шоколад с карамелью

Несмотря на то, что визиты в Больничное Крыло стали привычными за три года обучения в Хогвартсе, и друзья часто навещали её, Хоуп Поттер все равно страдала от скуки и считала дни до выписки. Которая пока не близилась, ибо Мадам Помфри хотела полностью убедиться, что гриффиндорка отошла от встречи с дементорами, и падение с высоты не оставило последствий. Поэтому, в попытке хоть как-то отвлечься, Хоуп принялась читать «Фантастические твари и где они обитают» Ньюта Саламандера, принесенной Гермионой по просьбе Поттер. Она как раз была на главе о гиппогрифах, когда появилась Мадам Помфри и сообщила, что к ней пришли. Хоуп была удивлена. Её удивление побило все мыслимые и немыслимые рекорды, когда она, отвлекшись от книги, поняла что это не Рон и Гермиона, а сам Седрик Диггори, против которого она и проиграла предыдущий матч. Она даже незаметно ущипнула себя — вдруг это те самые последствия от демонторов, о которых предупреждала её Мадам Помфри? — но ловец Хаффлпаффа аки принц всея Хогвартса, расхваленный Кэти, Анджелиной и Алисией к неудовольствию Вуда и близнецов, не спешил растворяться в сизой дымке подобно мороку. Лишь продолжал смущенно улыбаться ей из-за плеча школьной медсестры, неловко переминаясь с ноги на ногу. Видеть по слухам идеального парня таким было забавно — ей кажется или у него ямочки на щеках? Нет, не кажется, они правда у него есть — и даже мило. Но все равно оставался вопрос: что он здесь делает? Пришел сказать, что ему жаль? Или поиздеваться? Что привело этого сказочного принца к постели Девочки-Которая-Выжила, которая, несмотря на переменчивую популярность, и разного рода слухи, годится разве что в Золушки, или на худой конец в служанки? Мозг начинал дымиться от этого всего. — Я оставлю вас, — произнесла Мадам Помфри, словно не замечая ни растерянности своей пациентки, ни смущения визитёра. Ну, или она привыкла к подростковым гормонам за столько лет работы. — Не переутомите Поттер, Диггори. — Да, Мадам Помфри, — послушно соглашается хаффлпафец. Довольно кивнув, та уходит в свой кабинет, а Седрик садится на стул. Тут же повисает неловкая тишина, такая, что хоть руками трогай. Ни один, ни вторая не знают, что сказать. До злополучного матча, они ни разу не встречались, имея лишь слухи в качестве источника информации, а те бывают очень недостоверны, вследствие чего они сейчас молчат как рыбы. Просто класс. — Ты что-то хотел? — интересуется Хоуп, откладывая книгу в сторону. Возможно, вышло не слишком вежливо и резко, но ей надоело молчать и пялиться на парня как дурочка. И то что на неё глазеют как на экспонат в музее. В животе, будто корнуэльские пикси поселились и устроили свои шалости, и Хоуп не знает, хорошо это или плохо. Смущение Седрика от её вопроса достигло апогея: краска расцвела на его лице подобно цветку, по оттенку сравнявшись с гриффиндорским красным, и тем самым создавая сильный резкий контраст с черно-жёлтым галстуком своего факультета. — Я пришел извиниться, — бормочет юноша достаточно громко, что Хоуп его слышит. — Мы нечестно выиграли. Ты почти поймала снитч, когда на тебя накинулись дементоры. Если бы не они, победа была бы за вами. — Извинения ни к чему, — отмахивается девушка. — Ты выиграл честно. Это все моя дурацкая реакция на дементеров. Может, я просто ненормальная. — Ты нормальная! — с жаром возражает Седрик на мгновение забыв о своем смущении. — Дементоры самые жуткие существа Магического Мира, заставляющие переживать нас мрачные моменты нашей жизни, а ты пережила многое, и при этом остаешься сильной и храброй. Не нужно стыдиться этого. Теперь пришла очередь гриффиндорки краснеть. Дыхание перехватило. Никто кроме друзей и профессора Люпина, оказавшимся другом её родителей, не говорил ей подобных слов. И слышать такое от Седрика — пусть на это его толкнули хаффлпавское благородство и чувство вины за «нечестный» выигрыш — было… приятно. От этого осознания в груди потеплело, а сердце ёкнуло. — Спасибо за твои слова, — неловко поблагодарила старшекурсника Хоуп, не зная куда деться от новых странных ощущений, которые вызывал парень, сидящий у её койки. — Это все? — Нет, не все, — левая рука хаффлпавца исчезает в кармане мантии, и достает оттуда… шоколад с карамелью. — Карамельная? — удивленно вырывается у Поттер, когда она приняла плитку и прочитала вкус сладости, от чего Диггори снова смущается. — Знаю, банально, — говорит шатен, кивая на тумбочку заваленную сладостями и пожеланиями скорейшего выздоровления. — Но приходить с пустыми руками — дурной тон. — Я не об этом, — махнула рукой Хоуп и поясняет: — Откуда ты узнал, что это мой любимый вкус? — Случайно вышло, — отвечает Седрик, пожав плечами. Тем не менее, он выглядел довольным, что угадал. — Я слышал от близнецов Уизли, что ты любишь сладкое, а взял эту, потому что мне тоже нравится шоколад с карамелью. — Ну, раз так, — с озорным блеском в глазах предлагает Хоуп, ощутив странный прилив смелости, — разделишь её со мной? Я одна столько сладкого не съем, несмотря на всю мою любовь к нему. — С удовольствием, — с улыбкой согласился Седрик. — Взамен расскажешь, что тебе ещё нравится? Поедая сладости с Диггори на пару, и обмениваясь общими вкусами и предпочтениями с ним, с корнуэльскими пикси в животе, которых по ощущениям лишь стало больше, Хоуп чувствует, что этот визит и шоколад с карамелью стали началом чего-то нового. И оба совершенно не против этого.