Duo

      Луке доставалось все. Быть и рыбой, и человеком, жить и на море, и на суше, учиться в школе и при этом возвращаться в Портороссо. Влюбиться в обоих его друзей сразу — вполне в его духе.       Лука был влюблен. С Джулией это книги, звёзды, обучение новому, «человеческие штучки» и восторг. С Альберто это плаванье вместе, «силенсио Бруно!», выдумки и смех.       Оба его мира говорили, что так нельзя, что нужно выбрать кого-то одного, но он не хотел кого-то одного, он хотел всего и сразу, ведь только все вместе имело смысл, только так картина была целой, а зачем ему острые камни мозаик, разложенные по отдельным кучкам и зачем ему его друзья друг без друга.       Лука узнает о правилах так — спрашивает маму, возвращаясь. Он всегда без застенчивости говорил, что любит своих друзей, но только в то лето ее реакция открывает ему глаза.       — Лука, тебе уже пятнадцать, ты не можешь так говорить. Любят особенных людей, — говорит мама.       — Но они особенные! — настаивает Лука. — Они мои друзья.       — Нет, Лука, — качает головой мама, ласково поправляя чешуйку на его голове. — Особенный человек — это кто-то один. Тот, с кем ты хочешь провести всю жизнь. Как я и твой папа.       Лука задумывается.       — А почему должен быть только один?       — Так заведено.       Лука хмурится. Мама целует его в лоб и уверяет, что со временем он поймет.       Летят месяцы. Понимания у Луки не прибавляется. Джулия показывает ему человеческие фотографии, Лука восторгается технологиями, вертит фото в руках, пытаясь найти торчащие части тел, которые бы указали на то, что люди там пленены, Джулия смеётся. Когда он смиряется с мыслью о том, что людей никто не держит в заточении, они сидят на кровати, и Джулия рассказывает ему про свою семью.       — Вот моя бабушка, а это ее бабушка. А это мои дедули.       — А где их друзья?       — Санта моцарелла, это семейные фотографии! — смех Джулии звонкий, как соприкосновение молоточка с плитами клавесина. — Здесь только члены семьи.       — А разве друзья не члены семьи?       — Неа.       — А как же Альберто? — Лука не может не думать об этом. Он проводит пальцами по лицам людей, черты которых, как камни фрески, составляют Джулию. — Его папа его оставил. Получается, у него нет семьи?       Джулия перестает качать ногами.       — Он мой друг, но и нечто большее. И ты, — Лука смущается. — Мы ведь можем быть семьёй без крови? Ради Альберто.       — Почему нет? — Джулия бьёт его кулаком по плечу. Не больно, но ощутимо. Лука его трёт и улыбается.       Их учитель везёт их за город смотреть на звёзды. Через телескоп звёзды кажутся слишком реалистичными, как побелка стены со всеми ее трещинками. Это заставляет Луку открывать рот и протягивать руку в их сторону. Неужели он мог бы до них дотронуться?       Рука ничего не касается.       Лука немного расстроен.       Джулия ловит его руку вместо звезд в свою руку, и он будто дотрагивается до солнца — настолько ему тепло и ярко. Что-то в груди искрится. Они бегают друг за другом, как маленькие дети, учитель на них ругается, а одноклассники не понимают. Лука забегает за дерево, прижимается к нему спиной, и Джулия, выныривая из темноты, оказывается прямо перед ним. Ее лицо напротив его лица. Ее рот приоткрыт, дыхание сбито. Рыжие кудряшки прилипали ко лбу. В глазах отражаются звезды. Лука не дышит. Медленно, медленно они приближаются друг к другу и соприкасаются губами. Поцелуй совсем невинный, не так в их возрасте целуются подростки, но для Луки нет ничего волнительнее и взрослее.       Что-то меняется.       Например, они теперь чаще держатся за руки. Лука счастлив, но что-то не так с его письмами Альберто. Он не в силах вывести слова, которые раскроют, что они с Джулией теперь вместе. Джулия с Альберто, конечно, делится. Его письма холодеют. Холодеет и счастье в груди Луки.       Лето приносит их обратно в город, с которого все началось, как волны прибоя неизменно возвращаются на берег.       Альберто повзрослел, выращивает усы, которые должны быть похожи на усы папы Джулии, но напоминают скорее усики Эрколе. Альберто шмыгает носом, его руки уперты в бока и вообще он стоит в позе супергероя. Лука обнимает его. Альберто предупреждает все шутки про усы своими шутками, но Лука ничего не говорит, только смущённо улыбается и не может оторвать от Альберто взгляда. Повзрослевший Альберто порождает внизу живота Луки что-то совершенно новое.       Ничего не по-прежнему.       Когда они гуляют вместе, Джулия берет его за руку. Лука уже знает, что это значит, Альберто выходит вперёд, чтобы не видеть их, и Луке не по себе.       Альберто все чаще тащит его в море, чтобы побыть только вдвоем, и Луке немного совестно перед Джулией, но когда они взлетают над водной гладью, ему хочется петь. Они пугают рыб, рыбы смешно переворачиваются, выпуская пузырьки воздуха, Альберто с Лукой смеются. Им больше не нужно искать на дне человеческие артефакты, но Лука не может удержаться и идёт по следу из вещей. Они подбирают их, а затем ставят на городской площади лоток и раздают потерянное хозяевам. Кто-то говорит им, что полезно иметь морских монстров на своей стороне, и они с Альберто раздуваются от гордости.       Что-то волшебное случается, когда они взлетают над водой вместе, вокруг застывают брызги, Лука смотрит в лицо Альберто, в его зелёные глаза. Его лицо постепенно обращается в человеческое. Лука целует его на середине трансформации, и они падают в воду, переплетённые, и не могут оторваться друг от друга. Лука впервые не может отдышаться под водой.       Ему хочется улыбаться до того сильно, что сводит щеки. А потом он видит Джулию. Что-то разбивается от ее ответной улыбки и поцелуя.       Лука собирает их в домике на дереве, ходит туда сюда и, запинаясь, говорит, говорит, говорит. Когда он заканчивает и разворачивается к ним, они смотрят в пол. На их лицах мрачное знание.       Альберто с Джулией обмениваются взглядами. Альберто скрещивает руки на груди, а Джулия утирает глаза. Она говорит:       — Я всегда знала, что мне придется делить тебя с Альберто. Но надеялась, что не так.       Альберто невесело усмехается.       — Я тоже. Знал, — он поворачивается к Джулии и смотрит только на нее. — Ну и что мы будем делать?       — Любишь этого дурачка? — Джулия слабо улыбается.       — А то.       — Ну так иди к нему.       — Я? Эй, ты была первая на этой трассе.       — А ты эффектно подоспел в конце.       Лука чувствует... что-то. В их переглядках, в том, как они почти касаются друг друга. Эхо возможного будущего щекотит его ребра изнутри.       Лука немного потерян.       — Так вы... не против?       — Лука, мы не то чтобы за. Так это называется, — Альберто проводит пальцем по своим усикам.       — Но что мы можем сделать? Разругаться с тобой? О да, мы можем! Но помнишь, что ты говорил про семью? Семья — это не только кровь.       И семье не обязательно начинаться только с двух человек.