Дневник одного вампира

Май, 17… А, к чёрту! Буду проще! День первый. Очнулся в незнакомой комнате. Кроме мебели и этой замухрыжной тетрадки, ничего более не обнаружил. Спасибо хоть, что перья не погрызены и чернила не засохли. Решил, что для начала не помешает пара записей – не могу понять, что это за место и как я сюда попал. Вчера в очередной раз довёл Коллоредо до безудержного бешенства. Однако меня беспокоит странный провал в памяти после сего достижения. Очень подозрительно… Тело нещадно ломит, глаза режет от яркого солнечного света из окна. Голова разрывается на части от нестерпимой боли. Что этот старый индюк со мной сделал?! И ни одного зеркала, как назло… P.S. Репетирующий где-то неподалёку оркестр нещадно фальшивит… Сдаётся мне, это и есть истинная причина моей мигрени! День второй. Говорил я отцу – подальше надо было держаться от этого святого сухофрукта! Нет же, не слушал он моих мудрых советов! Никакого чувства самосохранения… А ведь я подозревал, что здесь что-то нечисто. Подумать только, этот напыщенный индюк в парадной рясе, гонимый приступом гнева, меня покусал!!! Покусал!!! А сегодня явился, злорадно насмехаясь и демонстрируя клыки, и заявил, что теперь я такое же чудовище, как и он! Жаль, метнуть в его зубастое святейшество было нечего – чернильница-то одна. Ещё и запер в четырёх стенах, даже ночами сам стеречь вызвался… Ха! Наивный… День третий. Чувствую себя отвратительно. Люди слишком сильно шумят… Я даже слышу, о чём беседуют господа и дамы, прогуливаясь по венским улочкам. Ужасно хочется есть пить… Есть. <…> День пятый. Я отмщён! Посмотрим, как долго этот святой кровопийца проживёт без своих драгоценных клыков! Приятно осознавать, что твои руки годны не только для игры на музыкальных инструментах. Правда, костяшки пальцев сбиты в кровь, – наверное, дополнительно поранился, когда разбивал окно, – но это пройдёт. Главное, найти подходящий ужин. Надо бы не забыть написать отцу – в Зальцбург я больше ни ногой! Отсижусь в Вене, пока Коллоредо не отправится домой (понятно теперь, отчего его в такую глушь сослали – я бы на месте Папы подобную пакость тоже рядом не потерпел!), а уж потом приступлю к решению вопроса о собственном благоустройстве. <…> День сорок третий. Вена – это столица музыки и бурлящий карнавал жизни! Именно этого мне не хватало все эти годы! Очень удачно встретил старых знакомых – семейство Вебер. Да-да, я всё ещё помню Алоизию, которая поживилась за счёт моего таланта и моих чувств. Теперь пришло время расплаты! Саму виновницу моих страданий, конечно, уже не достать, но ведь кровь – не вода, для такого дела и родственники сгодятся. Теперь у меня есть кров и хлеб. Хлеб, понятно, донорский и про запас – если нормального ужина не найдётся. В остальном же – жизнь прекрасна. Я даже готов написать оперу! <…> День сорок восьмой. Хм… Надо знать меру в пище – возникают мелкие проблемы. Ногти отчего-то растут слишком быстро – сегодня не уследил и в результате порвал струны у скрипки, да случайно продырявил несколько партитур. Следует быть осторожнее. Днём передвигаюсь только из тени в тень, а то и вовсе вынужденно отсыпаюсь дома. Запланированные дневные встречи откладываю на вечер, либо вообще не прихожу. Если это не помогает, прикрываюсь забывчивостью или чрезвычайной занятостью. Ну а как ещё?! <…> День шестьдесят пятый. Стоило начать писать оперу – сразу же нажил врагов. Почему только итальянский?! Чем им немецкий не по вкусу? Вздор! Это пагубное влияние итальяшек! Понаехали… Развлекаюсь «холодной войной» с графом Орсини-Розенбергом, этим лебезящим перед итальяшками франтом. Конечно, легче было бы загрызть в ближайшей тёмной подворотне – и проблема решена. Но с другой стороны – я же умру со скуки, где ещё такого клоуна отыщешь? <…> День семьдесят третий. Впервые за время пребывания в Вене перепугался насмерть и едва не покинул бальную залу вприпрыжку на глазах у всего бомонда! Но потом собрался, успокоился и понял, что ошибся в своих первоначальных измышлениях. Сальери! Вот дьявол! Какая ирония – уж кто-кто по внешним параметрам походит на роль вампира, так это он. Бледен, как смерть, глазищами сверкает, вечно чем-то недоволен, да ещё весь в траурном облачении. Напугал до чёртиков! Я уж было подумал, что это происки Коллоредо – вдруг этот неугомонный старик решил воспользоваться своими связями и натравить на меня главу какого-нибудь древнего вампирского клана Италии? Их тут пруд-пруди, этих итальянцев – проходу не дают! Неудивительно, что я растерялся. Но присмотреться к Сальери всё же стоит – меня терзают смутные сомнения… <…> День сто тридцать седьмой. Вот же незадача. Так заработался, что совсем забыл про голод. Из всего семейства Вебер дома оказалась отчего-то только Софи. Решил заглянуть к ней с целью совсем немного успокоить взбунтовавшиеся инстинкты. Откуда я мог знать, что она повесила у себя в комнате зеркало в человеческий рост?! Но стоит отдать ей должное – наблюдательная особа. Хорошо, что просто в обморок хлопнулась, а не подняла шум на весь квартал. Выкрутился, как мог – соврал, что всё это ей приснилось. Вроде бы поверила… Определённо, стоит быть более внимательным. <…> День сто сороковой. Кажется, Жозефа и Софи что-то подозревают. Мадам Вебер тоже косится как-то подозрительно…Часто оглядывается… Одна только глупышка-Констанца ничего не замечает. Да и не заметит никогда – ума-то больно и нет. Надо что-то предпринять. <…> День сто пятьдесят первый. Эти глупые женщины ведут себя странно, что нервирует. Пора менять место жительства, пока не поздно… Решено! Женюсь! Констанция – идеальный вариант. Двух зайцев – одним махом! И новая квартира, и вкусный ужин выпить про запас. <…> День сто восемьдесят третий. Венское общество не перестаёт меня радовать. Они хвалят мои импровизации, а самим и невдомёк, что это своеобразная издёвка над их простотой. Особенно в похвалах рассыпаются авторы этой самой простоты. Даже не слышат собственных мотивов, бог мой! Один Сальери не радуется. Наверняка что-то подозревает. Или уже догадался, но молчит. Кстати, о подозрениях… Он настойчиво избегает моего общества и старается обходить стороной мою персону. Определённо, я должен немедленно проверить свои догадки. <…> День двести шестой. Забежал сегодня в театр – Розенберга не застал, зато на месте оказался Сальери. Решил пошутить и подобраться со спины, пока незадачливая жертва возится с графином. В итоге моя рубашка с жилетом, как, впрочем, и лицо, залито водой, а на голове у итальянца прибавилось пара седых волос – я разглядел. С таким чувством юмора он долго не протянет. Проще надо быть. P.S. Хм… Интересно, а зачем Сальери держит в кабинете святую воду? <…> День пятьсот сорок второй. Почему мне никто не сказал, что я в состоянии иметь детей??!!!! Вы издеваетесь?! <…> День пятьсот пятьдесят шестой. А, нет, показалось… Глупая женщина! Я едва не умер! <…> День шестьсот тридцать третий. Пытался выманить Сальери из-за рабочего стола поближе к окну, погреться на солнышке. Уж больно часто он в тени сидит. Результат: Сальери в бешенстве, весь кабинет в партитурах. Заглянувший на шум Розенберг стал счастливым обладателем шишки на лбу от метко брошенной чернильницы. Ему идёт. А из-за стола Сальери так и не вышел… Разве что со стула соизволил подняться. Темнит он, ой темнит! <…> День семьсот четвёртый. Пригласил Сальери к себе под предлогом отметить небывалые успехи моих произведений. В узком семейно-дружеском кругу, так сказать. Получил от него в подарок свёрток, в котором обнаружил большой – примерно в полруки – скрипичный ключ из серебра. Неожиданно, но приятно. Сразу же повесил подарок на стену (над камином), чтоб глаз радовал. Кажется, Сальери удивился – ну да ладно. Весь ужин предлагал ему попробовать цыплёнка, фаршированного чесноком, но оказалось, что употреблять в пищу острое ему не рекомендуется. Странно… <…> День тысяча триста пятьдесят восьмой. Репетировал премьеру новой оперы, разругался в пух и прах с исполнительницей главной роли. Тоже мне, звезда! «Ля» она не вытянет! А за кулисами визжала так, что уши закладывало! Ну и что, что теперь безголосая – я на её роль без проблем новую кандидатку подыщу. Зато душу отвёл! <…> День две тысячи двести пятидесятый. Нет, не стоило менять коней на переправе певиц на грани премьеры. Оперу прикрыли. С горя отослал жену подальше – на курорт, а то боюсь, с расстройства начну злоупотреблять запасами. Старый палочковый попугай клоун Розенберг злорадствует. Сальери тоже хорош! Отмалчивается, а у самого дела «в гору»! Наивно полагают, что устранили конкурента с дороги? А вот дудки им! Точно! Дудки! И непременно – волшебные! Я – гений! <…> День четыре тысячи двести... День праведного гнева! Предатель! Я к нему со всей душой, Реквием показывать, а он?! Травить меня вздумал, проклятый итальяшка! Что это – зависть?! А если бы я живой был?! Ну, погоди у меня! Я этого так не оставлю! <…> День раздумий. Третью неделю старательно изображаю из себя больного. Получается неплохо. Один только Зюсмайер непробиваем – всё пристаёт с этим Реквиемом! Да потом допишу, что ему сделается?! Так нет же – издеваться над больным просто дело чести! Приходится корчиться в музыкальных муках для этого зануды. Выбираю красивую дату для смерти. Решил, что дождусь зимы – там и похолоднее будет, и мне вреда меньше. <…> День посещений. Явился, убивец! И даже сознаться не соизволил! Постеснялся при свидетелях? Да ладно – все свои! Вон как родственнички перепугались – так и вертятся рядом, а толку… Всё-таки удачно я день для смерти выбрал, прямо подгадал. Пусть Сальери гложут муки совести! А я их чуть позже на этом посту сменю. <…> День после погребения. И это похороны, которых я достоин?! Лежать среди дурно пахнущих соседей? Позор! Мало того, что меня в гробу по дороге на кладбище укачало, так ещё и без ящика в земле оставили! Да что там – даже сверху не присыпали! А на улице не май месяц! Изверги! Да чтоб их так же хоронили! <…> Неделя после погребения. Вчера попытался пробраться к Сальери в дом, но был случайно замечен самим хозяином. Решил сгладить ситуацию радушной улыбкой, но Сальери предпочёл глубокий обморок ответному приветствию. Во время падения этот гад умудрился утянуть за собой металлический поднос с посудой, подняв шум до небес. Пришлось спасаться бегством. P.S. Сегодня своими глазами видел, как Сальери заплатил санитарам местной психбольницы. Судя по размеру кошеля, он собрался арендовать палату на пару месяцев. Глупец! От меня не спрячешься! <…> День возмездия. Курить – вредно для здоровья. Даже если ты работаешь в больнице. Хотя, о чём это я – тут же обитель умалишённых. Зато обзавёлся халатом и новой профессией. Свято место пусто не бывает! Я почти у цели, осталось совсем чуть-чуть. Сегодня справедливость восторжествует! Вечные муки ждут своего героя! <…> Последний день Помпеи Момент истины. Проверял он, дурак! Начитался каких-то книжек – и вперёд! Я, видите ли, подозрителен был! Яд у него, видите ли, в малых дозах и для живых безвреден! Тьфу! А раньше предупредить не мог?! Теперь вот и сам такой же…подозрительный и клыкастый. «Что делать? Что делать?»(с) Новое место жительства искать, вот что делать! Исследователь чёртов…