Саке, что так её манит!

— Саке! Принесите ещё кувшинчик! — кричала барменше немного пьяная Хокаге-сама и махала пустой рюмкой словно приветствовала кого-то. — Вам не много, Цунаде-сама? — спросила её Сакура и немного подалась корпусом вперёд. — В самый раз. Я могу ещё столько же выпить! — бодро ответила, но видимо забыла как хорошо обучала свою ученицу. Та уже понимала, что её наставница подошла к своему пределу. Через пару рюмок придется её нести. Хотя, меня она послушает. Решила для себя Сакура и немного подождала. Новый кувшин не заставил себя ждать, как и его распитие. Рюмка перевернулась надо ртом и содержимое полностью скрылось в её горле. Светловолосая сглотнула и сделала вынужденную паузу: а вот и мой выход! Розоволосая встала и подошла к своей наставнице, которую она ни за что не оставит в таком месте и дотащит в любом случае. Подставив ей своё плечо и заглянув на самое дно её зрачков, Харуно без единого слова управилась с ней. Цунаде забросила левую руку ей на плечо и с её помощью встала со стула, которое противно заскрипело и отодвинулось немного в сторону. На дворе была ночь, которую слабо освещали уличные фонари и половина Луны. Ночное светило, то скрывалось за тучами, то во всю выглядывало из-за них. И хоть, мы все скрываемся в тенях, Луна для АНБУ, солнце для шиноби. Вспомнила она слова, произнесенные нараспев одним из её напарников. Вообще, в АНБУ интересные люди работают, но вот чертов корень всё это перечеркивает! Злость немного вылилась из её нутра и наполнила тело, но никак не отразилась на её лице. По её требованию и насущной необходимости, этот холодный и бесстрастный взгляд стал время от времени выглядывать из тьмы её зрачков. Какаши узнал этот взгляд, и сказал остерегаться его. Не позволять ему слишком сильно завладеть глазами и портить обзор. Что же, последую его совету. Да и с АНБУ, я уже давно не работала. Размышляла розоволосая и тащила на себе Цунаде, которая была хорошо поддатой. Её босые стопы становились чернее с каждым шагом, но ей было даже приятно. Немного тёплая земля посреди ночной прохлады. Идеально, чтобы походить босиком и получить от этого удовольствие! Босохождение стало для неё способом отдыха и релаксации, а также было частью её тренировок и просто закалкой. Сегодня, она даже не заметила как вышла без обуви и прошлась по Канохе пару километров. Цунаде тоже так вышла, что было более необычным зрелищем. Хотя, у неё дома только две пары сандалий. Может, есть несколько пар, которые приготовлены специально для миссий? А может, причина намного более простая? Сакура задумалась и даже не заметила, как уже стояла возле дома своей наставницы. Чтобы не упустить её, она открыла двери во двор правой ногой и даже не сразу осознала этот манёвр. Так привычно использовать ноги. За время этой мысли, она уже прошла до входной двери в дом, а Цунаде доставала из левого кармана ключи. Видя, что наставница немного пришла в себя, Харуно отпустила её и, уже руками открыла вторые двери. Хотя, открывать ногами было бы не вариантом. Сакура сразу потащила свою спутницу в душ, но та развернулась к ней лицом прямо посреди коридора и прижала к стенке. Выражение её лица было очень игривое и весёлое, и в то же время значительно более трезвое, чем каких-то 30 минут назад. — Я заметила, … Сакура — что?! Что она заметила?! Неужели, … — Я видела, как ты смотрела на мои ноги, на мои босые ступни! И … — длинная пауза заставляла бушевать её рассудок, а это лицо, которое было слишком близко, притягивало к себе её самые глубинные чувства. Которые, и сами рвались ему навстречу. Взгляд, который был самым центром притяжения, доставал собою самой тёмной глубины её нутра. Донышки их душ соприкоснулись как ладони через тонкое стекло и плотнее этот жест уже не сделать. Не разбить тонкое стекло, что осталось между ними. Они два разных человека, что никогда одним не станут. Ей показалось, что она не дышала всё это время и, что воздух был даже не нужен. Сердце застучало бешеным ритмом, а кровь пульсировала в её висках. Дыхание становилось рваным и поверхностно-глубоким. Вдыхаешь во всю грудь, но кажется, что вдоха совсем не было. По дороге в бар и потом сюда, я действительно засматривалась на её стопы. Он скользил по их изгибам и такой красивой форме, что аж захотелось их съесть. Эти пятки не раз ломали мои кости, мои руки и ноги, мои рёбра. Эти босые ступни вбивали меня в землю и отбрасывали на десяток метров в деревья. Она смотрела и не раз, как её наставница концентрировала чакру в стопах и стояла при этом босиком. Направить чакру в неживую материю достаточно трудно. Как правило, подошва погружается под воду, а стоишь на ней уже самой стопой. Поэтому, на воде и незнакомой поверхности, лучше всего драться босиком, Сакура. Слова прозвучали в её голове этим приятным, но порой резким и строгим голосом. — Я люблю тебя, Сакура! — произнесла после этой длинной паузы, о которой та уже забыла, погрузившись в свои фантазии, её … кто? Вырванная из них, Харуно не сразу поняла смысла этих слов и в шоке стояла ещё некоторое время с немного отпавшей челюстью. Осознав услышанное и видя живое ожидание в глазах Цуны, она решила больше не таится по теням своей души и открыться. — Я … тоже люблю вас, Цунаде-сама! — её губы расплылись в улыбке, которая уже давно не посещала, и не озаряла её лица. Она сильно изменилась за эти два года. Так сильно, что мне даже стало страшно. Она мысленно присмотрелась к шрамам своей ученицы, которые у неё появились за эти два года. Миссии не всегда были такими жесткими, как мои с ней спарринги. И даже некоторые из АНБУ говорили, что это слишком. Да и Какаши тоже как-то сказал, что тренировать её в некоторых моментах хлеще, чем их — чистый садизм. В её голове мелькнули картинки из воспоминаний, как шрамов на её теле становилось всё больше. Красивый длинный порез через всё предплечье на левой руке. Рваная рана с правого бока от трехклинкового ножа, которая заживала дольше обычных и осталась у неё на всю жизнь. Не сильно заметный ожог на левом бедре. Порез на животе и сверху от грудей почти у шеи, которыми её "наградила" та девушка из Корня. На том лезвии ещё был сильный яд! Также множество синяков и ссадин, маленьких порезов после их вчерашнего спарринга на озере. Целый день сражались. Даже я устала, а она только в самом конце села и не потеряла контроль над чакрой. И до Бьякуго осталось не так много. Размышляла про себя Цуна, но всё это произошло в её голове словно за секунду. Реальное время сыпалось сквозь пальцы и будто отстранилось от них насовсем. В комнате было темно и только слабый лунный свет немного освещал комнату через не зашторенные окна. Воздух был немного спертый и Сакура открыла окно, через которое подул ветерок, наполняя помещение свежим воздухом. Меч, серый боевой жилет и металлические наручные пластины с перчатками уже можно снять. Оставшись в черной сливающейся с тьмой одежде, Сакура подошла к единственной кровати в комнате. Та была достаточно широкая и они вдвоём легко на ней уместились. Алкогольный запах саке был не таким и сильным, но он не отталкивал, а даже манил её к этой светловолосой женщине. Часть простыни, где были их стопы немного промокла из-за воды, но это было не так важно. Свет из тёмных зрачков пробивался сейчас наружу у обеих и сплетался в узел. Всё же, она боялась делать первый шаг. Что, если, завтра она не сможет так открыто признаться или … что если это прове… Стоп! Напряжение отразилось на её лице в ту же секунду и Цуна уловила его суть. — Не бойся, Сакура. Я не настолько пьяная, чтобы забыть это к утру. И более того, … — снова эта пауза! Она так любит ею дразнить! Раздражающе приятно! Цунаде привстала на руке и перекинув свои ноги на подушку, оказалась лицом у самых её ступней. — Я не буду их щекотать, не бойся и … доверься мне! — пауза, прямо перед этим словом, так ярко сейчас вижу что за ней стоит. Харуно вспомнила их первую посиделку в баре, которая была слишком внезапной. А также то, что тогда ей сказала наставница. Этот взгляд смотрящий сквозь меня, куда-то в даль, до которой не достать теперь. Куда-то внутрь себя словно бы в могилу, где похоронено что-то дорогое. Что хочется достать и воскресить, но чего уже не будет никогда. Из этих размышлений её вытянули нежные касания к стопам. Массируя и расслабляя их, Цунаде не применяла никаких техник и не активировала чакру, но расслабленность текла по голеням и через бедра к тазу. — Ммм — тихо застонала Сакура от удовольствия и немного откинула голову назад. Вместе с этим, стопы самой Цуны были прямо перед её лицом и глазами. Эти изгибы и формы, эти пальчики такие красивые! Аж хочется их съесть, а эти движения — её палец немного согнулся и сразу вернулся в изначальное положение, — божественны! Она облизалась и немного прикусила кончик языка. Хочу, облизать их! Облизать её ступни, попробовать на вкус! Только, … — она повернулась к Цуне и видела с какой нежностью та смотрит на неё и почему-то ей точно стало ясно — … она тоже хочет так сделать. Лучше подождать и довериться ей. Массаж длился не долго, но запомнился на всю жизнь. Её стопы были расслаблены, словно их разобрали на атомы и убрали все скопившееся напряжение, а потом нежно собрали вместе без резких движений. Её пальцы, Цунаде прокрутила между своими ладонями и похрустела ими, что тоже было очень нежным и без боли. Голени тоже были расслаблены после массажа, который снял всё напряжение и ещё сильнее стимулировал это возбуждающее чувство. Оно уже разливалось и дальше по телу, но также и кружило внутри её ног. Даже кости казались мягкими и наполненными легкостью, а не тяжелыми и инородными посреди всех этих приятных чувств в тканях и коже. Стоны были всё чаще и громче, более открытые и свободные, а желание облизать её ступни сильно возросло. Она представляла в голове как лижет их и проходит языком между каждым пальцем. Как берёт их в рот по одному или сразу несколько. Ей уже хотелось взяться за её лодыжку прямо перед взглядом, но тут её выгнуло назад, а приятный и беззвучный крик раздался в ошеломляющей тишине. Цуна сделала с её ногами — всё, что хотела. Теперь, приступим к главному блюду! Её губы прикоснулись к стопам Сакуры, а сразу за ними и влажный язычок скользнул по небольшой поверхности её стопы. Она повела их дальше и заметила, как та выгнулась от высвободившегося удовольствия заменившего собою напряжение. Я достаточно подразнила её своими пальчиками и она уже придумала, что хочет с ними сделать своим язычком и губами! Теперь, покажу ей что сама могу сделать. Хотя, обычно это мне лизали стопы и делали массаж ног. Она смотрела на маленькие ступни своей ученицы и провела язычком по всей длине стопы, а потом в обратную сторону, но быстрее. Немного, меньше, чем когда это делают ей, но ей нравилось это делать. Принявшись за одну стопу, а потом за вторую, она заметила этот переход и резкий скачок чувств и ощущений. Сакура уже немного привыкшая к влажной поверхности язычка на её подошве, снова выгнулась назад, громко выдохнула и застонала. Даже сильнее чем в первый раз. Впрочем, как и я тогда. Вспомнила свой первый раз Цуна и погрузилась в двойное удовольствие! Одновременно вспоминая эти ощущения на своих стопах и предвкушая их от Сакуры, что приправлялось новым опытом, когда она сама сейчас всё это делала с кем-то. Вторая стопа Харуно уже была вылизана и немного блестела от слюней. Та лежала вспотевшая и немного подуставшая. Громкое дыхание раздавалось в комнате, но было не слишком быстрым. Сакура перевернулась на спину и смотрела в потолок, который нависал над ней и немного мельтешил перед глазами. Она слишком сильно и резко закинула голову назад, и та стала наливаться тяжестью. Удовольствие переполняло её, но не рвало. Оно расслабляло и медленно уплывало оставляя сладкий привкус и некоторую грусть. Но было и ещё кое-что: хочу, … также … сделать ей. Над ней появилось лицо наставницы и та сказала: — А теперь, ты тоже можешь сделать всё, что представила во время массажа и конечно, после него! — слова приободрили её и отдались восходящим от сердца к голове импульсу, который резко заставил её сесть и перевести дыхание. Тяжесть перекатилась к вискам и ко лбу, что заставило её помедлить ещё некоторое время. А вот, после этого … Пятая сидела на кровати, а перед ней на коленях сидела Сакура. Она держала её стопу двумя руками прямо перед своим лицом и водила по ней всей поверхностью языка. Несколько таких взмахов, после которых уже самим кончиком были хаотичные движения по ширине. Или быстрые полизывания небольшого участка. Всё это было прелюдией, которая очень быстро ввела светловолосую в состояние предвкушения и ожидания. Оно немного затягивалось от чего её желание дождаться и увидеть это стало ещё сильнее. Плавный переход от стопы до пальчиков был не замечен и застал врасплох. Сакура взяла в рот её большой палец, который вдруг оказался в тепле. Стопа Цуны аж выгнулась вместе с голенью, а одновременно с этим откинулась и голова. Губы немного разомкнулись, но только она их свела как несколько других пальчиков сменили большой. — Хааа, — с силой выдохнула Хокаге-сама и сильно приоткрыла рот. Пот стал катиться по её спине и телу, от чего ей становилось всё жарче. Открытое окно с достаточно прохладной ночью не помогали. Тогда, она скинула майку и взору открылся её накачанный пресс. Сакура с жадностью брала пальцы её стоп в рот и облизывала их своим языком. Со странным звуком, она облизывала и проходилась по всей длине её пальчиков губами, выпуская их изо рта. После того как обе её стопы были вылизаны вдоль и поперёк, подошва снизу и обратная сторона сверху, Харуно разогнулась и посмотрела на её пресс такими глазками, что нельзя было не позволить ей это. Цуна взяла своими стопами её под мышки и подняла, при этом ложась на спину. Та встала и подошла поближе, приблизилась лицом и рассмотрела её пресс. Прекрасный! Шесть кубиков идеально прорисованы словно отлиты из стали! Хочу себе такой и … — Давай, Сакура — её имя было произнесено как-то не так как раньше, как-то менее формально и без чего-то в голосе. — Он прекрасен, Цунаде… — она запнулась и хотела добавить ещё что-то, но та её остановила. — Так уже лучше — улыбка появилась на её лице и растянулась довольно широко. Уже под уставшая, но наполненная приятными и свежими чувствами и ощущениями, она положила свою голову на этот каменный пресс. Её язык быстро скользил вокруг её пупка, что было бы лично для неё немного щекотно. Однако, Цуна не боялась щекотки и намекала на то, чтобы попробовать её здесь. Её партнерша была ещё не готова и сказала об этом. Всё произошло мимолётно и не отразилось в их памяти. Только интуитивное понимание, что такое было, что была эта идея. Бедра Цуны свелись вместе, а всё тело пульсировало от этих приятных чувств. Её ученица, или как мне её называть теперь, не останавливалась и водила по всему животу, по всем кубикам. Они уже блестели от слюней, но вокруг пупка ещё продолжался танец её язычка и пальцев. Оказалось, что она всё-таки чувствует щекотку и ей даже вспомнилось, что её только раз щекотали за живот. Пока что, ей лучше не говорить об этом! Сначала сама её пощекочу, когда будет второй раз. Ещё свяжу её такими красивыми узлами и чтобы не могла двигаться, но не был пережат кровоток. Будет красиво и мило, если конечно она захочет. А если нет, то предложу связать себя. Почему нет? Мысли не казались ей странными, но были крайне нетипичны. Понимание пришло уже под утро. Когда Харуно перестала лизать её пресс и они вместе пошли в душ. Вымылись и ещё немного позабавились стопами подруга подруги. Войдя в комнату и решив лечь спать, они заметили что наступает рассвет. — Что? Уже? — резко повернулась Сакура и с неё даже спала усталость. — А? — повернулась к ней Цуна и тоже немного офигела. Переглянувшись между собой, они засмеялись и чуть не упали на пол. — Если бы нам ещё что-то пришло в голову, нас бы наверное стали искать — произнесла розоволосая. — И нашли бы Хокаге, которая забавляется с молодой девушкой — ответила светлая. Они снова посмотрели в глаза и рассмеялись. — Ладно, чего уж там. Я не жалею об этой ночи, Сакура. — Как и я. — Продолжим, завтра? — Обязательно, моя любимая наставница! — впервые в сознательном возрасте, розоволосая назвала кого-то любимая. Она для меня, самый близкий человек в мире! В эту же секунда так же подумала и Цунаде: люблю её больше чем кого-либо! Ни за что не потеряю!