***
Лео возвращался домой с очередной бесцельной прогулки. Он вновь, как в прежние времена, взял за обыкновение часами болтаться на улице, а порой и устраивать ночлег под открытым небом где-нибудь на безлюдном пляже. Теперь все стало еще хуже — раньше Лео не осознавал причин досаждавшей ему внутренней пустоты, ныне же страшная тайна, сокрытая даже от матери, буквально разрывала душу, а мучительнее всего то, что от нее нигде нельзя было спрятаться — ни под звездным небом в шуме прибоя, ни в суетливой городской толпе. Правда о самом себе тенью следовала за Лео по пятам, и даже если бы он уехал на край земли и затерялся посреди песков пустыни, она настигла бы его и там, как хищная птица. Он с удивлением заметил у ворот своего дома Мел. Она стояла возле калитки в легком светлом платьице с тонким поясом и с волнением высматривала Лео среди прохожих. Ее фигурка показалась ему такой воздушной, хрупкой, беззащитной, что невольно сжалось сердце. Наконец, увидев знакомое лицо, она широко улыбнулась и робко махнула рукой. — Мел? — растерянно произнес Лео. — Не ожидал встретить тебя. — Привет, очень хорошо, что я смогла тебя поймать. Лео, нам с тобой нужно поговорить. — Хорошо, проходи, — он жестом пригласил ее в дом. — Я только что оттуда. Давай пройдемся, ты не против? Он лишь дернул плечами в ответ, выражая согласие. На город начинали спускаться сумерки, однако жизнь вокруг продолжала кипеть: с заходом солнца, как и в любой стране, где круглый год лето, улицы заметно оживлялись. Возле одного из баров посетители лихо отплясывали каримбо — национальный танец, в котором танцовщицы в длинных расклешенных юбках выделывают причудливые па. Лео бросил равнодушный взгляд на то, как мелькают пестрые, словно крылья тропических бабочек, юбки, и прошел дальше вместе с Мел мимо веселой компании, пока звуки музыки и смеха не стихли. — Лео, что у тебя произошло? — Мел опустилась на парковую скамейку. — Я перестала тебя узнавать. — Я тоже, Мел, — он сел рядом с ней. — Я давно уже перестал себя узнавать. — Я расстроила тебя чем-то? — О чем ты? — удивился Лео. — Ты избегаешь меня, почему? — в глазах Мел читалась обида. — Хм, — с горечью улыбнулся он и отвернулся в сторону. — Я избегаю не тебя, а себя. — Снова ты говоришь загадками. Когда я шла к тебе, то приготовила целую речь, разве что на бумажке ее не записала. Точно знала, что и как тебе скажу, а сейчас ни слова не могу произнести. — Почему? — Лео вопросительно взглянул на нее. — Я ничего не буду говорить, а лучше сделаю. Лео не успел опомниться, как Мел впилась в его губы слегка неумелым, но очень решительным поцелуем, на который он ответил с большой охотой и удовольствием. Она была права — слова только мешают тихому диалогу двух сердец, в котором, наконец, не осталось места никаким сомнениям и недомолвкам. Тем не менее, все оказалось не так просто, как думала Мел, увлекаясь взаимным и таким долгожданным романтическим порывом. — Мел… — Лео отстранился, не разжимая, однако, объятий. — Не надо. — О, нет! — раздосадовалась девушка. — Ты меня не обманешь, не скажешь, что ничего не чувствуешь — я теперь знаю, что это не так! — Я не умею любить, Мел, никогда не умел. — Я не ударила тебя только потому, что не терплю рукоприкладства, — Мел резко высвободилась из его рук. — Ты просто мерзавец, вот ты кто! Я больше не позволю играть моими чувствами! — Видишь, ты обижаешься и кричишь, а я не понимаю, из-за чего. Я вообще очень плохо понимаю людей. Даже мама считает, что я ее не люблю. Никто мне не может растолковать, как она выглядит, эта любовь, и как ее показывать так, чтобы люди о ней догадывались. — Но это же так просто! — воскликнула Мел. — Лео, ты будто с Марса прилетел! — Да, точно, с Марса, — усмехнулся Лео, разглядывая камешек под ногами. — Лучше тебе не связываться со мной, я все равно тебя разочарую. — Какие глупости ты говоришь! Просто скажи: любишь или нет? — Люблю, — не поднимая головы, ответил он. — Ну вот! — у Мел перехватило дух от радости. — Все куда легче, чем ты думаешь! — Не легче, — парень закрыл лицо ладонями. — Боже, я сейчас с ума сойду, — она начала выходить из себя. — Что с тобой не так, Лео? — Мел, я скажу тебе одну вещь, и ты сразу все поймешь. — Какую вещь?.. — Мел посмотрела на него с опаской, боясь услышать что-то роковое. Лео помедлил немного с ответом. Он должен признаться ей — будет неправильно лгать, придумывать нелепые отговорки, почему их любовь не имеет права на существование. Всего одно слово расставит все по местам. — Я… я клон, Мел. — Что?! — она в ужасе вскочила со скамейки. — Да, вот так, — проговорил Лео, сожалея о том, что не может провалиться сквозь землю прямо на месте. — Так вот почему ты… — удушающий комок в горле не давал Мел договорить. — Вот почему ты искал… Но, Лео, как такое возможно? — Мой крестный, Альбьери, создал меня. Он генетик, — парень смотрел в сторону, избегая взгляда возлюбленной. — У него погиб крестник, и он решил воскресить его таким образом. Во всяком случае, он мне так сказал. — Не могу поверить, — произнесла Мел, несмотря на слезы, бегущие ручьем из глаз. Она подошла ближе и положила руку ему на плечо. — Ты подумал, что я отвернусь от тебя из-за этого? — Нет, — он печально улыбнулся ей. — Я верил, что ты не станешь бояться меня, как другие. Но нам не нужно быть вместе. Ты будешь страдать рядом со мной, как страдаю я. Раньше я думал, что получу образование и узнаю все о себе, но я жестоко ошибался. Еще никто в мире не может сказать, какова будет судьба клонов, даже их создатели. Все проверяется опытным путем, то есть, на мне. — Лео… — потрясенно прошептала Мел. — Я живой эксперимент. Я могу резко состариться через год или через пять лет, могу заболеть неизвестной болезнью, которую не сможет вылечить ни один врач. Мой организм — загадка, и мне как-то нужно с ним жить, но лучше я буду делать это один. Запомни меня таким, какой я сейчас, Мел, и иди своей дорогой. У тебя впереди долгая счастливая жизнь. — Мне не нужна никакая своя дорога! — неожиданно вспылила девушка. — Почему ты делаешь мой выбор за меня? Вместо ответа Лео еще раз с нежностью поцеловал ее, стараясь навсегда запечатлеть этот момент в памяти. — Прощай, Мел, — сказал он и быстрым шагом пошел прочь под покровом сгущающихся сумерек.***
Маиза в волнении набирала сотовый дочери, расхаживая туда-сюда по просторной гостиной. — Недоступен! — в отчаянии проговорила она. — Эта девчонка доведет меня до нервного срыва! — Маиза, тише, — успокаивал ее муж. — Нужно позвонить Телминье, они наверняка пошли куда-то всей компанией. — Нет, Кайо, я сердцем чувствую неладное. Разве ты не видишь, что творится с дочерью? Это все тот парень так на нее влияет, я бы и близко его к Мел не подпустила, но ты же играешь в демократию! Мел еще ребенок, она многого не понимает, но ты! Мел настежь распахнула двери дома и побежала наверх вся заплаканная, даже не взглянув в сторону родителей. — Мел, ну наконец-то! — облегченно воскликнула Маиза. — Дочка, почему ты не предупредила, что уходишь? Мы волновались. Мел! — Я пойду к ней, — жестом Кайо призвал жену не беспокоиться. Девушка упала на мягкую кровать и закрыла голову подушкой, чтобы никто не слышал ее рыданий. Сквозь неплотно прикрытую дверь в темную комнату пробивалась тонкая полоска света. — Мел, можно войти? — постучался к ней отец. — Папа, я не хочу разговаривать! — эмоционально прокричала она в ответ. — Мел, я не буду спрашивать, что случилось, просто посижу с тобой, хорошо? — Ладно, — Мел села, опершись спиной на каретку кровати, и вытерла ладонью слезы со щеки. — Такой ужасный вечер. — Вижу, дочка, — Кайо убрал с ее лица прилипшую прядь волос. — Пап, хочешь, я расскажу тебе историю? — Расскажи, милая. — У меня есть подруга, — начала говорить Мел, периодически всхлипывая, — Аманда, наверное, ты ее помнишь. Однажды она влюбилась в необычного парня. У него с рождения не было руки по самый локоть, только об этом мало кто догадывался — у него был протез такой, что не отличишь от настоящей кисти. Этот парень всегда носил одежду с длинным рукавом и так ловко управлялся в быту, что она ничего не заподозрила, а когда узнала, плакала два дня. Я не понимала, осуждала Аманду, ведь какая тут, по большому счету, трагедия? Живут же люди по-разному. Да только не сложилось у них ничего. Мел снова зашлась слезами и кинулась на шею отцу. — Дочка, ну что ты, — гладил он ее по голове. — Папочка, почему мир такой жестокий? — Мел, если бы я мог, то оградил бы тебя от всех невзгод и жестокостей судьбы. Но я не могу, ты уже не та малышка, что бегала дни напролет по саду, где я старался убрать каждый лишний камешек, каждое возможное препятствие, чтобы ты не упала и не поранилась. Кажется, пришла пора взрослеть, дочка. Маиза, притаившаяся в дверном проеме, тяжело вздохнула. Она понимала все без объяснений — это было сродни дежавю, мать досконально знала все, что чувствует дочь. «Лукас не разрушил мою жизнь, но теперь его сын пытается разрушить жизнь Мел», — с возмущением подумала сеньора Кадоре. Похоже, семейство Феррасов было ее личным проклятием, но она не собиралась сдаваться. В конце концов, кто защитит дочь, если не Маиза?