love to lay

      Гарри устал — он еле стоит на ногах. Это воистину лучший день за всю его жизнь, но, кажется, он никогда не закончится. И с Гарри уже хватит, честное слово. Ему хочется просто лечь, закрыть глаза и проспать минимум двенадцать часов. Если всё будет продолжаться в том же духе, это ему удастся нескоро — повсюду люди.       Ну, он польщён, конечно. Ему не так уж хочется быть в центре внимания, но это не беда. Гарри привык. Хотя сегодняшний вечер в каком-то смысле отличался.       Гарри всегда знал, что Хендо не особо его любит. Это было очевидно для всех. Каждый человек в команде знал: Джордан злился, что капитаном стал не он. Жаловался всем, кто мог бы выслушать, и сначала Гарри раздражался, но потом решил, что не будет тратить на это свои силы. Выбор Гарета — не его вина. Они с Хендо спокойно друг к другу относились — на этом всё. Шло время, и казалось, что Джордан смирился. Они далеко не самые лучшие друзья, но иногда даже разговаривают; в такие моменты лицо Джордана не выглядит так, будто он готов убить Гарри голыми руками.       Но этим вечером определённо что-то произошло. То, как Хендо удерживал Гарри после забитого им гола, наталкивало на интересные мысли. Он не может даже представить, как это выглядело со стороны. Как что-то слишком интимное для двух товарищей по команде.       Похоже, Джордан никак не может оставить Гарри в покое. Он ходит за ним по всей комнате и не перестанет твердить, какой Гарри классный. Такого и вправду не случалось раньше.       Но что точно не в новинку, так это появление очередного обожателя. Нет, ну, это тоже относительно в новинку. Гарри никогда не дружил с Джеком Грилишем — он воспринимал его, как приятеля Деле — не более. Но на Евро… Он чувствовал, что интересовал Джека — тот ходил за Гарри по пятам. Иногда это слегка беспокоило. Мило, но в то же время пугающе.       Конечно, этот вечер не стал исключением. Джек словно был тенью Гарри. Смотрел на него своими большими невинными глазами. Гарри отвлекался на его ресницы, и это смущало — в конце концов, они коллеги. Хендо поэтично рассказывал про незаменимость Гарри на поле, а Джек смотрел на того так, словно хочет облизать его всего. Кейн съёжился и задумался о том, как же это странно. Ему просто необходимо лечь спать. Он не сказал ни слова за последние полчаса, но это никак не повлияло на энтузиазм Джордана. А Джеку достаточно было кивать в нужных местах.       Наконец Гарри зевает так сильно, что его челюсть начинает хрустеть. Это подталкивает Джека на вопрос:       — Хочешь пойти в свою комнату?       Гарри с энтузиазмом кивает:       — Да, я лучше пойду, ужасно хочу прилечь в постель. Спасибо за чудесный вечер, — говорит он и покидает место празднования, направляясь к лифтам, приветствуя людей, ударяясь с ними кулаками и даря пару объятий. Он не может дождаться, когда останется один.       Гарри почти на месте, но вдруг к нему приходит осознание, что он всё ещё не один. Джек и Джордан идут по его следам. Гарри закатывает глаза и тихо умоляет себя сохранять спокойствие.       — Куда вы идёте? — спрашивает он, хмурясь.       — Мы идём с тобой, — отвечает Хендо, словно это очевидный факт и по-другому даже быть не может.       У Гарри не осталось сил, чтобы спорить. Они могут пойти с ним и посмотреть, как он спит, если хотят — ему всё равно до тех пор, пока его голова лежит на подушке.       Хендо и Джек продолжают препираться о чём-то маловажном, пока едут в лифте. Гарри про себя интересуется, почему его терпение постоянно испытывают именно в такие дни. Почему они не могут дать ему отдохнуть и пойти бесить всех где-нибудь в другом месте? К удивлению, Джордан и Джек неплохо поладили: часто Гарри видел их вместе, громко смеющихся или оживлённо о чём-то разговаривающих; Джек прямо-таки в него вцепился. Гарри бы, может, и не заметил этого, но он часто испытывал что-то похожее на ревность, когда такое видел. Джек должен оставаться его фанатом номер один. Но всё это глупо и ничего не значит. Гарри качает головой, игнорируя эти дурацкие мысли. Какой странный вечер.       Они заходят в комнату Гарри, Джордан и Джек занимают единственные кресла, словно они здесь хозяева.       Гарри отпускает саркастичное замечание: «Чувствуйте себя как дома» и падает на кровать, счастливо выдыхая — он наконец-то может растянуться. Ему бы полежать хоть пару минут — невозможно противостоять такому искушению.       — Здесь так чисто, — отмечает Джек. — Что с тобой не так?       — Что со мной не так? — Гарри шумно выдыхает. — Я просто люблю жить в чистоте, в этом нет ничего такого.       — Хендо такой же, он нереально помешан на контроле всего вокруг — просто наблюдение — но мне интересно, в чём твой тайный фетиш. — Джек говорит, будто в его словах есть логика. — Ну, я не так выразился, в этом нет ничего плохого, просто я уверен, что у этого помешательства на чистоте есть скрытые причины.       — Джек, твоя логика абсолютно лишена смысла, — смеётся Джордан. — Вряд ли существует взаимосвязь между помешательством на чистоте и каким-то извращением.       — Неважно, мне уже наскучил этот разговор, — Джек подгибает ноги под себя и вздыхает. — У меня всё ещё слишком много энергии. Думаю, я не смогу уснуть, пока кто-то меня не трахнет.       Тишина после слов Джека оглушительная. Гарри сглатывает и чувствует, что все в комнате сейчас слышат, как бьётся его сердце.       — Ты ведь шутишь, да? — спрашивает Гарри и неловко смеётся, закусывая щёку.       — Не-а, — Джек пожимает плечами и переводит взгляд с Гарри на Джордана. — Я просто предлагаю заняться сексом. Все от этого останутся в плюсе. Почему нет?       — Я… Я не знаю, — Гарри лишается дара речи. Не то чтобы он никогда не думал о сексе с партнёрами по команде. Конечно, это приходило ему в голову, но он никогда не хотел приударить за кем-то всерьёз. Может, время пришло?       — Я за, — Джордан выглядит настолько беззаботным, будто ему каждый долбаный день предлагают тройничок. А вдруг ему действительно постоянно его предлагают, а Гарри просто не знал и наивно не замечал, что его товарищи по команде трахаются? Вечер становится всё более странным. У Гарри внезапно кружится голова, он опирается на локти. Комната становится в три раза меньше, и ему нечем дышать.       — Круто, — Джек просто откидывается с кресла и медленно подходит к Хендо. Гарри наблюдает за разворачивающейся перед ним сценой и не может поверить своим глазам. Джек кладёт руки на подлокотники кресла, где сидит Джордан, и опирается на них.       Их губы соприкасаются, и Гарри задерживает дыхание. Что, блять, происходит? Здесь так тихо, что хоть Гарри и видит Джека со спины, он всё равно отчётливо слышит, как их рты влажно скользят. Это безумие. Он не может поверить, что они действительно это делают. В его комнате, прямо у него на глазах.       Джек — абсолютный бесстыдник, Гарри надо было сразу догадаться. Грилиш тут же забирается на колени к Хендо, они ещё сильнее углубляют поцелуй, и Гарри чувствует, как сгорает изнутри. Он снова ощущает вспышку ревности и не может больше молчать.       — Вы серьёзно собираетесь сделать это здесь? — спрашивает он. — В моей, блять, комнате?       Джеку хватает наглости засмеяться, посмотрев на Гарри. Но отвечает всё же Хендо:       — Не ревнуй. Мы можем поделиться.       Он шепчет что-то на ухо Джеку, и тот начинает смеяться ещё сильнее, грациозно поднимаясь с колен Джордана. Он подходит к кровати и встаёт около изножья, невинно подмигивая Гарри. Словно ждёт, пока тот что-то скажет, остановит его. Но Гарри просто сглатывает, понимая, что потерял дар речи. В его голове не осталось связных мыслей. Он может только смотреть на прекрасное лицо Джека, пытаясь вспомнить, как дышать.       Разумеется, Джек воспринимает его молчание как знак, что он может делать всё, что захочет. Он взбирается на кровать и медленно поглаживает бедро Гарри. Смотрит вниз, наблюдая, как пальцы поднимаются всё выше и залезают под спортивные штаны Гарри; ресницы Джека отбрасывают тени на щёки. «Он никогда ещё не выглядел прекраснее», — думает Гарри. Джек даже не поднимает голову, когда начинает мягко говорить:       — Знаешь, что ты делаешь со мной? Когда выходишь на поле? Весь такой высокий и могущественный? Когда я сижу на скамейке, наблюдая за каждым твоим движением? Ты вызываешь во мне желание опуститься на колени прямо перед всеми. Спорим, ты бы наслаждался тем, как я отсасываю тебе, пока все смотрят?       Джек замолкает и только после этого смотрит в глаза Гарри. У того во рту сухо, как в пустыне, и неожиданно он понимает, насколько завёлся. Словно натянутая струна. Конечно, Джек не может не заметить это, ведь он снова опускает взгляд вниз, смотря прямо на его полувставший член. Он довольно улыбается, и его любопытные руки поднимаются выше.       — О, ставлю на то, что Гарри бы этим хоть и наслаждался, но не так сильно, как возможностью иметь всего тебя, — комментирует Джордан с кресла.       — М-м, делиться тем, что любишь, с остальными — хорошая черта характера, мне мама говорила, — практически напевает Джек, кладёт руки на плечи Гарри и седлает его. Руки Гарри автоматически ложатся на его бёдра. Джек слегка подталкивает его, тихо прося лечь, и Гарри загипнотизированно поддаётся.       — О, нет, Джек, сейчас не лучшее время, чтобы говорить о твоей маме, — фыркает Хендо.       — Заткнись, — Джек бросает в ответ без всякого яда и наклоняется. Он ласково, с нежной улыбкой убирает челку Гарри со лба. Тот отчётливо видит каждое пятнышко тёмно-зелёного и коричневого в его карих глазах. Он не может сдержаться и только чувствует, как с ним играются. У Гарри не хватает времени задержаться на этой мысли, потому что Джек сокращает расстояние между ними и целует.       Поначалу это лёгкое прикосновение, максимально робкое. Его сразу становится недостаточно. Гарри может судить, насколько впечатлён Джек, по тому, как рвано он дышит. Грилиш мягко прикусывает нижнюю губу Кейна, и его пальцы невольно сжимают бёдра Джека, придвигая его ближе к себе. Они оба открывают рты в одно и то же время, и когда их языки встречаются, Гарри достигает апогея, его мозг отключается, рассуждения о сомнительности всей этой затеи улетают прямо в окно.       Джек тихо мурчит и медленно опускает бёдра, схватившись за плечи Гарри для поддержки. Тот чувствует, как двигаются его мышцы, и сильнее сжимает бёдра. То, как Джек двигается на нём, выглядит невероятно сексуально. Гарри гладит его бёдра, и Джек тяжело дышит ему в губы. Кейн посасывает язык Грилиша, ощущая себя так, словно выпил три шота подряд. Джек вздыхает и запускает пальцы в волосы Гарри на затылке.       Они целуются какое-то время, и Гарри не может насытиться, он не хочет останавливаться никогда. Джек первый начинает медленно отстраняться, прикрывая глаза и пухлые блестящие губы. Он смотрит на Гарри с довольной ухмылкой, понимая, что тот уже ничего не может сделать, и импульсивно шлёпает его по бедру.       — Хватит наглеть, — задыхаясь, говорит Гарри.       Джек не отвечает, но снова крутит бёдрами, начиная бесстыдно тереться о член Кейна, и тот беспомощно стонет, застигнутый врасплох. Грилиш лишь хихикает и быстро снимает свою футболку. Он смотрит через плечо и зовёт Хендо:       — Так и собираешься сидеть там весь вечер?       Честно говоря, Гарри полностью забыл, что Джордан вообще был в комнате. Джек на его коленях приковывает всё внимание к себе. Гарри кладёт руки на талию Джека и поглаживает большими пальцами около пупка, ожидая ответа Джордана. Удивительно, но того больше интересует то, что же собирается сделать Хендо.       — По-моему, вы неплохо справляетесь вдвоём, я не против посмотреть на это.       — Не говори глупостей, — недовольно говорит Джек и поворачивается к Гарри, — я более чем уверен, что Гарри был бы очень рад, если бы мы оба позаботились о нём, правда ведь?       Кейн кивает прежде, чем его мозг успевает понять, что он делает. Он помнит, насколько горячо было смотреть на их поцелуй, и ужасно хочет увидеть его снова.       — Иди сюда, Хендо, — командует Джек. — Мы не позволим тебе пропустить всё веселье.       Он наклоняется к уху Гарри и шепчет:       — Мне очень понравилось, когда ты шлёпнул меня, сделаешь так снова?       Затем он поднимается с колен Гарри и садится у его бёдер. Джек поднимает футболку Кейна, помогая снять её; Гарри даже не замечает, в какой момент Джордан появляется у кровати, пока не чувствует, как в ту же самую минуту кто-то начал стягивать его штаны. Джордан и Джек в две руки снимают трусы Гарри, теперь он полностью голый.       Он бы смутился, если бы мужчины часто не видели друг друга раздетыми, поэтому сейчас тот чувствует только желание. Гарри не может дождаться продолжения. Джек и Джордан смотрят на него со смешанными похотью и обожанием. Гарри впитывает каждую секунду.       — Я придумал кое-что, что может понравиться Гарри, — говорит Джордан и собственнически хватает бедро Кейна, — Может, отсосёшь ему, Джек, как ты давно хотел?       Тот восторженно улыбается во все зубы и говорит:       — С большим удовольствием. Он быстро целует Гарри в губы ещё раз и движется к его шее, кусая и посасывая её. Хендо с голодом смотрит на них, а затем сбрасывает с себя треники, и Гарри закусывает губу — он больше не выдерживает. Мужчины только начали, а он уже невероятно, блять, твёрдый, невероятно заведённый после такого эмоционального вечера. Наверное, больше всего он наслаждается теми тридцатью секундами, когда Джек спускается вниз.       — Неловко быть единственным раздетым в этой комнате, — рассеяно комментирует Гарри, когда Грилиш начинает целовать его грудь и живот. Он кусает бедро Кейна и одновременно берёт его член в руку, медленно скользя от основания до головки одним плавным движением.       — Заткнись и наслаждайся, мы хотим позаботиться о тебе так, как ты заботишься о нас на поле, — Джордан закатывает глаза, делая вид, что раздражён, но даже в своём туманном состоянии Гарри видит, что его взгляд остаётся мягким и нежным, пока тот наблюдает за ним. И всё же он снимает футболку и швыряет её, даже не смотря, куда она приземляется.       Гарри приподнимается на локтях, наблюдая за тем, как Джек располагается между его ног. Он кладёт одну руку на бедро Кейна, усаживаясь поудобнее, а другой держит член и смотрит на него абсолютно загипнотизировано, как будто у него в голове совсем не осталось мыслей. Гарри думает, что он сам выглядит не лучше; он задерживает дыхание — каждая секунда, в которую Джек смотрит на его член как на лучшее, что было в его жизни, убивает.       Затем Джек поднимает голову, их взгляды с Гарри встречаются, и он безумно медленно сокращает оставшееся расстояние, высовывает язык и прижимает его к основанию члена Кейна. Тот впивается ногтями в ладонь, чтобы отвлечь себя и не кончить сразу же — это было бы слишком стыдно. Джек, расположившийся между его ног, виднеется сквозь прикрытые ресницы — слишком горячо, чтобы выдержать. Грилиш опускает рот сантиметр за сантиметром, и Гарри стонет.       — Боже мой, — бормочет он и откидывает голову назад, закрывая глаза — он не может на это смотреть, ему нужен перерыв. Вдруг он чувствует, как Хендо дотрагивается до подбородка, втягивая в поцелуй. Удивлённо выдыхает: он такого не ожидал, но это происходит и переполняет его, вполне отвлекая, помогая забыть о желании кончить слишком рано.       Джордан очень настойчиво целует — он заставляет Гарри ещё сильнее откинуть голову и почти жестоко поглощает его. Кейн сдаётся, позволяя им двоим делать всё, что те только захотят. Джек абсолютно не торопится — какое-то время он отсасывает ему, втягивая щёки, затем выпускает член изо рта и облизывает по всей длине, словно его миссия — ознакомиться с каждым миллиметром члена Гарри.       В это время Хендо посасывает его язык, запускает в волосы пальцы и оставляет их там, всё ещё держа мужчину. Гарри чувствует себя пойманной бабочкой. На самом деле, отдавать кому-то контроль над собой — это так классно. Быть тем, о ком заботятся, и ни о чём не думать.       Спустя какое-то время Джордан наконец отрывается от губ Гарри, только чтобы оставить поцелуи на его скулах. Он кусает мочку уха и говорит:       — Хочешь кончить, дорогой мой?       Гарри открывает глаза и встречается с его взглядом, лихорадочно кивая. Джордан нежно целует в щёку, отпуская его и садясь рядом с Джеком. Джек настолько увлечён своим занятием, что Джордану приходится положить руку на щёку Грилиша, чтобы его заметили. Джек выпускает изо рта член Гарри, вопросительно смотря на Джордана; его руки сияют слюной и предэякулятом. Хендо лишь придвигается ближе и целует его прямо перед членом Гарри, который заметно дёргается в руке Джека. Гарри слабо стонет, предполагая, что его убьют быстрее, чем закончится эта ночь.       Они отстраняются, и Хендо заменяет руку Джека на члене Гарри собственной, кладя его ладонь на бедро Кейна. Он кивает Джеку, и тот наклоняется, посасывая кончик члена. Хендо проводит рукой вверх-вниз, и Джек повторяет его движения своим ртом. Это лучшее чувство в мире. Гарри наблюдает за ними, переполненный огромным количеством эмоций: похоть, любовь и сожаление, что это скоро закончится — он не сможет продержаться долго. Ему не хочется, чтобы процесс завершался — этот момент идеален.       Конечно, всё приходит к своему логическому завершению. Гарри уже гордится тем, как долго он держится — он готов был кончить, когда его член оказался во рту Джека, но отправной точкой стал острый взгляд Джордана и слова: «Можешь кончить, милый».       Гарри кончает со всхлипом в рот Джека, словно он всё это время ждал команды Джордана, который гладит его сквозь оргазм. Кейн падает на кровать; руки будто ватные. Он пытается успокоить бешено бьющееся сердце и чувствует себя неважно из-за того, что не предупредил Джека, но когда он находит силы, чтобы приподняться, то видит уже голых целующихся Джордана и Джека. Гарри понимает, что сейчас ревности не осталось, только жадное желание присоединиться, даже несмотря на то, что он еле держится на локтях.       Джек отстраняется и максимально серьёзным тоном говорит:       — Я всё ещё хочу, чтобы кто-то меня трахнул.       — Если хорошо попросишь, — смеётся Хендо и шлёпает его задницу. Гарри готов поклясться жизнью: эти двое занимаются таким не в первый раз. Они слишком хорошо друг друга знают, кажется, понимают без слов, через прикосновения и быстрые взгляды. Гарри чувствует непривычную гордость из-за того, что его приняли в их небольшую компанию и сделали центром внимания.       — У меня есть идея, — говорит Джек. Как правило, это не означает ничего хорошо, но не в этот раз. — Гарри должен быть в первом ряду.       Он седлает колени Гарри, чтобы тот мог уловить каждый стон Джека, пока Хендо его подготавливает. Он даже не удивлён, что Хендо достаёт небольшой тюбик смазки из кармана треников, которые были брошены на пол.       Гарри гладит волосы Джека, мужчины целуются и держатся за руки, пока Джордан трахает Грилиша. Это так нежно и интимно, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Джек зарывается в шею Гарри, мягко постанывая, больше не в силах выдержать. Кейн притягивает его и целует Джордана сам, потому что он может и хочет. К удивлению Гарри, Хендо кончает с низким стоном.       — Джордан, чёрт возьми, — выплёвывает Джек и не так уж и нежно бьёт его локтем по рёбрам, несколько раздражённый. — Я, блять, был так близко. Слава богу, есть Гарри, иначе я бы очень злился.       Хендо только смеётся и падает на кровать, вручая ему валяющийся тюбик смазки. Джек не теряет времени и покрывает ею член Гарри. Тот не успевает моргнуть, а Джек уже опускается на его член, используя его как персональный дилдо. Грилиш вздыхает, медленно двигая бёдрами, и отстранённо смотрит на Гарри, словно он сейчас где-то не здесь. Сдавливает соски, и его дырочка сжимается вокруг Гарри, который хватает его руки и притягивает к себе, соединяя их рты.       Когда Джек достаточно увлекается глубиной Гарри и настойчивыми поцелуями, тот, не теряя времени, кладёт одну руку на затылок Джека, а вторую — на его бедро, и, надёжно держа, поворачивает ими, помещая Джека на кровать. Джек задыхается и громко стонет, когда Гарри начинает безжалостно его трахать, так, как он всегда представлял. Тот не собирается отрицать, что ждал этого момента: видеть Джека внизу, быть между его развратными бёдрами и трахать его так, будто завтра никогда не настанет. Он даже не представлял, что именно этого ждал всё это время.       Джек безостановочно скандирует имя Гарри и крепко держится за его плечи, оставляя следы в виде полумесяцев на его коже. Гарри даже не знал, что у него есть столько сил — полчаса назад он думал, что был на грани потери сознания.       Кейн не останавливается — слёзы на щеках Джека побуждают быть его ещё жёстче, и он кладёт руку на член Джека, желая помочь тому кончить.       Джек убирает его руку и бессвязно бормочет:       — Не трогай меня, я уже так близко, просто дай мне кончить так, пожалуйста, Эйч.       — Ты можешь кончить, как хочешь, малыш.       Кажется, Джеку хватает этого, чтобы перейти грань. Он закатывает глаза, и Гарри чувствует влагу на животе; дырочка Джека сжимается вокруг него как сумасшедшая, и Гарри стонет; второй оргазм наконец настигает его. Он собирает оставшиеся силы, чтобы плюхнуться на кровать и не раздавить Джека своим весом.       Проходит не более десяти секунд, когда Джек накрывает Гарри, пряча со вздохом лицо в его шее. Рука Гарри автоматически касается его волос и запускается в них. Он настолько вымотан, что не против уснуть потным и в сперме.       — Я думал, ты устал, Гарри, — говорит Хендо с явной ухмылкой в голосе. Он опирается на локти, лениво наблюдая за ними. Джек вслепую находит его руку, и Хендо соединяет их, поднося ко рту и целуя костяшки.       — Вы всё спланировали, да? — спрашивает Гарри, хоть это уже и не важно для него. Просто любопытно.       — Может, спланировали, а может, и нет, — Хендо пожимает плечами и кладёт их сцепленные пальцы на живот Гарри.       Гарри слышит лёгкий храп. Джек уже уснул. Причём так крепко, что пушкой не поднимешь. Чёрт возьми, а он не врал, когда сказал, что ему надо потрахаться, чтобы уснуть.       — Лучше привыкай к этому, он гаснет, как свет, после секса, — Хендо встаёт и направляется в ванную, добавляя из-за спины: — Я за мочалкой. Дай ему поспать, а то он будет ныть, пока не сведёт нас с ума.       «Лучше привыкай», — думает Гарри. Звучит неплохо. Даже прекрасно.