Долгая ночь

      Весенний вечер в Мондштадте выдался необычайно холодным.       Дилюк думал об этом, когда шагал по брусчатке вслед за Джинн, размышляя, что такого могло стрястись. Мимолетно пожалев, что не взял с собой тёплый плащ, Дилюк потёр руки друг об друга.       — Надеюсь, это не из-за того, что на нас напал ледяной дракон.       Джинн встала так резко, что Дилюк едва не налетел на неё, удивившись реакции. Он решил в кои-то веки пошутить, но вышло явно не очень удачно.       Джинн обернулась и посмотрела как-то нервно, а её движения казались рваными. Дилюк сразу насторожился.       По правде говоря, насторожился ещё в таверне, куда пришла взволнованная Джинн и попросила пойти с ней.       — Это дело жизни и смерти.       Дилюк никогда не видел её настолько встревоженной, поэтому счёл за лучшее согласиться. Причина явно в чём-то серьёзном. Чарльз без проблем сказал, что присмотрит за таверной, и вот теперь они шагали в позднем тёмном вечере. И очень холодном.       — Это из-за Кэйи, — сказала Джинн. — Это он морозит город.       Дилюк глянул на неё недоверчиво. Он, конечно, знал, что Кэйа силён, но не настолько же? Да и зачем ему это понадобилось. Он не успел спросить, Джинн уже резко повернулась, едва не задев Дилюка кончиком хвоста, и зашагала дальше.       Дилюк удивился, когда понял, что они идут вовсе не в штаб Ордо Фавониус. Они свернули к церкви.       — Объяснишь подробнее? — спросил Дилюк. Из его рта вместе с дыханием вырывалось облачко пара.       — Это из-за Кэйи, — повторила Джинн.       — Я уже понял. Что он натворил?       Джинн молчала несколько секунд, а когда заговорила, Дилюк понял, что она попросту не знала, как сказать.       — Кэйа вместе с отрядом зачищали пещеру от Ордена Бездны. Они закончили, вышли, когда Кэйа приказал оставаться, а сам вернулся что-то проверить. Позже рыцари заволновались, что его долго нет и пошли искать. Я не знаю, что именно там произошло… похоже, Кэйа столкнулся с каким-то сильным противником. Или активировал ловушку.       — Этот враг заморозил город?       Джинн качнула головой и преодолела последние ступеньки лестницы.       — Когда они нашли его… Кэйа истекал кровью. Повезло, что там оказалась Розария. Без её льда и умения оказывать первую помощь, он бы не дотянул до церкви. Барбара сделала всё, что могла, но её искусства недостаточно.       — Что это значит?       — Та ловушка… или противник… он как-то воздействовал не только на тело, но и на энергию. Раны не затягиваются. Крио замораживает всё вокруг.       — Так ты хочешь, чтобы я растопил? За этим и позвала?       — Да, у тебя сильный пиро…       Они прошли мимо статуи архонта и начали подниматься по ступенькам. Дилюк хмурился, всё ещё не очень понимая, зачем он здесь, и каким образом будет «растапливать лёд». Да и от мысли о столкновении с крио энергией Кэйи становилось не по себе. Один раз это уже произошло. Повторять Дилюк не жаждал.       Он остановился у тяжёлой двери церкви, ожидая, что ещё скажет Джинн. Скрестив руки на груди, Дилюк ждал, готовый тут же развернуться и уйти.       Вздохнув, Джинн обернулась:       — Ты его единственный близкий. Лекари говорят, Кэйа вряд ли переживёт эту ночь. Поэтому я позвала тебя.       Дилюк ещё не очень понимал и думал, что Джинн стоит немного сбавить драматичность. Но деваться некуда, он уже здесь, вряд ли от того, что зайдёт внутрь, что-то сильно испортится.       К удивлению Дилюка, внутри не только Барбара. Она кажется уставшей, сидит на каменной лавке и трёт глаза. Тут же Розария, прислонилась к каменной стене и скользнула по Дилюку равнодушным взглядом. Их присутствие не удивляет — в отличие от Люмин с Паймон.       — А вы тут что делаете? — резковато спросил Дилюк. Какое-то нелепое собрание. При этом самого Кэйю не видно, то ли радоваться этому, то ли начинать опасаться.       — Я его нашла, — сказала Люмин.       — В смысле? Ты была с отрядом?       — Не совсем…       — Позвольте объяснить, — встряла Джинн. — Моя вина. Прости за сумбурность, Дилюк. Отряд вернулся, Барбара полечила. Но на следующий день Кэйа не пришёл…       — Я искала его, чтобы отдать документы, — пояснила Люмин. — Нашла в вымороженной квартире.       Барбара казалась расстроенной и уставшей:       — Я не понимаю, почему лечение не помогло! Должно было сработать! Но весь день становилось только хуже.       Дилюк вздохнул, когда осознал, что понятнее не становится. Он потёр переносицу:       — Я хочу поговорить с ним.       Он не понял странного взгляда, которым обменялись присутствующие.       — Ты ему не сказала? — спросила Люмин у Джинн.       Та расстроенно пожала плечами. Повернулась к Дилюку:       — Идём.       Они прошли через церковь, эхом отпечатывая шаги под сводами. У алтаря свернули в сторону, спустились по какой-то лестнице, прежде чем попали в небольшую комнату. С каждым шагом становилось холоднее.       Как понял Дилюк, это нечто вроде комнаты для лечения. Ничего лишнего: простая жёсткая кровать, шкаф и тумбочка, на которой сейчас стояла миска с замёрзшей водой — возможно, когда принесли, она была горячей.       Всё здесь покрывала тонкая корочка изморози, даже окно заледенело.       Кэйа лежал на кровати, но сейчас вовсе не походил на саркастичного рыцаря. Его кожа казалась очень бледной, губы посинели, волосы неряшливо растрепались. Глаза двигались под прикрытыми веками, но Кэйа явно оставался без сознания. При этом руки его то и дело дёргались, а пальцы как будто пытались что-то нащупать.       Дилюк замер.       — Я не знаю, почему он никого не позвал, — тихо сказала Джинн. — Вчера после лечения все разошлись, но если ночью или утром ему стало хуже, почему он никого не позвал? Если бы Люмин не зашла… Барбара пыталась, но ничего не выходило. В обед он совсем отключился. К ужину бредил.       Джинн повернулась к Дилюку:       — Попробуй согреть здесь. К утру он либо очнётся, либо…       Умрёт, понял Дилюк. Либо умрёт. Он кивнул и проигнорировал желание Джинн сказать что-то ещё. Она кивнула напоследок и ушла, тихонько притворив за собой дверь.       Дилюк остался наедине с Кэйей.       Хотя вряд ли это можно так назвать. Всё-таки для этого обоим стоит находиться в сознании.       Дилюк видел, как губы Кэйи шевелятся, будто он что-то говорит, но не было слышно ни слова. Он бредил.       Прикрыв глаза, Дилюк подумал, что это совсем не то, чего он ожидал, но ему следует быть рассудительным и начать с того, за чем он сюда и пришёл. Он может растопить лёд. Соединив пальцы, Дилюк легко вызвал пиро и начал методично испарять всю изморозь. Начал с деревянных частей кровати и мебели, потом пол и наконец стены с окном. Сквозь него оказался виден красивый ночной пейзаж. Дилюк распахнул окно, впуская свежий воздух, который пах водой и немного хвоей.       Вид открывался завораживающий. Лес на том берегу навевал умиротворение и заставлял почти забыть о главном. В очередной раз вздохнув, Дилюк обернулся и подошёл к кровати. Помедлил, но всё-таки присел, протянул руку.       Он всего лишь хотел выполнить то, о чём его попросили.       К удивлению Дилюка, от тела Кэйи исходил вовсе не холод, а жар. Его потряхивало, как в ознобе. Кэйа сжался, дыхание было частым, а губы снова шевелились.       Да он же горит, понял Дилюк. Какая у него температура тела?       — Нет… не нужно… не надо…       На этот раз Дилюк расслышал слова, но они оставались непонятными. Он наклонился, пытаясь разобрать. Может, Кэйа скажет, кто на него напал? Вдруг это не ловушка, а действительно сильный противник.       — Не нужно, Люк, не отворачивайся…       Дилюк отшатнулся, как от удара. Он не ожидал, что в бреду Кэйи услышит собственное имя. Что ж… что бы сейчас ни видел Кэйа, это явно не касается недавних событий. Дилюк сжал губы в тонкую полоску и уселся на стул, скрестив руки.       К утру он либо очнётся, либо умрёт.       Смотря на появившуюся испарину на лбу Кэйи, Дилюк понял, что больше не может отмахиваться от мыслей. Они рухнули на него лавиной, грозя поглотить и погрести под собой.       Кэйа может умереть. Вот так, не приходя в себя. Никакой героической смерти на поле боя, лишь сильные раны да бред напоследок.       Дилюк привык, что Кэйа где-то в городе. Может зайти в «Долю ангелов» и очаровать всех, ненавязчиво вызнавая нужные ему сведенья и раздражая Дилюка. Или прийти на винокурню и с насмешкой рассказать об очередных проблемах в городе. Даже приставить рыцаря следить за Дилюком (пусть потом Венти округлил глаза и сказал «ты что, так и не понял, что он присматривал за тобой, а не следил?»).       Сейчас Кэйа тяжело, рвано дышал. Бледное лицо сливалось по цвету с простынями, а вовсе не выдавало смуглостью иную кровь… об этом Дилюк помнил всегда, но сейчас это казалось неважным.       Многое казалось неважным.       Кэйа застонал, перевернулся на спину и распахнул глаза. Дилюк встрепенулся, он сам от себя не ожидал волны облегчения, что Кэйа всё-таки очнулся.       Оказалось — рано радовался.       Кэйа по-прежнему бредил, он шептал что-то совсем бессвязное, уставившись в потолок и явно его не видя. Когда Дилюк снова присел на постель, он ощутил жар тела: похоже, температура Кэйи ещё повысилась. Да он сейчас заживо сгорит! Или сердце не выдержит.       — Кэй! — Дилюк схватил его за плечи. — Вызови лёд! Не вовне, а внутри тебя.       Может, в этом проблема. Кэйе плохо, и его энергия, его крио ушли во внешний мир, перестали копиться внутри, оставив только огонь ран и заражения.       — Вызови лёд, паршивый ты упрямец…       Невовремя всплыло в памяти, как Джинн удивлялась, почему Кэйа никого не позвал. Может, тогда Барбара смогла бы помочь… Дилюк же прекрасно понимал причины. Кэйа хотел справиться сам. Он никогда никого не просил.       — Кэй! Лёд!       Взгляд Кэйи прояснился, и Дилюк мог поспорить, что тот узнал его. И пока снова не упал в пучину бреда и жара, Дилюк торопливо сказал:       — Я не отвернусь. Я буду ждать тебя. Но для этого верни свой лёд.       Он не был уверен, что Кэйа его услышал или понял — глаза его снова закрылись. Он застонал, и на миг Дилюк подумал, что это всё. Его затопила такая паника, что он стиснул плечи Кэйи — так сильно, что наверняка останутся синяки.       Кэйа вздрогнул от этой боли, его губы шевельнулись, как будто он снова что-то произнёс, и Дилюку показалось, это его имя. Но он мог и ошибаться.       В чём точно уверен, так это в том, что после по телу Кэйи наконец-то прошёл холодок крио. Дилюк осторожно уложил его в постель и вернулся на стул.       Он сидел, боясь шевельнуться и что-то упустить. Наблюдал, но дыхание Кэйи как будто наконец выровнялось, а через некоторое время и жар начал спадать. Дилюк то и дело касался руки или лба, проверяя.       Руки или лба брата.       Дилюк заметил луч солнца, потому что он показался в ногах постели. Лениво пополз вверх. Значит, уже утро. Ночь закончилась так или иначе. Дилюк потёр уставшие глаза и вздрогнул, когда услышал слабый голос:       — Братишка, что это ты здесь делаешь?       Взгляд Кэйи казался усталым, но точно ясным и живым.