returning tides

Каждый четверг, один и тот же человек обедает в туннеле с акулами. Это запрещено. Тем более, что в это время секция закрыта для подготовки к вечерней толпе посетителей. Когда Хэ Сюань рассказывает об этом начальству, он слышит «Не обращай внимания». Судя по всему, этот человек получает особые права за то, что имя его брата находится на мемориальной доске со списком пожертвований где-то в здании. Хэ Сюань кривит губы в ответ. Но в конце концов, его это не касается. Поэтому, он старается выбросить незнакомца из головы. Очевидно, у него не получается. Каждый четверг приходит парень, одетый в эксцентричную одежду, которую современный мир не может назвать модной. Хэ Сюань считает ее безвкусной и непрактичной. (Зачем на свитерах ленты? Почему на мужских брюках нет карманов?). Хэ Сюань не может понять, почему это раздражает без всякой причины. Он не должен думать об этом больше. Но все же сложно просто игнорировать. Хэ Сюань проходит туннель с акулами в одно и то же время каждый день, так что каждую неделю видит незнакомца с привилегией (обедом, лежащим либо у него на коленях, либо сбоку от какой-нибудь дорогой сумочки). В жалкие секунды быстрого прохождения, он замечает яркий наряд, тяжёлые темные волосы, всегда уложенные в замысловатую прическу. Парень, одиноко сидя с холодным обедом, разговаривает с акулами. Нет, не со всеми акулами. Хэ Сюань понимает это после нескольких недель повторяющихся посещений. Одна акула, похоже, захватила его внимание и, учитывая, что Хэ Сюань способен распознать каждую с мимолётного взгляда (чтобы следить за их здоровьем и графиком кормления), он находит странным, что именно эта кажется особенной для раздражающе красивого посетителя. Эта огромная бычья акула весом более семисот фунт выглядит откровенно ужасно. Почти как мультяшный злодей с глубокими бледными шрамами, пересекающими тело и множеством зубов, выступающих из искривленной, от травмы, челюсти. Она часто плавает низко в аквариуме, избегая типичных маршрутов своих сородичей. В основном, она слепа, часто пугается проплывающих слишком близко громадных морских черепах. Дети плачут, когда видят ее, а взрослые вздрагивают — на это почти жалко смотреть. Она — любимица Хэ Сюаня. Уродливая, сломанная, словно вырванная из детских кошмаров. Жалкое существо, которое не продержится и недели в дикой природе. Хэ Сюань был частью команды, которая перевезла её в новый дом. Он также — единственный, кто заставляет её есть и единственный, кто не отворачивается в страхе, когда она надолго задерживается у стен аквариума. Ладно. Был единственным. Теперь, ещё и этот парень с каблуками и свисающими серебряными серьгами. Он сидит на скамейке, ссутулившись, аккуратно положив подбородок на ладони — такие гладкие, что Хэ Сюань не может представить, чтобы он занимался тяжёлой работой хотя бы чертов час. (Нельзя ненавидеть незнакомца за хорошую жизнь, но он ненавидит. Это бессмысленно. Это заставляет страдать от головной боли до конца дня). Хэ Сюань называет эту гротескную акулу Черноводом. Просто потому, что из-за размера, она затемняет любое пространство, где появляется. Конечно, у нее уже есть имя, но его легко игнорировать. В «Черноводе» больше смысла, чем в какой-то веселой кличке — дерьмовой попытке сделать эту штуку менее пугающей. Лично Хэ Сюань считает, что она заслуживает страха, после жизни, которую, вероятно, прожила. Ты не станешь плохим, если никто не сделал тебе больно до этого. Итак. Сегодня четверг, а значит парень возвращается. У него с собой несколько контейнеров с едой. Он забывает о них, наблюдая за плавающими акулами и оживляясь каждый раз, когда приближается Черновод. Тёмный взгляд ловит дрожащие огни, отражающиеся от воды — бледно-голубые змеи извиваются в округлившихся глазах незнакомца. Это гипнотизирует — внезапное изменение поведения при приближении этой акулы. Осунувшаяся фигура энергично выпрямляется, чтобы произнести несколько бессмысленных строк одностороннего разговора. Строк, которые вырвавшись, разбиваются о стекло между ним и зверем. Хэ Сюань наблюдает, понимая, что ему нужно идти дальше. Нужно обновить расписание, провести тесты; не размышлять, почему незнакомец выглядит так, словно мир обретает смысл, когда старая уродливая акула, огибая круг, появляется в поле зрения. Ему должно быть все равно. Ему не все равно. — Почему ты надоедаешь моей акуле? Это больше слов, чем он обычно произносит за день. (Он из тех сотрудников, которые больше подходят для погружений в аквариум и технической работы, чем для общения с сопливыми детьми и скучающими родителями). Он мало кому нравится, это нормально, ему всё равно — но Хэ Сюань не ожидает, что незнакомец подпрыгнет так, как подпрыгивает. Парень переводит на него удивлённый взгляд — Хэ Сюань видит подведенные тушью ресницы и золотистую крошку на веках. А затем, эти большие глаза расширяются, как у существа в темноте, изголодавшегося по свету. — Я… — парень пищит, бормочет что-то, почти роняет сумку, ранее прижатую к груди. Реагирует так, будто его ловят на чем-то ужасном. Это не нравится Хэ Сюаню — что странно, потому что обычно, пугая людей, он чувствует себя прекрасно. На своем месте. — Говори громче. — Я просто хотел составить ему компанию! Человек, который несколько мгновений назад боялся Хэ Сюаня, теперь выглядит так, словно готов его ударить. Брови нахмурены, а поза не такая, как у кого-то испуганного — губы надуты, будто он тот, кто должен быть обижен. По опыту Хэ Сюаня, богатые мальчики не любят, когда к ним придираются. Он не настаивает на ответе на вопрос, уже уставший от обмена репликами. И очень сожалеет, что вообще привлек внимание того, за кем наблюдал несколько недель. — Не мешай людям работать, — говорит Хэ Сюань, словно имеет на это право. Он оглядывается на аквариум. Черновод необычно плавает поблизости. Словно наблюдает за ними. Большое, покрытое шрамами тело, застывшее, как монстр на краю сна. — Подожди, — незнакомец внезапно оказывается очень близко. От звука приближения, Хэ Сюань беспокоится, что его вот вот тронут. Он торопливо отходит, избегая даже малейшей вероятности того что это произойдет. — Подожди. Ты сказал твоя акула? — Хн, — мычит он, позволяя парню трактовать ответ так, как тому захочется. Появление на лице ослепительной улыбки и резкий возбужденный выдох, заставляющий отшатнуться, слишком неожиданны. Какого черта? — Тогда, ты знаешь, как его ранили? Или он сам поранился? — через несколько секунд настроение снова меняется. Хэ Сюань изо всех сил старается не отставать. — Я подумал, может, он попал в сеть? Вроде…сети для тунца? Есть ли похожее в месте обитания бычьих акул? Я не посмотрел, потому что забыл. Ха-ха. Вообще, я думал, что могу найти в интернете какую-нибудь информацию, но если это твоя акула, то ты должен знать, верно? Почему у него такая челюсть? Он может нормально есть, если…? Хэ Сюань не улавливает момента, когда его рука перемещается, чтобы прикрыть рот незнакомца. Он понимает это только когда смотрит в ярко-сияющие глаза и чувствует нежную кожу под ладонью. Теплое дыхание щекочет кожу — благословенная тишина нарушается тем, насколько происходящее неуместно. (И тем, как щеки неожиданно опаляет жаром от ощущения губ под кожей). — Говори поменьше, — приказывает, опуская руку и борясь с желанием вытереть ее о штанину. — О, — незнакомец кивает, словно они только что разделили какой-то секрет. — Извини. Наверное, рыбы отдыхают или что-то вроде того, да? Хэ Сюань пристально смотрит на него. Этот человек — идиот. Хэ Сюань невольно издает весёлый смешок, потирая лицо той же рукой, которой затыкал этого чудака. — Кто ты? — спрашивает он, вместо того, чтобы перечислять множество причин, по которым предыдущее утверждение нелепо. — Ши Цинсюань, — парень улыбается, отчего Хэ Сюань чувствует себя задушенным. Вместо того, чтобы сосредоточиться на этом, он сосредотачивается на том, что понимает. — Он был доставлен сюда в качестве попытки реабилитации. Мы не знаем, что точно произошло. Только то, что кто-то был арестован и что было найдено много пострадавших в стае, — Хэ Сюань кивает в сторону акулы, вернувшейся к обплыву. — Я назвал его Черноводом. — добавляет он без всякой причины, удивляясь, почему имя так тяжело ощущается на языке. — Ужасно! — Ши Цинсюань ахает, оглядываясь на стену аквариума. (Его волосы пахнут сахаром и яркими цветами). — Бедный малыш! Малыш? Хэ Сюань снова фыркает, подавляя смех. — Похоже, ты действительно любишь акул, — комментирует он очевидное. Ши Цинсюань снова смотрит на него. Ресницы неловко дрожат в ответ на вопрос. Плечи опушены, пока он теребит края рукавов — Хэ Сюань проглатывает странное желание сказать ему прекратить. Они незнакомы. Это неуместно. — Забавная история. На самом деле, я очень боюсь акул, хаха! — щебечет он. Щеки слегка розовеют, а смех становится нервным. — Моя мама однажды сказала, что я боялся акул ещё до того, как узнал, что это такое. Раньше мне все время снились кошмары о них — ну, может быть, о существе, похожем на акулу? Трудно сказать. Что-то в темных водах. Что-то с бледными костями, кусающееся и бьющееся против панического крика ветра. Что-то ужасающее в глубине. Хэ Сюань качает головой, вспоминая старые сны, которые не имеют значения, потому что нереальны. Сказанное придает смысл напряжению Ши Цинсюаня в отсутствии Черновода. Как он смотрит на аквариум испуганными глазами, пока тот, кого он ищет, не возвращается — Ши Цинсюань боится того, что видит, но продолжает смотреть. Это бессмысленно. Он бессмысленен. — Так почему именно он? — Хэ Сюань кивает на темный силуэт, плавающий вокруг — отсюда видна устрашающая смещенная от неизвестной раны непропорциональная челюсть. (Но Ши Цинсюань не вздрагивает. Хэ Сюаню не может это не нравится). — Не знаю, — пожимает он плечами, серьезно и мягко. — Однажды мой брат решил, что поход сюда поможет справиться со страхом и я…я подумал, что он выглядит одиноким. Боже. Так просто. Хэ Сюань не знает, что и думать. — Поэтому, раз в неделю, когда я приношу брату обед, я составляю ему компанию. — Ши Цинсюань кивает, уверенный в ответе и выглядящий полностью довольным собой. Словно обедать с акулой — самая естественная вещь в мире. Хэ Сюань хочет рассмеяться, но беспокоится, что парень может понять неправильно. Это впервые, когда он беспокоится о чувствах другого. — Акулы не социальные существа. — Тогда как насчёт маленькой рыбки-присоски реморы, которая цепляется за них? Они ведь друзья, не так ли? — возражает Ши Цинсюань. Хэ Сюань действительно впечатлён. — Паразитов нельзя считать друзьями. — Ну, может быть, не стоит настолько придирчиво относится к друзьям. — Он смеётся над собственной шуткой. Это неприятный и громкий звук. Он так счастлив просто поговорить, что Хэ Сюань задаётся вопросом, кто из двоих, Ши Цинсюань или Черновод, более одинокий в этом туннеле. (Это больно. Хэ Сюань не понимает почему. Такое чувство, что он уже сталкивался с этим наблюдением прежде и ещё тогда возненавидел его.) — Это глупо, — говорит он. Предугадывает момент начала спора Ши Цинсюань, чтобы вытащить что-то из кармана — нажать несколько клавиш на телефоне и протянуть. — Чт… — Я кормлю его три раза в неделю, когда у него есть аппетит. Если хочешь посмотреть, я дам знать, когда зайти. С его пульсом происходит что-то странное, когда Ши Цинсюань берет телефон и их пальцы соприкасаются. По телу разливается тепло даже от настолько короткого прикосновения. — Тебе можно так делать? — спрашивает Ши Цинсюань недоверчиво. — Нет, — Хэ Сюань пожимает плечами. — Но я сделаю, если ты пообещаешь вести себя тихо. — Пауза. — И принесёшь мне обед. Конечно, совершенно нормально — просить незнакомого человека об этом. Ничуть не странно. — Я принесу! Ты накормишь его, а я накормлю тебя, ха ха! — Ши Цинсюань улыбается, отчего Хэ Сюань отводит взгляд. Слишком ярко. Никто не должен улыбаться так. Ши Цинсюань вводит номер, добавляет после своего имени сердце и акулу (отправляет себе сообщение, чтобы сохранить номер Хэ Сюаня) и проверяет время. Они надолго задержались. Хэ Сюань понимает, что остаток дня будет полной катастрофой. Он задержится здесь допоздна, а все следующее утро будет неэффективным. Но, может быть, это стоит того, думает Хэ Сюань наблюдая, как Ши Цинсюань неловко кланяется на прощание, уходит, чтобы собрать вещи и машет. — Я напишу тебе! — обещает он. — Пожалуйста, не надо. — Хэ Сюань, стоя в туннеле с акулами и глядя, как каждое украшение этого красивого парня отражает жуткие огни сверху, задаётся вопросом, не пожалеет ли он об этом. Ши Цинсюань в ответ сохраняет улыбку неизменной. Когда акула проплывает мимо, он подпрыгивает к аквариуму и прижимает ладонь к стеклу — Хэ Сюань удивлённо фыркает. — Скоро увидимся, ладно? Веди себя хорошо. Если Ши Цинсюань посылает воздушный поцелуй акуле, Хэ Сюань не собирается это комментировать. — Уходи, пока охрана не вышвырнула тебя отсюда, — сообщает он ровным тоном, закатывая глаза, когда парень снова машет. — Хорошо-хорошо, мне очень жаль! Пока, Хэ Сюань! Пока, Черновод! Скоро увидимся! — Ши Цинсюань машет, после чего разворачивается и убегает, внезапно бормоча что-то плаксивое про время. Он бежит быстрее, чем взрослый должен двигаться в общественном месте. Уходя, Хэ Сюань качает головой, пытаясь убедить себя, что внезапное тепло в груди не связано с его улыбкой. … Только вернувшись к дверям с надписью «Для персонала», он кое-что понимает. — Откуда он знает моё имя?