знать, если ты в порядке. Гарри в отчаянии провёл почти всю ночь без сна. Он ожидал нового рисунка, который до этого каждую ночь исправно появлялся на его руке. Дракон ранее рисовал каждую ночь, не делая исключений. Он говорил, что это его способ, позволяющий отвлечься от селфхарма. Однако, новый рисунок так и не появился. Гарри дождался четырёх утра, прежде чем наконец сдаться, забывшись беспокойным сном. * Той ночью Драко почти не спал. Каждый раз, когда ему всё-таки удавалось заснуть, его преследовали кошмары, в каждом из которых Поттер, узнав его личность, обвинял его во лжи. В том, что он украл у него шанс быть с нормальной половинкой. У него не было аппетита, а потому он пропустил завтрак. * Гарри той ночью почти не спал. Его преследовали кошмары о войне. О смерти Дракона. Однако он так и не написал ему, чтобы не тревожить понапрасну. Он сказал что-то не то? А может, сделал? Может быть, Дракон осознал, что он не любит его в ответ, и их связь оборвалась? Гарри обдумывал все возможные варианты, каждый последующий из которых был всё более диким. Ему удалось за завтраком съесть тост, прежде чем он вернулся в комнату. * Это воскресенье тянулось мучительно долго, но, в то же время, слишком быстро прошло. Драко не понимал, как сможет встретиться с Поттером в свете открывшегося. Вся ситуация была натуральной катастрофой! Да он даже Панси не говорил, отговорившись тем, что на него накатили неприятные воспоминания. Видите ли, паническую атаку вызвали именно воспоминания о военном времени. Драко был уверен в своей правоте. Если Поттер узнает о личности его соулмейта, то возненавидит в тот же миг. Любая любовь, успевшая зародиться за время их переписки, в мгновение ока испарится. И это разбивало сердце Драко. * Гарри был измучен тревогой, не отпускавшей его вот уже второй день. Именно столько на его послания Дракон не оставлял ни единого ответа. Несмотря на это, он ежеминутно поглядывал на скрытое тканью рукава мантии предплечье в надежде, что почувствует новое сообщение или же рисунок. Однако за день так ничего и не появилось. * Драко весь день избегал Поттера. Он выбирал маршруты, которые не должны были приводить его к нему. Ел на кухне, а не в Большом зале, чему домовые эльфы были только рады. Он не забыл поблагодарить Мерлина и Моргану за то, что у них не было ни одной общей лекции. * Гарри чувствовал, что вновь впадает в то состояние, что овладело им после смерти Сириуса. Гермиона тогда назвала это депрессией. Он двигался будто сквозь густой, застилающий взор туман, не в состоянии адекватно воспринимать мир вокруг. * Мрак, в который погружался без Сохатого каждый аспект жизни Драко, с каждым днём набирал силу. Его кошмары стали невыносимы, а потому самым логичным выходом показалось и вовсе не спать, или же принять зелье сна без сновидений. Затолкнуть в себя хоть что-нибудь из еды казалось невозможным. Сама идея вызывала отвращение, хотя преимущественно никак не трогала его. * Гермиона и Панси знали обо всём. На самом деле, они пришли к определённым выводам ещё тогда, когда Гермиона впервые рассказала Панси о рисунках на руках Гарри. Однако проблема заключалась в том, чтобы их друзья-идиоты сами увидели это. Гермиона никак не могла просто подойти и сказать Гарри о том, кто же его соулмейт. Тот либо совершит какую-нибудь страшную, вполне возможно, что и вовсе непоправимую глупость. Либо же просто-напросто ей не поверит. Драко же по рукам и ногам связан паническим страхом того, что его вторая половинка возненавидит его из-за прошлого. А потому единственное, что девушки могли сделать — из-за кулис подтолкнуть мальчишек друг к другу. * Гарри стоял перед Тремя Мётлами. Гермиона ждала какую-то огромную посылку, которую совы в замок просто не донесут. Ну, зная Гермиону, там было несколько десяток книг. Однако, она сама дотащить их из Хогсмида не сможет. Вроде как, Панси заболела, и поэтому она не может оставить её в таком состоянии одну. Поэтому, Гермиона обратилась к нему, как к тому, кто встретится с посыльным и принесёт ей доставленное. Гарри вошёл внутрь, ведь именно тут должна была забрать посылку Гермиона. Проходя мимо одного из занятых столиков, он заметил, что сидящий рисовал в своём блокноте. Лилии. Нарциссы. И ветвистые оленьи рога. Гарри судорожно посмотрел на самого художника. Драко Малфой. Драко. Дракон. Гарри широко распахнул глаза, те тут же наполнились слезами, которые, впрочем, ещё не думали выплёскиваться. — Это ты, — прошептал он. Драко, услышав его, оторвался от блокнота и быстро захлопнул тот. Их взгляды пересеклись и никто не мог оторваться первым. Вдруг Драко, будто очнувшись, резко встал и спешно направился к выходу, — подожди! — закричал Гарри, следуя за ним. — Оставь меня в покое, Поттер, — последнее слова он будто бы силился наполнить желчью и омерзением. Увы, безуспешно. — Почему ты игнорировал мои сообщения? — потребовал ответа Гарри. — Я о тебе беспокоился! — Не стоит. Я в полном порядке. Оставь меня в покое, — тон Драко был столь резок, что Гарри вздрогнул. — Я сделал что-то не так? Что-то не то сказал? Расстроил тебя или обидел? Драко резко остановился и развернулся на пятках. — Ты не сделал ничего плохого. Я просто не желаю продолжать вот это всё. — Почему? Что случилось? — Да потому, что в то мгновение, когда ты осознаешь, кто я, ты возненавидишь меня! — внезапно сорвался Драко на крик. После этой вспышки он, казалось, возжелал уменьшиться, ведь крепко обхватил себя руками и опустил взгляд на собственные туфли. — Да как ты не понимаешь? Я же не смогу жить с мыслью, что ты меня ненавидишь, — тихо закончил он. — Да с чего ты решил, что то, что я узнал твоё имя, должно поменять моё к тебе отношение? Я люблю тебя и это неизменно! — рявкнул Гарри. — Я уже знаю о тебе всё. Ровно как и ты обо мне. Как ты смог поверить в то, что я перестану тебя любить? — Драко поднял взгляд, встречаясь глазами с Гарри. —Я люблю тебя, — а потом, не увидев реакции, повторил ещё раз. — Я всё ещё люблю тебя. На глаза Драко навернулись предательские слёзы, из груди вырвались первые всхлипы, перерастая в полноценную истерику. Гарри бросился вперёд и крепко его обнял, показывая, что рядом. Что никуда не уйдёт. Драко вцепился в его мантию, как утопающий в спасательный круг, всхлипывая в грудь, заливая ткань слезами. Гарри гладил его по волосам и тихо шипел что-то успокаивающе, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Даже когда рыдания уже утихли, перерастая в икоту, он не отстранился. Он ослабил хватку лишь тогда, когда утихла и икота. Драко поднял на него взгляд красных, заплаканных глаз. Вспомнил, как лежал ночью в постели без сна, представляя, как могла бы выглядеть его вторая половинка. И каждый раз казнил себя, когда в мыслях всплывал образ с ярко-изумрудными глазами. Гарри легко стёр его слёзы большими пальцами и нежно обвёл контур лица, излишне острые скулы, впалые щёки. — Я тоже тебя люблю... — совсем тихо прошептал Драко, на что Гарри улыбнулся и слабо рассмеялся. Он поцеловал его в лоб и крепко обнял. — Мне нужно дождаться посылки для Гермионы. Её девушка заболела, и сама она её забрать не сможет. Поэтому мне и пришлось прийти сюда, — уголок губ Драко приподнялся в намёке на улыбку. — Забавно... я жду того же... — Мне кажется, нас подставили, — не ослабляя объятий, прошептал Гарри. — А мне не кажется. Я уверен в этом, — сказал тихо Драко и прижался ближе. — Тогда нам стоит попозже поблагодарить их, — на это Драко со смехом кивнул. — Определённо. * Три года спустя. Гарри вздохнул, просматривая очередное эссе, после чего отложил пергамент на журнальный столик и прикрыл руками глаза, пытаясь понять смысл написанного. Он определённо был измотан. Гарри работал преподавателем Защиты в Хогвартсе, и у его учеников определённо был отвратительный почерк. Впрочем, примерно такой же, как у него самого в подростковом возрасте. Весь день он был на ногах. Все перешли к практической отработке ранее выученных заклятий, и он должен был проконтролировать, у всех ли всё получается. И устранить любую угрозу несчастных случаев. Он растерянно потёр пальцем левое запястье прямо над татуировкой с заветными словами. «Я тебя люблю» знакомым почерком. Он ощутил знакомое покалывание, как и каждый предыдущий раз при появлении нового послания, и с улыбкой закатил рукав. Через пять минут буду дома. Люблю тебя. Гарри взял ручку, которой несколько минут назад оценивал очередную работу, и ответил. Я тоже люблю тебя. После он собрал эссе, решив закончить проверку уже завтра. Через пять минут камин ожил, и из зелёного пламени на ковёр ступил шикарный мужчина. Его серые глаза сразу нашли Гарри, а губы расплылись в улыбке. — Добро пожаловать домой, любимый. Драко улыбнулся и заключил мужа в объятия. И всё было хорошо. Примечание автора: Я не придумал, как вписать это в историю, поэтому оставлю это здесь, в примечаниях (П.п.: я всё-таки вынесла это в саму работу). Драко и Гарри сделали татуировки после окончания восьмого курса. У Драко на лопатке — гнездо с двумя птицами: одной светло-серой, а другой — почти чёрной. У Гарри на бицепсе дракон по понятным причинам. И также рога, оплетённые лилиями, на пояснице, в память об отце и матери. У Драко в честь мамы на груди появились цветы нарцисса. И именно из-за матери это его любимые цветы, если кто-то не понял. Все их татуировки были созданы самим Драко.