Sadness

Наши взгляды встретились. Я смотрела в горящие безумием глаза цвета расплавленного золота. Его глаза. Колдовские любимые глаза, которые всегда пугали до нервного тика, до дрожи в коленках, до дикого биения сердца. Как и сейчас. Тело била крупная дрожь, сердце грозилось выпрыгнуть из грудной клетки, но не от страха, а от волны эмоций. Опустила голову и посмотрела на свои дрожащие руки, в которых собиралось едва заметное сиреневое сияние, я решалась на отчаянный шаг. Шаг, который изменит все. И меня в том числе. — Прости, — успела прошептать одними губами перед тем как резко прыгнуть на Птицу, протянуть руки и выбить волной Силы его из тела Сережи. Птица от удара отлетел на несколько метров и впечатался в стену. Его крылья неестественно изогнулись и повисли. Сергей свалился на пол без сознания. — Сереж, — я потянулась было к нему, но меня отвлек вопль Чумного доктора. — Как ты посмела? — зло зарычал взмахнувший огромными черными крыльями Птиц, крылья оказались целые и невредимые. Его глаза горели огнем. Настоящим пламенем. Сейчас мы как никогда были схожи. Мои глаза тоже горели пламенем от проснувшейся силы. Он взлетел и вмиг оказался передо мной, чуть не сбив с ног. — Прости, но я не могу так больше, — горячие слезы текли по моим щекам, голос заметно дрожал. Я сделала неуверенный шаг назад. Не чародейка, а трусливая мышь… — Что ты творишь? — в его взгляде читалось непонимание. Я молчала. — Зачем? — снова задал вопрос мужчина. От его тяжёлого изучающего взгляда хотелось убежать, спрятаться, зарыться в глубокую нору, исчезнуть. — Я должна это сделать… — как-бы не старалась, но мой голос дрогнул. Я чувствовала себя предателем… Всегда уверенная в себе, холодная даже в моменты выплеска Силы, собранная… сейчас я была в ужасном нервном состоянии. Хотелось засмеяться, истерически. Я сделала еще один шаг назад. В глазах Птицы появилось понимание, до него дошло. — Птенчик, — выдохнул он и посмотрел в сторону Разумовского, лежащего без сознания. — Я не хочу с тобой сражаться…  — Я все равно бы выиграла бой, — грустно улыбнулась я. — От чего ж ты плачешь, ведьмочка моя? — Птиц протянул когтистую лапу к моему лицу и стер одинокую слезу, бегущую по щеке. А после заправил волнистый локон моих волос цвета почерненного серебра за ухо. Я как заворожённая наблюдала за сим действием, на миг даже перестав дышать.  — Я… — Не говори ничего, я понимаю. Делай, что считаешь нужным, — в его голосе слышались стальные нотки, а взгляд вмиг заледенел. Мое сердце пропустило удар. — Ты… ты даже не будешь сражаться? — возмущенно выкрикнула я и отскочила от крылатого. — Я не хочу, чтоб ты пострадала, Птенчик. Давай, делай, что хочешь. — ответил Птиц и раскинул руки в сторону, опустив крылья. Он готов был принять свою участь лишь бы, чтоб не сражаться со мной… Что я делаю?.. На миг в душе возникли сомнения… Я осторожно подошла к нему и прижалась к горячему телу с мягкими черными перьями. В последний раз. Сердце разрывалось, но я должна была это сделать. Я должна была рассеять его давным-давно, еще когда только узнала о его существовании. Не жалеть силы… Сколько всего сделал Птиц… Он убивал людей… Из-за него сейчас город полыхает адовым пламенем… Он, к сожалению, не в силах отличить благо от зла. Да, Птица хорошая защита для Сергея, но Сережа должен быть целостным, он жил всю жизнь бок о бок с Птицей, но… был несчастен. Птиц заменил ему семью, но так ли это? Был ли он ему другом? Сомневаюсь. Серёжа боялся свою вторую личность. Птица должен исчезнуть. — Прости меня, — я закрыла глаза и зарылась лицом в мягкое оперение. Птиц осторожно укрыл меня крыльями, скрыв нас двоих от всего вокруг. Я бы простояла так вечность, в объятиях того, кто был мне близок несмотря ни на что. Пусть он был убийцей, пусть. Но он открылся мне, мне единственной, а я… я предатель. И все-таки мы очень похожи, ведь я сейчас тоже стану убийцей… — Я люблю тебя, Птенчик… — донеслось до моего уха. Я закрыла глаза и позволила силе потечь по венам, дойти до ладоней, потом до кончиков пальцев и наконец дала волю. Данное решение далось мне с огромнейшим трудом, сейчас я уничтожала часть себя самой. Сознание поплыло. Сила вырвалась из меня и влилась в тело Птицы, уничтожая. Птиц резко засветился, загорелся ярко-желтым светом, словно маленькая звезда. Он не издал ни звука, хотя ему было очень больно. Только разжал когтистые лапы и выпустил меня из объятий, распахнув вороньи крылья в последний раз. — И я тебя люблю, пернатый, — тихо проговорила я, рассматривая яркие искры, отлетающие от тела Птицы. Его крылья горели ярким золотым пламенем. В целом, его горящий силуэт напоминал ангела Смерти. Последнее что я увидела — его невероятные колдовские глаза. А потом… он распался, рассыпался сотнями ярких золотистых искр. В разгромленном темном офисе на мгновение стало светло словно днем. И резко сияние погасло, только редкие искорки пролетали в пространстве. От чего-то было горько. Я упала на колени и закричала, разрывая собственное горло. Остатки силы волной разлетелись по зданию, подымая осколки разбитых дверей. Я его убила… Да, качества целостной личности вернуться обратно в родное тело, но за годы существования… Птица стал живым… Обрел сознание и даже подобрела души. Он был чуть ли не полностью самостоятельной личностью. Да, он зависел от Сергея, но был живым… Вот каким порой бывает сила менталистов. Жаль, что Сережа растратил ее всю еще в детстве, во время создания второй личности. Я вытерла слезы, нужно собраться. Кое-как поднялась и шатаясь доковыляла до безсознательного Разумовского. Села рядом и проверила пульс. Жив. Собственное сердце забилось сильнее. Я боялась, что убив Птицу, убью еще и Сергея, ведь они связаны. Только поэтому не решалась экспериментировать раньше, боялась убить обоих. Цена ошибки слишком высока. Потянулась к руке парня и сжала в своей ладони. Теплая. Теперь все должно быть хорошо. Вытерла рукавом футболки капающую из носа кровь. В висках пульсировало, голова кружилась. Я потратила слишком много сил. Но отдыхать рано, еще нужно уладить дела с полицией. — Ри? — услышала я знакомый голос позади себя. — Игорь, — вздохнула я, обернувшись к другу. Я видела лишь размытый силуэт, мир стал меркнуть. Но другу я очень обрадовалась. Попыталась пошевелиться, чтоб подняться. — Ри! — обеспокоенно воскликнул Гром. Миг и меня накрыла темнота. На краю сознания послышался до боли знакомый смех… От чего-то злой и…безумный…