Почему?

И он снова в прокуренной серой квартире. Снова сидит и выслушивает пиздострадания Юры о неразделённой любви к его милой Анечке. Лёгкие горят. И не понятно — от едкой зависти или едкого дыма. Татищев пьяно втирает о том, какое прекрасное лицо у Анечки, Костя же думает о том, какое прекрасное лицо у этого идиота. Немного потресканные губы, а он ведь дарил как-то ему на 23 февраля гигиеничку, правда потом словил пиздюлей, на свою двухцветную голову. Чёрные мутные глаза смотрящие куда-то в пол, такие же синяки под ними. Пальцы стряхивающие пепел в ладонь, хриплый голос, и лохматые, наверняка пахнущие дымом, волосы. Костя не проверял, но очень бы хотел. Весь Юра прекрасен для него. Хочется дотронуться, прикоснуться, сгрести в тёплые объятия и никогда не отпускать. Подарить столько любви и заботы, чтобы в ней захлебнуться можно было. Но захлёбывается сейчас только Костя. В своих чувствах. В раздумьях он и не заметил, что брюнет давно замолчал и пялился на него в ответ. — Костян, ты чего? — смотрит с усмешкой. — Ничего. — тихо буркнул в ответ Уралов и отвёл взгляд. Брюнет поднимается с покалеченной жизнью табуретки и подходит к двухцветному. Смотрит как-то по странному на него сверху и резко опускается на колени, между раздвинутых ног. — Ты что делаешь? — сказать, что он удивлён — ничего не сказать. — А на что это похоже? — расстёгивает брюки и пытается их стащить с окаменевшего тела. — Приподнял бы зад хоть. — говорит немного раздражённо. Костя, как заколдованный выполняет, что ему сказали, не соображая. Только когда холодная рука касается члена, и тёплое дыхание опаляет пах, он будто отмирает. Пытается рукой отодвинуть голову Юры, сдвинуть ноги. — И зачем? Я же вижу, как ты на меня смотришь. Сколько раз уже раздел меня в своих мечтах, м? Сколько раз разложил меня на этом самом столе? Пидорок. — чуть ли не хохочет брюнет. Уралов же прибывает в состоянии глубокой прострации, слова звоном отдаются в голове. Но все мысли сразу же испаряются, стоит только языку пройтись по всей длине ствола. Двухцветный охает, хватаясь одной рукой за край столешницы. Юра берёт головку в горячий рот, немного посасывает, смакуя на вкус. Резко опускает голову вниз, заглатывая полностью, упираясь носом в самый пах. Костя же несдержанно стонет, крепче хватаясь за стол. На пошарпанной старой кухне, ему отсасывает его возлюбленный. Предел мечтаний. Татищев выпускает член изо рта, лижет головку, обхватывает пальцами основание, начиная быстро надрачивать. Так умело. Не стоило Косте смотреть вниз. Он встречается взглядом с Юрой и сразу же кончает, запрокинув голову назад. — А ты быстро. Это я такой профессионал, или ты такой скорострел? — снова смеётся. Что-то не так. Уралов снова смотрит вниз и видит, как брюнет собирает капли спермы со своего лица, и облизывает пальцы. Он кончил ему на лицо. Блять. — Давай я вытру. — говорит с одышкой и немного сбивчиво, тянет руки к лицу. Но его отталкивают одним резким шлепком. — Приходи ещё, как захочешь повеселиться, гомосек. Противный звук будильника и обконченные трусы. Костя разлепляет глаза и пялится в потолок, осознавая всю ситуацию. Он готов истерически рассмеяться или заплакать – ещё не решил. — Пиздец. — всё, на что его хватает.