Наше завтра не наступит

      Ночное небо разрезала вспышка молнии. Раскат грома нарушил установившуюся тишину. Листья деревьев шуршали, колеблемые сильным ветром. Начало осени принесло тоску и серую угрюмость. Всю неделю шли дожди, заставляя жителей магического Лондона роптать на невозможность вечерних прогулок. Впрочем, юноше с глазами цвета металла это ничуть не приносило недовольства.       Двадцатипятилетний мужчина чуть неуверенным шагом подошёл ближе. В небе снова мелькнула молния, но Драко не повёл и бровью. В его руке был зажат букет цветов. Пальцы настолько сильно обхватили его, что и без того бледная кожа побелела ещё больше. Он скользнул взглядом по тёплой улыбке девушки и остановился, не в силах сделать шаг.       — Здравствуй, Грейнджер.       Малфой всматривался в наполненные счастьем карие глаза, слегка улыбнувшись одной стороной губ.       — Спустя пять лет я нашёл в себе силы прийти к тебе. — Тихий голос разрезал ночную тишину. Драко опустил цветы на холодную гладь бетона и выпрямился. — Скажешь, что я идиот, раз тянул так долго? Согласен, — хмыкнул он и продолжил смотреть в её глаза. — Считаешь, что я не имею права здесь находиться? Что ж, и снова ты права, Грейнджер. Как обычно.       Холодный ветер пробирал до костей, и Драко сильнее кутался в тёплое пальто. Наверное, ему стоило подождать, когда погода наладится, но он не мог тянуть. Совершенно внезапно ему захотелось увидеть её, а Малфой не привык отказывать себе в желаниях. По крайней мере, не всегда.       Дождь барабанил по бетонной плите, принося с собой какое-то странное чувство одиночества. Мокрая чёлка липла ко лбу, но Драко оставил все попытки убрать её. Сейчас единственным, что его волновало, была она. Он снова приблизился к могильной плите и провёл рукой по изображению Гермионы на ней. Искры в её глазах навечно останутся на камне, а улыбка, которую Драко так никогда и не получил в свой адрес, будет служить напоминанием о том, как добра была Героиня Войны.       — Знаешь, что, Грейнджер? После твоей смерти изменилось многое. Изменился я. Это не так, как пишут в твоих магловских книжках. Сейчас бы ты удивлённо подняла брови и язвительно поинтересовалась, как я докатился до того, что читаю неподобающую чистокровному аристократу литературу, — усмехнулся Малфой и опустился на одно колено, наплевав на то, что его идеально чистые брюки приземлились прямо в грязь. — Можешь назвать меня сопливым романтиком, но я сделал это из-за тебя. Наверное, ты поражаешься, что за бред я несу, — хрипло рассмеялся Драко, и его смех звучал совершенно противоестественно. Это кладбище давно не слышало ничего, кроме слёз. — Просто… после твоей смерти я ничего не чувствую. Мы с тобой никогда не были близки и, более того, ненавидели друг друга, но когда умерла ты, моё сердце тоже перестало биться. Скажешь, что я сильно романтизирую? Куда же без этого? — снова усмехнулся Драко и перевёл взгляд на небо. Миллиарды звёзд смотрели на него, и Малфой верил, что Грейнджер тоже где-то там, наблюдает за ним и смеётся нелепости его слов.       После трагической гибели подруги Гарри Поттера и, по совместительству, Героини Войны прошло целых пять лет, но внутри Драко до сих пор что-то сжималось, как и в тот момент, когда он увидел её колдографию в «Ежедневном пророке» с громким заголовком: «Девушка, которая подарила всему волшебному миру свободу, пала от палочки неизвестного в свой день рождения». Руки Малфоя тогда затряслись, а глаза отказывались верить в увиденное. Это не могло быть правдой.       Весь следующий день он пытался выяснить, что случилось на самом деле. Драко был настолько потерян, что обратился к самому Поттеру, в надежде услышать едкое «Не дождёшься, Малфой». Однако Мальчик, Который Выжил лишь хмуро посмотрел на него и закрыл перед ним дверь своего кабинета. А затем Драко услышал звук разбившейся вазы, брошенной в стену. И этот звук ответил на вопрос Малфоя. Она действительно умерла.       Весь магический мир скорбел, а в день её похорон пошёл дождь. Небо плакало вместе с волшебниками. Драко не пришёл на похороны. Его там никто не ждал. Пожиратель смерти, пусть и бывший, вызвал бы лишь недовольство и гневные крики.       В день похорон Гермионы Грейнджер Драко Малфой напился до чёртиков.       — Я не виноват, Грейнджер, — снова заговорил он. — Это ты сделала меня таким. Я никогда не верил, что сердце может болеть, и только с твоей смертью понял, что это возможно. Мерлин, я стал таким сентиментальным, и всё это из-за тебя. Ненавижу, что ты сделала со мной. Ненавижу тебя, — обессиленно выдохнул Драко, прижавшись лбом к могильной плите. — Как бы я хотел, чтобы ты была жива… Чтобы ты сейчас нахмурила свои идеальные брови, поджала пухлые губы, рассказала мне, какой я придурок… Да пусть бы ты послала меня, это было бы лучше, чем видеть твоё надгробие.       Холодные, чуть дрожащие пальцы коснулись выгравированных на камне губ. Он так никогда и не узнал, какие они на вкус. Проклятое учение о чистоте крови!       Драко никогда не любил Гермиону и не думал об отношениях с ней при её жизни, но стоило ей навечно закрыть глаза, как Малфой понял, что хотел быть рядом с ней. Те редкие разговоры, которые сопровождали их совместные задания по работе, по сей день грели его душу. Если бы он знал, что разговор за два дня до её гибели станет их последним разговором, Драко никогда не позволил бы ей уйти.       Их первая встреча после битвы за Хогвартс состоялась на суде над семьёй Малфоев. Гермиона и Гарри сыграли главную роль в освобождении Драко и его родителей. Вечная холодность ушла из его глаз в тот день. Он больше не мог смотреть на Грейнджер и видеть в ней врага. Враги не помогают друг другу, она помогла, значит, — они не враги. Всё было просто до тошноты. Только это ничего не меняло. Гермиона встречалась с Уизли, а Малфой был слишком горд, чтобы опуститься до дружеских разговоров по душам.       Их вторая встреча произошла год спустя. Малфой пришёл устраиваться на работу в аврорат. Бывший Пожиратель смерти в рядах борцов за справедливость. Его искреннее желание делать что-то полезное сочли за смену стороны в пользу победивших. Драко не стал переубеждать. И опять же: Поттер и Грейнджер помогли ему получить работу. Уизли гневно кричал о том, что такие, как он не должны быть допущены до чужих жизней, но Гермионе удалось успокоить своего парня.       Грейнджер смотрела на него с опаской, но без былой ненависти. Драко платил ей тем же. Он был очень удивлён, когда узнал, что гриффиндорская всезнайка тоже стала аврором. Как и Поттер с Уизли. Золотое Трио даже во взрослой жизни было неразлучным.       Драко до сих пор помнил, как Гермиона впервые посмотрела на него с благодарностью — он прикрыл её спину, отбив заклинание во время задания. После окончания операции она подошла к Драко и, чего он никак не ожидал, обняла.       Их первое объятие. Оно же и последнее.       — Почему я сейчас здесь? Почему пришёл к тебе спустя пять лет? Столько вопросов, Грейнджер, а у меня совершенно нет на них ответов. Никто не знает, что я здесь. Да я и сам ещё час назад не знал, что решусь.       Первые дни после смерти Гермионы Грейнджер Драко не выходил из своего дома. Бутылка огневиски и похмелье стали его лучшими друзьями. На третий день после похорон Малфой решил, что ублюдок, отнявший её жизнь, обязан получить по заслугам. Выяснить, с кем она сражалась в злополучной битве не составило труда. Один из бывших Пожирателей смерти, решивший отомстить за своего Лорда. Драко всё тщательно спланировал и вычислил, когда убийца Гермионы будет в нужном ему месте. Всё должно было пройти идеально. Драко уже занёс руку с палочкой для того, чтобы выкрикнуть смертельное заклинание, но тут, как обычно, явился святой Поттер. Уизли в сопровождении других авроров повязал пожирателя и упёк в Азкабан. Азкабан за гибель их лучшей подруги. Драко ожидал от Поттера большего.       — У меня завтра свадьба, — тихо, словно боясь, что его исповедь кто-то подслушает, сказал Драко. Его одежда, насквозь мокрая, неприятно липла к телу, но он не собирался уходить. Он сомневался, что найдёт в себе силы вернуться сюда раньше, чем через следующие пять лет. — С Гринграсс-младшей. Ты бы сказала, что только такая же слизеринка до мозга костей должна быть с таким, как я. Наверное, ты права. Но я не люблю её. И она не любит меня. А знаешь, что хуже всего? Всем плевать. Точно так же, как и всему миру стало плевать, что ты мертва. Ты спасла их задницы, а они установили тебе надгробие и забыли. Намного больше всех интересует жизнь выживших Героев. Поттер то, Поттер сё, Поттер женился, у Поттера родился сын. Уизли быстро нашёл тебе замену. Браун беременна, и скоро у них будет дочь. А у тебя уже никогда не будет детей, Грейнджер, и почему-то от этой мысли мне становится не по себе.       Последние слова потонули в раскате грома. Сердце бешено стучало в груди. Вечно собранный Малфой волновался, подобно мальчишке. Завтра его жизнь изменится. У него будет красавица-жена, огромный дом, хорошая работа. Только, почему-то, Драко совсем не счастлив.       — Лучше бы я умер тогда, Грейнджер. Ты бы осталась жива, вышла замуж за своего Уизела, родила бы ему кучу рыжих детей. — Малфой поморщился от представленной картины. — Ты заслуживала жить гораздо больше, чем я. И, тем не менее, ты мертва.       Ком в горле мешал Драко говорить. Из груди вырвался хрип, но он не позволял себе заплакать. Малфои не плачут.       — Знаешь, Грейнджер, если у меня когда-нибудь родится дочь, я назову её твоим именем. Можешь считать, что я спятил. Это, наверное, действительно так. Поэтому всё, что я сейчас скажу, можешь не воспринимать всерьёз. — Драко тяжело вздохнул и поднялся на ноги, очищая брюки волшебной палочкой. — Ты нужна мне, Грейнджер. Намного сильнее, чем я думал. После твоей смерти моя жизнь потеряла смысл. Я бы многое отдал, чтобы быть с тобой рядом. Дождись меня. Мы обязательно встретимся, и больше я тебя никогда не отпущу. До встречи, Грейнджер.       Он постоял ещё несколько минут у могилы Героини Войны и трансгрессировал.       На следующий день Драко Малфой перестал быть холостяком, а через два года просто перестал быть. В одном из заданий, порученных Министерством, он погиб от большой потери крови. Колдомедики боролись за его жизнь три часа, но не смогли спасти.       Драко Малфой умирал с улыбкой на лице. Он ждал этого с того самого дня на кладбище. О его смерти забудут почти сразу. Волшебники так и не смогли простить бывшего последователя Волан-де-Морта, несмотря на все его заслуги. Люди помнят только плохое. Оплакивать его будет только семья: мать, отец, жена и сын. Гарри Поттер выплатит семье пострадавшего кругленькую сумму, но больше никогда не появится в их доме.       Для Гермионы Грейнджер и Драко Малфоя завтра не наступит, зато у них будет целая вечность. Вместе.