Дыра

      За окном проносились дома с темными окнами, спящие дома, так манящие своей теплотой. В машине было холодно, Сакура прозябла от ветерка, который дул из открытого окна, но попросить закрыть его не решалась — в машине царила почти мертвая тишина, она забиралась под кожу и давила на кости. Мужчина за рулём смотрел вперёд, на дорогу, выслеживая нужный дом. Навигатор пикнул, давая понять, что пункт назначения уже близко.       Всё это нисколько не нравилось Сакуре. Дом она указала неверный, планируя попрощаться с водителем, постоять недалеко от входа, делая вид, что она нашла что-то интересное в своём телефоне, а позже пройтись до своего настоящего дома пешком. Судя по тому, каким молчаливым был водитель, — Сакура не запомнила, как его зовут, только помнила, что уже видела его до этого, — трудностей не должно было быть, и она уже всем сердцем ждала, как выберется из холодной иномарки и быстрым шагом пройдет три квартала, специально — для конспирации — немного петляя. Плеер пока не разрядился, так что ей выпала возможность послушать музыку по дороге, быть может, настроение поднимется.       — Приехали, Сакура-кун.       Сакура слегка улыбнулась, пытаясь изобразить смущение и благодарность, кивнула и промямлила «спасибо, что подвезли». Открыла дверь, тихо вылезла из машины и так же тихо закрыла дверь. Фонари освещали улицу, её тень была размером с весь салон. Сакура тихо вздохнула, поправила свою кофту и, чуть отойдя от авто, аккуратно поправила брюки. Щиколотки сразу покрылись мурашками — кроссовки и брюки оставляли их неприкрытыми, и ветер специально, словно хотел насолить, прошёлся по этим открытым местам. Только подняв голову, Сакура заметила, что водитель тоже вышел из машины и теперь стоял, прислонившись к машине и заинтересованно смотря на девушку.       — Нужно заплатить, да? — неловко спросила Сакура сама себя, теребя пуговицу на кофточке, и стала копаться в кармане в поисках кошелька. — У меня, если честно, не найдётся столько, сколько вам обычно платят… — неловко усмехнулась она сама себе, перебирая пару купюр и монеты.       — Можешь убрать кошелёк, Сакура-кун, — водитель подошёл к ней, обойдя машину, и Сакура с непониманием подняла голову, чтобы увидеть его лицо.       В свете фонаря его морщины были видны ещё сильнее: он слегка прищурился и улыбался, однако Сакура не могла определить, хитрая ли это улыбка или ей кажется. Сакуру медленно охватывала тревога. Мало того, что она находилась в трёх кварталах от своего настоящего дома, на её пути теперь стоял незнакомый мужчина, от которого она не знала что ожидать и который, к тому же, мог догадаться, что «конечная» вовсе не её место жительства. Мужчина ещё немного приблизился: теперь их разделяли едва ли десять сантиметров, через которые Сакура словно чувствовала давление. Она едва дышала, но смогла, делая вид, что всё в порядке, тихо усмехнуться:       — Я ведь хочу вас отблагодарить.       — Тебе необязательно благодарить меня деньгами, тебе они нужнее. Я думаю, ты знаешь, к чему я клоню, — улыбнулся мужчина.       Сакура нервно улыбнулась, почувствовав, как её передёрнуло от тона мужчины. Она мысленно прикинула варианты его желаний: поцелуй, секс, минет и тому подобные занятия. Она думала, что проезд до дома обойдётся без проблем, связанных с мужчинами и их сексуальными фантазиями, но, похоже, судьба не собиралась одаривать её таким щедрым подарком. Сакура продолжала глядеть на мужчину и то опускала глаза, то поднимала их обратно к его очкам, делая вид, что думает. Чтобы потянуть время, пока она не придумает, что делать, Сакура решила сделать вид, что искренне не понимает, что водитель имеет в виду.       — Если честно, я, можно сказать, теряюсь в догадках… — она неловко посмеялась над своей «глупостью».       — Ну же, — ласково поторопил её мужчина, беря её запястье в свои руки. Руки Сакуры стали слегка дрожать от холода и движений мужчины. Он поцеловал кисть её руки на европейский манер и громко усмехнулся: — Я ведь не прошу того, что ты делаешь для Мияджи-сана. Ты можешь удостоить меня хотя бы простым поцелуем? Разве это так много для тебя?       Сакуре отчаянно хотелось удалить последний час своей жизни: она бы ни за что не села в машину к этому водителю, она бы пошла домой пешком, она бы, в конце концов, на последние деньги заказала женское такси, всё что угодно, чтобы сейчас её не охватывала всепоглощающая паника. Она не планировала, что кто-то будет требовать от неё того же, что кто-то будет считать, будто её занятие даёт право требовать от неё внимания. Ей вдруг бесконечно сильно захотелось убежать, несмотря на все последствия, несмотря на то, что она самостоятельно загнала бы себя в тупик.       — Я не… не хочу делать этого здесь, — вымолвила она, оглядываясь по сторонам, словно могла бы найти в спящих домах спасение. Внезапно она вспомнила, что это ведь «её дом». — Мои родители могут увидеть, это плохо. Пожалуйста, возьмите деньги.       — У меня есть машина, — настырно продолжал мужчина, похлопав по крыше авто. — Не жадничай, Сакура-кун, — усмехнулся он.       К Сакуре постепенно приходило тяжелое, тягучее чувство безысходности и желание просто закончить. Никаких родителей рядом не было и близко — никто бы ей не помог, и она всё погрязала в этом болоте одна, замерзая и немея, нервозно глядя то на мужчину напротив, то себе под ноги. Мужчина выжидающе поглядывал на неё, и мало-мальски дружелюбная, миролюбивая улыбка начинала сходить с его лица — немедленно не получив что хочет, он, видимо, начинал заводиться. Сакура сглотнула, делая шаг назад, чтобы отдышаться свободно. Ей просто нужно было время. Да, просто немного времени, чтобы подготовиться. Больше такого никогда не будет, она сделает это только один раз, да.       — Давай быстрее, я не обладаю таким же терпением, как мужики, которые тебе платят, — кинул мужчина, открывая дверь машины и садясь на сидение так, чтобы осталось место для Сакуры.       Она в панике посмотрела в сторону домов, надеясь, что никто не видит, как она садится на задние сидения с каким-то мужчиной. Когда этот мужчина нетерпеливо потянул её к себе за запястье, вызывая жжение на коже от силы, Сакура почти взвыла от тревоги и подкатывающей к горлу тошноты. Она надеялась всем сердцем, всей душой на то, что он не закроет дверь, она была готова оставить ногу на ветру, чтобы не дать двери и кузову встретиться, даже если будет рана. Сакура отчаянно не хотела оставаться с этим человеком в закрытом пространстве.       — Оу-оу, Сакура-чан, ты ли это? — напел сзади кокетливый голос, словно из волшебной сказки явившийся за ней на этот свет, чтобы забрать её прямо сейчас куда-нибудь в мир иной от испуга.       Сакура ударилась головой о верх кузова машины, когда отскочила от мужчины от испуга. Она быстро обернулась на голос и увидела двух приближающихся к машине парней, и стала пятиться от страха быть осмеянной, осужденной или ещё чего похуже, а как только они подошли прямо к машине, Сакура узнала в этих двух парнях своих одногодок из школы: Хару и Ханамию. В сотый раз за день ей захотелось оттереть белизной свои и чужие глаза, а потом провалиться под землю, или проснуться в своей кровати, словно всё это страшный сон, который она из-за своей юности и чувствительности часто видит после страшных фильмов. Ей показалось, что её сердце сейчас выскочит из грудной клетки, сядет за руль, отсалютует им одним клапаном и умчит куда-нибудь в Лас Вегас. Возможно, прямо сейчас её душа летела в рай, поэтому она, измотанная за последние несколько часов, вымолвила только:       — Чёрт…       Хара весело ухмыльнулся и прошёл мимо мужчины, а Ханамия остался на месте, смотря на второго нарушителя ночного спокойствия: мужчина теперь тоже вышел из машины и стоял, переводя взгляд то с парней на Сакуру, то с Сакуры на пустоту дороги, откуда вышли парни. Больше никого на улице не было. Двое парней в спортивных штанах и футболках, мужчина в деловом костюме и девушка, как будто вышедшая в магазин, судя по тому, как стремительно Сакура старалась отдалиться от всех этих людей, словно она не имеет никакого понятия, что тут происходит. Так и было. В глубине души она честно надеялась, что парни его отвлекут, и ей удастся улизнуть домой. У Хары были другие планы.       Он бесцеремонно протянул ей ладонь, словно приглашая на танец, и она, понимая, что это Хара и что ей нечего терять, слегка опустила голову и положила в его большую ладонь свою. Ханамия всё так же стоял поодаль, и они без слов подошли к нему, когда Сакура почувствовала, что ей в висок упирается самый злостный за последние пару недель взгляд. Она посмотрела на мужчину, который, вероятно, ожидал объяснений. В его взгляде так и читалось, что никогда ещё его не разочаровывали парни.       — Я прошу прощения. Мне правда жаль. Я не сказала. Меня ждут. Простите.       — Расплатиться забыла, — процедил он.       Она, вжав голову в плечи, достала из кошелька смятую купюру в тысячу йен и быстро впихнула ему в руки, ещё раз тихо извинилась, и они с Харой и Ханамией пошли в сторону её дома. Хара мазнул её ухо задорным шёпотом: «Они обычно всегда злятся, если забрать у них то, что никогда прежде им не принадлежало. Особенно мужчины…», — он ухмыльнулся. Сакура ничего не сказала, только искоса глянула на него и едва уловимо кивнула, выражая то ли согласие, то ли смиренность.       Она чувствовала, как спазмы в теле медленно сходят на нет, но не решалась заговорить — тут мимо них словно на зло пронеслась проклятая машина, и она снова опустила взгляд, разглядывая их ноги. Хара был в тапочках, а они с Ханамией в кроссовках. «Как будто только что из дома вышли», — подумала она про себя, стараясь забыть про только что перенесённое унижение. Ей почти это удалось — никто из парней не спрашивал, что произошло, и из-за тишины можно было и забыть, что они совершенно бесцельно бредут в неясном направлении, хотя можно было уже не притворяться.       Когда они вдруг остановились посреди улицы, и Сакура подняла голову, вопросительно поглядывая по сторонам, на двор и дом, к которым парни её привели, и на парней, Хара вдруг неуместно задорно «ввёл её в курс дела»:       — Мой дом, добро пожаловать, мисс Ясуи, в скромную обитель семьи Хара!       Хотя Ханамия до сих пор оставался молчаливым, Сакура решила, что всё же стоит обращаться к ним обоим, для «умножения» эффекта.       — Спасибо вам большое за помощь, ребята, правда, но мне нужно домой. Мне очень приятно, что вы не против позвать меня в гости, но я не могу принять это приглашение.       Формальность её речи успокаивала нервы, пока Сакура строила эти конструкции, как защитную реакцию перед своими однокурсниками. Больше всего ей не хотелось, чтобы ещё и эти парни начали вить из неё верёвки, потому что она слишком устала, чтобы сопротивляться и как-то спорить или объясняться. Хотелось только прилечь на свой футон, расслабиться и не вспоминать ни о чем до следующего утра. Ханамия хмыкнул, покосился на Хару и, видимо, не получив удовлетворительный ответ, отвёл взгляд в сторону, туда, куда уехала машина. Хара нежно улыбнулся, протянул ей руку, и Сакура безвольно протянула ему свою. Его мягкие пальцы обхватили её ладонь, поглаживая, словно они знакомы тысячу лет, и Хара заметил:       — Уже увиливаешь, а я ещё даже не спросил, что ты делала на улице в такой поздний час, — хитро улыбнулся он. — Тебе не кажется, что в доме будет безопаснее?       Сакура еле нашла в себе силы, чтобы нахмуриться. Она не могла прямо взглянуть в его глаза, увидеть его выражение лица полностью — перед её долгим взглядом вставала его сероватая чёлка. Но ей вдруг на миг показалось, что его уверенная улыбка выражает не столько желание завести её в свой дом и далее по списку, сколько умеренное беспокойство и дружескую заботу.       — Очень спорное утверждение, — хмыкнула она, всё же позволяя Харе нежными касаниями удерживать её ладонь в своей. Если бы она была честной и была достаточно наивна, чтобы не обращать внимания на всё остальное, призналась бы, что это даже успокаивает. — Я всё же…       Стоило ей начать, как откуда-то издалека послышался гул приближающейся машины, и её затрясло от внезапного волнения. Забавно: она сама сказала, что очень спорно утверждать, что на улице опаснее, чем с двумя парнями в одном доме, и в то же время у неё такие реакции на простые звуки, что появляется вероятность не дойти до дома из-за внезапной панической атаки.       Искоса глянув на парней и кинув быстрый взгляд на дорогу, Сакура измученно вздохнула. Они это специально? Выбор из двух зол — не то, с чем она хотела столкнуться сегодня.       — Хорошо, я зайду, — согласилась она, когда после недолгого молчания Ханамия не стесняясь цокнул. Сакура даже почувствовала себя виноватой. Все-таки грозный вид Ханамии действительно способен заставить любого почувствовать себя букашкой. Не выдержав его взгляда, Сакура снова обратилась к Харе: — У тебя хотя бы гостевой футон есть, надеюсь?       — Целая кровать, — губы Хары растянулись в широкой улыбке, и он достал из кармана жевательную резинку. — Чувствуйте себя как дома.       Сакура искренне боролась с тем, чтобы не стукнуть себя за то, что она так быстро сдаётся и поддаётся на уговоры, но назад пути уже не было, поэтому, когда Хара пропустил их с Ханамией вперёд, она сделала глубокий вдох и постаралась запомнить, как закрывается дверь и как быстро можно пройти коридор из прихожей на кухню.