Хочешь мою фамилию себе?

Каттерина Браун, девушка с каштановыми волосами и милым конопатым носиком шла в лабораторию Ханджи Зоэ, глядя своими серыми, цвета асфальта, глазами. При росте наравне с капитаном леви, на руках она несла коробки, в которых находились бутылки с водой. Четыре бутылки по пять литров доставались девушке тяжко, но благо, есть холодная каменная стена, на которую она могла облокотиться пока шла к учёной в такой жаркий день. Пару раз встретившись со своими знакомыми, помогли донести лишь Эрен Йегер и Микаса Аккерман, точнее, большую часть несла Микаса. Каттерина любила эту недо-парочку, замечая как Йегер частенько глупил и не замечал особое внимание к нему от азиатки. Но всё же, она восхищалась ими. А ещё Браун восхищалась Ханджи Зоэ, к которой троица направлялась. Девушка поступила в Разведкорпус совсем недавно, три года назад, чуть позже смерти её брата, Брауна. Тогда она издалека в толпе наблюдала, как её матушка упала на землю, обнимая последний остаток от её сына. Рука, замотанная в пыльную, грязную ткань, зажата в материнских объятиях, которая яростно ревела на коленях перед разведчиками. Тогда то она и решила, поступить в этот корпус и посвятить своё сердце. Ковыряясь и плутая у себя в мыслях, уже все пришли в лабораторию Зоэ. Йегер и Аккерман скинули коробки с бутылками воды на пол, прямиком перед столом женщины. Глаза Ханджи заблестели, и она ринулась обнимать троицу. Длинная улыбка, кажется что чуть ли не доходящая до очков было очень тёплой и приятной. Каттерина давно заметила свою близость к Ханджи, она была влюблена в неё, и любила всем сердцем, не просто как своего капитана, а как даму, покорившая её жизнь и разум с сердцем. ― Большое спасибо, ребята, ― отпуская подростков, проговорила Зоэ. Обернувшись к столу, не глядя, она продолжила. ― Эрен, Микаса, идите, Каттерина останется со мной помогать. ― Как скажите, капитан. ― выходя из лаборатории, подростки закрыли дверь, оставляя в помещении только Браун и Зоэ. ― Тяжело было? ― стягивая перчатки, промолвила женщина. ― Угу. Ханджи, а зачем Вам столько бутылок? ― заинтересовалась разведчица, вновь любуясь разными предметами в комнате, где Ханджи чуть ли не жила целыми сутками. ― Знала что ты задашь этот вопрос, ― натянув очки на макушку, Зоэ подмигнула. ― Я решила проверить, как титаны реагируют на воду. ― А как Вы в них вольёте её?.. ― Моблит сделал макет огромного шприца, с которого можно влить жидкость из далека не поранившись. ― Ого... ― Шприц сейчас у Эрвина, он смотрит чтобы всё было хорошо. Каттерина обошла стол, оглядывая стол и подходя к месту где лежал сам макет. Шприц был действительно большим. Представив в своей большой фантазии всю картину, девчонка вновь восхитилась идеей своего кумира. ― Всё-таки, Моблит хороший помощник, он продумал всё идеально, верно? Задав этот вопрос, разведчица почувствовала на своей талии тёплые ладони, которые скрепились в замочек у живота. К спине припало женское тело, обладающее тёплым запахом мёда, а на левом плече улеглась улыбающаяся голова учёной Зоэ, которая глядела своими красивыми карими глазами, походящие на кору дуба. Её милая улыбка завела Браун в краску на щеках, откровенно смущаясь. Женщина перевела взгляд на чертёж шприца перед ними на столе, и вновь глянула на Каттерину, которую так тепло обнимала. Её веки опустились, но улыбка всё так же осталась. Тихо вздохнув, она опять открыла глаза, и медленным, тихим голосом промолвила имя девицы. ― Каттерина... В ответ лишь щёки загорелись сильнее, а мысли о том что её так по-родному обнимает Ханджи, ввели в смущение ещё больше. ― Как думаешь, моя фамилия подошла бы тебе к имени? Сначала было молчание, которое приводило Браун в чувство и ответ на такой откровенный вопрос, подумав о женитьбе. Но, спустя минуту, ответ был готов к приговору. ― Наверное, это было бы очень красиво. Каттерина Зоэ... В этот момент, левая рука капитана исчезла с места области живота, появляясь на подбородке. Повернув нежно хрупкое лицо, боясь что оно рассыпется, Ханджи ласково прикоснулась своими устами к чужим. Медленный, тёплый поцелуй, первый у каждой из них заставлял чувствовать в себе яркие и приятные чувства и эмоции. Теплота, вкус мёда, который остался на губах Зоэ после того как она поела блинчики, приготовленные Моблитом и вкус яблока у Каттерины, съеденное перед помощью этой женщине. Это действие вызвало у них обоих смущение, делая их лица и уши розовыми, словно малина. Отпрянув друг от друга, Ханджи отошла от девушки, держа её ладони в своих. Они обе улыбались, отвернувшись в сторону, чтобы не показать своё ярое смущение. ― Я давно заметила что ты меня любишь. ― счастливо проговорила учёная. ― Угу... ― улыбка Каттерины стала длиннее. Она подошла к женщине вплотную, обнимая её и прижимаясь к груди. Ханджи обняла её в ответ, положив свою голову на голову своей девушке. Браун прижалась сильнее, испытывая неимоверное счастье и тепло. ― Так что, как тебе моя фамилия рядом с твоим именем? ― мило молвила Ханджи. ― Я буду очень рада, если она будет моей. Давай, после твоего эксперимента, поменяем мне её? ― подняв голову выше и глядя снизу вверх на Ханджи ответила девчонка. ― Как скажешь. Люблю тебя. ― последнее предложение капитан произнесла тихо, но всё равно Каттерина услышала его. Девушка покраснела и снова обняла свою женщину. "И всё у них было хорошо, и жили они долго и счастливо. И любили друг друга, обнимая друг друга под взором капитана с чашкой чая в руке. " ― писал взрослый Арлерт в своей книге стихотворений, спустя пять лет женитьбы девушек.