Вот тебе моя кровь.

Взял тогда Пин мечту за хвост. Стал проектировать и чертить свою задумку. Лосяш заходил к нему, отвлекал, но Пин был и не против. Лосяшу не хотелось находиться в пустом доме, поэтому всё чаще он ходил к остальным и смотрел, что они делают, а потом приходил к Пину. Помогал ему тем, что его кривые руки могли сделать. В мае получил Лосяш письмо от той девушки, она писала ему, что не была беременна и ей окончательно надоело происходящее. Лосяш в тот день полный грозы, улыбнулся ярче солнца, он смотрел на письмо и как камень с плеч его упал. Не смотря на грозу и проливной дождь он выскочил на улицу, спешно идя к Пину в полностью промокшей одежде: - Пин! Она не была беременна! Она солгала мне! - Сказал с радостью и воодушевлением Лосяш. Пин аж вздрогнул и слабо мягко улыбнулся: - Так хорошо же! - Сказал с тем же воодушевлением Пин: - Это не хорошо, это отлично! Пин! Я свободен! - Кинулся обнимать Пина. А тот тихо посмеявшись крепко обнял его. Рукой убрал новый чертёж под папку на столе. Лосяш тискал Пина. Ему даже в голову пришло поехать в Сочи к морю, чтобы отпраздновать это, оказаться вдали от всей этой грозы, на душе лето, а не вот это вот всё. Пин же начал чувствовать не совсем приятную влагу своей одежды, так как Лосяш насквозь промок. Подумал Лётчик: "чего терять", взял под бёдра и поднял, заставив Лосяша обнять себя ногами. Последний удивился, обнял и даже слегка смутился: - Друг вы мой наглый, вы не считается, что это лишку? - Сказал он неловко, но крепче приобнял за шею: - Мне так будет удобно нести тебя в душ. - Сказал спокойно и без задних мыслей Пин: - В свете последних событий, нести в душ звучит двусмысленно. - Тихо слегка хитровато посмеялся Лосяш. Пин усмехнулся, но фыркнул, понёс Биолога в душ. Повезло, что никого не встретили. Лосяш же опять настоял на том, чтобы Пин залез с ним. Лётчик обдумал всё, разделся и к нему. Постояли погрелись под водой. Помылись каждый спиной к друг другу, но Пин вымылся раньше и обернулся. Взор его пал на чистую без единого шрама спину. Он напористо провёл по ней рукой, ощущая лёгкую дрожь Лосяша. Обнял биолога со спины, тесно прижимаясь к ней. Горячее дыхание опалило затылок Лосяша. Он привык к настолько хищным нападкам, но не со спины. Он почти не протестовал, когда напористые руки Пина прошли по его торсу прижимая к себе. Лосяш ловил азарт от происходящего, что-то новое, необычное. Он даже игриво прогнул спинку, боднув бёдрами пах Пина. Лётчик же улыбнулся хитро и прижал Лосяша в стенку грудью, сцепив его руки над головой одной своей. Тут Лосяш слегка запаниковал, что-то идёт не так, попытался выбраться и протестовать. Пин это увидел, вздохнул и отпустил. Вылез раньше, вытерся и с тал одеваться. Лосяш слегка растерянно смотрел на лётчика, боялся, что обидел его этим, но потом подумал и выдал: - Знай меру! Это было уже слишком! - Сказал возмущённо Лосяш и надул губы, отвернувшись от Пина. Тот лишь вздохнул: - Простийт, Лосяш, я немного переборщить. - сказал спокойно Пин, погладил мягко по плечу, тот лишь обернулся, тяжко вздохнул и вылез, пошёл за полотенцем. Настроение на вечер было испорчено, они как будто вновь ушли на тысячу шагов назад в отношениях. А Пин даже и не понимал, чем переборщил, вроде всё было почти, как обычно, единственное, что прижал не лицом к лицу. Лосяш уйдёт рано домой, а Пин останется один на один с мыслями. В такие хмурые вечера хотелось тепла, хотелось, хоть чего-то человечного, хотелось уюта. А при слове уют, ему на ум всегда приходила Совунья, недолго думая, он вышел к домику милой старушки, сидел там и Карыч, войдя на порог, он задумчиво сел за стол к Карычу, а тот улыбнулся: - Ууу, старина, что же привело тебя сюда в столь хмурый вечер? - Сказал спокойно, умиротворённо и слегка протягивая каждое слово Карыч: - Одиночество...ни тебе Биби, ни тебе друг, все забыли. - Сказал он с грустью, всматриваясь в баночки с вареньем: - Ох-хо-хо, одинокий друг, вы пришли по адресу. - Совунья выглянула и кивнула, позвала к себе лётчика и показала на пол, где стоял мешок картошки. Так под рассказы Карыча о его буйной молодости, Пин помогал чистить овощи и шинковать их. С ними было уютно, но он чуял, что это не его уют, он будто бы чужой, он был третьим лишним. Потом сидел и просто смотрел, как готовит Совунья, пришла к нему мысль, дать Совунье отдых. Он поспорил, что создаст устройство, которое будет готовить само. Вдался в работу, делал с вдохновением, он хотел поощрения. Однако не смотря на работу, он каждый вечер поглядывал на дверь ангара, что вот-вот в неё войдёт его Лосяш. Но никто не приходил и он вновь брался за работу. Не с первой попытки вышло создать скатерть самобранку. Тогда он хотел научить свою машину учиться, ходил за Совуньей, записывал всё, но остался в проигрыше и с разбитым сердцем. Тогда он вновь шёл и думал о своей бездарности, покалывало сердце, но это было терпимо. Опять возвращаться в одинокий дом было страшно, стены давили на него. Так он вновь сидел на берегу и смотрел вдаль, на глаза наворачивались слёзы. Лосяш же потерял доверие к Лётчику, его опьянение от Пина прошло и он стал понимать, что если Пин стал требовать большего и при этом пытается доминировать, то это банально опасно. Лосяш старше и ещё ему прогибаться перед молоденьким мальчишкой, который слишком в себя поверил. А того варианта, что Пин бы его не тронул в том плане и не рассматривалось. Тогда он был в ярости и взялся за первое попавшиеся исследование. Всё шло вроде бы верно, но под самый конец его безвылазной работы всё пошло не так. Исследования были провалены. Каждый человек ждёт отдачи от своих действий, но многие, когда не получают, впадают в уныние, исключением не стал и Лосяш. Хорошо в таких ситуациях иметь друзей. Совунья видела печальное состояние Лосяша и была от этого не в восторге. Она не знала, что делать, да и была вся в волнении, а мимо проходящий Карыч с гитарой решил её проблемы, она прописала терапию музыкой. Лосяш был сам не свой, мысли о двух разрушенных отношениях, хотя, что у них было с Пином, тот назвать отношениями не мог. Скорее дружба, с помощью в интимном плане. Лосяш задумался, ведь и та девушка была чем-то похожим. Лосяш был не романтик, хотя и пытался следовать стереотипам. А если в его голове не было мыслей о Пине и девушке, то были об исследованиях, пытался понять, где ошибка. Однако порой он отвлекался от мыслей и всё же слушал. В один из таких разов, песня взяла его за душу, так же, как и Карыча. Тот увидел в человеке старше себя тонкую душевную натуру, тот разревелся пытаясь вылечить его. Лосяш захотел очень многое сделать для этого человека. А узнав, что у того похожая ситуация, решил помочь так же музыкой, жаль, что музыкантом и певцом он не был. А тот вечер, когда Карыч вновь взял гитару и при луне, стал напевать песню. Тогда Лосяш смотрел на него, как на что - то возвышенное и особенное. А вечер проведённый за песнями в уюте от обстановки с Совуньей и Карычем был незабываем. Вспоминал об этом Лосяш с теплом. Часто стал сидеть с Карычем, смотреть на него не так. Ему хотелось уюта и он тянулся за ним к добродушному Карычу, а тот со временем стал уставать от назойливости и этих взглядов, неловких пауз. Последней же каплей в море стал момент почти поцелуя. Как же противно стало Карычу в тот момент: - Знаешь, друг...я думаю, что тебе нужен отпуск от меня! - Сказал устало и слегка раздражённо Карыч, Лосяш же смотрел удивлёнными глазами на него. После небольшого скандала Лосяш обиженный ушёл: " Больно надо!" Думал он и решил уехать из деревни. Пока шёл, думал навсегда. Когда стал паковать чемоданы, то уже думал, что на год - проучить, а по приезду на вокзал на месяц. Даже билеты обратные купил. Уехал он тогда в Сочи, там нежился на пляже в гордом одиночестве. Пытался знакомиться с девушками, но чаще смотрел неосознанно в сторону мужчин. Стал скучать по дому. Чаще вспоминал Пина. Пин ему даже снился. Но тот чётко решил для себя, что больше никогда к нему не зайдёт. Но сны были всё чаще и он хотел плюнуть и уехать в деревню, но всё заставлял себя быть тут. Стоял на пристани и смотрел на воду, был один ночью. Всё думал о Пине. Даже представлял, как тот так же смотрит на море и скучает по нему. Появилось в его душе желание приехать и обнять. Однако он боролся с собой. На другой же стороне Пин так же грустно смотрел на море, ему хотелось кричать от одиночества, с уездом Лосяша, ему стало холодней, будто бы одно присутствие его в деревне делало всё вокруг чуточку теплее... "Прольются все слова, как дождь и там, где ты меня не ждёшь, ночные ветры принесут тебе прохладу. На наших лицах без ответа лишь только проблески рассвета того, где ты меня не ждёшь." Пин стал забывать о своих мечтах и планах, наступала на него апатия, он молодой и одинокий человек, надо бы жить своей жизнью, развиваться, так только нет сил его больше копаться в бездушных железках. Месяц продлился для обоих целую вечность. Лосяш чувствовал, как с каждым километром его тоска отступает. Он ступил на родную землю и поймал приступ патриотизма, когда брала гордость за матушку Русь. Первым делом он прошёлся по деревне и получил тонну радости, ведь все по нему соскучились и были рады видеть. Его пригласили вечером на чай к Копатычу и тот согласился без задних мыслей. Дома он застал кучу пыли и беспорядка, решил, что уберёт всё потом. Попив чая, он смотрел в сторону моря и боялся идти, а с другой стороны нужно же было порадовать лётчика, что тот вернулся. Взяв волю в кулак, тот направился к Пину. Был уверен, что после разлуки, тот его радостно встретит, но было удивительно увидеть разруху, разросшуюся свалку, открытый ангар, где чайки среди бардака уже устроили гнёзда, всё в пыли, грязи. Тот с опаской пошёл внутрь дома, а там всё было в ещё большем беспорядке: - Пин? - Спросил с опаской Лосяш. Дверь захлопнулась и стало совсем темно. Стали доноситься из темноты шаркающие звуки, приближающиеся к нему и хрип, Лосяш перепугался не на шутку. Вот звуки ближе и холодные руки хватают его за запястье, столько визгу было, пока Пин не закрыл ему рот другой рукой: - Да я это - я - Сказал хриплым и тихим голосом Пин пошли с Лосяшем до выключателя и наконец появился свет. Увидел Лосяш перед собой не совсем того красавца, который являлся ему во снах, вид у Пина был болезненный, синяки под глазами, бледная кожа, холодные руки, хотя обычно у того руки горячие. Пин осунулся лицом, стал худощавым. Голос у того был хриплый от молчания, ибо впервые за месяц заговорил хоть с кем-то. Пин отпускает запястье Лосяша и шаркает в сторону импровизированной кухни, наводить им чай. Лосяш неуверенно следует за ним. Он не знал с чего начать разговор. Поэтому неловко сидел и пил чай, так же делал и Пин, только неловкости не было, была усталость от этого всего, он бы опять пошёл спать, а потом пол ночи шатался без дела во тьме: - А ты мне снился...- Решил начать неловко Лосяш, Пин посмотрел на него и доля интереса сверкнула в глазах: - Да, мы с тобой общались.....видимо, я соскучился по тебе....друг ты мой худощавый. - Сказал с долей неловкого веселья Лосяш. Пин тихо усмехнулся, самому не раз снился Лосяш, может, поэтому больше спать стал: - Ты мне тоже сниться. - Сказал он совсем тихо и с лёгкой улыбкой, ему мало для счастья надо было. Лосяш засмущался, но ему стало тепло на душе. Он встал и сел рядом с Пином, обнял его. Пин помялся в нерешительности, но обнял биолога. Пин ясно понял, что отпускать его точно не намерен. Притиснул ближе к себе. Лосяшу даже пришлось для удобства перекинуть ноги на колени к Пину. Посидели они в тишине и в объятьях, оба залечивали этим душевные раны. Лосяш умудрился уснуть в объятьях, настолько спокойно ему стало. Пин это почувствовал и милая улыбка тронула его лицо. Взял на руки, хоть и с трудом, после пережитой голодовки, он понёс учёного в свою кровать, какое удивление он испытал, когда Лосяш своими тонкими пальцами вцепился в его майку. Тогда Пин лёг к нему и продолжили свой сон они в объятьях. У Копатыча все ждали Лосяша, а тот не пришёл, ну, не пропадать же добру, посидели без него.