Лунная соната

Мин Юнги был из тех, кто считал, что жестока не жизнь, а сами люди, ведь они создают проблемы и не только себе, но и окружающим. С этой мыслью он держал горсть таблеток, прописанных психиатром, в дрожащей ладони. Сегодня была годовщина со смерти родителей парня и видимо воспоминания отразились на эмоциональном состоянии. Юнги не верил в действие «волшебных» пилюль, но почему-то именно в этот день ему захотелось выпить все то, что было назначено. Он знал — ему будет очень плохо, да так, что будет прикован к постели на целый день и сон не покинет его. Если бы где-то в маленькой квартирке нашлась бы бутылочка чего-нибудь крепкого … к сожалению, Юнги не хранил алкоголь, зная о пагубных мыслях. Но ждать последствия не пришлось долго, спустя полчаса, блондин лежал, уставившись в потолок, снова и снова стирая со своей памяти образ когда-то любимых людей. Он любил их, до тех пор, пока собственные родители не разрушили ему жизнь. В начале это были слова о том, что он ничтожество, позор семьи, ведь учеба не давалась ему, душа его была с музыкой. Прогуливая уроки на крыше здания, записывая отрывки будущих произведений в маленьком блокноте, о котором знал лишь он и его лучший друг — Намджун, тот кто приютил его, когда отец избивал и выгонял на улицу, тот, чьё существование не дает Юнги сделать последний шаг на встречу смерти. Ким не смог бы пережить смерть друга и не только он, это парень знал наверняка. Затем — поступление в университет, в голове, спустя года, остался тот знаменательный день. Слова Мина о том, что он не хочет изучать медицину, крики отца и матери, удар, темнота, больница и нервный срыв. Итог все этого, один — сейчас он на 3 курсе обучения. Что же держит его? Сестра. Суен была единственным лучиком в беспросветной тьме существования Мин Юнги. До трагедии она жила в Америке, работая хирургом и спасая жизни, нуждавшихся в ней. Девушка часто помогала парнишке, обрабатывая раны от ударов, тихонько, в темной комнате пока Мин спал. Суен была из тех, кто верил, что Юнги осуществит свою мечту, слушая музыку, исходившую из-под пальцев брата. Того лета она прилетела с целью рассказать о помолвке, но все закончилось трагично. Они ехали из аэропорта, и водитель не справился с управлением, машину вынесло на обочину. Сестра выжила, но из-за аварии осталась инвалидом, ко всему это спровоцировало психическое расстройство, что ждало подходящего момента для появления, теперь её место жительства — психиатрическая лечебница, врачи не дают никакой надежды на выздоровление. В тот момент, слушая соболезнования врачей, Юнги поклялся — он выучится на врача, чтобы помогать людям, тем, кому она нужна, тем, кто не смог получить её ранее. Суен годами скрывала свою боль, ужас, что мучал её внутри — ради остальных. Но музыку он не собирался оставлять, также из-за старшей, ведь придя на мгновения в себя она слезно попросила Юнги не бросать любимое дело, ведь если она вылечится — обязательно побывает на его концерте… После той ужасной аварии, парень больше не приходил ни к ней, ни к родителям. В момент смерти, он выигрывал Моцарта и его Реквием — заупокойная месса, судьба? Он остался совсем один, живя в однокомнатной квартире в спальном районе города, где его после тяжелой смены в кафе ждет спокойствие и мертвая тишина. Дом, где он провел почти всю свою жизнь — продал, не смог оставаться там, где его бы преследовали ужасные воспоминания прошлого. Но деньги с продажи пойдут на светлое будущее, о котором он так и грезил, хотя теперь Юнги сомневается, ведь его держит в своих мощных оковах чудовище под названием — депрессия.

***

Звонок в дверь. Юнги медленно приоткрыл веки, в надежде, что ему показалось. Но нет, кто-то продолжал трезвонить. Нащупав телефон под подушкой, парень посмотрел на время и удивился — 8:30. — Сука, кому блять приспичило явиться с утра пораньше? — фыркнул блондин, откладывая сотовый на кровать. Поднявшись, он накинул на себя одеяло, хранившее тепло хозяина и поплелся в коридор. Звон прекратился, теперь уже появился настойчивый стук, видимо парню снова придется выслушивать от соседки слева, какой же он нахал.Привык. Поворачивая ключ, он надеялся, что там смерть с косой, что пришла по его душу, но открыв дверь он замер, там стоял кое-кто похуже — Ким Намджун, собственной персоной, сейчас будет вынос мозга. — И какого черта ты не отвечал, я думал ты уже помер? — гневно спросил парень. Джун был одет во все черное, а косуха и рваные штаны делали из него бандита, а не студента-медика. Хотя Юнги также предпочитал такой стиль в одежде, но сейчас он был похож больше на какого-то призрака в одеяле. — Собирался, но ты мне помешал, проходи. Пропуская друга в квартиру, он заметил, что у Намджуна была разбита губа и на скуле красовалась гематома. Видимо нашли. За кружкой кофе Ким поведал о том, что местная университетская элита все же нашла его и в самом интересном месте — возле гей-бара, где первый частенько ошивался, в надежде встретить свою принцессу — так он прозвал Ким Сокджина, старшего брата Ким Тэхена — одного из этой банды мажоров университета. Джун и Юнги всей душой презирали эту компашку, отпрысков богатеньких семей. И дело не в статусе, а в поведении. Эти говнюки считали себя лучше всех и прямо говорили об этом, не дай Бог ты перейдешь им дорогу — все, пиши завещание. Но Намджуну и Юнги было насрать на все это и в первый же учебный день столкнулись лбами с младшим братом вышеупомянутого Сокджина, Чон Чонгуком и Пак Чимином. Был еще и четвертый — Чон Хосок, но в тот день он не полез в драку и это удивило всех, в том числе и Юнги. Хосок стоял в стороне, со скрещенными на груди руками и поглядывал в сторону блондина, будто бы изучая. Юнги это ой как не понравилось и вместо того, чтобы нацелиться на Тэхена, он врезал именно Чону, а тот даже не ответил. В тот день была объявлена война и с тех пор как только они видятся — жди шоу. Но Мину не даёт покоя тот факт, почему Хосок не ответил тогда, хотя удар был сильный, сбив парня с ног. Да и сейчас он подальше держится от Юнги, давая по шее только Джуну. Бесит. — В итоге Джин не явился, а приперлись эти, — крикнул брюнет. — Охраняют свою куколку, от опасности в виде тебя, — ухмыльнулся Юнги. А ведь и вправду, парни, после того как Намджун объявил перед всеми, что красавчик Джин будет его любой ценой, как с цепи сорвались. Тогда даже двойка друзей побоялась лезть в драку и под мощные проклятья Тэхена — свалила восвояси. Вся округа знала, что Ким младший пылинки сдувает со своего старшего брата, а тут Джун со своими словечками. — Я же не убить его собираюсь, а приласкать, — мечтательно улыбался Намджун. Изобразив приступ блевоты, Юнги отодвинул кофе и посмотрел на Джуна. — Чувак, ты же понимаешь, пока Тэхен ошивается возле него, тебе нихера не светит, ну максимум искалеченное тельце. Так еще и я попадаю под раздачу, я уже задолбался объяснять шефу, почему у меня костяшки вечно разбиты. — Да знаю я, но, что я могу поделать со своими чувствами, вот если бы ты полюбил кого-то, как и я — понял бы, — фыркнул Ким, пододвигая к себе открытую пачку сигарет, доставая одну. — Надеюсь ты пошутил, а если нет, отхватишь еще больше нежели от мажориков. Я не могу любить кого-то, заботиться, дарить счастливые моменты. Я о себе-то не могу позаботиться, пфф. Юнги поднялся и отправился за аптечкой, что лежала на холодильнике, при этом открывая окно. И тут он задумался, возможно, пустив кого-то в свою несчастную жизнь, он сможет прочувствовать все прелести влюбленности. Но люди жестоки, врятли кто-то сможет принять его таким, каким он есть на самом деле. — О чём задумался? — отвлек его от грустных мыслей брюнет. Юнги обернулся и наткнулся на изучающий взгляд друга. Он смотрел обеспокоенно. — Ни о чём, и не смотри на меня так, раздражает. Кстати, подкинешь меня, мне сегодня ко второй, я сейчас под таблетками, не думаю, что смогу сесть за руль. — Без проблем. А я-то думаю, что ты такой рассеянный сегодня, даже не наорал на меня, ибо я стащил твою последнюю сигарету, — выдыхая произнёс парень. — Ага, только это твоя пачка, если ты не заметил, пха, — ухмыльнулся Мин.

***

Работа баристой в небольшой кофейни — еще одно увлечение блондина. Здесь зачастую тихо из-за редкого посещения гостей. Расположение данного заведения, можно сказать, немного неудачное, ибо находилось в захудалом районе, в крошечном проходе между домами, но это лишь радовало Юнги. Работа легкая и не такая запарная, как, например, в популярном месте. Тут не увидишь длинных очередей и шумной атмосферы, поэтому с позитивным настроем Юнги открывает двери кофейни. Оглянувшись, он заприметил всего лишь пять человек, которые что-то негромко обсуждали, время от времени, поднося напиток к губам. Четверо — частые посетители, а вот пятого, который сидел возле окна, направляя свой взор к окну, видит впервые. Темноволосый, в белой рубашке — возможно работник офиса, что находился неподалеку. Чем-то он привлёк внимание Юнги, но чем? — Мин Юнги?! Ты, что забыл здесь, — крикнула Минджу, отвлекая парня от рассматривания незнакомца. Блондин подошёл к стойке и произнёс шепотом: — Да так забрёл сюда случайно. Парень пощелкал пальцами перед девушкой. — Я тут как-бы работаю, у меня смена через двадцать минут. Поэтому, собирайся, все остальное за мной. — В смысле, шеф сказал, что тебя сегодня не будет, еще и предупредил — тебя не тревожить и не звонить. Блондинка полезла в карман за телефон. Ли Минджу — второй бариста кофейни, веселая девчонка, сама себе на уме, но также хороший собутыльник. Учится на втором году на факультете архитектуры. У неё хороший вкус в стиле, поэтому интерьер заведения её рук дела. Минджу из тех людей, которые не лезут не в своё дело, оттого Мин хорошо к ней относился, особенно в те дни, когда ему было очень херово. — Смотри, шеф утром отправил. И в правду, в переписке главный писал о том, что Юнги не будет и, что лучше его не трогать, ибо он не в состоянии. — Откуда у него такая чуйка? — Походу гадалкой подрабатывает, пхахаха, — рассмеялась Минджу. — Ты не переживай, все в порядке, у меня дел сегодня нет, побуду вместо тебя, тем более, ты меня тогда выручил, когда я пришла с перегаром. — Ладно, пойду, что ли в университет. — Опять брынчать? — Ага, на нервах охранниках, бывай. — Не сдохни по пути. Покидая кофейню, Юнги показал средний палец Минджу и в последний раз посмотрел на незнакомца. Что-то знакомое. Но как дверь за Юнги закрылась, парень в черной рубашке встал и направился к выходу, удивив при этом девушку.

***

Путь к университету лежал через несколько дворов, минут пятнадцать и Юнги был бы на месте, но тут начался дождь, поэтому Мину пришлось спрятаться в ближайшем подъезде. Стоя под маленькой крышей, он достал пачку сигарет, что лежала в кармане тонкой ветровки и закурил. Посмотрев на руку, что держала сигарету он грустно вздохнул. — Та блин, успокойся, — грозно крикнул Юнги. Побочные действия таблеток, это самое ужасное, что может быть, ведь из-за сильных антидепрессантов появляется тремор, из-за чего держать что-то было просто невыносимо. Блондин уже сосчитать не мог, сколько он раз проливал кофе или же сколько упавших сигарет было. Достало.<i> Внезапно двери дома открылись, задевая парня и он не устояв, падает. Юнги уже собирался обматерить обидчика, но тут поднял голову и встретился с удивленным взглядом — он принадлежал Чон Хосоку, парню, что так раздражал Мина, своим отношением к нему, будто его вообще не существовало, а в драках был только Намджун. — Прости, я не знал, что тут кто-то стоял, — быстро проговорил Хосок, помогая блондину встать. Юнги этому очень удивился, он-то думал, что этот сейчас просто уйдет, опять делая вид, что Мин Юнги просто призрак. А тут и извинения, и рука помощи. Что происходит? — Почему ты на меня так смотришь? Да, я не собираюсь тебе ничего делать, у меня нет к тебе претензий, — фыркнул Чон. — Ты впервые со мной заговорил, да еще и помог. Ты странный. — На это свои причины. — Какие это такие причины? — Ладно, — вздохнул Чон, — Поговорим в другом месте, хочешь зайти ко мне? Тут Юнги совсем выпал из своих мыслей. Домой? К этому ненормальному? Но поразмыслив еще, он все же соглашается, ему стало очень интересно, почему Чон его игнорит, да и дождь только усиливался. Кивнув, он последовал за брюнетом. Оказавшись на третьем этаже, Чон остановился, ища ключи от квартиры, но тут из кармана выпадает белая маленькая записка. Быстро среагировав, Юнги поднял бумажку и замер, на ней аккуратным почерком было написано — «Лунная соната». Он прикрыл рот рукой, ведь кто-то уже на протяжении месяца каждый день оставлял записку на фортепиано с названием какого-либо произведения. Заинтересовавшись, Юнги выигрывал мелодии, зная, что кто-то его слушал, поэтому не пропуская ни единого дня он приходил в университет, на свой личный концерт для человека, скрывавшегося в зале. <i>Эта записка была идентична тем, что лежали там, в зале. Не успев что-либо сказать, как Хосок затолкал его в квартиру, припечатывая к стене. — Можешь не спрашивать, да, это я оставлял записки, ведь мне так нравилась твоя игра. — Когда ты узнал, что я там? — Однажды, я остался после тренировки, помогая собрать инвентарь и поднявшись, на второй этаж — услышал игру на фортепиано. Я удивился, но последовал за ней, заглянув за дверь я увидел тебя, при свете уличного фонаря. Ты играл такую грустную мелодию, у меня тогда сжалось сердце. Затем я увидел, что ты плакал… Брюнет посмотрел прямо в глаза Юнги. Мин не увидел жалости, которую он так не мог терпеть, в карих глазах отображалась надежда. — После этого я и начал приносить записки с более веселыми произведениями, чтобы хоть как-то тебя подбодрить, — опустив голову, произнёс Хосок. — Но почему же ты тогда игнорил меня, даже получил кулаком в нос? — спросил Юнги, наблюдая за парнем. — Я не могу сказать… — Тогда покажи, — обронил Юнги, не думая. Чон удивился, но потом поднеся руку к лицу блондина, произнёс: — Ты сам попросил. Затем наклонился и лёгким касанием губ, поцеловал Мина и отодвинулся. В этот невесомый поцелуй было вложено столько сил и чувств, что Юнги сразу все понял. Он понял чувства Хосока. — Прости, прости, я не дол…. Обрывая на полуслове, блондин грубо впился поцелуем. Хосок не отодвинулся и углубил его, запуская пальцы в осветленные волосы Юнги. Он хотел передать все, что чувствовал и свою неразделенную любовь к человеку, которому боялся и слово сказать. Спустя некоторое время они отцепились друг от друга. Юнги не мог ничего произнести, он чувствовал, как сердца двоих будто выпрыгивали из груди. Но затем заплакал… Последняя капля из несокрушимой ледяной крепости спустилась по щеке Мина, но Хосок стёр её и крепко обнял парня. Юнги присел на пол прихожей и Чон с ним, так и не выпуская из объятий. Они просидели так еще некоторое время, пока Мин не успокоился и не произнёс: — Спасибо тебе за все и да, ты тоже мне нравишься.