Одного человека достаточно

      Город был полон людей и демонов. Флажки и цветы образовывали чудные узоры над дорогами и на домах. Шумели лавки, носились по улицам дети, гуляли пары, сновали куклы, раздавая участникам игры по два именных браслета золотого и огненно-рыжего цветов. В небе золотились барьер и солнце. Но весь этот свет не причинял боли нечеловеческой части гостей. Почти прозрачный плотный слой ци защищал глаза демонов от выжигающей силы солнца. Впрочем, многие демоны всё равно предпочтут праздновать после заката.       Среди толпы ловко лавировал человек в серо-голубом ханьфу, кажущемся в бликах света на узоре серебристым. Его взгляд был неотрывно направлен на человека в красном, которого тот за руку вёл за собой. Хуан Се не стал озвучивать предлог: «Чтобы не потеряться в толпе», ведь он чувствовал Хуа Чэна даже при закрытых глазах, и тот об этом знал. Но Сань Лан и не спрашивал. Пожалуй, если бы не цветы в гирляндах, следящие за тем, куда он идёт, он бы постоянно налетал на других прохожих. Но этого не происходило, и он радостно рассказывал о лавке, куда они идут, параллельно любуясь Небом сквозь морок.       То, что Хуан Се смотрел за собой и за городом не было нарушением обещания смотреть только на Сань Лана. Этот бог, человек и демон давно уже видел только Хуа Чэна, замечал лишь его красоту. Остальные были для него бесполы и безлицы, их оболочки были совершенно безразличны демону, в то время как в Небе его интересовало всё.       Потребовалось огромное усилие для того, чтобы держать на истинном лице, не скрытом от Хуа Чэна маску. Обожание во взгляде было бы неуместным на "первом (и последнем) свидании". Восторг, радость, тепло, расслабленность, нежность, всё это пришлось приглушить почти вполовину и рассеять в том числе на здания и декорации, направив лишь немногими большую их часть на Небо.       Наконец, они добрались до той самой лавки, о которой говорил Хуан Се на стене. Не отводя взгляда от Хуа Чэна, он указал ему на лавку и столики за углом.       — Говорят, тут лучшие рисовые пирожные и тангулу, — остановившись, сказал Се Лянь.       — Вот как. Значит ты говорил об этой лавке? — остановившись чуть позже, а потому оказавшись довольно близко, спросил Хуа Чэн.       Они всё ещё держались за руки. Хуан Се вдруг резко стало жарко и неловко. Он на мгновение отвёл взгляд к земле и быстро отпустил руку. Потребовалось несколько недопустимо долгих мгновений, чтобы тот смог взять себя в руки.       — Именно так, — с улыбкой кивнул Се Лянь. — Что бы ты хотел попробовать?       — Думаю, гэгэ лучше меня знает, что здесь лучше брать, — ответил Хуа Чэн выглядя при том весьма довольным.       — Однако, вкусы Сань Лана мне не известны, — заметил Се Лянь, чуть наклонив голову в бок.       «Слишком близко!»       — Компания имеет для меня куда большее значение, чем вкус еды, — всё же воздержался от выбора Хуа Чэн.       — А чай? — уточнил Хуан Се, стараюсь не допустить в голос нервозность или неуместную радостность мыслей. — Может хоть чай выберешь?       — Говорю же, для меня это не имеет значения. Хотя, думаю, чем более чай местный, тем он лучше, — качая головой, всё же сделало хотя бы условный выбор алое божество.       С некоторым облегчением, Се Лянь отошёл к лавке. Если бы он не был мёртв, Хуа Чэн бы точно понял как сильно влияет на бывшего принца по бешеному стуку его сердца.       — В таком случае, лавочник, мы бы хотели заказать тарелочку кексов Фа Гао, четыре палочки засахаренного боярышника, тарелочку рисовых пирожных и чайничек местного чая на двоих, — смотря на сладости на прилавке, но не на продавца, попросил Се Лянь.       Рука его быстро выудила из рукава кошелёк.       Этот лавочник не мог ни упрекнуть клиента за невежливость, ни сам проявить учтивость на словах. Он был нем, а потому просто показал на цены, расписанные на деревянной табличке. Хуан Се бросил взгляд на дощечку и высыпал в ладонь продавца около десятка мелких монет.       Закончив с заказом, Се Лянь тут же отвернулся от лавки и обратил свой взор на Хуа Чэна. Брови божества на мгновение вскинулись в удивлении, когда краем глаза он заметил движение за спиной Хуан Се. Немой демон, держащий свою лавку уже более века, со стороны покупателя мало чем отличался от человека, и Алое Небо, видимо, не ожидало, что, получив плату, тот поднимет из-под прилавка четыре тонкие и подвижные паучьи лапы, чтобы с невообразимой для человеческих мастеров кухни скоростью взяться за дело.       Не оборачиваясь, Се Лянь усмехнулся удивлению Хуа Чэна.       — Ты в Аньнин, здесь люди и демоны живут бок о бок, не стоит удивляться тому, какие роли они себе избирают, — заметил он.       — Прошу прощения, — мотнул головой Хуа Чэн. — Меня удивило то, что демон готовит человеческую еду, а не то, что он демон вообще.       — Я понял, — ответил Хуан Се. — Но это совершенно нормально. Всё правильно, пока человек, небожитель или демон занимается тем, что ему по душе и при этом никому не вредит.       В лавке звякнул колокольчик, привлекая внимание. Се Лянь поблагодарил демона за проделанную работу и забрал тарелочки, предварительно положив на досочку и боярышник.       — А если вредит? — уточняет Небо, следуя за хозяином Аньнин к столику.       — Если это оборона или месть – он в своём праве, если это "очищение общества от грязи", – это самодурство и эгоцентризм, если вред во имя выживания — увы, но это необходимость, впрочем, быть избирательным в таком случае тоже можно, если же кто-то портит другим жизнь просто для забавы, от озлобленности или просто потому, что может это делать – это паршивая ситуация. По крайней мере, сейчас я думаю именно так. А что? — расставив тарелочки поинтересовался Хуан Се. — Секунду, я схожу взять чай.       Он весьма поспешно вернулся к лавке и забрал с прилавка чабань. Впрочем, поспешность не помешала аккуратности, а потому вскоре доска с чайничком чаху, чахэ, двумя пиалами и прочим оказалось бережно опущена на столик.       Заинтересовавшись чахэ, Хуа Чэн поднял мисочку с сухим чаем и поднёс к носу. Пахло зелёным чаем, сушёным виноградом и ещё чем-то сладким, отдалённо напоминающим запах сока клёна.       — Зелёный чай, виноградный лист, кленовый сахар, — ответил на незаданный вопрос Хуан Се. — Мне он всегда нравился. Чай собран из того что, растёт на территории земель Аньнин. Поэтому он получил имя в честь города: «Осенний Покой».       — Милое название. Но, погоди-ка... Земли Аньнин? Я почему-то думал, что территория государства заканчивается за барьером, — удивился бог в алом.       — Что за глупости! — поразился хозяин Аньнин. — Как может существовать государство с живыми людьми, но без территорий, пригодных для производства еды? Шаньмо ведь не паразит, чтобы кормиться за счёт окружающих его государств!       Руки Се Ляня тем временем занялись заваркой чая. Чайная смесь была засыпана в чаху и залита горячей водой, затем чай перетёк в чахай и разлился по пиалам. Напиток пах мягко и приятно. Однако, он был слишком горяч, чтобы пить его сразу.       — Но если территория государства достаточно велика, то почему я не видел его на картах со времён первых слухов? — открыто спрашивает Хуа Чэн. — Небеса не способны так хорошо скрывать информацию, я уверен. Неужели ты сам сделал из Аньнин тайну?       — Именно так, — с улыбкой кивнул бывший принц. — Официально существуют лишь Фэнбао и Шенши, а Шаньмо на карте нет. Все, кому надо, знают о нём из слухов.       Хуан Се провёл рукой над пиалой, чтобы оценить температуру чая и, кивнув самому себе, поднял ту ко рту. Осторожно покачав её, остужая чай дополнительно за счёт краёв и подув, он с удовлетворением сделал маленький глоток.       — Понятно, — кивнул Хуа Чэн и так же взял в руку пиалу. — Ещё одна мера предосторожности.       — Ага, — подтвердил бывший принц и, пока вновь не начал говорить, взял палочки. — Причём никому не вредящая.       Затем он ловко подцепил маленький фруктовый кексик и отправил его в рот. Увы, вкусовое восприятие пострадало из-за некоторого времени, проведённого в нищете, потребления собственноручно приготовленных блюд и смерти, но и так было понятно насколько приятны эти воздушные сладости. Не удержавшись, хозяин Аньнин прикрыл глаза от удовольствия, щурясь в улыбке.       — Как всегда превосходно, — прокомментировал Хуан Се. — Сань Лан, попробуй.       Открой Се Лянь глаза не после своих слов, а чуть раньше, он встретил бы весьма странный напряжённо-тёмный взгляд своего гостя, но... Увидел он лишь улыбку и палочки, тянущиеся к такому же кексику, как был и у него. Хуа Чэн демонстративно-медленно, а может так просто показалось несчастному демону напротив, поднёс сладость ко рту и смял её краешек зубами на пробу.       Хуан Се почувствовал, что он вот-вот выронит палочки и ему захотелось упасть. Однако, он лишь зажмурился и поспешил запить чаем вставший в горле ком.