Misery loves company

Have a seat, misery Lord, how I've missed you Don't go cryin' to me That I kept you away for too long Just put your feet up, friend 'Cause I read all your postcards And in a way I am happy to say That you've never been gone Let me light that for you It seems your hand's a bit shaky We've got damage to do And I know you need smoke in your chest So have a seat, misery And don't ever mistake me Of all of my friends, you know You are the one I like best Have a Seat, Misery - Shayfer James       В комнате тепло и мрачно, не то что погода снаружи. Тусклые лучи белого света пробиваются сквозь грязь на стекле: за окном, очевидно, зверствует снежная буря. Здесь костер - основной источник света. Тепло… Филипп выдыхает низко и изнемождено.       Бездумно он рассматривает фотографии на каминной полке; взглядом избегает кучу бумаг, сваленную на ближайшем столике и место напротив.       Однако вскоре он чувствует, как его спутник начинает шевелиться: беззвучное движение, словно сливаясь с окружением, плывет в стоячем воздухе. Вздымается пыль, и уголки губ Филиппа безвольно приподнимаются в слабой улыбке.       - Сколько лет, сколько зим…- бормочет, Кевин, - Где же ты пропадал?       В ответ Филипп лишь молча качает головой. Нерешительно дрогнув, он протягивает зажигалку, и, стоит Кевину податься вперед, с естественной легкостью поджигает его сигарету.       Он едва слышит, как Кевин удовлетворенно хмыкает: единственный звук в опустившейся над ними уютной тишине.       Филипп хочет и трещать без умолку, и сидеть в тишине. Сколько лет, сколько зим.       Столько времени прошло.       - Знаешь, чего хочешь, мартышка?       - Разумеется.       - Черт возьми, - Кевин лениво выдыхает клуб дыма. Окружающий его смог бесформенный и плотный, однако Филипп чувствует, что наконец-то может вдохнуть полной грудью. Какая-то маленькая его часть облегченно выдыхает, - Серьезно, где ты пропадал? Я скучал по тебе, приятель.       Улыбаясь, Филипп пожимает плечами. Мысли его мимолетно цепляются за письма Кевина, отправленные во время отсутствия его друга – но он жмурится, зная, что тот уже вливается в свою прежнюю роль. Во рту горчит.       - У нас дел по горло, Кевин. Придержи нытье на потом.       - Ладно, ладно,- его руки трясутся. С неприязнью он отмечает кожу, туго обтягивающую костяшки и крупные выступающие вены. Филипп давно перестал следить за временем, однако такие моменты неизменно напоминают ему об уходящих годах.       - Я в большом дерьме, - наконец говорит Филипп, уже чувствуя, как та старая знакомая тоска сладко разливается по его телу. - Короче говоря - проиграл своей самонадеянности.        - Так поэтому сюда было так трудно пробраться?..       - Да.       - Что ж, не будем терять время, а?       Комната, словно кокон, укрывает их от бушующей снаружи метели.Но здесь она их не достанет, нет, здесь они – единственные жильцы, даже если один из них - временный. Ох, но они-то с Филиппом знают: Кевин никогда по-настоящему не уходит.