***
Когда Сехун слышит какое-то копошение в коридоре, а потом видит принарядившегося Криса, решает спросить: - Ты куда? - беспокойство совсем слабо, но все же чувствуется. Крис отвечает немного нервно. - В клуб, развеюсь. Младший поджимает губы и демонстративно отворачивается к телевизору. Внутри все скребёт и хочется, чтобы Крис не уходил, только вот гордость прикусывает язык. Когда дверь хлопает, оповещая об уходе одного из парней, Сехун думает позвонить Чонину и тоже пойти в клуб, но желание отчего-то отбивает. Веселиться вообще не хочется. Вместо веселья, он отсчитывает все десятиминутки отсутствия старшего. Ему уже хочется позвонить и извиниться, а ещё может быть убраться, но гордость стоит на своем. Он ни в чём не виноват. Только вот уборку Сехун все же начинает. Включая пылесос, он даже надеется, что противные соседи сверху,которые очень любят убираться после двенадцати и вечно гудят своим пылесборником, проснутся и поймут, какие на самом деле сволочи. Сехун тщательно взбивает подушки, заправляет постель, моет стекла, зеркала, полы, протирает везде пыль. Убирает всё и везде, лишь бы скоротать время. Где-то около двух, когда младший сверлит глазами мармелад и думает, что заколебался отмывать липкие пятна со всех поверхностей и бедный Крис, как он до сих пор меня терпит, звонит Бэкхён. - Сехунни, привет. Я не разбудил? – голос на той стороне связи уставший и поникший. - Нет, хён. Что-то случилось? – Сехун закусывает губу, беспокоясь, что это «что-то» могло случиться с Крисом. - Да нет. То есть, да. Не совсем, - Бэкхён выдыхает, - слушай, я Крису не могу дозвониться, у него выключен мобильник, - у младшего в груди что-то бухается и летит в пятки, - можешь дать ему телефон? - Его нет дома. Он ушел… В клуб, - произнося это, Сехун закусывает губу от обиды. - О. А почему ты не с ним? - Мы вроде как поругались, - на выдохе произносит младший. – А зачем он тебе, хён? - И вы тоже? Опять из-за какой-то глупости? – усмехнувшись, Бэк вспоминает вчерашние причитания Криса о мармеладе. – Ну. Мы с Чанёлем повздорили. Точнее, я вспылил и выгнал его. Думал, может, он как обычно у вас. - У вас всё как всегда, - разрешает себе усмехнуться Сехун, - нет, Чанёль не заходил. Но я надеюсь, что они вдвоем. - Можешь позвонить Ёлю на мобильник, он всегда ждёт моего звонка, - Сехун чувствует мягкую улыбку уставшего от собственных истерик старшего. – И еще. Сехун, не будь слишком упрям. Крису тяжело с ребенком, не обижайся. Пока. Сехун слегка дует губы, щурит глаза и кидает телефон в обивку дивана. - Я не ребенок! Задолбали. А потом анализирует свои действия и понимает, что и вправду ведёт себя, как школьник. Но он не виноват, как сам думает - во всем виноват Ифань, который не даёт ему повзрослеть. Взгляд падает на брошенный телефон и пару минут в голове идет борьба: взвешиваются все «за» и «против» звонка другу Криса. На чашах с «против», свесив ноги сидит гордость и всеми силами сопротивляется противовесу в виде совести, беспокойства и здравого смысла. Естественно, негодницу с весов скидывают, а Сехун берет мобильник и набирает номер Чанёля. - Алло, Чанёль? - О? Сехун-а! А ты почему не с нами? – Сехун прям чувствует, как всегда неугомонный Пак Чанёль вертит головой из стороны в сторону, в поисках младшего. - Я не захотел, - фыркнул Крис, а Сехун от досады поджал губы. - Крис ушел без меня. Мы… Поругались, вроде как. - Он снова чересчур серьёзен, а ты ведешь себя как ребенок? – парень смеется. - Я не ребенок, - буквально шипит Сехун. – Дай ему телефон, я хочу поговорить. - Я не хочу с ним разговаривать, - отсекает Ифань и сбрасывает разговор. - Но я ведь не сделал ничего плохого! – злится Сехун и снова кидает телефон. Жутко обидно и хочется заплакать, но он рубит эти мысли на корню, он все-таки мужик, а не какая-то там сопливая баба. На самом деле, его чувства задеты до глубины души и Криса теперь совсем не хочется видеть. Это не измена, не нелепый флирт с новым знакомым или еще какая-то невесомо-веская причина, это тупой мармелад. Сехуна от переживаний тянет в сон. Он обычно не может засыпать один, но сегодня очень постарается.***
Громкая музыка в клубе бьет по ушам, заставляя Криса время от времени морщиться. Все-таки за последнее время он слишком отвык от таких мест. Их общение с Чанёлем сводится к обсуждению своих половинок, у одного вечно истерит, у другого слишком часто меняется в характере. В итоге все сводится к мармеладу и недавнему звонку, друг Криса не выдерживает и решает все же вмешаться. - Чувак, ты слишком груб с ним, - цокает он, отпивая пиво. - Меня просто достало, - Крис тоже делает глоток, - мне надоело это терпеть. А он только и делает то, что хочется ему. И давай закроем тему? – фыркает парень, не переставая затаптывать лезущую наружу совесть. - Как знаешь, - жмёт плечами Чанёль. – Но представь, если бы он на тебя из-за разбросанных носков… - Я их не раскидываю. - … обиделся и ушёл в клуб. А ты представь, - настаивает друг, - а потом ещё не дал шанс извиниться. Это грубо, глупо и уверен - больно. Чанёль не успевает получить ответ от Криса, так как ему звонит благоверный, и парень спешит на улицу, обещая вернуться. Оставшись в одиночестве, Ифань допивает пиво и со скуки включает свой мобильник. Там куча пропущенных от Бэкхёна и одна смс от абонента «Лисёныш». Крис вздыхает – знал бы Сехун, как он переименован у него в контактах, бился бы долго в истерике, Чанёля это тоже касается. «Придурок, я не сделал ничего настолько плохого, чтобы ты так себя вел. Это не измена, знаешь ли, и это неприятно. Да, кстати, если ты мне изменишь, я твои яйца отрежу, засахарю и заставлю съесть, ясно? Я убрался. И все понял. Буду стараться есть аккуратнее. Возвращайся домой скорее, мне одиноко одному. » Крис расплывается в улыбке, осознавая, что младший наконец-то пожертвовал своим упрямством. Он расплачивается с барменом и идет к выходу. - ... Подожди, ты серьёзно?... Ну, извинения от тебя это - что-то из ряда вон выходящее... Прости... Всё-всё, сейчас приеду... Я тоже. - Ты не поверишь, но он первым извинился! – у него глаза больше обычного раза в два, а ещё безумно счастливая улыбка. - Бэкхён? - Крис ошарашен и думает, что скорее всего завтра снег пойдет и плевать на то, что на улице июль. - Ага, - кажется, будто у Пака улыбка уголки губ порвёт. - Зовёт домой. Так что поеду я, - он спешит скрыться за углом, а Ифань, кивая, соглашается. - Я тоже.***
Когда Крис заходит в квартиру, то чистота поражает, а приклеенный стикер с корявым: «придурок» почему-то радует. Старший чувствует в доме атмосферу порядка и спешит в спальню, надеясь, что его «Лисёныш» ещё не спит. Но он спит. Поджав ноги к груди, одетый в толстовку и хмуря во сне лоб. Быстро скинув с себя одежду Крис ложится рядом, обнимая парня со спины. Он целует Сехуна в макушку и шепчет: - Маленькая вредина. От голоса Криса и его тепла, младший бессознательно чувствует себя в безопасности, расслабляется и даже легко улыбается. Крис утыкается носом ему в шею, чувствует родной запах и не может сдержаться, поэтому осторожно проводит языком по молочной коже. Сехун что-то недовольно бормочет сквозь сон, и Крису это кажется безумно милым, а внутри раздувается практически щенячья нежность. Он крепче прижимает к себе парня и целует еще раз, а потом еще и еще, руками поглаживая живот младшего, до тех пор, пока сонная и непонятная речь спящего не превращается в тишину. - Придурок, - мурлычет Сехун, теснее жмётся к груди Криса и решает повторить то, что писал в сообщении, - я не заслужил такого, если... - Прости, - поцелуй с просьбой на губах, - я слишком вспылил, - снова поцелуй, - знаешь же, временами я... - Как маразматик, - заканчивает за него Сехун и обволакивает губы парня своими, обрывая возможные возмущения. Он целует отчаянно, потому что успел соскучиться. Безумно. И пусть это было около пяти часов, это вечность, когда вы в ссоре. С каждой минутой кажется, будто глупостью что-то испортил, изменил, разбил. Крис переворачивает его на спину и нависает сверху. Мягкий, страстный, легкий, с долей похоти, трепетный… поцелуй за поцелуем и они тонут в контрасте привычной страсти и чрезмерной для них двоих нежности. А когда губы уже алые и слегка опухшие, руки младшего тянут на себе толстовку чуть вверх, Крис улыбается и помогает раздеться Сехуну. И хочет уже переместить ласки ниже, но Сехун упрямо прижимает его к себе за шею и снова целует, требовательно и самозабвенно. Крис усмехается в поцелуй, но невольно соглашается на долгие прелюдии. Губы у Сехуна вкусные, с фруктовой сладостью из-за чертового мармелада, которым он, кажется, уже пропитался насквозь, а у Криса мягкие и горькие от пива. Крис ненавидит мармелад, а Сехун - пиво. Сехун кусается, мычит и не позволяет надолго прервать поцелуи. Он никак не может насытиться ими. Но при этом недвусмысленно трется пахом о возбуждение Криса. Тот думает, что мелкий издевается, но все же тянется к тумбочке и беспомощно скользит по ее краю, так как Сехун не желает вообще отпускать от себя старшего. Зато Сехун рукой скользит под подушку и протягивает Крису нужный тюбик, не скрывая хитрых чертят в глазах. У Криса уже губы немеют, ему невыносимо жарко, и жарче становится с каждым поцелуем и проглоченным стоном. Крис чувствует, как тянется к нему Сехун всем телом и, кажется, не только телом, а всем естеством,и от этого внутри всё вновь переполняет какой-то порхающий трепет. Страсть как-то отступает на задний план, Крис целует призывно открытые губы Сехуна, теперь уже сам не позволяя прервать поцелуи. Настала очередь Сехуна смеяться сквозь поцелуи, но ему не до смеха, все тело натянуто и требует разрядки. Он беспомощно скользит ногтями по очерченной мускулами спине, и в какой-то момент ему удается простонать: - Ну же, - выгибаясь. - Я люблю тебя, - совсем неожиданно шепчет Крис, так, что у младшего глаза расширяются и даже, кажется, становятся больше, чем у Чанёля. Но Сехун не успевает проворчать: да неужели и вообще как-то среагировать, потому что тонет в ощущениях. Чуть вскрикивая, а потом передавая стоны в пухлые родные губы. Крис двигается размеренно, руками он оглаживает любимое тело: плечи, живот, грудь, скользит языком вокруг сосков, оставляя поцелуй на шее, за ухом, наслаждаясь извивающимся под ним Сехуном. Младший отвечает на прикосновения слишком ярко и чувственно, будто впервые испытывая все эти обжигающие ласки. Просто его сердце и так часто билось, а после: «я тебя люблю» вообще готово разбить кости грудной клетки на части. Из-за какого-то признания всё вдруг стало так ярко, необычно. Он уже привык к тому, что они не используют признаний. Какое-то негласное правило. Сехун слишком горд и стесняется, а Крис считает, что в якобы «откровениях» слишком много фальши. И спустя практически год отношений, именно Крис первым признался. Первым. Так неожиданно и отчего-то до боли приятно. Когда фрикции становятся резче, быстрее и четче, Сехуну кажется, что сегодня он что-то отчего-то не выдержит и лопнет. От чувств. Кажется, что сознание уплывает, оставляя за собой бездну перед глазами. Сехун боится исчезнуть, поэтому прижимает Криса к себе за шею. И что-то шепчет сквозь срывающиеся стоны. Он сам не понимает что, а Крис просто не слышит. Из-за пульса в висках и сердца в груди. Когда младшего по голове, да и всему телу, бьет чистый экстаз, вместо привычного последнего в их сексе протянутым сиплым «Фааань», Крис слышит «Люблю» и кажется, понимает, отчего так замер Сехун во время его признания. Крис как-то счастливо смеется, переваливаясь на бок, и целует Сехуна в уголок губ. - Не прошло и года, - фыркает младший, но не может скрыть излучаемое им счастье. Крис светится вместе с ним. - Терпел бы я твои выходки, если бы не любил, - усмехается Ифань, а потом крепче прижимает к себе Сехуна, накрывает обоих покрывалом и приказывает спать.***
Сехун, чувствуя заползающие под веки солнечные лучи, разлепляет глаза и косится на циферблат часов, которые констатируют то, что у него не очень много времени осталось и надо вставать. Он, скуля, зарывается руками в спутанные и все еще влажные волосы, и лениво практически ползет в ванную, по пути здороваясь со всеми косяками и углами. Крис просыпается от шума и понимает, что Сехун встал не с той ноги. - Проспал? – интересуется он, чистя зубы, когда Сехун буквально вываливается из душа. Тот лишь кивает, а с лица не сходит хмурость. Вздохнув, Крис пальцами разглаживает нелюбимые складки на переносице и целует легко в губы. - У меня сегодня третье дело, - лениво, еле перебирая буквы, оповещает Сехун, - а я как вареное мясо, - он утыкается старшему в шею, а потом быстро отстраняется. – Еще и времени на подготовку не много. - Я приготовлю завтрак, - Крис ободряюще улыбается и идет в кухню. Крису не нравится то, что Сехун все утро хмурится, вечно копошась в каких-то, несомненно важных, бумажках. Крис пытается шутить, но получает только раздраженные взгляды. - Сехунни… - Фу, Господи, Крис, не называй меня так. Не люблю, знаешь же, - бурчит в ответ, переворачивая страницу и поднося чашку с кофе к губам. Старший старается не обращать внимания на ворчание и продолжает свои попытки поднять настроение своему парню. - … а я люблю тебя, - Сехун снова столбенеет и, даже опустив голову, не может скрыть от Криса счастливой улыбки. Крис думает, что будет использовать эту фразу редко и неожиданно, чтобы видеть вот такого Сехуна. Растерянного и счастливого. Сехун будто читает это во взгляде старшего, демонстративно фыркает и скрывается в спальне. Выходит он уже в строгом темно-синем костюме, с выглядывающей белоснежной рубашкой и галстуком, над которым смеется Крис, а уловив уничтожающий взгляд, скрывая улыбку, поправляет «удавку». А потом целует Сехуна мягко и ободряюще, проталкивая сквозь поцелуй младшему кусочек мармелада. - Я пытаюсь с ним подружиться, - усмехается Крис, когда Сехун смотрит непонимающе, - но мы не сошлись вкусами. Все-таки мармелад – твоя сласть. Сехун улыбается, примирительно снимает листочек с написанным «придурок» с зеркала и целует Фаня в губы, а потом шепчет: люблю тебя и идет к выходу. Но Крис удерживает его за руку, притягивая к себе. - Удачи тебе сегодня на слушании. Я верю в то, что ты одержишь победу и мы отпразднуем. Сехун кивает, а потом, щуря глаза, произносит: - Знаешь, по-моему, все стало слишком сладко, не находишь? - Сехун хотел сказать сопливо, но решил как-то подсластить пилюлю. Не то, чтобы ему это не нравилось, просто слишком резко и от этого «нового» в отношениях как-то неловко, непривычно, необычно. - Мелкий, это просто чары вчерашней ночи. К вечеру все пропадет, наслаждайся, пока можешь, - усмехается Крис и решает поцеловать Сехуна жадно, чуть покусывая губы. Вот это привычно, поэтому Сехун смелеет, но краем глаза подмечая время, спешит скрыться из дому. А то мало ли. Крису самому странно. Он никогда так открыто не заботился о Сехуне, так открыто и нежно. Нет, ему нравится. Но он решает, что все слишком резко и нужно такие новшества вносить медленно и постепенно. Крис допивает свой кофе и когда глазами натыкается на мармелад, то улыбается, вспоминая вчерашнюю ссору, он думает, что только ему известна эта сторона Сехуна. А кто бы подумал, что О Сехун – молодой талантливый адвокат с идеальными качествами для такой работы, как: хладнокровие, рассудительность и уже неподкупность, на самом деле такой ребенок в душе, безумно любящий мармелад.