Одного человека достаточно

      Когда смешанная ци жгучим ветром пробежала по Шаньмо Хуа Чэн был готов вскочить и побежать к храму Второго Шанса. Он понятия не имел как должен проходить ритуал и не мог сидеть спокойно. Вино он лишь пригубил, но пить не стал: ещё при жизни он понял, что хмельного напитка стоит сторониться. И хоть сейчас мёртвое тело было физически не способно опьянеть, установка «не вздумай запивать стресс» сработала идеально. Вино было лёгким и сладковатым, однако мёртвый язык не мог оценить тонкий вкус.       Выждав ещё минуту, Алый Непревзойдённый покинул гостиницу и вышел на улицу. Солнце забралось на вершину и уже, вероятно, двигалось к горизонту. На улицах было намного больше "людей" чем утром. Сейчас, выискивая глазами принца, Хуа Чэн заметил, что многие горожане действительно являются демонами. Пятеро детей – братьев, судя по одинаковым поросячьим хвостикам, – бегали за большим псом с красными глазами. Всё происходящее недвусмысленно намекало на то, что демоны здесь явление обыденное.       Вдоль улицы стояло с десяток лотков с фруктами, овощами, горшками и прочей ерундой. Люди и демоны вполне мирно шли по своим делам.       Хуа Чэн понял, что Его Высочества на Улице Сумасшедших нет и быстрым шагом направился к центральной площади. Вскоре в конце улицы он увидел Его Высочество... Даже двух.       Одинакового роста, в одинаковой одежде, только один из них шёл спиной вперёд, активно жестикулируя и представляя взору распущенные чёрные волосы. С некоторым запозданием до Хуа Чэна дошло, что это и есть Идентичный Его Высочества – Чин Э.       Через некоторое время Се Лянь тоже заметил Хуа Чэна и, обогнав копию, быстро к нему подошёл. Цветок тут же последовал за ним, взяв за руку идущую рядом Бань Юэ.       — Сань Лан, позволь представить тебе вновь живого человека с демоническим путём совершенствования – Бань Юэ, — радостно сообщил принц.       — Она теперь как..? — начал Хуа Чэн.       — Нет, она не как Чин Э, — возразил Се Лянь. — У Чин Э два ядра: иньское и яньское – светлое и тёмное, если угодно. У Бань Юэ ядро одно. Женщинам вообще проблематично сформировать ядро ян, поэтому я оставил ей весь демонический прогресс совершенствования, только теперь она живая.       — Вот так, — кивнул бог в алом. — Гэгэ уже решил, где будет жить советник?       — Она будет жить в моём доме и обучаться у Идентичного, пока не найдёт себе цель в жизни, — сообщил небожитель. — Во всяком случае я вынужден провести время до низвержения в монастыре водных каштанов, так что с этической стороной всё в порядке.       — Это звучит логично. Но надеюсь гэгэ позволит и мне взглянуть на его настоящий дом? — с неприкрытым любопытством попросил Хуа Чэн.       — Конечно, — кивнул Се Лянь и первым направился к двух- или, скорее, трёхэтажному дому типа Дяоцзяолоу.       Дверь распахнулась прежде, чем Хуан Се коснулся её рукой. Внутри было светло, но "немного" пыльно.       Принц ничуть не смутившись беспорядка встал на порог и хлопнул в ладоши. Пыль вспыхнула холодным огнём и дом вновь приобрёл свежий вид.       — Учитель Хуан, — обратилась к живому демону Бань Юэ, глаза девушки сияли восторгом. — я смогу делать также?       — Пока нет, — покачал головой Се Лянь. — Даже активация уже готовых рун требует знаний и целительской точности. Сперва тебе придётся хотя бы годик поучиться.       — В таком случае я не отойду от учителя ни на шаг, — уверенно заявила Бань Юэ, вновь превращаясь из скромной девочки в советника Баньюэ.       — Тогда придётся начать с охоты на болотного поводыря и мираж-птицу, — впервые за всё время присутствия Хуа Чэна, подал голос Чин Э. — Иначе не поспеешь за моими перемещениями.       Тон его голоса и улыбка на лице вновь отражали не совсем здоровую радость, и Хуа Чэн предположил, что это уже не цветок, а оригинал.       — Чин Э, зачем ты ходил к Лин Вэнь? И, что не менее важно: как об этом не узнали остальные Небеса? — развернувшись к подчинённому бог в алом.       — Хм? — чуть удивительно раскрыл глаза из улыбчивого прищура Чин Э. — Разве мой Идентичный вам не сказал? Мне показалось забавным попугать Небесные Чертоги в честь грядущего праздника Любования Луной. Мы составили занятный сценарий и теперь оставалось лишь упросить Лин Вэнь помочь, сделав выгодное предложение. Действовать от лица Хуан Се – паршивая идея, а вот моё имя и так порочней некуда.       — Это что же нужно предложить подруге Ши Уду, чтобы она пошла на сделку с..? — тут Хуа Чэн осёкся.       Первоначально он собирался сказать: «на сделку с демоном». Но потом Хозяин Призрачного Города внезапно понял: ни Чин Э, ни, тем более, Его Высочество, не были демонами.       — Цветок, — прервал его сметённое молчание Се Лянь.       «И к кому он сейчас обращается?» — подумал про себя Хуа Чэн.       — Верно, — кивнул Чин Э. — Я перевязал на неё один из своих цветов. Она знает, что я не нарушу контракт, так что теперь за неё работает её цветочный двойник. Как приятный бонус – теперь она конфиденциально ведёт дела Хуан Се, как отдельного от Се Ляня божества.       Хуа Чэн, понявший, наконец, о чём говорил принц, решил всё же уточнить один момент:       — Ты действительно честно выполнил свою часть сделки и не будешь следить за делами Небес через цветок?       — А зачем ему? — со смешком ответил вопросом на вопрос Се Лянь. — У него там есть я, Хэ Сюань и маленький букетик. Этого вполне достаточно.       На этом тема Небес была закрыта. Хуан Се провёл всю разношёрстную компанию в помещение. Дверь бесшумно закрылась за их спинами. Прокашлявшись, принц кратко рассказал, что на первом этаже есть маленькая кухня, спальня и, собственно приёмный зал, он же гостиная и столовая, где они сейчас стоят, а втором этаже расположены скромная библиотека, две трети которой занимали его исследования в ритуалистике, и оружейная комната. После краткого рассказа живой демон перешёл к экскурсии       Кухня действительно оказалась самой обычной, за исключением следов пожара: стены имели абсолютно чёрный цвет. Однако по хлопку вся гарь осыпалась со стен, будто мягкая угольная пыль, и чёрным смерчиком вылетела в окно.       — Решишь учиться готовить – попроси старушку Фэй, — заметил Се Лянь. — Чин Э в жизни не готовил ничего кроме маньтоу и вина, так что тут он тебе не помощник. Я же и вовсе не планирую здесь появляться в ближайшее время, а готовлю хуже некуда.       Бань Юэ понятливо кивнула.       — Гэгэ прекрасно готовит! — возразил Сань Лан.       — Разве что для отмерших вкусовых рецепторов, — в два голоса ответили Идентичные.       После этого принц спешно увёл компанию смотреть комнату, пока Бань Юэ или Хуа Чэн не успели спросить о чём-нибудь. Всё же оба были отнюдь не дураками.       Спальня не представляла из себя ничего особенного: большой письменный стол, заваленный чертежами и черновиками, довольно большая кровать и весящая около неё на самом видном месте перевёрнутая к стене картина. Единственное, что выглядело хоть сколько-то обжитым – два открытых стеллажа из тёмного дерева по правую и левую стороны от входа, с небрежно раскинутыми в них свитками, кистями, сувенирчиками и парой комплектов сменных одежд, в центре каждого из которых было пустое пространство, занятое двумя картинами с Аньнин. На первой были изображены ворота и торговые лавки, меж которых застыл причудливый смешанный народ, среди которого отчётливо выделялась немного встревоженная и хмурая тёмная фигура Хэ Сюаня. На другой же под мокрым из-за дождя алым клёном на центральной площади в ярких лучах восхода, отражённых и искажённых водой замерли Чин Э и Хуан Се, один предлагая танец, другой соглашаясь. При этом они выглядели совершенно естественно с почти зеркальными улыбками и нелепыми, на первый взгляд, обликами. Они походили на участников весёлого маскарада с этими хвостами, похожими на львиные, но более длинными, явно подвижными, обладавшими очень пышными кисточками, похожими по размеру на чиновничьи метёлки, волосами, обладавшими необычным ярким подшёрстком, жёлтым у Лорда Аньнин и оранжевым у Лорда Шаньмо, создававшим сильный цветовой акцент на глазах, висках и короткошёрстной части хвостов.       Хуан Се, не став заострять на них внимание, подошёл к кровати и провёл пальцами по рунам на спинке. Кровать в считанные секунды сменила бельё на свежее жёлтое. Полностью игнорируя и перевёрнутую картину, Се Лянь собрал листы и свитки.       Чин Э, не произнеся ни слова, подошёл к менее заваленному стеллажу с картиной врат. Из левого рукава белого ханьфу в его руку скользнула кисть из белого нефрита с чёрной шестью – полная противоположность кисти бывшего принца.       Цветок, словно прирождённый левша, вывел на стеллаже пару знаков и с самодовольной улыбочкой переместил все вещи из правого стеллажа в левый.       Хуан Се к тому времени как раз закончил собирать бумаги и вручную перенёс их на загромождённый стеллаж. В руках живого демона осталась лишь пара свитков, которые тот планировал отнести в библиотеку.       — Надо будет сходить тебе за одеждой: этому наряду буквально двести лет, — пробормотал себе под нос Се Лянь, взглянув на Бань Юэ.       — Спасибо, учитель Хуан, — неловко улыбнулась девушка.       — Бань Юэ, — серьёзно обратился к бывшему советнику Се Лянь. — Если тебе неловко здесь оставаться просто возьми чистый свиток и нарисуй то, что сможешь назвать домом. Я знаю, что у тебя на уме, но сейчас ты ни коим образом меня не стесняешь, так что времени у тебя предостаточно.       Девушка опять скованно кивнула.       — Ну что ты давишь на ребёнка? — деланно возмутился цветок. — Ты сам сказал, что милашка будет моей ученицей. Так что нечего мучить мою подопечную.       Бань Юэ с удивлением посмотрела на Чин Э. Такая двойная актёрская игра всегда работала безотказно. Цветок и создатель обладали объединённым сознанием, а потому запросто смогли разрядить обстановку панибратской полемикой. Правда, потом будет неловко раскрывать правду, если придётся.       — Бань Юэ, осмотри комнату: видишь что-нибудь странное? — с задорной улыбкой поинтересовался цветок, намекая на картину.       — Вижу, — чуть расслабившись согласилась девушка.       — И что же это? — поинтересовался Чин Э.       — Вы трое, — как всегда кратко и серьёзно ответила советник.       Хуа Чэн не сдержался и прыснул. Се Лянь беззвучно поаплодировал.       — Хороший ответ, — одобрил шутку Чин Э. — Запомни на будущее: не хочешь отвечать – шути.       Бань Юэ робко улыбнулась и кивнула.       — Так что с перевёрнутой картиной? — поинтересовался уже Алый Непревзойдённый.       — Не смей, — предупреждающие прошипел Се Лянь, глядя на Идентичного.       Чин Э закатил глаза и отошёл, чтобы снять оформленное в свиток двоякое изображение. Когда он обернулся, трём парам глаз предстала воистину неприятная картина. Се Лянь демонстративно отвернулся.       Крупный дождь застилал линию горизонта и здания, не позволяя увидеть и узнать место. Впрочем, Хуа Чэн узнал обе сцены, наложенные одна поверх другой.       В центре картины с открытыми, но мёртвыми глазами лежал человек в белых монашеских одеждах, пронзённый мечом. Глаза были столь тусклыми, что не представлялось возможным определить их цвет, а черты словно дублировались полупрозрачной краской болезненного или даже призрачно-белого цвета. За стеной дождя размытые силуэты проходили мимо, отшатываясь от жутковатого препятствия на своём пути. Чуть чётче был прописан замерший рядом человек, с опрокинутой корзиной риса.       Поверх же серых линий дождя стояли бледные люди и плакали серыми слезами. Только три тени с яростными и высокомерными выражениями лиц не плакали – они убегали, безуспешно пытаясь прикрыть кровь на одеждах.       — Это – наши смерти, — с неизменной улыбкой произнёс цветок. — Впрочем, никакой ценности она не имеет и даже не радует глаз как две другие, так что, Бань Юэ, можешь просто её выкинуть, если не нравится.       Хуа Чэн не нашёлся что сказать: он точно не видел третьего человека в белом, когда Его Высочество лежал на дороге, пронзённый мечом. В голову вновь, века спустя, полезли неприятные ассоциации с Бай Усянем.       — Убери эту гадость, — с раздражением попросил Се Лянь. — Ты уже слишком стар, чтобы хвастаться детскими каракулями.       «Нет, с Безликим Баем Его Высочество не смог бы так разговаривать» – успокоил себя Хуа Чэн.       — Но ведь именно ты нарисовал нашу смерть, — возразил цветок, однако картину на место повесил.       — Не помню такого, — отрезал принц, наслаждаясь спектаклем, где он и сценарист и актёры. — Опять ты врёшь.       — А вот и нет. Ты в припадке безумия и ты в кристально чистой памяти – всё ещё ты. Не следует валить всё на меня, — открестился Чин Э. — Если для тебя эта работа всего лишь неприятное воспоминание, то почему просто не сожжёшь.       — Подарю кому-нибудь из небесных чиновников, чтоб у них голова разболелась — чуть помолчав, вынес вердикт Хуан Се.       — Наньяну или Сюаньчжэню? — понимающе уточнил цветок.       — Тому, кто первым мне надоест, — с безразличием отмахнулся Се Лянь. — Если не забуду.       Чин Э вернулся к Бань Юэ и спросил:       — Теперь к бумажкам?       — Разумеется, — кивнул Се Лянь и первым направился к лестнице.       Лестница не представляла из себя ничего необычного, однако Чин Э выставил руку в сторону, не позволяя Хуа Чэну ступить и шагу по тёмному дереву с неясными узорами.       — Идентичный, ты забыл предупредить про защиту! — напомнил цветок принцу, спокойно идущему вверх.       — Ах, да... — пробормотал, оборачиваясь Се Лянь. — Рекомендую пропускать каждую четвёртую ступеньку и думать о какой-нибудь книге.       В этот миг Хуа Чэн отчаялся понять этого бога.       — Хуан Се, ты разучился общаться с людьми? Бань Юэ с тобой знакома и ещё могла бы понять, что ты говоришь о рунах сознания, но Его Превосходительство, если ты не забыл, не ритуалист, — вновь указал на промах Чин Э.       На лестнице действительно нельзя было думать не о книгах, по крайней мере при нынешних настройках. Однако стороннему человеку сложно объяснить это на словах, не отвлёкшись от правильных мыслей самому. Не долго думая принц одним прыжком преодолел половину лестницы и вновь очутился у подножия.       — Прости, Сань Лан, у меня действительно плохая память, — Се Лянь, наконец, сказал фразу, ради которой был отыгран весь спектакль. — Эта лестница сплошь покрыта рунной вязью. Каюсь, не лучший мой проект, но хоть какая-то защита.       — Потом как-нибудь покажешь чертёж, а пока лучше воспользоваться моим «пропуском», — вздохнул цветок и, встав спиной к лестнице, демонстративно приподнял указательными пальцами уголки рта в улыбке.       После этого Чин Э уверенно пошёл вверх по лестнице, пропуская, впрочем, каждую четвёртую ступеньку. Остальные молча последовали за цветком.       На втором этаже Чин Э остановился возле перил. Он собирался выцепить Бань Юэ и перейти к самой интересной части принятия в ученики – выбору оружия.       Поэтому, пока настоящий Се Лянь отправился в библиотеку, оказавшуюся двухэтажной версией лабиринта Минотавра из книжных полок с просторной комнатой посередине, цветок отловил ученицу и открыл ей дверь в маленький, но разнообразный мир оружия.       — Ну же, Бань Юэ, выбирай: каким оружием ты бы хотела научиться владеть, — торжественно провозгласила копия.       Се Лянь, практически находясь сознанием в оружейной, безмолвно ступил в зал библиотеки. Благодаря иллюзии, крыша и стены были совершенно невидимы изнутри и бесчисленные стеллажи, возвышающиеся на два чжана к ложному небу, освещало солнце.       — Фальшивое солнце не выбеливает бумагу, — между прочим заметил принц. — Было довольно сложно достичь такого эффекта.       — Дом гэгэ – удивительное место, должно быть ты потратил на его обустройство много времени, — с вполне искренним восхищением ответил Хуа Чэн.       — Время для меня не проблема, — хмыкнул почти небожитель. — Моей целью было создание спокойного места для исследований. Хах... А ведь Шаньмо носил бы название Аннин (покой), если бы Небеса не прознали о том, что здесь поклоняются демону.       После этих слов он невозмутимо взял стоявший у одного из книжных шкафов тонкий чёрный меч. Се Лянь не заморачивался лишней мебелью, а потому лестница в этом доме была только одна. Да, для принца такое поведение неприемлемо, однако, как живой демон, Чин Э мог себе позволить полёты на мече в личной библиотеке.       С грацией выполняя отточенное за века действие, Се Лянь взмыл под условный потолок и освободил руки. Вниз он спикировал резко, перехватив меч рукой, и слегка присел при приземлении, словно в малом поклоне.       — Выбор оружия займёт некоторое время. Думаю лучше зайти уже после окончания процесса, всё же Бань Юэ – стеснительный ребёнок, — задумчиво проговорил принц. — Пойдём пока в центр библиотеки. Там есть подушки.       — Как скажешь, — согласился Хуа Чэн.       Следуя за Се Лянем бог в алом вскоре оказался на миниатюрной копии центральной площади Шаньмо. Место клёна занимала красная напольная лампа, рисунок на дереве напоминал мастику, а книжные стеллажи образовали подобие улиц и улочек. Единственное отличие – разноцветные квадратные подушечки раскиданные по полу вперемешку с исписанными листами бумаги и свитками.       — Кхм, — неловко отведя глаза привлёк внимание небожитель, — Прости за беспорядок. Меня сдёрнули по важному делу, а потом я уже не успел вернуться из-за проклятого вознесения.       — И чем же Вашему Высочеству не угодило вознесение, — с искренней заинтересованностью спросил Хуа Чэн.       — Какое я тебе «Высочество»? — негромко проворчал Се Лянь, а после его глаза словно застыли. — Если Ваше Превосходительство будет постоянно напоминать мне о погибшем государстве мне придётся называть вас по вашему Истинному титулу: «Ваше Превосходительство Верховное Божество и подлинный Император Небес».       Хуа Чэн в растерянности замер. То, что Идентичному Чин Э известен момент с колоколом ничего слишком странного не было. Однако, Третий и подумать не мог, что титул Наследного Принца может причинять Се Ляню боль...       Впрочем, через секунду неловкой тишины лицо живого демона озарила улыбка.       — Бань Юэ сделала свой выбор, пойдём поздравим учителя и его ученицу, — оповестил принц и первым скользнул в коридор между стеллажами.       В конце прохода виднелась дверь – второй вход в оружейную комнату. Се Лянь просто сбежал, не желая отвечать на вопросы о статусе и связи с цветком. Однако сделал это вполне эффектно.       Хуан Се распахнул дверь и едва не столкнулся с цветком-Чин Э. Мгновенно сменив истинное воплощение призрачным он попустил растительную куклу сквозь себя и вошёл в оружейную.       — Не пугай людей, призрак неумерщвлённый! — возмутился цветок.       — И это мне говорит живой демон? — с усмешкой парировал оригинал.       Перекинулись лишь парой фраз Идентичные скрылись за дверным проёмом. Хуа Чэн, шедший как всегда грациозно, уверенно и неспешно, оказался в оружейной не многим позже.       — И так... — начал Хуан Се. — Чин Э, меч Сюэгуан, какой клинок предпочла твоя ученица?       — Хуан Се. Имя клинка этой ученицы мастера Чин Э – Джиян, — уверенно ответила девушка.       Как советник, она с лёгкостью могла переключиться на официальный или торжественный тон.       — В таком случае я, Хуан Се, меч Умин, с лёгким сердцем передаю заботу о её обучении своему Идентичному, — с кивком окончил свою часть речи Хуан Се.       — Я, Чин Э, меч Сюэгуан, принимаю Бань Юэ в ученики, — так же склонив голову закончил с официальной частью Цветок... И тут же отринул всякую серьёзность. — Бань Юэ, хочешь посмотреть на тренировочный бой твоих прежнего и нового учителей?       Видимо то был великий секрет быстрого расположения к себе людей: хитрый прищур и по-детски наивная улыбка. Девушка согласилась сразу и неловко перехватила лёгкий одноручный меч, не зная куда его пристроить.       Цветок с сочувствием взглянул на ученицу и снял со стены ножны из затемнённой кожи с вплетённым аметистом. Едва ли советник знала как крепить ножны, однако приличия не позволяли мужчине наклониться и повязать девушке пояс. Задумавшись лишь на миг, цветок обернулся девочкой лет восьми и без малейшего стеснения затянул кожаное крепление на бёдрах ученицы.       Прежде чем кто-то успел это прокомментировать, Чин Э отпрянул с поднятыми руками и принял обычный облик живого демона. Се Лянь прикрыл улыбку широким рукавом и подошёл к Бань Юэ.       — Не обижайся на него, он просто дурак, хоть и сильный, — заметил Хуан Се и без предупреждения коснулся плеча.       То же самое проделал с Хуа Чэном цветок. А в следующий миг все четверо оказались довольно высоко над городом. Порыв ветра едва не снёс Бань Юэ, но дитя пустыни тут же применила «вес тысячи цзиней» в ослабленной форме.       — Ага, значит с потоками ци всё в порядке, — с улыбкой заметил Чин Э, спешно сбежавший от убийственного взгляда господина Хуа.       — Где мы? — поинтересовалась Бань Юэ, когда Се Лянь отступил, а незримая опора под ногами осталась целой, невзирая на технику.       — Мы на защитном барьере Шаньмо, — с каплей самодовольства ответил цветок и развернулся к создателю. — Станцуем, Идентичный?