Не доверяйте отличницам

      Новый день, новый…хотя, кого я обманываю вообще? Прихожу в общежитие я значительно позже обычного, не в 2-3, а в половину пятого. Само собой, ложиться спать бессмысленно, поэтому, с завистью посмотрев на еще спящих Роуз и Алекс, я иду в ванную приводить себя в порядок. А работы не мало. Синяки по всем рукам, словно падала с немаленькой высоты. Хотя, почему словно? Скоро все магазины косметики будут на мне попросту зарабатывать — синяки появляются с «завидной» скоростью. А я еще молчу про синяки под глазами — они как появились много лет назад, так и не делись никуда. А куда же им деться, когда вместо сна я трачу ночи на тренировки? Да, натренированный наемник — шикарно, но если он будет сонной мухой, то пользы с него не больше, чем с флоббер-червя.       Стащив у Алекс выпрямитель, я бессердечно убиваю кудри выпрямляю волосы. Хм, не знала, что они у меня гораздо длиннее, чем я знаю…       Из комнаты слышится возмущение… Алекс. Она будит Роуз…и возмущаются теперь двое… — Прекрасно, она у нас в библиотеку переехала! — слышу я голос Роуз. Выглядываю и спрашиваю: — Кто? — Да ты, кто… Гермиона? Ты как встала раньше нас? — Так я не задерживалась в библиотеке. — не давая себе зевнуть, я смотрю на них. — Неужели еще и выспаться успела? — Ага.       И тут весь мой спектакль (очень правдоподобный, между прочим!) прерывает тот факт, что я все-таки зевнула… — Ну а если честно, сколько ты спала? — Да…часов 8-10, — честно говорю я. — Не верю, ты вчера в полночь еще непонятно где была. — Я не сказала, что это за день!       А вот и плюс быть наемницей! Роуз и Алекс набрасываются на меня, я же быстро от них уворачиваюсь, схватываю сумку у кровати и, все также не давая им возможности меня поймать, бегу к двери, крича им: — Встретимся в столовой!       Работники нашей столовой, только увидев меня, даже без вопросов и за максимально короткое время, по сравнению с остальными, подали мне поднос. А кто еще без перерывов и изменений ежедневно у нас заказывает ристретто, которое ни один человек в нашем университете не может даже попробовать? Ну, а что к напитку часто они также могут судить по внешнему виду. Сегодня это овсяная каша. Странно, аппетита нет. А может это из-за того, что усталость перебивает все что угодно?       Делаю первый глоток и вижу в дверях Гарри. Отворачиваюсь от него спиной. А за ним сразу идет Роуз. — Ну что, снова свою горькую гремучую смесь пьешь? — спросила она. — Угу. Не, а что, не так уж и противно, как ты говоришь. Вкусно. — Ты привыкла просто, — затем она отворачивается, я считаю до 3, а потом она говорит, — можно попробовать? — Ну пробуй, — улыбаюсь я, считаю мысленно до 5. — Нет, слишком крепкий, — Роуз чуть ли не плюется, когда я досчитываю до пяти. Она всегда так делает. — А где Алекс? — Да, как будто ты ее не знаешь. — Знаю, а как же…примерно даже знаю, что она возьмет. — Да и я тоже…черный свой чай, зачем-то разбавит водой… — Потом я на нее накричу из-за того, что она громко чай размешивает, а у меня и без ее посторонних шумов голова болит… — Слушай, ты точно в библиотеке была, а не в каком-нибудь… — она видит мой взгляд и говорит, — да я пошутила же! — Ну-ну…       Вскоре приходит и Алекс. Берет она именно то, что и предсказали мы с Роуз, кладет сахар в кружку и громко-громко начинает стучать ложкой по стенкам сосуда, размешивая сахар. — Прекрати, пожалуйста, — максимально спокойно пытаюсь сказать я, но в голосе ясно слышится агрессия.       Алекс мгновенно перестает, смотрит на меня, но затем снова размешивает сахар, еще громче стуча. — Может тебе венчик дать? Или миксер сразу? — Не надо, мне и ложки достаточно. — Если ты еще раз стукнешь ложкой по стенкам кружки, я стукну уже тебя чем-нибудь потяжелее…и не надейся, что не по голове.       Угроза на Алекс подействовала. Отложив от греха подальше ложку, она начала есть кашу, взяв другую ложку. Закатив глаза, я продолжила пить ристретто. — Ой, ты снова со своей микстурой возишься? — Если он кажется вам слишком крепким, это не значит, что его невозможно пить.       К нам подходит кто-то. Хотя, почему кто-то? Я знаю, кто он. — Привет, девочки. А где Гермиона? — спрашивает Гарри. — Глаза разуй, — язвлю я. — А, понятно. Что ты не в настроении? — Устала. — День только начался! — Я устала еще вчера. — Так со вчерашнего дня целая ночь была! — Я не выспалась. Девочки, идемте уже, вечно ждать вас нужно! — А что…       Локтем случайно задеваю Гарри. Он толкает меня, тоже случайно, и остатки кофе проливаются на форму, благо, на темную часть. — Ты когда в слона успел переквалифицироваться? — Я не…стоп, куда столько кофейных зерен? — Специальный вид кофе, минимум воды. Все, доволен? Тогда свободен. Роуз, Алекс, мы где сейчас? Как обычно? — Нет, снова ЗОТИ, две пары, потом ТИ.       Стараясь не выражаться, я стискиваю зубы, не сильно довольно смотрю вглубь столовой, затем повернулась к ним и говорю: — Ладно. По факту могла все-таки спать лечь, но ладно, жду вас на месте. — То есть… — черт, что же он еще не ушел? Совсем про него забыла… — Она даже не ложилась, Поттер. — сдала меня Алекс. — Я вас жду.       И прежде, чем кто-то мог успеть поймать, направилась к выходу. «Только вызова к Крестному будет не хватать!», — отметил сарказм.       Лучше бы не замечал. Кто-то из однокурсников подошел со словами: — Там кто-то на входе просил тебе передать, что ждет тебя. — Когда? — Сказал, что когда будет до полудня еще ¼. — Понятно, спасибо…       Пришлось использовать портал. Так быстрее. А Маховик в сумке. — О, ты уже здесь, — отметил Крестный. — Да. Как видишь, я тут. — Отлично. Понимаю, ты не так давно ушла, но часик потренируешься с… — Понятно, в клане будет новый труп…или привидение… — затем перекрестилась, что не положено, так-то, и сказала, — не приведи Мерлин! — Какая ты добрая… — А ты как думал! — Ладно, тогда полчаса со мной. Сойдет? — Вполне. Но мне еще в университет. — Не убей там кого-нибудь. — Постараюсь. Но намечающиеся на такую судьбу уже есть. — Да? — Ага. Гарри Поттер. — Ты же сама не хочешь его убивать? Что-то изменилось? — Просто бесить начал. И все. — Ну, думаю это временно. «Естественно временно!» — кто сказал — не разобрала.       Тренировку пришлось закончить не через 30 минут, а 20. Мир резко потерял краски все, кроме черного, а через мгновение Крестный уже приводил меня в себя. — Ты меня напугала. — Чем? — Действительно, занимаешься нормально и резко теряешь сознание, — усмехается он, а я смотрю на него недоуменно. — Ты без сознания пробыла минут 5, наверное. — Какая прелесть. — Давай-ка ты не пойдешь в университет? Передохни лучше. — Ага, и как потом с долгами разбираться? Нет, я лучше даже мертвой, но пойду на пары. — Оптимистично… — А что?       Только я не учла одного. Уже Виктор (профессор Крам, ладно!) не пустил меня, увидев как «прекрасно» выгляжу. Само собой, к Королеве Лазарета я не пошла, предпочтя отсыпаться в общежитии.

***

— Хей, Гермиона, к тебе гости! — будит меня Роуз. — Да хоть кости, я рада, будить не обязательно, — отмахиваюсь я. — Как гостеприимно! — смеется Гарри. Гарри? — Он тут что делает? Как его пустили? — Он был настойчив. А еще у него мантия-невидимка.       Черт…совсем забыла. — Что? — Я что-то говорила? — Да. «Черт» а потом что-то невнятное. — Вот и дайте мне выспаться, не лезьте! Конспекты перепишу позже.       Отвернуться от людей мне не дали. — Гермиона, есть разговор. — Ешь его сам. Я спать. — Гермиона, ну выслушай его! Вы дружили же! Почему ты его ненавидишь сейчас! — Я его не ненавижу. — Так поговори. — Ладно. Гарри, дай мне минут 5.       Он кивнул и вышел.       Я принялась одеваться. Первым, что я схватила было то платье, в котором как-то бегала. И те же туфли. Ладно, никто не мешает надеть то же самое, правда?       Еще раз выпрямив волосы, я вышла к Гарри. — Прямо как в первую встречу. — Тебя что-то смущает? Нет? Вот и отлично. — Прогуляемся? — Ты вроде поговорить хотел. — Кто нам мешает погулять и разговаривать? — Да в принципе никто, но… — По тебе видно, что ты редко на улице бываешь. — Ладно. Пошли.       О том, что я бываю на улице достаточно часто, но ночью, решаю не уточнять. — Так о чем ты хотел поговорить? — О ком. О нас. — Да ну? — Последнее время ты странная. — Да? Чем? — Огрызаешься. Гермиона, нас связывает 7 лет дружбы… — Да, помню. — Что сейчас? Я искал тебя. — Не надо было. — Почему? — Это…слишком долго объяснять. — Но именно для этого мы и гуляем, так? — Я не уверена, что тебе стоит знать. — Почему, Гермиона? — Не моя тайна. — А чья? — Не важно. — Гермиона… — Не задавай вопросов. Прошу тебя. — Гермиона. — Прошло немало лет. Ты лишь бесцельно искал меня. И для чего это все? Для чего, Гарри?       Ответа нет. — Ты всегда был магнитом неприятностей. — Ты считаешь… — Твои неприятности начались с появлением меня в твоей жизни. Ты жил спокойно несколько лет. Так зачем тебе я? — Потому что…       Он не отвечает, целуя меня. Я случайно ответила. Но не отталкивала. Мерлин, почему это снова? «Не надо ничего делать,» — шепчет кто-то. Я слушаюсь. — Гермиона, — наконец, отходит Гарри — Зачем? — А если я тебя люблю? — То ты любишь ошибку. Источник проблем. — Это не так! — Если бы вы с Роном не пошли за мной, то вы бы никогда не ввязались в историю с камнем! А я знала. Я все знала. Думаешь, почему вы не нашли Алохомору? Потому что ее в «Стандартной книге» для первого курса НЕТ! — То есть? — Зельеварение. Темы вовсе не первого курса. Я знала. Все знала. Я знала, что в школе философский камень. Что в школе василиск. Что Сириус — невиновен. Он вообще сбежал до произошедшего, скрывать больше не могли. Что тебя выберут в Кубке. Знаешь, как все было? Один Конфундус — и все сделано. Я знала, что…что Сириус погибнет. — Почему ты молчала? — Я все знала. Но не могла сказать. Мне запретили. — А сейчас? — Я могу говорить гораздо больше. Но то что прошло — уже не секрет. — Откуда?       Я молчу. — Закроем тему. — Нет, Гермиона! — Всем не двигаться! — кричит странный прохожий. Мы дошли до не самого благоприятного района. Одно радует — под нами, в паре метров, проход к один из домов клана. — Гарри, быстро, в тот люк. Там безопасно. Я задержу. — Но. — Делай, как сказала! — Я сказал не двигаться!       Я раню палец и капаю кровью на люк. — Мигом. — и уже незнакомцу, — не на тех напал, крысеныш. — Ты кем себя возомнила? Малявка! — Кого еще называешь? — я показываю плечо, — Наследница. — Извините, госпожа, не знал…пощадите! — Поздно. Поздно просить прощения. Такие поступки не прощают. — Госпожа… — Об этом будет доложено. Но можешь не волноваться. Твои родственники возможно не пострадают. Будет зависеть от решения… — Да, знаю, госпожа, но… — Хватит. Мне надоело. Авада Кедавра!       Я улыбнулась, видя, как один забывчивый тип прощается с жизнью. К сожалению, были свидетели. — Сейчас будут мракоборцы! — Она использовала Непростительное! — Это же… — Слушайте внимательно. Никто ничего не видел. У меня разрешение. Хоть кто-то что-то скажет — расплачиваться будете не только передо мной и не только вы! Все ясно? — И какое же?       Как же они меня достали! Показываю дракона. — Достаточно? — Но ей…она не закончила обучение! Она не имеет… — Я закончила его дважды. Третий раз заканчиваю. Достаточно? Или цвет вообще ничего не говорит? И теперь, помните, что я сама убью любого, кто скажет хоть слово. Все поняли?       Зрители лишь кивают и уходят. Гарри, уверена, ушел. Узнавая, кто я, многие боятся. Наследница клана. Никому не пожелаешь быть супругом главы клана или его наследника, независимо от пола. Любой первенец уходит в клан. Но если он не обладает магией, то проклят весь род до первого мага. И он уходит в клан, никогда не может использовать магию полностью. Как и следующие несколько магов рода. И они также обязаны быть в клане. Также и с родом должника. Или обратившегося.       Залезаю в люк, снова воспользовавшись кровью. Есть два способа открыть эти люки — кровью и необходимым кодом. Но код нужно как минимум прошептать.       Внизу очень темно. Глаза привыкают к темноте, а затем я слышу тихое-тихое «Черт!» вдалеке. Гарри в тупике.       Тихо, но быстро подхожу к нему. — Кто здесь? — Гарри, тебе некуда бежать. — Кто ты, Гермиона? — Я не могу сказать. — Как отсюда выйти? — Идем. Ты шел не в ту сторону. — Неужели? — Да. Шел расчет, что человек почти всегда идет налево, поэтому верный ход — справа. Или так же, как и зашел. Правда, ты бы так не вышел. — Вижу, ты тут как рыба в воде. — Да. Я здесь с 5 лет. — Ты снова лжешь?       Крестный был прав. Ложь делает больно. Но не трижды — четыре раза. Первый — когда лжешь. Второй — когда человек узнает, что это ложь. Третий — обвинение во лжи, вовсе не беспочвенные. Четвертый — недоверие, уверенность в повторной лжи. — Нет, Гарри, это правда. — Ты убила человека. У тебя будут неприятности. — Нет. Не будет. — Мракоборцы уже там! — Нет. Их там нет. — Откуда ты знаешь? — Тебе лучше не знать. — Лучше говори! — повышает голос Гарри. — С пяти лет я причастна к убийствам. И ни один не был арестован. Ни один. А теперь идем. — Ты не та Гермиона, которую я знал. Что случилось? — Ничего. Ты не знал меня. Ты не знал Гермиону. Хватит. Карты раскрыты. — Гермиона…или ты даже не Гермиона? — Гермиона. Я старалась не лгать. — Ты сама сказала, что я не знал тебя. — Ни ты, ни Рон. Гарри, мне… — Не говори, что тебе жаль. Ничего подобного. — Гарри… — С меня хватит. Выпускай. И расходимся. Каждый своей дорогой. — Я согласна. — Отлично.       Стоило нам выйти, как Гарри, даже не попрощавшись, уходит от меня в другую сторону. По щекам текут слезы. Крестный прав. Как всегда.       Как я дошла до общежития, как легла спать — не знаю. Сон не шел. Каждые 20 минут я просыпаюсь от слез. Бедные соседки, боюсь, они тоже не могут спать из-за моей истерики. Вечно спокойная Гермиона Грейнджер — что же случилось, что она рыдает каждые 20 минут?       Я и сама не знаю ответа. Его не знает никто. Гарри перестал мне верить — это безумно ранило. Крестный прав. От этого не менее больно…он все-таки предупреждал.