Королева отстоя

Днём она гениальная злодейка, непревзойдённый модельер, коим восхищается весь мир, беспощадная, злобная, всегда имеет запасной план и стальную выдержку. Ночью — распутная шлюха, которой только и хочется, чтобы засадили поглубже и глубоко выебали, перекрывая доступ к кислороду, оттягивая волосы. Её любят многие, она — всего одного человека. Для всех эгоистичная Стервелла, но с ним пробуждается милая и забытая Эстелла.

***

Девушка сидела за рабочим столом дорисовывая очередной эскиз. Всё-таки не так-то просто производить каждый раз впечатление на людей. Сделал одно — изволь больше и масштабней. — Чаю, мисс Стервелла? Она дёрнулась от знакомого голоса, не ожидая чужого присутствия в своей комнате. Джон стоял в дверях спальни, небрежно опираясь на косяк: только с ней мужчина мог позволить снять с себя лишние маски, забывая на время об этикете и светских манерах. — Давно ты там?.. — Не более двух минут. За вами интересно наблюдать. — Всегда рада услужить, наслаждайся, — удержать колкость за языком не было возможности, да и не хотелось. На это заявление Джон лишь хмыкнул, подходя ближе к столу и беря планшет с рисунками в руки. — Чего хотел? — Если не забыли, предлагал вам… — Скучно, — чай, сам по себе, идея неплохая, но если есть занятие поинтереснее, то сухие листики в чайнике рассматриваются в последнюю очередь. Она одёргивает чёрную ночнушку, вставая из-за стола. — Чертовски скучно, Джон. Девушка выхватывает свой альбом, откладывая его в дальний угол стола, чтобы не отвлекал своими яркими красками и новыми безумными идеями. Не до этого сейчас… Искусство может подождать. Стервелла обходит мужчину, одобрительно качая головой. Дорогой синий костюм последней коллекции какого-то модного бренда отлично смотрелся на теле, подчёркивая подтянутую фигуру. Шаловливые ручки забираются под пиджак, стягивают его и вешают на спинку стула. Следом идут верхние пуговицы белоснежной рубашки, которые бережно расстёгивают, чтобы было удобней делать массаж. Сначала нежные оглаживающие движения, а после грубая хватка и немного резкие движения разминают затёкшие за рабочий день мышцы, вследствие чего Джон блаженно шипит сквозь зубы, прикрывая глаза. — Тебя не было весь день, — внезапно выдаёт она, продолжая разминать чужие плечи. — Я скучала. — Было одно срочное юридическое дело, которое не требовало отлагательств. Если бы я остался, у нас были бы проблемы с особняком. Адвокат Баронессы оказался на редкость мерзопакостным типом, — на выдохе отвечает он, поворачиваясь к девушке лицом. — Этой стерве самое место в тюрьме, заслужила. — Давай не будем портить момент, хорошо? — усталый ответ, но в миг обворожительная хитрая улыбка. — Есть дело куда поважнее, согласна? Вместо ответа мужчину мягко толкают на большую двухспальную кровать, грозно нависая сверху. Чёрно-белые волосы растрепались, создавая сильный контраст с кожей, а в серых глазах плясали чёртики, либо же сам Сатана собственной персоной. Им не нужны нежности и долгие прелюдия: главное — получить как можно больше удовольствия и вдоволь насладиться друг другом. Их общий наркотик — душевные разговоры и жёсткий секс с элементами садомазо, поэтому мужскую рубашку мигом стягивают, уже предвкушая сладчайшую пытку. Девушке нравится, когда Джон склоняется над ней и начинает целовать шею, водя горячими ладонями по бледной коже живота и груди под одеждой, нравится, когда она явно чувствует желание мужчины через тонкую ткань хлопковой ночнушки, в которую упирается что-то твердое и большое. Классические брюки средней посадки летят куда-то в сторону, на что Стервелла специально громко фыркает. Уж что, но к одежде она относится довольно бережливо. Следом откидывают тёмно-серые боксёры, и во всей своей красе предстаёт большой, увитый рельефными венками, длинный член. Мужчина подхватывает женские стройные ноги, согнутые в коленях и закидывает их себе на плечи, тут же наклоняясь и впиваясь в горячие губы, якобы извиняясь за свою выходку, хотя глубоко внутри ему давно плевать на такую мало значимую вещицу. Для неё хочется меняться. Чёрные кружевные трусики даже не пытаются снять, их просто отодвигают за пределы половых губ, придерживая большим пальцем правой руки. Желанное возбуждение только усиливается, хотя должно быть стыдно, но Стервелле порядком плевать, она только призывнее, ещё шире, раздвигает ноги на плечах и прогибается в пояснице, подставляясь под жадные касания рук и пошло стонет от укусов на груди. Одно резкое движение. В неё полностью входит толстый член, и на пробу проезжается по всей длине, медленно растягивая стенки, и, скользя в природной смазке, наполовину выходит и входит обратно внутрь до конца, проходясь головкой по шейке матки. Слишком яркое ощущение, но она только самостоятельно поддаётся навстречу вперёд, слишком сильно вцепляясь наманикюренными пальчиками в чужие лопатки. — Знаешь, — Джон облизывает сухие губы, продолжая ритмично толкаться внутри девушки, — Мне крышу сносит тот факт, что я видел как ты родилась... На тот момент мне было больше двадцати, а сейчас... — А сейчас ты спокойно меня трахаешь, — весело усмехается она, закатывая глаза от удовольствия и постанывая от особо сильных толчков. — Королева... — слишком восторженно шепчет он, ускоряясь внутри, предвещая скорый оргазм. — Сильнее!.. — слышится отдалённо похожий на свой голос, вскрик, только более ломкий и хриплый. Джон максимально ускоряется, входя глубокими толчками, порывисто отвечая на влажный поцелуй своей юной любовницы, чувствуя, что ещё несколько движений и не выдержит. Большим пальцем он яростно массирует клитор, заставляя девушку кричать и сжимать руками белые простыни в предоргазменных судорогах. — Ах, Джон! — Лёгкий невесомый поцелуй в висок заставляет её сорваться в пропасть, увидеть эти грёбанные кровавые точки перед глазами. Она обмякает в мужских руках, отдаваясь сладкой неге. Джон делает последние пару движений в сокращающем влагалище, и со стоном кончает на выходе, заливая вязкой спермой низ живота. Они оба глубоко дышат, тем не менее нежатся в тёплых объятиях, искренне наслаждаясь такому раскладу событий. — Я люблю тебя, моя Королева... — негромко говорит он, перебирая белые пряди чужих волос. — И я тебя... — уже на задворках сознания вторит она, погружаясь в сон. Джон смотрит на мило спящую девушку с улыбкой на лице. Во сне она ещё прекрасней, сколько не гляди. Он накрывает их лёгким одеялом и притягивает ближе. Они любят друг друга не смотря ни на что, обретя счастье там, где даже не мечтали.