***
− Свет, да не зови ты этого Разумовского, больно он нам нужен. – Слева от подоконника, на котором сидел Серёжа, раздался голос, обладательницей которого была Ксения Исупова. Ксюша, невысокая стройная девушка с пшеничного цвета волосами, училась вместе с Сергеем и была дочерью одного из попечителей их института. − Ну мы же всей группой хотели пойти, а он, хоть и не особо с нами общается, всё равно наш одногруппник, и не позвать его будет некрасиво. – Воспротивилась Света. Она была повыше своей подруги, а из-за её коротких чёрных волос и фигуры, не совсем похожей на женскую, её можно было принять за юношу. − Спорить с тобой бесполезно, как и вытащить его куда-то, он же всё время либо с книгами, либо с программированием своим носится, скучный до ужаса. − Да ладно тебе, не такой уж он, должно быть, и скучный, если его разговорить. Нужно попытаться, я думаю. − Ну-ну, попытайся, только я бы на успех не наделась. Вот давай поспорим на шоколадку, что он откажется. − Да хоть на две, − фыркнула Зелёнкина и пребывая в полной уверенности, что её затея увенчается успехом, направилась к одногруппнику. – Серёж? – Произнесла она, касаясь его плеча. Юноша вздрогнул от неожиданности и вопросительно уставился на Свету. − Если хочешь, чтобы контрольную тебе решил, то говори вариант и деньги вперёд. − Нет-нет, что ты, контрольную решить я и сама могу. – Девушка немного оскорбилась, неужели он думает, что она настолько глупа, чтобы не решить контрольную по такой лёгкой теме? Разве не видит, что она программирует немногим хуже него? Хотя что эта блоха мониторная замечает, кроме ошибок в своих кодах. − Молодец, – не слишком эмоционально произнёс Серёжа, − зачем подошла тогда? – Я хотела позвать тебя сходить со мной и с ребятами из группы в клуб в пятницу. Что думаешь? Там и стипендию как раз выдадут. – Исключая одну из отмазок и закрывая этот путь к отступлению, сказала Зелёнкина. – Пойдешь? − Нет, другие планы. –Юноша уткнулся в книгу, давая понять, что не намерен продолжать разговор. − Да ладно тебе, нужно же иногда расслабляться, а то только учёбой и занимаешься. Пойдём, будет весело. − Сказал же, что другие планы. Извини. − Ну, как знаешь. – С досадой сказала Света. Она подошла к ухмыляющейся Ксюше и с недовольным, а-ля не-нужно-ничего-мне-говорить-я-и-сама-всё-знаю лицом, направилась с ней в сторону буфета. – Третий раз за месяц, ну что такое? Чтоб я ещё раз с тобой поспорила. Слушая затихающую речь удаляющейся одногруппницы, Серёжа размышлял о глупости подобных сборищ. Зачем они? Какой интерес проводить вечер пятницы в компании одногруппников, которые и так видишь пять раз в неделю по 7 часов? Можно же скоротать время с пользой: почитать увлекательную книгу о путешествиях в дальние страны и неизведанные уголки планеты или даже космоса; узнать что-то новое о современном искусстве или посмотреть на свои самые любимые картины эпохи Возрождения, может даже попробовать изобразить что-то в своём альбоме. В конце концов, можно посмотреть интересный фильм. Однако чаще всего Серёжа проводил вечера за ноутбуком, выполняя заказы с форумов, либо же делая домашку и самостоятельные работы за своих одногруппников. Как они собираются учиться дальше, юноша не мог даже представить, ведь большую часть работы за них делал он. Конечно, пробиться куда-то, когда все карманы забиты деньгами, легче лёгкого, а вот проложить себе путь к успеху, когда ты сирота безродный, не так-то просто. Вот и приходится впитывать в себя всю информацию на лекциях, как губка, а потом зарабатывать деньги, выполняя одногруппникам, и не только, задания по этим самым лекциям. Как бы хорошо Серёжа не выполнял задания, всегда находились недовольные его работой. Отказывались платить деньги, всячески унижали. Самые отбитые иногда даже поколачивали, когда Разумовский начинал требовать плату за свой труд. Данил Потапов, тупой кочковатый блондин, не был исключением: − Ты что, нищеброд рыжий, самый умный? – Пинок в живот. – Думаешь, что тебе всё можно? Требуешь заплатить, так получай! – Удар пришёлся по ногам. – И не вздумай жаловаться, иначе отделаю так, что родная мать не соберёт. Ах да, у тебя же её нет. – Заржав над своей остроумной шуткой, он оставил Серёжу лежать на полу в дальнем и непосещаемом коридоре института. − Чтоб тебя Гречкин на машине сбил, гнида. – Пробурчал себе под нос юноша, вспомнив старшекурсника с факультета юриспруденции, известного своими эпатажными выходками и талантом попадать в различного рода дорожные происшествия, но всегда выходившего сухим из воды. Сидя вечером в своей квартирке и обрабатывая ссадины, оставленные Данилом, он вспоминал об Олеге и тихо напевал себе под нос: − Среди подлости и предательства, И суда на расправу скорого, Есть приятное обстоятельство: Я люблю тебя – это здорово.***
Телефон с громким стуком падает на пол, транслируя на экран новость о суде над Гречкиным. В очередной раз ему удалось избежать наказания, но если в институте его проступки были не особо уж и страшными, то сейчас же он лишил жизни человека. Перед глазами белая пелена, и он не видит, куда идёт – движется по памяти. Сильная рука толкает его в лифт, и он прижимается спиной и затылком к холодной стене, жмурит до боли глаза. Марго скажет, что побеседовать с журналистами Разумовский не в состоянии, но ему на это всё равно, только бы быстрее скрыться от камер репортёров и их любопытных глаз. − Олег, это бред. – Сергей не мог поверить, что мир действительно настолько несправедлив. Неужели человеческая жизнь – жизнь маленькой девочки, у которой всё ещё было впереди, стоит каких-то денег?! − Получается, закон бессилен перед этими людьми? Они воруют, насилуют, убивают − и всё сходит им с рук! – Он в ярости бьёт кулаками по столу. − Я пытаюсь! Пытаюсь сделать жизнь простых людей лучше, но вот это вот, − он вытаскивает из кармана VR очки и бросает их на пол, − вот это вот всё – бессмысленно. Эта девочка и её брат, они же из нашего детдома, Олег. Сколько ещё людей должно пострадать или погибнуть из-за таких, как Гречкин?! Кто их защитит? Я не знаю, что делать. Это кошмар. И он повторится.Я навеки останусь, видимо, В этих списках пропавших без вести На фронтах той войны невидимой Одарённости с бесполезностью.
− Всюду принципы невмешательства, − произносит Волков, отворачиваясь от Венеры. − Вместо золота плавят олово, − грустно усмехнулся Разумовский. − Но, − Олег смотрит Серёже в глаза, − есть приятное обстоятельство: я люблю тебя. Юноша кладёт голову на плечо парня и с трепетной улыбкой выдыхает: − Это здорово. − Не повторится. Я тебе обещаю. – Произносит совсем тихо, а в золотистой радужке полыхает огонь.***
Шампанское льётся рекой со всех сторон, по дорого украшенному залу казино снуют официанты, чтобы угодить богатым гостям. Здесь собрались акулы бизнеса, пробившие себе путь к безбедному существованию ещё в девяностые, и золотые детки богатеньких родителей, самостоятельно в этой жизни не добившиеся ничего, кроме дурной славы или же цирроза печени. Сергей Разумовский наблюдал за всем этим маскарадом лести и тщеславия с небольшого балкона. Все эти люди в обычное рабочее время ненавидели друг друга и готовы были строить любые козни, лишь бы конкурент потерпел поражение хоть в одном деле. Некоторые анонимно доводили до СМИ особо важную и особо секретную информацию о ком-то неугодном. Сейчас же они готовы были дифирамбы друг другу петь. Сергею очень не нравилось находиться тут, он никогда не любил шумные мероприятия, особенно такие, на которых надо было пытаться угодить всем и вся. Как людям, которых считаешь зажравшимися ублюдками, можно говорить что-то хорошее? Олег бесшумно появился за спиной Разумовского, как и полагается телохранителю, остановился в нескольких сантиметрах от него, но этого было достаточно, чтобы мужчина спиной почувствовал его присутствие. Разговаривать не хотелось, было лишь желание уехать домой и провести вечер в компании любимого человека. − В царстве глупости и стяжательства, − тихо проговорил Сергей, Среди гор барахла казённого. Есть приятное обстоятельство: Я люблю тебя. Волч, спасибо тебе. Без тебя я бы не смог справится со всем этим, благодаря тебе я добился так много. − Именно. – От холодной интонации Волкова у Серёжи пошли мурашки по спине. – Без меня ты бы не смог добиться ничего. − Ч-что ты такое говоришь, Олеж? Что с тобой? − Ч-что ты такое говоришь? – Будто передразнивает он. – От одной нетёплой интонации уже начинаешь заикаться? Ну конечно, ты же всегда был слабаком, никогда не мог дать отпор обидчикам ни в детстве, ни сейчас. – В голубых глазах плясали золотистые всполохи. −Каждый раз бежал от неприятностей, поджимая хвост, а я получал синяки и выговоры из-за тебя. И ради чего? Чтоб слушать потом твоё нытьё? Твоё лепетание о том, как ты хочешь быть таким же сильным и храбрым? Ты никогда не станешь таким, как я. Всегда будешь трусливым нытиком, которому и повода не нужно, чтобы пожаловаться на что-то. Не зря в детдоме с тобой никто не общался. Никто и никогда не захочет иметь дела с такой никчёмной Тряпкой. Таким прозвищем тебя одарили до того, как появился я? Ты всегда был Тряпкой и навсегда ей останешься. Сергей тонкой ладонью рассёк воздух и ударил Олега по лицу, разбив ему губу. Не проронив не слова, он развернулся и ушёл.***
Серёжа сидел на кровати в маленьком деревенском домике, что был когда-то давно домом Олега, и молча, погрузившись в сои мысли, смотрел на белую обшарпанную стену с желтыми подтеками в районе потолка. Разумовский с недавнего времени перестал любить белый и серый цвета, потому что они напоминали ему о психушке, о пытках и ужасных опытах. Благо Олег, или всё же Птица? смог вытащить его оттуда, положив и сумасшедшего психиатра, и часть сотрудников этого жуткого места. И всё же, правда ли это Олег? Да ну нет, бред какой-то, он же собственными глазами видел похоронку. Скорее всего это опять Птица принимает его облик. Только вот Разумовский не помнил, чтобы его альтер-эго смотрело на него с таким трепетом и заботой, да и интонации были совершенно другие, не было никакой жестокости в словах, никаких насмешек и издёвок. Неужели? Неужели это и правда Олег? Настоящий. Живой. − Серёж, пора принимать лекарства. – На пороге появился Волков. − Я понимаю, что они тебе надоели, и ты их пить не хочешь, но это обязательно. – Он положил таблетки на прикроватную тумбочку и направился к выходу из комнаты. − Олеж, постой, − Разумовский схватил его за руку, − не уходи, пожалуйста, останься. Мужчина удивлённо вскинул брови и аккуратно, чтобы случайно не задеть Сергея –он вздрагивал от каждого случайного касания − сел на кровать рядом с ним. − Мне будет спокойнее, если ты будешь рядом. − Конечно, с радостью, не против если я почитаю тут у тебя? − Нет-нет, делай, что тебе хочется, только не оставляй меня одного, пожалуйста. – С небольшой дрожью в голосе попросил Серёжа. Олег взял с полки томик «Графа Монте-Кристо» и устроившись рядом с Разумовский продолжил чтение. Сергей же, закончив принимать лекарства, доверчиво приткнулся к Олегу и, поглядывая на страницы романа, не заметил, как погрузился в сон. Он лежал на камнях, а его ноги омывал океан. Придя в себя Серёжа понял, что под ним вовсе не камни, а черепа. − К-кто ты?! И что тут происходит?! – В ужасе спросил он у существа, образовавшегося перед ним. Оно было чудовищных размеров, полностью чёрное со спадающими вниз длинными перьями. Голова и глаза были скрыты черепами. − Я – Бог-ворон Кутх, а это, − промолвил он, подкидывая в огромной когтистой лапе кости, − люди, отказавшиеся присягнуть мне и их настигла кара. И если ты не хочешь разделить участь этих безумцев, то пойдёшь за мной и станешь моим аватаром в смертных. − Но почему именно я?! – Недоумевал Разумовский. − Ты всё узнаешь… Всё поймёшь… В день, когда мои доспехи соберут воедино, а кровь белых ворон омоет твоё тело… Сергей закричал и распахнул в страхе глаза, рядом с ним не менее потрясённый сидел Олег. Он видел, что его часто мучают ночные кошмары, но они никогда не обсуждали их, да и просыпался он так впервые с тех пор, как они стали жить в этом доме. − Серёж, − начал он, дотрагиваясь до его руки. Мужчина лишь зарылся руками в волосы, сотрясаясь от эмоций. − Иди ко мне, − Олег притянул его к себе, − расскажи, что тебе снилось? Что тебя мучает? Решив, что он и так слишком долго держал это в себе и скрывал свою тайну от любимого человека Сергей рассказал Волкову о появлении Птицы в его жизни, о том, что из выдуманного друга он стал его кошмаром наяву. Поведал о Кутхе, дрожа от вновь нахлынувшего страха. Олег лишь молча слушал его, поглаживая по спине, а потом заверил, что они справится со всем этим вместе и никто им не помешает. Неуверенно заглядывая в ласковые, полные сострадания глаза, Разумовский вдруг произнёс: − Я навеки даю обязательство, Что не стану добычей Ворона. Есть особое обстоятельство: Я люблю тебя! − Я люблю тебя. – Впервые за долгое время Олег наконец опять сказал эти слова. − Это здорово. – Счастливо выдохнул Серёжа и уткнулся носом в шею мужчины, утонул в его крепких объятиях.