Ловушка

Боль порою становилась невыносимой настолько, что прикованный к стене Мобиус терял сознание, и то было для него благом. Просто провалиться в мягкую черноту, чтобы не чувствовать, не слышать, не видеть злых зеленых глаз, как две капли похожих на те, другие… Все пошло в разнос после его возвращения из Пустоты и бегства Равонны. Таймлайн затрещал по швам и лопнул, брызжа новыми ответвлениями, как раздавленная сочная ягода. Полнейший кошмар, чистейший хаос. Так, глядя на растущие щупальца, думал Мобиус, не представляя, что на самом деле его ожидало впереди. Потом появился Локи. Сердце Мобиуса радостно екнуло при виде знакомого силуэта. Признаться, он даже надеяться не смел, что вырвавшийся на свободу Лафейсон когда-нибудь захочет вернуться. Да, расстались они тепло, да, Локи не прощался, уверяя, что они еще обязательно увидятся, но верилось в это Мобиусу с трудом. Удержать силой этого несносного типа не представлялось возможным, а ожидать, что тот вернется по собственной воле — наивно. Локи сразу дал понять, что ничего общего с Ти-Ви-Ай иметь не желает, и вдруг, в самый разгар отборнейшего пиздеца, явился, меря широкими шагами коридор. Невероятно! Мобиуса накрыло радостью. Но то было лишь мгновение. Приглядевшись, он понял, что ошибся, и шагающий к нему человек был не совсем тем, кого хотелось видеть. То, что Локи не тот, понять было мудрено даже Мобиусу, за время своей работы насмотревшемуся на варианты Лафейсона достаточно. И все же разницу он уловил. Приближающийся асгардец был так же высок, статен, совсем как тот, что остался в Пустоте, то же лицо, та же манера держаться, и пусть одет он был в черно-зеленый кожаный костюм, что тоже поводом для волнений не являлось, как и зажатый в красивых руках и, кажется, принадлежащий Сильвии меч. Но разительно отличался взгляд — ледяной и жестокий, так не вязавшийся со знакомыми зелеными глазами. Мобиус, несмотря на вспыхнувшую внутри тревогу, сделал шаг вперед: — Локи, — беззвучно прошептал он, глядя на приближающегося Лафейсона. Божественное лицо не тронула даже тень улыбки, что обычно блуждала на губах Локи-напарника, ни намека на приязнь. — Ты-то мне и нужен, жалкий смертный, — голос был тот же, слова вроде знакомые (в первое время плененный Локи, пытаясь содрать с себя ошейник, говорил похоже), но взгляд… — Кто ты? — Мобиус коротко глянул на подобравшуюся, настороженную В-15, и в руке его словно по волшебству оказался готовый к бою таймшокер. — Полагаю, ты знаешь мое имя, агент Мобиус, — зеленые глаза зло сузились, делая этот вариант очень похожим на того мерзавца, что под давлением прихвостней Таноса напал на базу Щ.И.Т.а. Мобиус видел те хроники, в последствии удивляясь тому, как два таких разных существа могли уживаться в одном боге, но, размышляя, он пришел к выводу, что тогда на Локи пагубно влиял скипетр с камнем Разума. Услышав свое имя, Мобиус вздрогнул. Что, если он ошибся, и перед ним сейчас стоит его Локи, отчего-то озлобившийся и позабывший все то, что между ними было до расставания в Пустоте? Может, его снова корежит от какого-нибудь артефакта? От этой мысли Мобиуса накрыло волной страха, не за свою жизнь, а от того, что может быть утрачена нить их отношений, которыми он сам очень дорожил. Коротко выдохнув, Мобиус собрался, крепче сжимая таймшокер. Все это пока что лишь его догадки. Таймлайн плющит - случиться могло всякое. — И все же, я повторю свой вопрос, — максимально спокойно, насколько позволяла ситуация, произнес он. — Кто ты, и что привело тебя сюда? — Мне нужна приманка, — губы Лафейсона превратились в злой оскал, и, прежде чем Мобиус успел уловить тень движения, Лафейсон вскинул меч, и, не меняя выражения на лице, точным и сильным движением ударил агента золоченой рукоятью в висок. Очнулся Мобиус в лучших традициях земных приключенческих фильмов, которые иногда любил посматривать, воображая себя древним ковбоем или искателем драгоценностей. Сейчас руки его были скованы кандалами, подвешенными к сырой полуразрушенной стене. До тошноты болела голова, но, несмотря на боль и головокружение, Мобиус сообразил, что таких декораций в Ти-Ви-Ай не имеется, даже в отделе кошмаров. Застонав, он все же смог слегка повернуть голову и оглядеться получше. Маленький сырой подвал, кривая кирпичная кладка, крошечное окно, закрытое ржавой решеткой у самого потолка. Невероятная экзотика для тайного любителя приключений… Твою же мать! Мобиус дернул рукой, пытаясь понять, насколько надежно закреплена удерживающая его цепь. Оказалось - надежно. Его порыв лишь причинил боль и без того ноющим, затекшим запястьям. Зато шум его возни и болезненных вздохов, вероятно, привлек внимания того, кому Мобиус был обязан своим странным и довольно мучительным положением. В углу подвала вспыхнул прямоугольник портала и почти сразу в него шагнул Лафейсон. Молча шагнул. Глядя на висящего агента так, словно тот был куском грязи, прилипшим к дорогой обуви повелителя всех миров. Высокомерие Локи-напарника, по сравнению с этим хмырем, было детским лепетом. К болезненным ощущениям добавилась щемящая тоска — жив ли еще его котенок? А если да, то, наверное, его Локи и думать забыл о своем попавшем в переделку друге. — Кто ты? — Мобиус с досадой заметил, что собственный голос дрожит. — Мое имя — Локи, Бог всепоглощающей Боли и страдания, — даже голосом Лафейсона сейчас можно было пытать. Он походил на раскаленную иглу, каждым звуком впивающуюся в разбитую голову, Мобиус зажмурился и дернулся. Локи продолжал:  — Если тебя, червяк, интересует, зачем все вот это, — Локи таким знакомым жестом развел в стороны руки, но лишь для того, чтобы сотворить из воздуха светящийся зеленью скипетр, — отвечу прямо. Чтобы заманить сюда и уничтожить мою испорченную и невероятно докучливую копию из твоего таймлайна. Скипетр уперся в грудь Мобиуса, прошивая его болью. Хотелось закричать, но он из последних сил стиснул зубы, не позволяя сорваться с губ даже стону. Локи несколько секунд любовался на чужую агонию, а после отвел скипетр. И только когда боль притупилась, оставляя в теле желчное послевкусие, Мобиус осознал то, что услышал — асгардское отродье пришло из чужого таймлайна! Мобиус дернулся, снова погружая себя в пучину боли, но испытывая при этом невероятное облегчение. Этот кошмарный Локи был чужой. Гад, выкручивающий ему руки и обжигающий болезненной магией, не имел с его Локи ничего общего. Кроме того было еще кое-что… — С чего ты взял, что тот, кого ты ждешь, клюнет на твою приманку? — прошипел Мобиус, одновременно желая услышать ответ и боясь его. — Просто знаю, — ответил Лафейсон, снова поднимая скипетр. — Я обнаружил то, чего ни у одного уважающего себя бога быть не должно — смешную и глупую привязанность к смертному. Ты его болевая точка. И это одна из причин, по которой я с удовольствием собственными руками выбью из тебя дух. Не сразу, конечно… Агония будет твоя длиться долго, смертный, и чем дольше это ничтожество будет добираться сюда, тем дольше продляться твои мучения. — Ублюдок! — только успел крикнуть Мобиус, прежде чем захлебнуться в волнах боли и соскользнуть в темноту. *** Шепот пришел издалека. Мягкий и такой знакомый голос в сочетании с легким покачиванием медленно и плавно возвращали Мобиуса из небытия. — Ну же, мой хороший, — шептало голосом, от которого отчаянно хотелось жить, — прошу тебя, держись… Мобиуса покачивало, словно он плыл на лодке в полной темноте, куда-то к самому началу времен. Голос, шептавший ему, нежно обволакивал и унимал пробивающуюся из темноты боль. — Ты слышишь меня, Мобиус? Мобиус слышал, и сердце его наполнялось радостью, которая медленно, но верно стирала боль, растворяя ее. Всем своим существом он тянулся к говорившему. Миг, другой… и к ощущениям добавились прохладные твердые пальцы, которые гладили его лицо, очень осторожно гладили, можно даже сказать, - робко. Чуть позже, Мобиус понял, что лежит. Болезненное давление цепей на его руки исчезло… — Очень тебя прошу, — снова зашептало ближе, настолько, что Мобиус почувствовал на своей щеке теплое дыхание, голос чуть дрогнул, — не умирай… — Я себя чувствую так, словно я уже умер и попал… куда там попадают ваши герои после смерти? — хрипло прошептал Мобиус, с трудом разлепляя глаза. — В Вальхалу, — склонившийся над ним Локи слабо улыбнулся, а глаза его подозрительно блестели. — Да, именно туда… — Мобиус понял, что лежит на полу того самого подвала, а Локи, растрепанный и испачканный кровью, поддерживая его, сидит рядом. Его Локи, с взволнованным блестящим непролитой слезой взглядом, теплым, как июльский дождь. Мобуис вздохнул и расслабился. — Что случилось? — Я едва не погубил тебя, — тем же шепотом отозвался Локи, убирая руку, которой он поглаживал щеку Мобиуса. — Позволил врагу узнать о том, кто мне особо дорог, и это сразу поставило тебя под удар. — А как же Сильвия? — сердце Мобиуса встрепенулось и забилось где-то в горле. — Сильвия осталась под прикрытием Элиота в замке… впрочем, ты же ничего не знаешь… это долгая история, и я обязательно тебе ее расскажу в свое время, — пробормотал Локи, кидая настороженный взгляд куда-то в сторону. Ошарашенный и все еще разбитый Мобиус, почти не понимая слов, глянул в ту же сторону, что и Локи, и обнаружил лежащее в углу одетое в темно-зеленое изломанное окровавленное тело. — Что с ним? — Я убил его, — Локи слегка пожал плечами, не глядя в лицо Мобиусу, но в тоже время, обхватив его плечи рукой и прижимая к себе, — он посмел причинить тебе боль, после такого не живут. — Он был очень сильный… Он сказал, что заманит тебя в ловушку. — Я был зол, — Локи сжал губы так сильно, что они побелели, а пальцы, которые легли на затылок Мобиуса, слегка задрожали, — он посмел прикоснуться к тому, что мне по-настоящему дорого, и в этом была его основная ошибка. — Хочешь сказать, что я дорог тебе? — Мобиус глядел на бледное лицо Локи, с волнением ожидая ответа. — Иначе он не пришел бы к тебе, — спустя несколько долгих секунд ответил Локи, словно выпадая из оцепенения и нерешительно касаясь испачканными кровью пальцами щеки Мобиуса, осторожно поглаживая ее, — эта тварь била наверняка. Я раскрылся, он коснулся моего разума и… случилось то, что случилось. Прости… — Я волновался за тебя, — в свою очередь признался Мобиус тихо, — и если бы пришлось, не задумываясь отдал свою жизнь, если бы это могло спасти тебя. — И чуть не умер… В Хельхейме я видел такие жертвы! — сердито буркнул Локи, отводя глаза, — Вот и оставляй тебя после этого без присмотра! Вас, смертных, хлебом не корми, только позволь принести себя в жертву какому-нибудь придурку! — Ну, от меня это не очень зависело… — слабо усмехнулся Мобиус, наслаждаясь легкими прикосновениями (Локи слегка смущенно продолжал гладить его), — этот парень был настойчив. Локи снова глянул на него, смотрел пронзительно и долго, а потом тихо, почти умоляюще произнес: — Просто пообещай мне, что отныне ты будешь в порядке и… со мной рядом.