На шаг раньше

Вентилятор с надрывом жужжал под потолком. С улицы шел шум из окон — голоса и гудение автомобилей. Специальные агенты Амдурски и Фокс покинули номер — чтобы получить подтверждение вылета и уладить возникшие проблемы с заселением в отель. Два олуха. Карл лежал на кровати, перелистывая страницу журнала — единственного на английском, который он смог достать здесь. Чтобы убить время, он листал его очень, очень медленно и молился, чтобы в конце была страница со сводками спорта. Фрэнк залпом допил молоко, откинул остатки сэндвича и повел плечами. — Карл, — в очередной раз позвал он. — Когда я смогу позвонить отцу? Карл ответил не сразу. Он знал, что рано или поздно придется открыть Фрэнку правду — но сказать ее он пока не мог. Не сейчас. — Позвонишь ему, когда мы прибудем в Нью-Йорк, — наконец, сказал он. — Мы выдвинемся через семь часов. А пока просто сиди. И тихо. Фрэнк обернулся. — Карл, — сказал он. — В других номерах вид на парк. Вот ведь засранец. Карл опустил журнал. — Это лучшее, что ФБР может себе позволить, — отчетливо произнес он. Фрэнк на мгновение задумался, а потом качнул головой — как будто бы даже с пониманием. — Это ничего, —сказал он самому себе. — Я видел и хуже. Карл перевел взгляд обратно на страницу. Несколько минут прошли в тишине. Часы на запястье тикали, отсчитывая время. Фрэнк чистил ногти, рассматривал себя и номер в зеркало, зевал. Когда он заерзал, Карл бросил на него взгляд, но ничего особенного — Фрэнк просто захотел пить. Он попытался дотянуться до кувшина на соседнем столике: наручники тут же зазвенели на его руках, и мальчишка зашипел. Он повернулся к Карлу, но тот сделал вид, что ничего не заметил. — Карл, — позвал Фрэнк. Карл не отреагировал. — Карл, я хочу пить. Две страницы слиплись. Карл помусолил палец и разъединил их. — Карл! — Потерпишь. Фрэнк фыркнул и отвернулся. Карл устроился поудобней. Снова раздалась возня: подняв взгляд, Карл поверх журнала и очков наблюдал, как Фрэнк снова тянется за кувшином. На этот раз парень решил проявить упорство: он вытянул сначала одну, потом другую руку, явно рассчитывая подходящую траекторию, осторожно пошевелил ногами, приноравливаясь, приподнялся со стула и грохнулся, стреноженный «браслетами» на лодыжках. Какая-то дребедень — книги, часы, бокал — все это посыпалось следом. Последней ухнула лампа, приятного желтоватого цвета, старая и, надо полагать, довольно тяжелая. — Твою ж…— Фрэнк завозился на полу. Карл не спешил на помощь. Он чувствовал легкое злорадство по поводу неудобств Фрэнка, мысленно припоминая ему изнуряющие часы погони и унизительные выговоры. Кроме того, он наконец добрался до страницы со спортом и углубился в чтение. Текст расплывался — дьявол, видимо, краска подмокла, пока журнал перебрасывали из фургона в отель. Карл приблизил газету к лицу и, приподняв очки, принялся вчитываться. И, черт возьми, почему всегда так мелко? Он не сразу осознал, что в комнате стало тихо. — Фрэнк? — позвал он. Ответа не последовало. В голове молнией сверкнула догадка. — Фрэнк! Карл вскинулся, отшвырнув журнал, и тут же упал обратно. Фрэнк был здесь — правда, не на своем месте. Он стоял у изножья, прямо перед Карлом, и секунды, которую Карл его разглядывал, хватило, чтобы понять: наручники все еще сковывали запястья Фрэнка, но не его ноги. Как, черт возьми?.. — Фрэнк, — самым убедительным образом сказал он. — Тебе лучше сесть на место. Фрэнк сделал несколько мягких шагов вперед, не слышных из-за ковра, и оказался у самого изголовья. — Фрэнк, — предупреждающе повторил Карл. Он очень не хотел доставать пистолет и направлять его на Фрэнка. Никогда не хотел.— Вернись на свое место. Фрэнк не ответил. Поизучав взглядом свои босые ступни, он снова поднял взгляд и широко улыбнулся. — Вернись на место, Фрэнк, — уже громко сказал Карл. — Я не знаю, что у тебя в голове, но… Все кончено. Тень пробежала по лицу Фрэнка. Он кивнул, переступив с ноги на ногу, сделал вдох — и наклонился. Карл замер. Фрэнк склонился над ним: отросшие золотые волосы упали на его лицо и коснулись щеки Карла. Карл не знал, чего ожидать — очередной шутки, рассказанной на самое ухо, или злой выходки, но отчего-то не двигался. Он видел зрачки Фрэнка, видел красные жилки в его глазах, оставшиеся после перенесенной болезни, и в горле запершило. Карл сглотнул. Губы пересохли. Карл облизал их; слава богу, голос его не подвел. — Фрэнк, — предостерегающе начал он. Закончить он не успел. Фрэнк разомкнул свои губы и поцеловал его. Карл вцепился в покрывало и застыл. Фрэнк целовал по-настоящему: бережно касался губ Карла, спокойно, будто у него было все время мира и, не торопясь, просто ласкал чужие губы своими, легко скользя языком. И пусть это длилось не больше нескольких мгновений, Фрэнк был готов поклясться, что успел вспомнить все уставы, инструкции и приложения служебных полномочий ФБР. И дополнения. К тому времени, как Фрэнк отстранился, у Карла была готова вразумительная речь на двадцать минут. Но вместо слов вышло невнятное сипение. — Фрэнк, — Карл все-таки кашлянул, как идиот, и повторил. — Фрэнк. Фрэнк смотрел на него внимательно, переводя взгляд с глаз Карла на его губы. Его теплое, еще детское дыхание щекотало кожу, и Карл чувствовал, как ступает на нетвердую почву. Ни в одной инструкции не говорились, что делать, если у преступника блестящие голубые глаза восемнадцатилетного гения. Ни в одном дополнении не предусматривались сползшие очки на агенте, которые нужно было вернуть на место — подрагивающими руками. Чертов Фрэнк Эбигнейл. Карл набрал воздуха, но Фрэнк перекинул ногу и махом уселся на его бедра. — Фрэнк, какого черта ты… Фрэнк намертво вцепился в пиджак Карла, не оставляя между ними пространства, и снова поцеловал его. Вернее, попытался — Карл неудачно отдернул голову, стукнувшись о спинку кровати, и выругался. Фрэнка это не смутило. Теперь он целовал беспорядочно и быстро: губы, подбородок, шею Карла. Мелькнула мысль, что вот вот должны вернуться Амдурски и Фокс; Карл снова попытался скинуть с себя мальчишку, но внезапно это оказалось не так-то легко. Карл отталкивал его, перехватывал его руки, но Фрэнк не отпускал его — напротив, ластился еще больше, вжимался пахом и грудью, вытягивал из узла галстук, сминал пальцами рубашку, ремень и все время что-то шептал, не обращая внимания на сопротивление Карла. И только когда Карл ощутил шеей холод наручников — Фрэнк закинул ему руки за голову, обнимая — Карл, наконец, очнулся и сообразил вцепиться в отросшие волосы. Он дернул Фрэнка за гриву. Волосы под пальцами натянулись; Карл почти слышал треск рвущихся прядей, и Фрэнк с шипением поддался. Он выпрямился, уставившись на него блестящими глазами, и Карл наконец-то почувствовал себя хозяином положения. — Фрэнк, — Он держал крепко, без особой боязни выдрать клок-другой. — Фрэнк, прекрати. Губы Фрэнка дрогнули. Он что-то прошептал, совершенно неслышно, и Карл нахмурился: — Что? — Янесбегу, — выпалил Фрэнк. Сердце Карла упало куда-то вниз. — Фрэнк, — не без усталости сказал он. — Ты не… — Я не сбегу, Карл, — еле слышно повторил Фрэнк. — Поверь мне. Я не сбегу. Я не сбегу. Я… Фрэнк задохнулся. Замолчав, он подался вперед, не обращая внимания на боль, ткнулся в грудь Карла, и почти сразу Карл услышал глухие всхлипывания и ощутил два теплых, влажных пятна — сквозь рубашку. Как всегда, когда дело касалось Фрэнка, он не мог оставаться безучастным. Сбитый с толку, он невольно погладил мальчишку по голове, и, словно откликаясь на эту ласку, Фрэнк вскинулся. Поддавшись вперед, он снова прижался губами к губам Карла. Карл чувствовал их мягкость, их напор, привкус соли, и чувствовал себя очень странно. Он раздвоился. Одна часть его оставалась холодной и рассудительной, а другая… «Я не сбегу.» «Не сбегу, Карл.» Фрэнк прервал поцелуй. Он выпрямился, отпустил его шею, схватил за руку и только тогда Карл осознал, что обнимает мальчишку. Он уже не тянул его за волосы, а бережно сжимал их, обхватывая его голову. — Пожалуйста, — с мольбой в голосе попросил Фрэнк. — Пожалуйста, Карл. Карл с недоумением посмотрел на парня. Он разглядел красные пятна и мокрые полосы на его лице, но сам Фрэнк смотрел ясно. — Я не… — Карл невольно разжал пальцы, пытаясь понять, что значит это «пожалуйста» — он просит его отпустить? — Что, Фрэнк? — Пожалуйста… Фрэнк уронил его ладонь вниз, и Карл моментально отдернул руку. — Нет, Фрэнк! — Карл! — голос Фрэнка зазвенел и тут же упал до шепота. — Пожалуйста, пожалуйста… Он снова качнулся вперед, втягивая Карла в новый поцелуй, и Карл почувствовал, как самоконтроль дает трещину. Он чувствовал возбуждение: все эти поцелуи, чужая тяжесть, касания; проклятье. Все это невольно, непроизвольно, слишком давно он был один, но, может?.. Карлу хотелось послать к черту весь мир, и Фрэнка Эбигнейла в первую очередь. А Фрэнк Эбигнейл хотел его. Он переплетал пальцы Карла со своими, наручники звенели на его руках, он вглядывался в глаза Карла, будто пытался в них что-то найти, терся щекой о запястье другой руки, которой Карл все еще держал его за волосы, впитывал дыхание, и это было полнейшее, опасное и ничем не оправданное безумие. Проще было прекратить все это. Всего на мгновение Карл позволил опустить свою руку и сжал ее. Между темных бровей Фрэнка появился морщинка. Его губы округлились, и он звонко выдохнул. Чертов Фрэнк Эбигнейл. — Черт, — прохрипел Карл, чувствуя, как пульсирует член Фрэнка под слоем одежды и как набухает, становясь мокрой, ткань. Наконец-то до него дошло все, что произошло между ними, и Карл повторил опять, уже разозлившись: — Черт! Он откинул от себя больше не сопротивляющегося парня и вскочил с кровати. Неудобно — да, было дьявольски неудобно, но еще больше, чем на собственный дискомфорт, Карл злился, что позволил Фрэнку провести себя. И снова все сделать по-своему. Фрэнк пошевелился, но Карл, не дожидаясь, пока он поднимется, выдернул из-под него пиджак и натянул на себя, чтобы сделать хоть что-то. — Да что… — он одернул смявшуюся ткань, поправил очки и, зло рассмеявшись, выкрикнул. — Что у тебя в мозгах, мальчишка? Фрэнк повернулся. Он все еще лежал на кровати, взъерошенный и красный, но улыбки на его лице не было. — Карл, — недоуменно сказал он. — Почему ты так разозлился, Карл? — Разозлился?! — Хэнрэтти набрал воздуха в легкие, но Фрэнк его опередил. — Я пойду в тюрьму, Карл. Это не был вопрос, но Карл понял. Он смягчился и кивнул. — Да, Фрэнк, — подтвердил он. — Пойдешь. Но это не дает тебе… Фрэнк посмотрел на него, и Карл замолчал. Фрэнк сел. Он подтянул ноги к себе, зарыл пальцы в волосы и спрятал лицо в коленях. Карл захотел одернуть его и заставить выпрямиться, но передумал. Он оглядел бардак, который остался после возни Фрэнка, бросил взгляд на самого себя в зеркале и с проклятьями принялся приводить себя в порядок. — Фрэнк, — он обернулся к мальчишке и легко тряхнул его за плечо. — Скоро придут Амдурски и…как его… Фокс. Им лучше не видеть… Фрэнк поднял голову. Он рассеянно кивнул, соглашаясь и, поставив ноги на пол, позволил Карлу усадить себя на свое место. — Черт, — выдохнул он, оттягивая прилипающую к паху черную ткань. — Сам виноват, — сказал Карл. Он внимательно проследил, как парень защелкивает на ногах «браслеты». Фрэнк посмотрел на него снизу вверх, и знакомая улыбка снова появилась на его лице. — Карл, — сказал он. — Можно было бы проявить и больше сочувствия человеку, которому собираешься сломать жизнь. — Я не куплюсь на это, — Карл фыркнул и наклонился, чтобы поднять лампу, но Фрэнк, смеясь, перехватил его руку. — Карл. — Что? Фрэнк сделал быстрый жест, коснувшись воротника своей футболки. — Ты неправильно застегнул пуговицы.