Обугленная роза.

--Чон Чинвон… ты предатель… Соен с ужасом понимает, что голос ее не слушается. Она пытается выдавить из себя хоть звук, но может лишь беспомощно рыдать. --Чин Соен напала на Пи Воль, и украла сумеречный клинок, — голос Чинвона низкий, проникновенный, с легкими нотками сожаления, будто он и вправду огорчён тем, что говорит. Ик Санун не сомневается в своём друге ни секунды, но Хон Соккын… Хон Соккын хмурится недоуменно, качает головой. -Соен, это правда?..-спрашивает он, и это ее шанс, ее последняя возможность оправдаться, но проклятое горло не может издать ни звука, будто бы сжатое чьей-то сильной ладонью. -Нет… это не… правда… неправда, — едва выговаривает она, и сама понимает, как жалко и неубедительно это звучит. Чон Чинвон с превосходством усмехается уголком рта. Соен смотрит в его глаза и видит там безумие, жажду, ненависть и страсть. Каким-то шестым чувством она обреченно понимает — он готов убить ее, несмотря ни на что. От двойного удара Чинвона и Сануна ее защищает чудом успевшая Пи Воль, и после ее смерти Соен, как безумная, бросается на Хранителей, позабыв о разнице в их силах, и ранит Чинвона, с гневом и болью видя кровь, брызнувшую из его раны, и летит вниз с обрыва, оглушённая ударом Хон Соккына, понимая, что у неё не осталось ничего. Ни дома, ни семьи, ни Пи Воль, ни… Чинвона. *** Все началось так давно, что Соен толком уже не помнила, когда это случилось впервые. В последние лет десять ее жизни судьба была не особенно милостива к девочке из народа фэн. Она рано лишилась дома и любимых родителей, и из маленькой госпожи, привыкшей помыкать слугами, стала рабыней. В жизни не было бы ничего хоть мало-мальски радостного, если бы не ее сны. В этих снах высокий мужчина, красивый какой-то резкой, опасной красотой, брал ее на руки, обнимал, целовал и с любовью смотрел на неё. В отличие от своей хозяйки, слепо верящей снам, Соен не была дурой; она понимала, что просто-напросто грезит о том, кто смог бы защитить ее, забрать из этой невыносимой жизни в жизнь лучшую. Но, сколько бы она не твердила себе о тщетности эти снов, она не могла перестать их видеть… Древний город рухнул внезапно. Так внезапно, что мало кто успел спастись из тех, кого она знала. Соен бежала, не чуя под собой земли, шарахаясь от обваливающихся стен, демонов и от людей, поражённых темной энергией. Силы кончились слишком быстро- сказывались тяжелая работа и длительное недоедание. Изнемогающая от усталости девушка спряталась в небольшой нише под одной из уцелевших стен и в отчаянии смотрела, как по городу растекается тьма. Прежде чем она успела понять, что происходит, землю тряхнуло ещё раз, и каменные обломки стены полетели прямо на неё. Первым ощущением после болезненного забытья было странное тепло. Оно будто зарождалось внутри тела, разбегаясь от сердца до кончиков пальцев. Тепло прогнало боль и головокружение, согрело Соен. Приоткрыв глаза, она увидела прямо перед собой лицо прекрасной женщины, которая ласково обнимала ее, говоря, что все уже позади. -Как тебя зовут? Соен перевела взгляд на стоявшего неподалёку высокого мужчину, с недоумением и тревогой глядящего на неё. Он был очень похож на того, кто приходил к ней в снах. И потому-то ей показалось важным сказать своё имя именно ему. -Чин… Чин Соен. *** -…Она доставляет тебе неприятности? Соен прячется за дверью и напрягает слух. Пи Воль снова навестил хранитель Чон Чинвон. Как всегда, разговор крутится около последствий какого-то ритуала в разрушенном Древнем городе и каких-то реликвий. -Вовсе нет. Соен- очень хорошая девочка и старательная ученица. -Ну что ж, раз так, то… ладно. Однако, мне уже пора. -Спасибо, что навестил. Приходи ещё, когда пожелаешь. Соен! Проводи нашего гостя. Застигнутая врасплох, она нерешительно выходит из своего укрытия, где украдкой наблюдала за хранителем Чинвоном. Она пытается придать себе равнодушный вид, но ее предательски выдают покрасневшие щеки. Чон Чинвон смотрит на неё пристально, но, ни слова не говоря, проходит мимо к выходу из дома. Соен, понукаемая повелительным кивком учителя, покорно идёт вслед за ним. Они оба молчат; ей хочется задать ему десятки вопросов об услышанном, но она боится показаться ему глупым ребёнком. И сам он не нарушает молчания, только у ворот школы, перед тем, как воспользоваться драконьей тропой, кивает ей, бросив отрывисто: -Спасибо. До встречи. *** Соен живет в Школе Волка уже пять лет. Пи Воль лично учит ее боевым искусствам, вызвав этим лютую ревность и зависть Кон Яхена, но совершенно не обращая на него внимания. Наставница часто отпускает Соен погулять, запираясь в своих покоях со стопками бумаги и письменным набором. Что именно Пи Воль делает- не известно никому. От обилия свободного времени и скуки она исходила уже всю округу, изучив каждый камень и каждый холм. От Вершины Хранителя и дальше- везде простирается унылая заснеженная степь. Деревня поблизости всего одна, и, хотя она довольно большая, Соен все равно скучно там. Любимое ее место — странный обелиск с огромным прозрачным камнем в основании. Девушка любит прикладывать к нему ладонь и улавливать еле заметные колебания энергии, исходящие от него. -Что-то чувствуешь? Вздрогнув, она резко оборачивается. Перед ней стоит Чон Чинвон, и непривычно тепло улыбается. От смущения она заливается румянцем до кончиков ушей, и опустив голову, робко бормочет, что — нет, почти ничего. -Это сигнальный обелиск. Во времена моей молодости их использовали для связи. Он кладёт ладонь на стену, похлопывая стылый камень. -Нравится тебе тут? Она робко пожимает плечами, гадая, «тут» — это в школе или вообще? — и пытаясь понять, что может понравится в такой глуши, где тепло бывает месяц в году и совсем ничего не происходит. -Хочешь, покажу тебе кое-что? Она кивает, и он внезапно подхватывает ее на руки и прижимает к закованной в доспех груди, широкой и твердой, и у неё захватывает дух, потому что он бежит вверх, прямо по отвесной стене обелиска, так быстро, что ветер свистит у неё в ушах. Он останавливается на куполе, на самой его верхушке, осторожно поставив ее рядом, готовый подхватить в любой момент. -Смотри, — он широко обводит рукой все пространство перед ними, и Соен видит озарённые закатным солнцем огромные поля и леса, горы и реки, и где-то далеко, почти на горизонте- сияющие золотом крыши дворцов в Канрё. От восторга у неё перехватывает дыхание, она поворачивается к нему, чтобы выразить всё своё восхищение, неловко оступается, и он снова прижимает ее к себе крепкой тёплой рукой. С того дня их встречи, хоть и редкие, становятся постоянными. Внезапно появляясь на Вершине Хранителя, Чинвон тайком забирает ее с собой в разные города и деревни, на ярмарки и фестивали. Вместе они гуляют по красивейшим лугам и лесам Белых гор и Равнины Изобилия, разговаривая обо всем на свете. Соен нравится рассказывать ему всё-всё, что происходит в Школе Волка, и видеть, как внимательно он ее слушает. Особенно его интересует меч Пи Воль- Сумеречный Клинок- и Соен рада рассказывать ему все, что удается узнать о нем. Постепенно она привыкает без смущения касаться его; приятно дремать на мягкой траве или тёплом песке, положив голову на его плечо. Брать за руку, чтобы вместе ступить на драконью тропу и легко притрагиваться к локтю, чтобы обратить на что-то интересное его внимание. Странно и приятно ощущать, что его ци какая-то особенная, не такая, как у других людей. Соен не знает, как это объяснить, но чувствует: у них есть что-то общее, их роднит нечто, что есть только в них обоих. В конце лета они идут на ежегодный праздник в Снежной деревне; под покровом сгустившихся сумерек он берет ее, слегка опьяневшую от сладкого рисового вина, на руки, и счастье кажется таким огромным, что сердце будто разрывается, не вмещая его. Она первой тянется губами к его губам, сама удивляясь своей наглости и почти теряя сознание от понимания, что он ей отвечает. Их прикосновения становятся все смелее; он останавливается, несмотря на то, что это стоит ему больших усилий. «Потом, когда ты вырастешь.», — говорит он, и Соен страстно, безумно желает поскорее вырасти. Еще год проходит незаметно, в тренировках, учебе: Пи Воль учит ее читать и красиво писать, а также различным наукам; и в этих нечастых странных встречах, которых Соен ждёт с таким нетерпением. *** Последнее место, которое они посещают вдвоём — это Равнина Ветров. Ночью она выглядит совсем иначе, чем днём: с небес льется голубое сияние — от луны и звёзд; такое же сияние исходит от странных цветов, настолько лёгких, что они отрываются от земли и парят в воздухе, как птичий пух. У корней огромного дерева, кроной уходящего в небеса, лениво журчит неглубокий и прозрачный ручей, по берегам заросший клевером, водными лилиями и камышом. Оглянувшись на дремлющего в высокой траве Чинвона, Соен быстро сбрасывает с себя одежду и нагишом ступает в прохладную воду, любуясь отражением звёзд в ней. Вода в ручье кажется более легкой и обволакивающей, чем любая другая. Соен ложится в неё, раскинув руки, чувствуя, как струи огибают ее тело, будто смывая усталость и плохие воспоминания. Она закрывает глаза, отдавшись потокам воды, чувствуя, как мысли становятся все легче. -Дура! Резкий окрик на грани сознания почти не тревожит ее. Она едва чувствует, как ее извлекают из воды, как мягкая шелковая ткань касается ее кожи. Только через несколько минут Соен приходит в себя, постепенно осознавая, что происходит. Она лежит на траве, совершенно голая, а Чинвон растирает ее тело своим плащом, ругаясь на чем свет стоит. -Это ж надо было придумать- полезла купаться в воду на Ночной Равнине Ветров! Глупая, ещё бы чуть-чуть, и ты могла даже имя своё забыть! Да и я хорош- куда глядел! Соен, очнись! Соен! Пискнув что-то неразборчивое, она краснеет так, что ей становится жарко. Пылают лицо и уши, руки и грудь. Ей кажется, что она сгорает от стыда. -Ага, очнулась! Завернув ее в ткань, он садится на землю, крепко обняв ее. Ошеломленная Соен замирает, как пойманная птичка, поражённая его теплом и силой. Осознание произошедшего накрывает запоздалым ужасом, и она начинает рыдать, громко и отчаянно, цепляясь за его плечи. Чинвон молча гладит ее по голове, пока рыдания не утихают. *** Хозяин Дома Удовольствий привык не слишком интересоваться своими клиентами- подчас это может быть опасно для жизни. Поэтому он, низко кланяясь, молча провожает в самую дальнюю комнату высокого мужчину, несущего на руках завёрнутую в его плащ миниатюрную девушку, и без промедления оставляет их вдвоём. Чинвон осторожно кладёт свою ношу на кровать, хочет отстраниться, но две тонкие руки обхватывают его за шею, привлекая назад. Он снова склоняется над Соен; его лицо неподвижно, а в глазах застыло непонятное выражение. Помедлив, он целует ее; не так, как раньше- нежно, осторожно- нет, он целует ее так, что она снова чувствует себя в водах Ночной Равнины Ветров: сознание и память отступают перед неистовым желанием принадлежать ему. В ту ночь она не возвращается домой, до утра прижимаясь к его сильному, горячему телу. От возбуждения и счастья она не может уснуть, и в постепенно светлеющем сумраке комнаты неотрывно глядит на его безмятежное лицо, не смея коснуться даже волос, чтобы не разбудить. Наутро Чинвон приводит ее на Вершину Хранителя. Он долго о чем-то говорит наедине с Пи Воль, и наставница выглядит расстроенной после его ухода, но не задаёт Соен ни единого вопроса, отправив заниматься ежедневными делами. День проходит как обычно: уборка, тренировки и прогулка до Снежной деревни с Кон Мара, единственным парнем ее возраста во всей округе, давно, романтично и безответно влюблённым в неё. Сидя рядом с ним на покрытом желтой травой холме и мечтательно глядя вдаль, Соен вспоминает прошлую ночь, отчего в теле возникает странная, сладкая усталость. Она сильно скучает по Чинвону и много дней ждёт его, но, когда он, наконец, возвращается, ее жизнь в очередной раз рушится. *** Краем глаза Чин Соен ловит своё отражение в чистой воде Небесного озера: бесстрастное, строгое лицо, печальные глаза и плотно сжатые губы. С тех самых пор и почти на тридцать лет затянулась ее месть Чон Чинвону, да так и не удалась. Заполучив силу Манхвана, она, как одержимая, искала его везде, желая поквитаться за смерть Пи Воль и собственное унижение, но он слишком хорошо спрятался. А когда в руки, наконец, вернулся Сумеречный Клинок, от отчаяния она решила уничтожить весь мир вместе с ним и собой — чем не отличная месть?.. Она ни в чем не винит героя Пути Хона, напротив, она ему благодарна: как и Хон Соккын, герой был тем человеком, который захотел поверить в ее невиновность, и кроме того, был единственным, кто ее по-настоящему спас. Сейчас у них, наконец-то, общая цель- остановить бывшего хранителя, но Соен таит в мыслях ещё один секрет. Она знает — как бы не решил мастер Пути Хона, она ни за что не позволит Чинвону жить.