Победить тьму

— Простите, господин Квиррелл, подтвердился ещё один случай заражения драконьей оспой, придётся переждать неделю, — хозяйка гостиницы не решалась подходить близко к порогу номера. Квиринус Квиррелл, дабы не пугать женщину, тоже сделал несколько шагов от порога. — Я понимаю. Я чувствую себя просто прекрасно, у вас так уютно, что даже не хочется покидать номер. — Рада это слышать. Посуда и столовые приборы наколдованы, уберите их заклинанием «эванеско» после трапезы. Поднос с горячим завтраком проплыл вглубь комнаты и приземлился на стол у окна. — Сердечно благодарю вас. Закрыв дверь мановением руки, Квиринус прошёлся вдоль номера. Всё складывалось как нельзя лучше: в рамках повышения квалификации профессору, претендующему на должность преподавателя ЗОТИ, нельзя было не включить Румынию в маршрут кругосветного путешествия. А встречаться с вампирами ой как не хотелось. Дело было, конечно же, не в укусах. Когда разумное существо живёт сотни лет, оно обзаводится связями и может внимательно следить за профессором Хогвартса, в том числе когда он отправляется в проклятые места. Кому именно вампиры передадут сведения, уже не так важно. Секреты могущества Тёмного Лорда должны принадлежать лишь Квирреллу. И встречу эту надо сохранить в тайне. А теперь из-за карантина он даже из комнаты может не выходить. И ни с кем из древних, опасных вампиров не встретится. Шансы заболеть драконьей оспой были крайне низки, ведь контактировал он лишь с драконологами из заповедника, а у этих ребят, как у доярок Дженнера, иммунитет что надо. А после можно сказать, что он выбился из графика, и сразу уехать из страны. Но было помимо деятельного воодушевления ещё и другое чувство, столь же приятное. Из окна виднелся кусок чистого неба, такого голубого, что невозможно было налюбоваться. Ночной дождь смыл всю пыль с улиц, и свежий запах после дождя смешивался с ароматом кофе и свежеиспечённых булок. Умиротворение. Квиринус сел за стол, отхлебнул кофе и улыбнулся. Впервые в суете долгого путешествия можно было расслабиться. Погрузиться в момент с головой. Забыть хотя бы ненадолго обо всех заботах, что беспокоили его так долго. Так спокойно бывало лишь в детстве, в отчем доме, пока ещё не завёлся боггарт. Он принимал вид рассерженной мамы, застающей кроху Квиринуса с запретными конфетами во рту или возле разрисованных стен. Настоящая мама никогда не ругалась так громко и страшно и почти не наказывала. Настоящая мама была маглом и не думала, что её двойник появляется из-под кровати или из-за шкафа и питается страхом и слезами маленького мальчика, стоящего в углу. А волшебник-отец возвращался домой поздними вечерами и про наказания даже не слышал… Сколько бы книг о тёмных искусствах Квиррелл ни читал, сколько бы ни пытался объяснить, доказать себе, что монстр из-под кровати познаваем, и его можно победить, обхитрить, напугать сильнее, чем он способен напугать тебя, всякий раз темнота, к которой не привыкали глаза, казалась Квиринусу живой и неподвластной разуму. Боггарт был побеждён, а недомолвки с родителями остались. Осталась и робость, за которую дразнили однокурсники в Хогвартсе, осталось и понимание, что он со своими проблемами один на один. Одно время Квиррелл даже мечтал никогда больше не возвращаться в школу, чтобы не видеть всех этих людей. Но он был лучшим в магловедении, и его пригласили обратно. Квиррелл помнил первый ужин за учительским столом, знак победы над всеми однокурсниками, что смеялись над ним, а потом заваливали экзамены. Победы над выпендрёжником Локонсом, который так и не получил звание профессора, несмотря на все его романы о геройствах. Победы над Снейпом, который пришёл преподавать сразу после школы в полной уверенности, что за партой перед ним не сидит ещё один такой же одарённый волшебник, его будущий коллега, и вёл себя с учениками просто паршиво. Вот что странно: все эти победы не приносили Квирреллу такой радости, какую принесло это утро с чистым небом, хрустящими булками и крепким кофе. Конечно, мало приятного в том, чтобы находиться в кругу людей, что вежливы с профессором магловедения и плевать хотели на объект насмешек «крутых» когтевранцев. (Но он-то никогда не станет таким же двуличным, как они.) И всё же, спросил себя Квиррелл, доедая булку, почему он так рвётся в запретную пещеру, если уважение коллег далеко не так ценно, как они полагают? Можно ведь просто не ехать. Провести больше времени в Румынии, или затеряться в магловских местах Европы. Наконец-то сбросить с себя груз мыслей о тёмном волшебнике, лишённом тела, о ребёнке со шрамом, обо всей этой утомляющей ерунде… Перестать доказывать всем, что ты самый лучший, самый опытный, больше всех знаешь… И чем глубже Квиррелл погружался в воспоминания, чем старательнее подыскивал причины не ехать, чтобы принять действительно взвешенное решение, тем отчётливее вставала перед глазами тёмная бездна под кроватью. Быть может, она прячется под кроватью кого-то из его учеников. И он, Квиринус Квиррелл, не может вечно отсиживаться в уютных уголках, наслаждаясь жизнью во всех её проявлениях. Нечего и думать об отступлении, когда всё складывается так удачно. Он победит страх, победит того, в кого превращается боггарт при виде многих магов, даже профессоров Хогвартса. Победит саму бездну, маленькую, бессильную, но хранящую многие знания. Больше не будет страха. Тюрбан, подаренный африканским принцем за победу над зомби, украшен изнутри особой вышивкой, и если обмотать им то, во что вселился жалкий остаток Тёмного Лорда, сбежать у того не будет ни единого шанса. Квиринус улыбнулся и убрал остатки завтрака заклинанием «эванеско». Пока — заслуженный отдых, после — невероятная победа. Что может быть лучше?