***
Сумин из Dystopian YA всегда шутит, что Джейк и Чонсон стали отличной командой. Джейк каждый раз отмахивается, но даже он должен признать, как далеко они зашли. «Это гей тире роман, — вместо приветствия сказал Чонсон, — не точка. Это просто название жанра.» «Хорошо.» — ответил Джейк, раздумывая над тем, в какое дерьмо он успел залезть в этот раз. А ещё это грамматически неверно (там должен стоять дефис), но уже ладно. «Я не гей.» — зачем-то уточнил Чонсон. «Конечно.» Не то, чтобы Джейку было не похуй на сексуальные предпочтения кого-либо, кроме тех, с кем он был бы не против переспать, но в то время это звучало похоже на правду. Сейчас Джейк уже не уверен. Гетеро не пишут так, как это делает Чонсон. Точнее, гетеро не пишут так, как это делает Чонсон, только если они не латентные геи. Прошлый куратор Джейка предупреждал его, что Чонсон очень прямолинейный. И властный. И темпераментный. Так, его вечерняя продуктивность полностью зависит от второй половины предыдущего дня, а всё, что угодно, начиная от перепутанного заказа в кофейне до пропущенного метро, может уничтожить её полностью. Джейк покивал, согласно помычал и заверил его, что он всё понял, принял и обработал. А потом пошёл домой и успешно забыл всё, что они обсуждали. Не в обиду куратору, просто он любит анализировать ситуацию самостоятельно и подбирать соответствующий подход. Тем более, не стоит начинать новые рабочие отношения с каких-то предубеждений. Он считал, что Чонсон заслуживает обладать презумпцией невиновности. Его куратор, к слову, был абсолютно прав, а Джейк, к слову, был полным кретином. Путь к тому, чтобы сделать из «Нашей Приватной Жизни» что-то продаваемое, был ничем иным, как суровым испытанием. С той же секунды, как дверь в офис Джейка почти слетела с петель от прибытия Чонсона, он понял, что ночь обещает быть тяжёлой. Чонсон рычал, выл и ныл, что в комнате то слишком жарко, то слишком холодно. Когда Джейк из вежливости предложил ему жвачку, он взглянул исподлобья и прорычал: «Чё, по-твоему у меня изо рта несёт?» Несмотря на все истерики, Джейк выстоял. В конце концов работа должна быть выполнена, и он не просто так был самым младшим редактором в отделении– нет, во всей компании. Геи получат свои гей-романы, черт возьми. «Я сократил пару ненужных строчек в первой сцене. Можешь проверить сейчас, если хочешь.» Чонсон проворчал в знак согласия, расковыривая фанеру на столе Джейка. Джейк плавно отодвинул от себя степлер, чтобы предотвратить любые соблазны использовать его на пальцах Чонсона. «И ту главу перед тем, как Джэхван осознаёт свои чувства, можно проработать немного детальнее, как считаешь? Мы же не хотим, чтобы это звучало, как пост какого-нибудь инстаблогера?» Снова ворчание. «И этот персонаж, Ёнджун. Он обязательно должен быть тут?» «Нет. Да. ДА.» «Ну раз ты так уверен. Кстати, слово щепетильный правильно пишется–» «Господи, — громко перебивает Чонсон, выглядя обезумевшим, — Господи блять, окей, там была опечатка, ты справился. Ты справился, чел! Миссия выполнена, порно в безопасности. Ты ликвидировал опасность, Джейк? Спас родину? Боже. Какая нахуй разница.» Упс. У кого-то явно в жизни происходит пиздец. Чонсон замолчал, тяжело дыша. «Извини. Извини, я повёл себя как мудак. Это было… я перегнул палку. Ты ведь просто выполняешь свою работу.» Он уткнулся лицом в свои ладони, губы сжаты в безмолвном крике. Пиздец, он что собрался плакать? Джейк судорожно сканировал взглядом комнату в поисках платка, коробки салфеток, чего угодно. К счастью, Чонсон плакать не стал, но он свалился на диван, выглядя настолько разбито, что Джейк предпочёл бы видеть его слёзы, чем это. «Просто, ну. Прошлой ночью мой сосед привёл домой парня.» «Оу, » — сказал Джейк, не совсем понимая какую реакцию он ждёт. «Ага, поэтому я не особо-то выспался, хаха.» «Звучит не очень, » — осторожно попробовал Джейк. По крайней мере, он может посочувствовать. Чувак, с которым он жил в общежитии, был абсолютно таким же. Ни он, ни его девушка никогда не брали во внимание расписание других людей или циклы их сна. Сраный мудак. Ещё и постоянно съедал вкусняшки, которые присылала мама Джейка. Чонсон прошипел сквозь зубы: «Он– он может делать всё, что захочет, конечно, типа, мы не устанавливали никаких правил или типа того. Это просто– блять.» Джейк потрепал его по руке, как он надеялся, в утешительном жесте. «Я не знал, что ему нравятся парни! — взорвался Чонсон. — Какого хуя. Нет, серьёзно, какого хуя эту часть его жизни он решил сохранить в секрете?» «Это проблема для тебя?» — резко спросил Джейк, убирая руку. Очень редко, но он встречал в этой индустрии людей, которые получали прибыль от ЛГБТ+ работ, осуждая это в реальной жизни. В этом доме существует чёрный список, и Джейку бы очень не хотелось добавлять в него Чонсона. «Нет, — вздохнул Чонсон, — конечно нет, просто– я не знал, что можно было– что мы могли бы– блять. Я не знаю, окей? Мы можем вернуться к работе? Я проверю эту тупую сцену. Сделаю из Джэхвана менее доступную суку.» Секундочку. Джейк рассматривал эту возможность. Соединить это со всем, что он знает о Чонсоне, его жизни и содержании его книг. Финальная картина в равных частях жалкая и комичная. «Не можем!» — сказал Джейк, откатываясь назад на стуле. Несмотря на работу, опечатки, отвратительную сцену секса в душе, до которой они ещё даже не дошли (невозможно, чтобы обычный человек с нормальным строением тела, мог поднять свои ноги настолько высоко, плиз), Джейк обнаружил себя произносящим: «Мы закончим со всем позже, сейчас я собираюсь угостить тебя выпивкой.» Это считается плохой идеей как минимум у пятнадцати разных культур, но Джейк ничего не может поделать. У него очень мягкое сердце. В близлежащем уличном баре этим вечером он узнает: 1. Тот Самый Сосед — это преподаватель вокала по имени Ли Хисын 2. Он подарил Чонсону пару милых розовых затычек для ушей «на случай, если такое повторится ещё раз» 3. Гей-романист Джей Пак на самом деле не плохой парень, просто у него самый тяжёлый случай потери головы от влюблённости из всех, что Джейк встречал.***
Всё, что Джейк знает о Ли Хисыне, он узнал не по своей воле. (Ну, не совсем. Один, только один раз Джейк нашёл его личный инстаграм, чтобы посмотреть, из-за чего вся эта шумиха. Много размытых чёрно-белых фотографий деревьев с наложенными текстами песен, которые Джейку было слишком лень читать; коллекция очаровательно-неловких селфи в деловых костюмах; Хисын, в шапке с животным принтом, рядом с этим ребёнком Ян Чонвоном, оба показывают одинаковые знаки «пис». Ничего такого. Ничего, что могло бы выдать его скрытую личность серийного убийцы. Ничего, о чём можно было бы написать плюс минус несколько полноценных книг. Но вкус — вещь субъективная. Интересно, это Чонсон сделал это последнее фото?) Их встречи можно пересчитать по пальцам, но Джей кажется очень близким другом. Тем самым раздражающим ребёнком, с которым ты вырос, потому что ваши матери были соседями по палате в роддоме, и теперь ты не можешь от него избавиться. У Хисына есть старший брат. Ещё Хисын лентяй, но не настолько, чтобы это раздражало. Он не особо много говорит, особенно по сравнению с человеком, который может утверждать, что его полное имя — «Чонсон, Заткнись». Ему нравится Трой Сиван. Джейк мог бы и не обращать внимание на его бесконечное бормотание, ведь все интересы и странности Хисына, его домашние животные, больные темы, любимые фильмы, музыка и еда — всё это и так можно узнать из страниц романов Джея Пака, выведенных чернилами из его истекающего кровью сердца. Какой позор. Не нужно быть гением, чтобы сложить воедино кусочки их не-лав-стори, достойной ситкомов. Молодой наследник мегакорпорации в «Катастрофе по соседству» был вынужден съехаться с сонбэ из университета после взрыва теплопровода в его пентхаусе. Привычка любовного интереса петь в душе (и приводить других парней домой) в «Нашей Приватной Жизни» сводила главного героя с ума. В «Моём Милом Доме» несмотря на то, как часто он ворчал, главный герой Чониль всегда находил способ приготовить здоровый и вкусный ужин на двоих каждый вечер. Цитата оттуда: «Я люблю тебя больше рамена», до сих пор крутится на форумах, спустя девять месяцев после релиза. Окей, работы Чонсона по большей части автобиографические. Единственное различие, в стиле всех BL-произведений, — его персонажи постоянно трахаются. Что поделать. У Хисына и Чонсона было несколько лет (пять, если верить «Катастрофе По Соседству») вообще несексуального напряжения и странной вражды, с которыми для начала нужно было разобраться. Только потом уже встал вопрос кризиса ориентации Чонсона. Достаточно много проблем для одного человека. Если бы Чонсон был кем угодно, кроме себя, Джейк бы рассматривал возможность перешагнуть границы профессионального этикета и посоветовал ему сходить на свидание, познакомиться с новыми людьми, ради всего святого, засунуть уже куда-нибудь свой член, развеяться, хоть что-нибудь. К сожалению, генетика Чонсона очень смахивает на генетику белоголового орлана с его «один партнёр на всю жизнь» принципом, даже если пока что ни о каком партнёре речи не идёт. Жаль. Джейк твёрдо убеждён, что Чонсон бы стал как минимум на тридцать процентов более приемлемым, если бы он с кем-нибудь наконец переспал. И было бы намного меньше работы для Джейка. Даже если «Пока Ты Спал, Я…» всё-таки дошёл до печати, он решает не давать зелёный свет новой идее Чонсона, которую он изложил однажды во время обеда. Что-то о поездке в Бруней? Ни за что. Слишком много возможностей для нереалистичного секса на свежем воздухе, спасибо. Ему платят недостаточно для такого.***
Факт того, что Чонсон не имел ни малейшего понятия обо всём происходящем, был самым сложным для восприятия. Ну он же должен об этом знать, да? Конечно, должен. Как это вообще называется? Обратный эффект главного героя? Когда ты не осознаешь, что история всё это время была о тебе. Джейк ненавидит его совсем немного просто за это. Какие-то вайбы ненадёжного рассказчика. «Что друзья и семья думают о твоих работах?» — он спросил на одной из их встреч, любопытство всё-таки победило. «Мои родители гордятся мной, — сказал Чонсон, облизывая палец, чтобы перевернуть страницу, прямо, как бабушка Джейка. — Говорят, они знали, что я буду писателем с того момента, как я поднял золотую ручку на своём первом дне рождения.» Он что, имеет в виду настоящее золото? Судя по всему. «А Чонвон-и всегда просит самую первую копию из партии, — продолжает Чонсон. — Кстати, понятия не имею зачем. Это не совсем в его вкусе.» Знаменитый Чонвон: друг детства Чонсона, без упоминания которого он не может провести и десяти минут. Чонвон-и сделал вот это. Чонвон-и тоже любит бараньи бёдрышки. Чонвон-и просил передать тебе спасибо за то, что приглядывал за мной в этом году. Джейк встретил его в кафешке один раз — ямочки на щеках, детское личико, расчётливые глаза, которые сканировали всё, что на них попадалось. Джейку всегда было интересно его настоящее мнение, как человека, который помимо всего ответственен за знакомство Хисына и Чонсона. Скорее всего он находит всю ситуацию забавной. Джейк деликатно покашлял, как бы акцентируя внимание на следующем вопросе: «А твой, эм, сосед?» «Хаа, хён даже не знает, что я писатель, — сказал Чонсон, прищуриваясь через очки на красную пасту, оставленную Джейком по всей его работе. — Ему похуй на то, чем я занимаюсь. Ещё и говорит, что вся работа в офисе одинаковая. Я думаю, он считает, что я графический дизайнер или что-то типа того. Ты уверен, что тут нужна точка с запятой?» Судя по тому, что Чонсон преподнёс эту информацию, как обычный факт, это не является причиной его страданий. Но всё равно, боже. Тот, кто написал любовный интерес не такой уж и секси, был абсолютно прав. Джейк считал себя незаинтересованным третьим лицом во всей этой ситуации, но, если честно, нахуй Хисына. Нахуй его за то, что приводит домой милых мальчиков из клуба, оставляя бедного Чонсона тихо всхлипывать наедине со своим недотрахом. Нахуй его за те тупые слова, которые могут дать этому влюблённому идиоту надежду. Нахуй его за то, что он такой тупоголовый, за отсутствие интереса к ближнему своему и за то, что он является причиной, почему Джейк работает допоздна. «Шим, ты заслужил премию, — сказал босс Джейка несколькими днями позже, похлопывая его по спине, — Последняя работа господина Пака разлетается с полок, как горячие пирожки, мы не успеваем печатать новые партии. Это уже третья за этот год, да? Невероятно. Клянусь, он пишет, как одержимый.» Хисын на самом деле очень крутой, правда. Отличный парень. Незаменимый член общества.***
Когда Джейк заходит в их квартиру следующим вечером, дверь ему открывает никто иной, как Тот Самый Сосед собственной персоной. «Хей мэн, » — говорит Ли Хисын, моментально атакуя глаза Джейка самой уродливой зелено-бежевой клетчатой рубашкой на свете. По крайней мере, его волосы отросли, и больше не было той некачественно покрашенной суперкороткой стрижки, как в прошлую их встречу. И вау. Оказывается, он был горячим всё это время, кто бы мог подумать. Комментарий Чонсона про ренессанс сейчас почти можно простить. «Проходи, проходи. Чонсон кстати тооолько что заснул.» «Всё в порядке, я могу подождать.» — Джейк вежливо кланяется, снимая кардиган. Он правда не против подождать минут тридцать. После этого он разбудит Чонсона приёмом с падением из рестлинга, если до этого дойдёт (а до этого дойдёт, потому что Чонсон спит, как убитый). Издательская деятельность не останавливается ни перед кем и ни перед чем, особенно не перед такой фигнёй начинающего бестселлера, как сердечная боль. Чонсон согнулся над небольшим деревянным столом, как запятая, щека прижата к клавиатуре его ноутбука. Потом обязательно останется след. Он выглядит намного мягче во сне– не таким суровым и не так, как будто он страдает хроническим запором. По какой-то извращённой мазохистской причине, из всех авторов, с которыми работал Джейк, Чонсон нравится ему больше всего. Приятных снов, думает он с малюсенькой капелькой нежности. На следующие тридцать минут. В их квартире не было ничего особенного, учитывая, что она является декорацией для бесчисленных вымышленных мастурбаций или кабэ-донов, или какую ещё хуйню может высрать перегретый мозг Пак Джея. Обычная двухкомнатная квартира, заполненная указателями того, что здесь живёт пара двадцати-с-чем-то-летних парней. Вываливающаяся из полок обувь. Диван, у которого явно бывали времена и получше. Засранная клавиатура. Контейнеры из-под доставки, сложенные возле двери для коллекции. «А у вас тут скромненько, — заметил Джейк во время его первого посещения. Объективно, довольно сложно сопоставить их квартирку с сияющими часами Bremont Чонсона и итальянскими кожаными туфлями. — Извиняюсь за сказанное, но я бы никогда не подумал, что тут живёте вы, господин Пак, » «Арендная плата подходит моему соседу, — отмахнулся Чонсон тогда, — И он не позволяет мне платить больше половины.» Так почему просто не съехать? почти сорвалось с языка Джейка, пока он не заметил выражение лица Чонсона, спокойное и мягкое, каким Джейк его ещё никогда не видел. А. Какими бы ни были их отношения, «съехать» как вариант не рассматривается. «Не хочешь чего-нибудь выпить?» — спросил Хисын, спихивая хлам с дивана, чтобы освободить Джейку место. Ага, виски с лимоном. «Не отказался бы от чая!» «Уже бегу.» Хисын тормозит по пути на кухню, глаза останавливаются на Чонсоне. Он наклоняется и аккуратно, очень бережно снимает его очки, потом протискивает руку под его голову, приподнимая её достаточно для того, чтобы отставить ноутбук в сторону. Джейк зачарованно смотрит как его пальцы задерживаются, смахивая пряди кремовых волос с лица Чонсона. Это прикосновение не выглядит, как что-то дружеского плана или соседского плана, или любого другого обречённого на полный провал плана, которым Джейк всю эту ситуацию считал. Оу. Никто не шепчет во сне имена своих бро платонически. Это не его дело– серьёзно, это вообще не его дело, но, ладно, какая разница. Чонсон может поблагодарить его позже. Стейк и бутылочка Дом Периньон. Может быть небольшая корзиночка вишни в шоколаде. «Хисын-ши, — выпаливает Джейк, пока доброжелательность не покинула его, — Вы читаете?» Хисын вопросительно поднимает бровь, всё ещё рассеянно играясь с волосами Чонсона. Джейк хочет растрясти его до пробуждения здесь и сейчас. Этот идиот хоть раз оглядывался вокруг за всю его жизнь? «Я, эм, я умею читать, если это то, о чём вы спрашиваете–» «Есть один автор, я считаю, вам следует взглянуть на его работы. Слышали о Джей Паке?» Хисын поднимает нечитаемый взгляд на Джейка. «Конечно, — говорит он, его это явно забавляло, — Катастрофа по соседству одна из моих любимых книг.» Какого– «Ебать меня не встать!» — произносит Джейк с чувством. «Я бы предпочел этого не делать.» — весело отвечает Хисын, не особо заинтересованный осознанием Джейка того, что все его знания о мире были ложью. В ретроспективе это объясняет многое. Затычки-насмешка, чтобы заглушить пение в душе и разнообразных ночных партнёров. Как Хисын никогда не интересовался почему починка теплопровода в Каннамгу занимает так много времени. То самое я люблю тебя больше рамена. «Как долго ты знаешь?» — Джейк просто обязан был спросить. Хисын пожимает плечами: «Всегда? Типа, он представлялся как Джей Пак на парах английского в нашем университете. Даже если бы Чонвон-и не отправил мне ту ссылку, я бы как-нибудь дошёл до этого сам. Чонсон очень умный, но иногда он может быть таким тупым.» — его голос звучит чрезвычайно нежно. Джейка начинает тошнить. «Ты такой мудак, — Джейк ничего не может поделать с тем, насколько он впечатлен, — Ты же влюблен в него.» «Держи это при себе.» — говорит Хисын, прикладывая палец к губам. Да какая разница, снова думает Джейк, немножко злорадно. Пусть получает по заслугам за то, что он такой, блять, тупой. Переживёт, куда он денется. Он богатый, талантливый, и человек, которого он любит, тоже влюблён в него. Даже если они оба и подходят к этому самым странным, эксцентричным путём на свете. Когда губы Хисына касаются лба Чонсона, Джейк начинает чувствовать, что он здесь лишний. Боже. Он отворачивается, доставая телефон, чтобы чем-нибудь заняться. Он бы сейчас убил за тот виски. Какая разница. Однажды они разберутся. Тем временем, его тоска продаёт книги. Всегда найдутся ещё истории для рассказов.