«Данте»

— У тебя впервые с мужчиной? — негромко спрашивает Клод. Тонкие пальцы неспешно проходятся по пуговицам рубашки Алоиса, все больше и больше обнажая белую кожу. Они сняли номер в отеле неподалёку от клуба. Здесь довольно мило — комната отделана в светлых спокойных тонах, однако от одного вида огромной кровати, расположенной у стены, у Транси дрожат колени. — Нет, — отвечает он, улыбаясь. Он не хочет показывать свой страх и пытается выглядеть уверенно. В конце концов, он ведь решился поехать с Клодом из клуба. Он знал, зачем они едут сюда. — Но это было давно. — Понял. Не волнуйся ты так, — мужчина легко касается подбородка юноши, приподнимая его лицо. Видимо, у Транси все же плохо получается прятать истинные чувства. У Клода тихий и мягкий голос. Голос, которому хочется доверять. Он слишком сильно отличается от того, что проедал мозг в особенно тяжёлые вечера. Поэтому Алоис улыбается ему в губы, отвечая на очередной поцелуй. Послушно откидывает голову, когда Клод слегка тянет его за волосы. Жмурится от странных подбирающихся чувств, когда чувствует касания мягких губ на тонкой шее. Наспех расправляется с пуговицами на рубашке Клода, тянется к ремню и замирает на несколько секунд, чувствуя холодную сталь пряжки. Кажется, он собирается сделать одну крайне глупую ошибку. И сердце и разум нашептывают ему об этом, тело словно деревенеет, а в висках начинает стучать кровь. Неприятно. Алоис закусывает нижнюю губу, ощущая уверенные касания чужих рук, проникших под ткань белья, на бёдрах. Так уже было, однажды. Знакомые прикосновения. Мерзкие прикосновения. Но он уже пошёл на это. Добровольно и осознанно. Алоис прижимается губами к чужому плечу, все же раскрывая пряжку ремня и вздрагивает, когда чувствует, как с него стаскивают нижнюю часть одежды. Может, с Клодом все будет иначе. Может, этот случайный секс действительно станет излечением. По крайней мере, с ним так приятно целоваться, что хочется делать это ещё и ещё. Алоис тихо смеётся, позволяя подхватить себя, падает на кровать и вытягивает длинные ноги, позволяя окончательно снять с себя брюки и белье. — Красивый, — говорит Клод, проводя горячими ладонями по внешним сторонам бёдер юноши. Транси победно улыбается на это и пытается приобрести наиболее уверенный вид, стараясь подавить желание резко свести ноги и сбежать. — Ты тоже. Сними, — он дергает за край расстёгнутой чёрной рубашки. — Хочу видеть тебя всего. Мужчина хмыкает и подчиняется, скидывая ненужную деталь одежды. — Иди сюда. И Транси ловит его в крепкие объятия. Сжимает ноги вокруг обнаженного торса, зарывается носом в темные, пахнущие шампунем, волосы, изгибается под касанием его рук и часто дышит, когда чувствует влажные поцелуи на ключицах. Все не так страшно, как в прошлом. Все совсем иначе, чем в прошлом. В прикосновениях мужчины нет грубости, только приятная жажда и доля нетерпения. Алоис вдыхает воздух, вздрагивая от быстрых поглаживаний по спине, тихо стонет, когда губы Клода выцеловывают его грудь, ласкает его сам, сжимая мягкую кожу на крепких плечах и быстро проходясь ладонью по напряженному прессу. — Ты краснеешь от одних прикосновений, — тихо говорит Клод, и в уголок его тонких губ скользит легкая улыбка. Если подумать, Алоис впервые за вечер видит, как тот улыбается. — Это мило. — Щеки жжёт, — подтверждает Транси, улыбаясь в ответ. — А вот тебе хоть бы что. — Исправь это, — предлагает мужчина и оставляет долгий поцелуй у самого уголка челюсти. Транси замирает пальцами внизу его живота и широко распахивает голубые глаза, заходясь в короткой панике. Почему-то становится страшно. Не то, чтобы он не планировал делать что-то сам, но когда пришло время, оказалось, что смелости у Транси все же меньше, чем хотелось бы. Однако, признаваться в этом не было никакого желания. Он сглатывает подкативший к горлу ком и опускается ниже, тут же чувствуя ладонью горячий твёрдый член. Короткая паника тут же сменяется обычной — ориентируясь лишь на быстрые касания, тот кажется Алоису чересчур большим. — Боишься? — приподнимается над ним Клод. В золотых глазах усмешка. — Нет, — нервно улыбается Транси. — Просто не уверен, что он в меня влезет. Это почему-то смешит Фаустуса. Тот коротко фыркает, склоняя голову к плечу. — С остальными прокатывало. — Возможно у них был более богатый опыт, чем у меня. — Значит, уделим подготовке чуть больше времени, — Клод прижимается пахом к промежности Транси и не сдерживает ухмылки, когда тот морщится. — Я буду аккуратен. — Тогда хорошо. Наверное… — выдавливает из себя Алоис и все же проводит подрагивающими пальцами по всей длине чужого члена, удовлетворенно отмечая резкий вздох со стороны Клода. Он ласкает мужчину — все уверенней с каждой минутой — заворожённо вглядываясь в красивые черты его лица. Смыкает влажную от смазки ладонь вокруг горячего ствола, двигается вверх — до головки, слегка сжимает ее и начинает все сначала, подбадриваемый чужим участившимися дыханием. Это так странно. Быть сейчас в этой комнате. Ловить чужие выдохи. Чувствовать поцелуи, становящиеся все более напористыми. Ловить томные взгляды, пьяные от алкоголя и ласки. Быть до одурения распутным и больше не смущаться широко раздвинутых ног. Желать большего, становиться жадным до прикосновений и все меньше задумываться о том, что когда-то происходило. — Что ты… — Алоис не успевает договорить прежде, чем его резко переворачивают на живот. — Клод! — Расслабься, — мужчина деловито ставит Транси в, наверное, самую открытую позу, заставляя бесстыдно поднять бёдра. — А… — у Транси расширяются зрачки, и сердце, кажется, начинает биться где-то ближе к горлу, когда он чувствует, как чужие пальцы раздвигают ягодицы, а после ощущаются влажные прикосновения. Это слишком. — Не надо, это странно, я… Транси замолкает, сильно дергаясь, когда в него проникает язык. Клод шлепает его по ягодицам, выражая недовольство чужим поведением и крепко сжимает пальцы на его бедре, заставляя оставаться в нужной позе. Такого ещё не было. Это чересчур даже для безбашенных поступков. Транси замирает от неожиданности и утыкается красным лицом в сжатую ладонь, сминая под собой белую простынь и не веря в происходящее. Ощущения странные, непривычные, неправильные. Так не должно быть, это слишком открыто, слишком интимно. Это не для первого встречного из клуба. — Клод, мне… неловко, а! — он хватает губами воздух, когда чувствует, как Клод проникает чуть глубже, и пытается опустить бёдра. — Лучше просто пальцами… Вместо ответа он получает ещё один шлёпок и все же тихо стонет, подчиняясь чужой наглости. Привыкает к странной ласке, задыхаясь от внезапно накатившего смущения, кусает пальцы, когда внезапно ему начинает нравиться, пытается поджать ноги, все ещё не зная, как правильно реагировать на то, что происходит. И, кажется, немного сходит с ума. — Хорошо. Алоис тяжело дышит, оборачиваясь на Клода, когда тот, наконец, вновь поднимается над ним. — Ты такой узкий, — спокойно сообщает мужчина, доставая из кармана брюк две шелестящих упаковки. — И смущаешься, как девственник. — Иди ты к черту, — через силу усмехается Алоис и убирает светлую челку с лица. — У нормальных людей есть свои границы. — Значит, я нарушил твои границы дозволенного, — в голосе появляются нотки задумчивости. — Тебе понравилось? Алоис замирает на мгновение, не ожидав этого вопроса. И вдруг почему-то становится так легко. Он негромко смеётся, вновь утыкаясь лицом в подушку. — Да, — юноша вновь переворачивается на спину и по-хозяйски упирается ступней в грудь Клода. Тот тут же проходится по ней пальцами, очерчивая тонкие косточки. — Нарушь что-нибудь ещё. — Да, мой господин, — соглашается мужчина. Все же… С ним хорошо. Алоис вновь улыбается, позволяя утянуть себя в бесконечную темноту разврата.

***

Клод сдерживает свое обещание и действует аккуратно. Алоис чувствует странное удовольствие от того, насколько бережно с ним обращается этот почти незнакомый человек. Все ещё немного страшно от того, что последует чуть позже, но сейчас Транси позволяет себе нагло пользоваться чужой добротой и тонуть в удовольствии. Губы раскраснелись от долгих поцелуев, светлые волосы растрепались окончательно, на теле темнеет россыпь из оставленных засосов, и в целом он выглядит как та ещё проститутка, и, может то вина все ещё играющего в нем алкоголя, но это тоже почему-то нравится. Клод медленно растягивает его, не жалея смазки и времени, и за это в него почти что хочется влюбиться. Алоис вздыхает, когда чувствует, как пальцы внутри в очередной раз задевают чувствительную точку, приподнимает бёдра, неосознанно пытаясь насадиться на них чуть глубже, стонет от разливающегося по телу удовольствия и забывается окончательно. Кажется, у него получилось излечиться и задушить старые страхи. — Как ты? — спрашивает Клод, сгибая внутри пальцы. — Хорошо, — прикрывает глаза Транси и раздвигает ноги чуть шире, открываясь ещё больше. — Я думаю, уже можно. Мужчина хмыкает своим мыслям, ещё несколько секунд оглядывает тонкое тело под собой, проводит пальцами по очертаниям твёрдых рёбер, а после удобнее устраивается у его бёдер. И все же это оказывается больно. Алоис распахивает рот в немом крике, когда чувствует, как Клод медленно входит в его тело. Ощущение такое, будто тебя постепенно, сантиметр за сантиметром, раздирают изнутри. Он впивается пальцами в простыни, все ещё пытаясь строить вид, что все в норме, тяжело дышит от боли, кусает красные губы. — В тебе так хорошо, — шепчет ему Клод на ухо. — Так горячо и узко. — Я сейчас умру, мне кажется, — все же признаётся Транси. — Я тоже. Ты не представляешь, какого труда стоит сдерживать себя сейчас. Что ж, по крайней мере Алоис страдает не один. Это даже успокаивает. Они застывают на несколько мгновений в объятьях друг друга, по большей части, ради того, чтобы Транси хоть немного привык. А после Клод медленно ведёт бёдрами вперёд, вырывая короткий жалобный стон, и начинает двигаться, с силой сжимая простыни по обе стороны от головы Транси. Ему хочется куда большего. — Расслабься, — он касается пальцем губ Алоиса и слегка надавливает, призывая взять их в рот. — Если будешь так сжиматься, станет только больнее. Алоис пытается. Выходит с попеременным успехом, но через несколько минут Клод начинает двигаться свободнее. Хорошо. Душно, жарко, нестерпимо горячо, болезненно, но все же хорошо. Алоис прикусывает чужие пальцы, проводит по ним языком, чувствует внутри себя размеренные толчки и изредка подаётся им навстречу. Секс с мужчиной оказался не таким уж мерзким, как это когда-то казалось. Не таким травмирующим, как это когда-то было. — Поцелуй меня, — задыхаясь, просит Алоис и сжимает пальцами плечи Клода. Ловит чужие мягкие губы своими, сдавленно стонет от резко накатившей волны удовольствия, слегка выгибается, чтобы прижаться ближе к телу мужчины и с готовностью принимает его, начавшего постепенно ускорять темп. Сколько они уже здесь? Ощущение, словно прошло несколько часов. Время плавится от разгоряченного воздуха, тянется, тонет в устроенном в этой комнате безумии и больше не представляет для них никакой важности. Клод сминает его, как смял и выбросил все принципы Транси, душит распаляющейся страстью, заставляет исчезнуть все проблемы и страхи и все больше и больше утягивает в откровенную похоть, уничтожает саму возможность возникновения какого-либо стеснения. Алоис стонет в голос, царапая его руки, ласкает себя, быстрыми движениями проходясь по собственному члену, хнычет от нетерпения, когда Клод дразнит его, останавливаясь на несколько секунд, и упивается этой ночью, что оказалась для него такой удачной. А после все внезапно рушится. «Ты такой красивый мальчик». Знакомый голос пробивается в помутнённом сознании. «Такой хороший мальчик». Алоис морщится, пытаясь выкинуть его из головы «Если кто-нибудь узнает об этом, я отправлю тебя обратно». Чертов ублюдок. «Ты же не хочешь снова всего лишиться?» Снова рвётся в воспоминания, пытаясь уничтожить все хорошее. «Ты знаешь, что надо сделать». Нет, его здесь нет. К черту это. Алоис распахивает глаза и замирает в ужасе. Над ним — мерзкий старик, скорчивший лицо в гримасе удовольствия. Седые длинные волосы ложатся на крупные плечи, тут и там усеянные пигментными пятнами, крупный дряблый живот с каждым новым толчком бьется о молодое тело, а изо рта пахнет гнилью. Боль больше не смешивается с удовольствием — чужие движения становятся грубыми, сильными, властными. «Двигайся, Алоис». Транси послушно двигает бёдрами навстречу и горло сдавливает от подступающей тошноты. «Хороший мальчик». Это становится невыносимо. Но ничего не прекращается. Старик вбивается в его тело, с каждой минутой распаляясь все сильнее. Больно впивается пальцами в запястья рук, сдавливает тонкие кости, напирает всем весом и душит все сильнее и сильнее. Воздуха становится все меньше. Алоис завороженно смотрит в маленькие голубые глаза, не смея отводить взгляда, давится внезапно подступающими слезами и пытается сдержать их, помня, что иначе последует наказание. «Что такое?» — Ничего, — стальным голосом отвечает Транси. «Что это?» — Ничего. «Ты что, плачешь?» — Нет. Старик тянется одной из рук к его лицу, и Алоис не выдерживает — вскрикивает и с силой бьет его по руке, пытается оттолкнуть тяжёлое тело и спрыгнуть с кровати. Тот не позволяет ему вывернуться и заставляет вновь откинуться на постель, снова стискивая запястья. — Прекрати! Он пытается пнуть старика в живот и все же даёт волю слезам, отворачиваясь, когда понимает, что абсолютно беспомощен перед чужой силой. «Алоис» — Нет… «Посмотри на меня» — Нет! «А…» — …лоис. Посмотри на меня. Транси затихает, узнавая голос. Реальность тяжелым грузом ложится на плечи. Он по-прежнему в отеле. Здесь нет никаких стариков. На руках ощущаются чужие твёрдые ладони. Тёплые, знакомые — ладони Клода. Алоис обращает затравленный взгляд к нему, и становится стыдно. Тот смотрит на него, как на сумасшедшего. — Что произошло? Слёзы вновь текут по щекам, оставляя соленые дорожки. Транси запрокидывает голову на подушку и кусает губы, понимая, что совершенно все испортил. Понимая, что никуда сбежать не удалось. Понимая, что все было бесполезно. — Прости меня.

***

— Если честно, все детство мне пришлось провести в приюте, — тихо говорит Транси. — В тринадцать лет меня неожиданно взял к себе один богатый человек. Это было удивительно, обычно взрослых детей не берут. Все говорили, что мне очень повезло. Клод слегка кивает, уставшим взглядом изучая потолок комнаты. — На деле он оказался старым извращенцем и заставлял меня спать с ним, угрожая вернуть, если проболтаюсь. Или вовсе убить. У него было много связей в полиции, так что ему бы ничего за это не было, — Алоис опускает взгляд. — Думаю, он бы подстроил все так, что я бы просто исчез и считался пропавшим. Поэтому приходилось молчать. — Вот как. — Это длилось несколько лет. Он умер два года назад. И с тех пор мне иногда становится плохо. Я вижу его словно в реальности. Кажется, что я снова с ним. — Печально. — Я… думал, что новый опыт поможет мне забыть… — Такие проблемы решаются с психотерапевтом, а не с первым попавшимся мужчиной из гей-клуба. Алоис нервно улыбается, понимая, что Клод вовсе не собирается его жалеть. — Я не хотел, чтобы все так вышло. Ты прав. Я испортил тебе вечер? Клод вздыхает. — Я прихожу в клуб, чтобы с кем-то развлечься, а не для того, чтобы разбираться с чужими травмами, — он обращает спокойный взгляд к Транси. — Понимаешь? — Да. — Но мне жаль, что с тобой это произошло, — без какого-либо сожаления продолжает он. Алоис понимающе кивает, неловко прикрываясь белым одеялом. В комнате повисает тишина. — Наверное, мне лучше уйти, — наконец, произносит юноша. Очень хочется, чтобы Клод опроверг это. — Наверное. Чуда не случается. Алоис тихо вздыхает, окончательно разочаровавшись в себе. И пока он собирается, Клод не говорит ни слова. Транси скоро покидает комнату и как только за ним закрывается дверь, прислоняется к стене, пытаясь сдержаться от рыданий. Какой же он идиот.