Forget Me Not

      В этот раз с зачисткой диких существ Кейа справился быстрей и почти безболезненно. Хоть теперь и приходилось выполнять работу самостоятельно, пока что парень справлялся, пусть и заметно хуже. Он глубоко вздохнул, чувствуя, что не хватает воздуха. Стала появляться заметная отдышка, которая была непозволительна для рыцарей и защитников города. Кейа стряхнул с меча кровь, оставшуюся после стаи диких волков, ранее бродивших по окрестностях.       Дело близилось к ночи. Вокруг стало темно, дорогу под ногами освещал только факел, который Кейа крепко держал в руках. Он пнул ногой одно из тел собаки. Мертва. Свою работу он выполнил. Звёзды рассыпались по небу, стало необычно спокойно. Тишина прерывалась на шелест листвы древ и травы под ногами. Ветер мягко ласкал своей прохладой. Парень ощущал усталость после долгого боя. На руке зияла рана после удара лапой чудовища. Свежая кровь сочилась из раны, пачкая рубашку. Мокрая ткань неприятно липла к коже, рана пекла и отдавала колючей болью. Кейа прошипел, прикладывая руку к ранениям. Ничего страшного - просто останутся шрамы. Для парня это не было впервой. Он уселся на траву, чтобы передохнуть ненадолго, прежде чем удастся отправиться домой.       В последнее время его морила усталость. Морила куда быстрее прежнего. День не успевал подходить к концу, как силы уже кончились. Дышать стало трудней, как будто в лёгких застрял ком, препятствующий притоку воздуха. Засыпать из-за него стало трудно, но Кейа не придавал пока этому значению. Всё было по-прежнему спокойно, незачем было беспокоиться.       Кейа возвращался домой, глядя на ночное небо. Он вспоминал человека, которого успел полюбить за небольшой срок. Их встречи были коротки, незначительны, но что-то Кейю в них цепляло. Он и сам не понимал. Парень долго набирался храбрости, чтобы сказать всё, как было, всё, что он чувствовал. Влюбился, как девчонка, было так стыдно и неловко от этого. Но Итэр не ответил взаимностью. Он смутился, его щёки загорелись, но глаза выражали только странную грусть. Кейа помнил, как услышал только скудное: "Прости...". В этот момент его сердце едва не остановилось, но Кейа виду не подал. Он взрослый человек, такая мелочь уже не способна его ранить, так ведь?       Оба пришли к соглашению о том, что им было лучше забыть об этом. И Кейе о своих чувствах. Они препятствуют странствиям Итэра, они станут преградой для счастья Кейи. Расставание было неминуемым. Вскоре Итэр исчез из его жизни, и Кейа остался один. Но так было лучше, так ему удастся быстрей забыть о своих чувствах. Когда он вспоминал юношу, то в груди отдавало болью, странной и колкой. Он приложил руку к сердцу. Оно колотилось, и на каждый удар отдавало глухой болью. Кейа перевёл дыхание, стараясь отвлечься от мыслей. Боль улеглась.

***

      Боль усилилась. Каждая клеточка тела, казалось, невыносимо болела. Словно в кожу втыкали иглы, из раза в раз. Кейа терпел, и боль унялась в течении нескольких дней. Целители разводили руками, а парень не придавал значения этому. Он продолжал выполнять свои обязанности. Рука по-прежнему была была перевязана после ранения. Она не беспокоила его целую неделю, пока в какой-то момент рана не стала болеть пуще прежнего. Словно её вновь нанесли на руку, острое лезвие прошлось по коже, разрезая плоть. Колкая боль в районе руки усилилась.       Дышать становилось трудней. - Почему ты ещё тут, а не у целителей? - недовольно спросил Дилюк. Кейа осматривал бинт, рана под которой пульсировала и ныла. Что ему было делать, если никто не мог помочь ему? Разве ему самому хотелось каждый раз испытывать эту невыносимую боль? Всё чаще его посещали мысли об Итэре. Становилось невыносимо и на душе. Итэр ушёл более месяца назад, и Кейа даже смирился с этой мыслью, однако сейчас этот факт ранил ему сердце пуще прежнего. Отчего? - Они и сами не знают. - усмехнулся Кейа. Выглядел он измучено, нормальный сон уже давно не грозил ему. Он спал по ночам самую малость, когда боль стихала. Свою же душевную боль Кейа глушил алкоголем, который разливали тут щедро. Дилюк не сразу придал этому значения. Кейа лишь незначительно увеличивал количество выпитого, но с каждым разом больше и больше. Это беспокоило его, как бы не испортились у него отношения с этим человеком. Всё же Кейа не был достоин смерти.       Кейа придвинул стакан к парню, но тот отказал. Нет, на сегодня он более ничего не нальёт. - Так а что с раной? - спросила Джинн. - Может, покажешь? - поинтересовалась она. Кейа поколебался. Бар не был лучшим для этого местом, но если нужно...Он нерешительно стал разбинтовывать руку. Обычно он старался не трогать ранения до их заживления. Этому его учили ещё с детства. Кейа медленно разматывал бинты, и Джинн с интересом наблюдала за происходящим.       Огромные багровые шрамы покрылись маленькими ростками. Покрылись так обильно, что и раны видно не было. Какие-то из них даже смогли пустить листики, и как только повязка была снята, то ростки поползли слегка вверх. Джинн ужаснулась, едва не вскрикнув, и отпрянула назад. - Что это? - спросила она, и в голосе её слышалось недоумение. Кейа и сам с интересом рассматривал эти ростки. Пальцем он коснулся одного. Нет, ему не казалось, они действительно росли из раны. Кейа решительно схватил один из ростков и вырвал, но тут же почувствовал сильную боль. Острую, словно он вонзал в незажившую рану кинжал. Парень и сам вскрикнул, после чего перевёл дыхание. Кейа разжал кулак, где находился росток. Росток был покрыт кровью, даже из надлома цветка текла эта самая кровь. Его кровь, принадлежащая Кейе. Эти странные растения поглощали её.       Дилюк не на шутку был встревожен. Это не было нормально, но и как с этим бороться он не знал. Это цветы-паразиты? Что это вообще такое? Где Кейа только умудрился подцепить эту болезнь? - Эй, вставай давай. - приказал он Кейе, подхватывая его под руку. - Ты как, нормально? - спрашивал с волнением он. - Не очень. - усмехнулся Кейа. Ему стало плохо, внутренности воротило. Дилюк отвёл его в одну из комнат, помогая подняться по лестнице. Тело Кейи дрожало от испытываемой боли. Кажется, стоило ему только снять повязку, как цветы стали цвести в ранах с удвоенной силой. За всё то время, что им препятствовали бинты.       Дилюк уложил парня на постель, но Кейа тут же отстранился. Он стал тяжело кашлять, изо рта текла кровь, смешанная с маленькими лепестками. Приступ кашля стих, и Кейа глянул на лепестки в руках. Маленькие синие цветочки лежали на его ладони, утопая в крови. Дилюк и сам потянулся рукой к ним, касаясь выпавших синих лепестков. Незабудки. - Будь тут, я скоро вернусь! - крикнул он и выбежал прочь, второпях добираясь до лекарей. Дилюк приказал никому не заходить в комнату с Кейей, имея некоторые подозрения на этот счёт.       Как Кейа и говорил, целители не были в курсе. На следующее утро ростки в ране расцвели. Маленькие сияющие синие цветы окропили кожу. На стебельках виднелись капельки крови. Это зрелище было страшным и одновременно прекрасным. - Ты как? - спрашивал сонный Дилюк. Он сидел здесь всё время, что Кейа находился в комнате. Парень был явно озабочен, и это было так на него не похоже, что Кэйа был настороже. Что с ним? С каких пор Дилюка заботит состояние Кейи?       Дышать стало трудней. - Бывало и хуже. - сознался он и усмехнулся. Такой ответ Дилюка не впечатлил. Даже не заставил улыбнуться. Он по-прежнему был мрачным и строгим, брови нахмурены, взгляд строгий. В этой комнатке была только кровать, шкаф и тумба - всё самое необходимое для странника, забредшего в эти края. - Тебе будет лучше остаться здесь. - сказал Дилюк. - Зачем? - спросил Кейа. - Разве мне дома будет хуже? - последовал другой вопрос. Дилюк гневно глянул на Кейю. - Тут за тобой присмотрят. - ответил он, встав с постели. - А теперь, если не возражаешь, я буду вынужден удалиться. - сказал парень.- Но если что понадобится, не стесняйся звать. - и покинул комнату, закрыв за собой дверь. Кейа улыбнулся. Впервые Дилюк так заботился о нём. Болезнь Кейи не на шутку пугала его, сам больно был удивлён не меньше.       Но все мысли были не о болезни. Об Итэре. Где он? Кейе хотелось увидеть его поскорей. С каждым днём самочувствие ухудшалось, дышать становилось трудней. У Кейи не выходило сделать вдох полной грудью, каждый раз что-то мешало. Говорить стало трудней, он старался произносить всё как можно тише и короче, не растрачиваясь на слова. Так было не больно, так ещё можно было терпеть. Лишь бы Итэр поскорей вернулся, лишь бы Кейа успел повидать его прежде, чем цветы разрастутся по всему телу.       Цветы на его руке расцветали новыми силами. Кейа смотрел на них. Они были прекрасны, куда красивее тех, что росли на полях. Такие синие, яркие, Кейа мягко касался их. Он поверить не мог, что теперь они стали частью его самого. Росли из его плоти, питались его кровью. Парень провёл по цветам рукой, ощущая их мягкие лепестки на кончиках пальцев. Он так же чувствовал, как они, став частью его тела, коснулись руки. От них шёл странный аромат, прекрасные нотки цветочного аромата смешались с запахом крови. Во рту Кейа всё ещё ощущал металлический привкус.       На следующий день ходить стало труднее, как и дышать. Кейа дышал, открыв рот, поскольку уже не мог дышать через нос - не хватало воздуха. Дилюк бился в панике: ничего не помогало. Попытки вырвать цветы, что стали расползаться и за пределы раны на руке, были тщетны: они кровоточили, наносили Кейе боль, а после заново вырастали за ночь. Как же это было страшно.       Иногда Кейа испытывал приступы нового кашля. Кровь смешивалась с лепестками и иссохшими ростками незабудок. Что это были за прекрасные цветы, но сейчас они представлялись кровавыми чудовищами. Дилюк рассматривал их, перекладывал в руках лепестки, и всё не мог понять, откуда они могли взяться. Кейа выглядел истощённым и уставшим, боли мучили его так сильно, что приходилось давать снотворные зелья. Иначе сон мог ему не угрожать.       В этот день прибыла и Лиза. Услышав от Джинн о том, что Кейа расцвёл в буквальном смысле этого слова, она ужаснулась. К вечеру из глазницы Кейи полезли цветы. Глаз, не прикрытый повязкой, более не видел. Из уголка торчали ростки, бутоны вот-вот готовились расцвести. К утру от глаза не останется живого места, только цветы: прекрасные, голубые. Ей казалось, что Джинн преувеличивала, но теперь понимала всё. - Что скажешь? - спрашивал Дилюк, обеспокоенно глядя на Лизу. Девушка переглядывалась между ними. Головные боли Кейи не прекращались. Ещё немного, и он превратится в цветник. Растение буквально поглощало его. Она осматривала в руке лепестки. Это были самые обычные незабудки, никакое не хищное растение, паразитирующее в теле человека. Никакой флорист не заметит разницы между этими цветами и теми, что выросли в почве. - Не знаю...- сознался Дилюк. Он глянул на Кейу. Последний заметно стал чувствовать себя хуже, но похоже, что его совсем не волновало собственное самочувствие. Он всё время думал о чём-то другом и отчаянно унывал. Возможно его пугал предстоящий конец, страшный и мучительный. Его глаза были тоскливыми, прошлой ночью он даже заплакал, но причины Дилюк так и не знал. Кейа не делился переживаниями, напротив, старался улыбаться при нём и делать вид, что всё это - пустяки. Что эти прекрасные цветы из плоти и крови - временно, скоро пройдёт. Даже шутил, что раз скоро на дворе будет осень, но они непременно повянут. Вот только эти искромётные шуточки перестали быть смешными, когда Кейа перестал видеть на один глаз. Потому растение разрасталось прямо у него в голове.       Лиза прижимала к себе маленький томик. Это была очень редкая книга о забытых и болезнях, которые, к моменту их времени, успели кануть в летах. Раз ей не удалось найти нечто подобное в обычном справочнике болезней, то следовало искать в куда менее очевидных местах. Девушка села на край кровати, проводя пальцем по строчкам. - Я потратила весь день на поиски. - объяснила она с серьёзным видом. - Мне удалось обнаружить кое-что интересное. - она пролистала несколько станиц, прежде чем найти нужную. Вот она. Девушка указала пальцем на строку. Дилюк выхватил жадно книгу, вчитываясь в текст. - Ханахаки. - произнесла вслух Лиза. - Очень редкая болезнь. В наше время такие случаи происходят крайне редко. - она жалостливо глянула на Кейю, рассматривая цветы, что расцвели на его руках. Красивые. Но жестокие. Яркие голубые незабудки. - И как же избавится от неё? - спросил Кейа. - Она возникает, когда человек испытывает сильное чувство неразделённой любви. - продолжала пересказывать Лиза. Кейа усмехнулся. Это даже звучало фантастически. Может, Лиза ошиблась? Скорее всего это просто цветок-паразит, его можно как-то вытащить. Итэр никак не мог быть причастен к этому. К тому же между ними двумя стояла точка. Они расстались на мирной ноте, так и не начав отношения.       От мыслей об Итэре делалось больно. Чем больше он думал о юноше, тем быстрей расцветали цветы на его коже. Маленькие ростки проникли в старые раны и шрамы, которые, казалось, уже давно зажили. Они прорывались сквозь кожу, разрывая её на части, лишь бы прорасти на свет, вырваться из этой плоти к солнечному свету.       Лиза заметила, как росток в глазу медленно пополз наружу ещё сильней, образуя бутон. Вот-вот раскроется первый цветок. Кейа прикрыл глаз рукой. Он ныл и болел, словно его выкалывали живьём. Это была невыносимая боль. - Если это правда...- Дилюк опустил книгу, дочитав всё до конца. - То единственный способ остановить болезнь - это найти взаимность. - волнительно произнёс Дилюк, дрожащими руками захлопнув книгу. - Кейа, это важно, - обратилась к нему Лиза, - скажи, ты в кого-то влюблён? - спросила девушка строгим голосом, словно говорила со шкодливым ребёнком. Кейа усмехнулся. Бред. Какая разница, кого он любит? Такой болезни просто не могло существовать. Кейа сомневался, стоило ли в действительности говорить. Разве они поверят, что он влюбился не в роковую красотку, а в простого юнца, которого видел не так уж и часто, который сейчас был так далеко, что и Кейе не были ведомы эти земли? - Отвечай давай! - угрожающе произнёс Дилюк, хватая его за плечи. - Не время строить из себя недотрогу! - произнёс он, пытаясь заглянуть в синие глаза Кейи. Было видно, что отвечать ему не желалось. Это взволновало парня. - Кейа, прошу, - стала пытаться уговорить и Лиза, - есть шанс всё исправить, понимаешь? Пока не поздно. - А иначе что? - спросил недовольно Кейа. Дилюк взял книгу и сразу же поспешил открыть нужную страницу и дать парню. Яркий рисунок человеческого тела, лежащего на постели. В его мёртвом и бездыханном теле, укрытом кровью, проросли нежные розовые камелии. Они были повсюду: на кончиках пальцев торчали ростки, из глаз и рта вырывались целые цветники. - Ты просто превратишься в почву из плоти. - сказал Дилюк. - Так что говори, и побыстрей! - пригрозил снова он. - Семена появляются из сердца, - объясняла анатомические подробности девушка, - и разносятся в крови по организму. И в первую очередь они заполняют лёгкие. Ты просто задохнёшься. - сказала она. Её взгляд тоже сделался гневным, ровно как и взгляд поддерживающего её Дилюка. Оба угрожающе смотрели на Кейю, и тот был вынужден сдаться. Он, прикрыв лицо, едва не расплакался, произнося только одно имя, что приносило ему боль. Каждый раз, когда он вспоминал его, говорил вслух, сердце больно кололось. - Итэр.       Повисла тишина. Далее должны были следовать осуждения, порицания, но что Лиза, что Дилюк промолчали. Сейчас это уже не играло никакой роли, кем был объект воздыхание Кейи, причиной такой страшной болезни. Важно было устранить её как можно скорей. Оба переглянулись между собой. - Я постараюсь выяснить, где он сейчас. Надо притащить этого мальчика сюда и поскорей. - сказала Лиза. - Дилюк, присмотри за Кейей. Утром я уже постараюсь отправить письмо. - добавила она и спешно покинула комнату, оставив книгу им.       Дверь закрылась и шаги стихли. Подождав, пока Лиза уйдёт прочь, Дилюк задал вопрос: - Ты говорил ему об этом? - спросил обеспокоенно он. Кейа кивнул. - Да, но мы решили оставить всё, как есть. - ответил Кейа. Дилюк медленно наблюдал, как распускался цветок в его глазу, и как из уголка глаза текла маленькая капля крови, сползая по щеке. Он протянул руку, касаясь щеки парня и вытирая её. Становилось страшно. Дилюк слишком долго притворялся, будто всё ещё был обижен за случившееся в прошлом.       Но ведь это не так. Он любил Кейу, но считал, что между ничего быть не может. Ничего не говорил и вёл себя как всегда. Сейчас были все шансы, что до приезда Итэра Кейа просто не доживёт. И мысль о том, что парень может умереть, мучила его ничуть не меньше. Говорить о своих чувствах сейчас уже не имело смысла. Главное было дать Кейе дожить до того, как прибудет путник. Это всё, что он мог сделать для Кейи сейчас, только так он может выразить свои чувства сейчас. И, если потребуется свести его с кем-то другим...Что ж, лучше так, чем верная и мучительная смерть. - Ладно, - ответил Дилюк, - отдохни. Хватит с тебя на сегодня. - сказал он, похлопав парня по плечу. Кейа улыбнулся, взяв стоящее у постели зелье. Без него он уже не представлял себе сон. Кейа быстро выпил всю едкую жидкость в бутылочке. - Говоришь, всё это только остановит прогресс? - спросил Кейа напоследок. Дилюк кивнул. - Она неизлечима. Но зато ты хотя бы не умрёшь. - произнёс он, сидя рядом с телом Кейи.       Когда парень уснул, Дилюк потушил последнюю свечу в комнате. Последние летние ночи становились прохладней, ветер проникал через слегка приоткрытое окно. Снаружи была темень, освещаемая лишь яркой луной и её маленькими звёздами. Дилюк не решался отойти от постели больного, переживая за его состояние. Что, если Итэр не поспеет? А если не захочет? Нет, Итэр не имеет право не хотеть. Если он не захочет, Дилюк достанет его из-под земли и заставит явится. Потому что смерть Кейи он юноше простить не сможет. - Незабудки, значит...- прошептал он сам себе. - Неужели до такой степени не можешь забыть его? - спрашивал он, понимая, что ответа не последует. Кейа спал так крепко, что ничего не могло его потревожить в этот час. Это к лучшему. Хотя бы так Дилюк сможет побыть рядом с ним не как с чужим человеком. Его рука нежно провела по лбу, убирая спавшие пряди с лица. Хотя бы во сне эти цветки переставали расти, не тревожа сон больного.       Через три дня прибыл Итэр. Он очутился в городе так быстро, как только ему это удалось. Весь заплаканный, уставший после долгого и измученного возращения в город. За три дня Кейе сделалось заметно хуже: растения стали прорастать даже в участках тела, где никогда не было ран, а дышать самостоятельно стало очень сложно. Дилюк помог приподняться парню, чтобы тот просто мог сесть.       Итэр стоял у входа и с ужасом наблюдал за этим зрелищем. Весь глаз был укрыт синими мелкими цветами. Прекрасные незабудки покрывали его багровую от крови кожу. - Если есть хоть какой-то малейший шанс...- произнёс Дилюк. - То не медли. - сказал парень строго Итэру. Эти три дня ожидания были настоящим испытанием для него. Это чудо, что Кейа столько продержался, и Дилюк не мог оставить его одного в постели. Он любил этого человека даже не смотря на то, что Кейа не мог ответить взаимностью.       Итэр обнял лежавшего на постели Кейю. Его глаза залились слезами при виде этого страшного зрелища. Парень очнулся, ощущая тёплые объятия юноши, узнавая его золотистые волосы и мягкий запах, исходящий от него. По всей комнате витал аромат цветов, Кейа устал от него. Сколько бы они не проветривали помещение, это не имело смысла. Цветами пропахло всё вокруг, все стены и даже таверна. Посетителей из-за этого стало значительно меньше, но Дилюка это не беспокоило. Теперь у него было больше времени провести с больным, и он этой возможности не упускал. Если Кейа вдруг умрёт, то Дилюк сможет быть рядом в последние минуты.       Кейа прижал юношу в ответ. Как он был рад видеть его рядом, прямо сейчас. Боль постепенно сходила на нет. Парень улыбался, гладя Итэра по золотистым волосам, прижимая плачущее лицо к себе покрепче. - Прости...- извинялся он, слёзно объясняясь. - Я даже не думал, что всё так обернётся. - сознавался Итэр. Кейа улыбался. - Теперь всё в порядке. - успокаивал он его. - Я же люблю тебя. Правда люблю...- сознался он, краснея и утирая свои же слёзы. Кейа соглашался. Наконец, боль утихала, плавно и медленно. Или ему только казалось? Он не знал. Но был рад видеть того, кого так сильно полюбил, о ком без устали вспоминал все эти дни. ему было важно слышать это сейчас, ведь не факт, что до завтра он бы дожил.       Дилюк наблюдал за всем этим спокойно, даже слегка улыбался. Значит, Кейа в безопасности? Если Лиза не врала, то его мучения прекратились. Теперь оба могли отдохнуть, и Дилюк будет спать спокойно, зная, что Кейа в безопасности. На его теле навсегда останутся эти прекрасные незабудки, как напоминание о силе собственных чувств. Итэр мягко поцеловал парня, привлекая к себе.       Но Дилюк чувствовал боль. В груди разрывалось сердце на части от не взаимности собственных чувств. Он должен был радоваться тому, как влюблённые спасли друг друга, что Кейа будет жить и дальше, а ханахаки более не коснётся его. Но чувства не желали поддаваться разуму. Дилюк не мог унять их, не мог унять и ревности, что новыми силами пробуждалась в нём. К горлу подкатил ком, который хотелось вырвать наружу. Ком болезненный, уродливый, ведь ревность всегда была таковой. К глазам подкатывали слёзы, которые следовало сдерживать. Дилюк взрослый молодой человек, ни к чему эти сентиментальности.       Прикрыв рот рукой, Дилюк страшно раскашлялся, привлекая внимание находящихся в комнате. Встревоженные взгляды были прикованы к нему. Белые перчатки покрылись алой жидкостью. Дилюк выплюнул ком, мешавший ему, пока он наблюдал за влюблённой парой.       На ладони лежал нежный белоснежный лепесток лилии, укрытый капельками алой крови.