2+1

С Саней мы впервые встретились в гей-клубе. Я еще подумал тогда — что за шмара, триппер ходячий какой-то: девочка — не девочка, и мальчик — не мальчик. Оказалось — кроссдрессер. Но это потом, а тогда, рассмотрев во всех нюансах колготки в крупную сетку, шпильдосы и майку над проколотым пупком, я осуждающе поглядывал на его коленки, накрашенные губищи и глотал свою алкашку. Мне казалось, что блестки на его губах были такие большие, что если бы одна попала мне в глаз, то я бы смог вытащить ее пинцетом. Но ему шло. Саня так-то красивый мальчик, носяра, правда, как у поросенка, вздернутый вверх и с ямкой на пимпочке, что дает мне право утверждать — жопа у него не только там, где у всех, но еще и на лице. И это любимая часть Сани — его носяра. Ну, кроме еще одной, которую я тоже люблю целовать. Так вот, в тот вечер он споткнулся и облил меня коктейлем — такой конкретно уже бухенький был, извинился, снял половинку консервированного персика с моих штанов, съел ее и сказал, что я «уебок и сам виноват», потом еще раз извинился и попросил проводить его до дома, потому что денег на такси у него уже нет, а вот задница пока есть, и не хотелось бы на нее приключений. По пути через парк Саня сказал, что ему срочно нужно поссать, ушел в темень за деревья, и почти сразу начал нецензурно выражаться. Потом, судя по хрусту, упал в кусты. — Помощь нужна? — гаркнул я, забычковывая сижку, а Саня сказал, что нет, пока он не наденет колготки. Однако помогать все равно пришлось, поскольку он заблудился в трех кустах — хэзэ, сколько он тогда успел выжрать до знакомства со мной — и ушел в противоположную сторону от аллеи, к ограждению, где долго не понимал, трогая прутья решетки, почему его заперли. Я отвел его домой, в общагу для семейных, где эти самые семейные сдавали комнаты размером с конуру, а сами жили в нормальных хатах, и остался ночевать. Саня сказал, что без минета не отпустит своего спасателя, снял с меня трусы, ткнулся носом в пах и уснул. Ночью меня покусали тараканы, но я думал, что комары, пока Саня не прояснил этот момент за завтраком из яичницы и нарезанной крупными кружками колбасы. Сказал, что колбасу надо жрать, потому что срок годности у нее и так вышел, а выкидывать жалко. Наверное, этой своей прямотой он меня и зацепил, и спустя три месяца мы стали жить вместе, у меня, конечно, не представляю, как он существовал один, да еще и в общаге с кучей непонятного народу. Боженька отвел, не иначе. Живем душа в душу и пися к писе уже третий год подряд, Саня трудится в фитнес-центре на ресепшене, записывает звоночки, а я занимаюсь грузоперевозками. У нас, чтоб не было уточняющих вопросов, прекрасно все — я люблю Саню с его конопатым носярой и шпильдосами по выходным, Саня любит меня, и мы, типа, нетрадиционная ячейка нашего гнилого общества. Но есть у нас с Саней нереализованная фантазия о тройничке. И вот уже год как мы присматриваемся к мужикам в сети, пытаясь представить, как это — оно то. И очкуем позвать кого-то в гости, потому что все, к кому пробовал подкатить свои напудренные кокушки Саня, увидев меня, тушевались и исчезали. — Ты просто очень большой, — вздыхал Саня после очередного неудачного захода. — Может, бороду отпустить? — Ага, чтоб я еще больше на лесоруба был похож? Во мне два метра роста, голос медведя-гризли и ладонь, в которой свободно умещается сиська четвертого размера, но только Саня знает, как я люблю нежный секс и долгие прелюдии. И как я люблю смотреть жесткое порево, но сам… Короче, ребята, я больше люблю смотреть, а Саня любит, когда на него смотрят и когда я смотрю, как на него смотрят и так далее, так далее, так далее. У нас свои фетиши. Мы могли бы еще лет пять вздыхать по мужикам со стороны, если бы Саня не начал ходить в спортзал в том же центре, где работает. — Никитос, что я тебе сейчас расскажу! — влетает он в квартиру после одной из тренировок. — Я нашел нам мужика! Такого самца, большого, мощного! Подкатил к нему после трени и он согласился! — Ну да, — тяну я недоверчиво. — А он в курсе, что у тебя есть я? — Я ему даже твою фотку показал! — И? — И он придет сегодня вечером. Через… эм… час. Я подрываюсь с дивана: — А у меня жопа не побрита! Ты мог на завтра договориться, еб твою налево, Саня! — И что, у меня ноги тоже не побриты и… — Я первый в ванную! Главное — успеть занять ее раньше, иначе Саня зависнет надолго и я останусь вонючий и небритый. Я только и успеваю, что сделать самое необходимое, как он уже лупит в дверь туфлей и орет, чтоб я выходил. Потом, пока я надеваю джинсы и рубашку, он тоже натягивает на себя платье, чулки нежно-розового цвета с бабочками вдоль стрелки, туфли, браслеты, трусики, — ой, как же я ненавижу это слово, до мурашек просто, — сушит волосы, мажет губы прозрачным блеском. Я сижу на диване и начинаю закипать — а какого, собственно, хуя? Платье, чулки, туфли — для какого-то мужика, который пришел-ушел? Вот эта вот вся красота? Впрочем, думаю так не только я, потому что Саня, повернувшись, смотрит на меня с прищуром, как будто я обещал ему оставить эклеры на утро и сожрал их ночью: — Джинсы новые надел, что ли? — Так случая не было раньше. Вот, достал. — И часы. И джоки? — Ну да. Саня мазюкает по своим губищам блеском, делает чмокающий звук и его тоже прорывает: — А какого, собственно, хуя? Для меня ни разу джоки не надел, а тут, значит, пожалуйста? Для мужика, которого даже не видел ни разу? Хуй не нюхал? — Сань, ну что ты выебываешься как дятел на пилораме, сам же втроем хотел! — Так это ты хотел и я тоже захотел! Саня щурится, потом медленно закручивает свою мазюкалку и опускается мне на колени, от него пахнет дезиком и Ниной Риччи. — Давай ты меня на столе выебешь? — предлагает он урчаще, как рысь — тоже кысь, я видел в интернете, как они мурлыкают. Секс втроем получается охуительный — я, Саня на столе с порванными чулками и звонящий в дверь мужик, явно не вкуривающий, почему его прикатали на еблю и опрокинули за пять минут до этого. — Надо почаще приглашать, — томно произносит Саня, собирая потом ноги вместе и рассматривая ниточки, оставшиеся от трусов, которыми он затыкал мой рот в процессе. — Только это на тебе. Я с людьми не умею договариваться, сам знаешь, дай лучше в носяру поцелую. В принципе, кайфово вышло. Можно повторить.