Кровавые изумруды

      – Деку, какого чëрта... – шипит Кацуки и с силой бьëт рукой по стене.       Черепки обуглившейся краски сыплются на землю, а на стене остаëтся чëрный отпечаток руки блондина. Кацуки хрипит и зажимает рот ладонью.       Лëгкие обдаëт жаром, горло будто режут тонким лезвием изнутри. Парень чувствует, как противный комок грëбаной зелëной Пеларгонии поднимается ко рту. Он снова рычит, ударяя рукой стену, а из его рта валятся мелкие зелëные цветки, окраплëнные его же кровью. Кацуки тошнит ещë и он до крови разбивает костяшки рук о кирпичи.       – Грëбаный... Деку...– бормочет блондин, сплëвывая ненавистные цветки.       Бакуго немного трясëт, он опирается лбом о всë ту же стену и загнанно дышит, пытаясь восстановить дыхание. Кровь тонкими струйками стекает с губ. Перед глазами мутно, и взгляд не получается сфокусировать на определëнном предмете. В ушах шумит так, что кажется голова сейчас треснет. Время от времени Кацуки сплëвывает сгустки крови с гадкими зелëными лепестками. В горле точно колючая проволока, а лëгкие, по ощущениям, до сих пор забиты дерьмовыми цветами.       Зажмурив глаза, Бакуго до противного скрежета сжимает зубы и устало падает на колени. Кучка цветов и листьев разлетается в стороны, а брюки, и без того грязные, окрашиваются кровью, из-за чего к ним липнут те же ядовито-зелëные лепестки.       Кацуки склоняет голову, невидящим взглядом мазнув по цветам. Опустив руку, он загребает горсть Пеларгонии и подносит к лицу. Мелкие махровые цветочки изумрудного цвета с красными крапинками крови. Неплохое сочетание – мелькает в мыслях, и Кацуки криво усмехается, тут же откашливая ещё комок цветов с кровью. Отвернувшись, блондин подрывает несчастные цветы в руке и ссыпает кучку пепла на землю.       В голове пусто и всë так же что-то трещит на задворках сознания. Закрыв глаза, парень надавливает указательными пальцами на глазные яблоки сквозь веки. Разноцветные круги мерцают перед замученным взглядом. Кацуки чувствует, как в горле снова першит.       – Блять... – срывается с губ, и Бакуго захлëбывается от новой порции цветов.       Блондин рычит сквозь боль, царапая ногти в кровь о бетон. Из плотно сжатых глаз медленно текут слëзы, а в голове бьëтся лишь одна истеричная мысль – скорее бы всë это дерьмо закончилось, скорее бы всë это забылось...       Потому что Изуку Мидория уже никогда не полюбит Кацуки Бакуго.       Потому что Изуку Мидория до безумия любил Шото Тодороки.       

      Потому что Изуку Мидория умер. Умер по вине Бакуго Кацуки.