Они не должны быть вместе

Они не должны быть вместе. Гермиона с самого начала слышала эту фразу даже от самого ленивого. Наследник Малфоев, бывший Пожиратель, слизеринская змея, хорёк, трус, лицемер... Ещё что-то из клише Драко? Пожалуй, уже этого она наелась сполна. Они не должны быть вместе. Это ей говорили все вокруг, включая самых близких — Рона и Гарри. Она только смеялась и вежливо просила больше не затрагивать эту тему. Конечно, ей ведь нужна была поддержка именно друзей, хоть какое-то понимание и принятие происходящего. Насколько ей было известно, друзья Драко наоборот по-доброму удивлялись. Возможно, шептались за их спинами и пускали традиционные шутки про её нестандартную для их общества кровь, но ни разу за три года не было презрительного слова или взгляда в сторону Гермионы. Они не должны быть вместе. В пьяном угаре это выкрикнул Уизли, когда на его же день рождения Гермиона прибыла в Нору вместе с Драко, счастливо улыбаясь. Мерлин, неужели это снова началось? Тогда его попыталась успокоить Молли или Гарри. Гермиона уже не помнила, но отчетливо прокручивала в голове отвращение в глазах Рона, когда он смотрел на то, как Малфой обнимает его подругу. Это была странная ревность с его стороны, будто бы Грейнджер предала всех и себя, в том числе, с головой окунувшись в отношения с врагом детства. Только Гермиона хотела любить и быть любимой. Отпустить все обиды и проблемы, посмотреть свежим взглядом на Драко, увидеть то, чего не заметили остальные. Плакала, задыхалась в немом крике, страдала, не ела и не спала. Ей было больно оттого, что никто даже не попытался понять её. А потом на горизонте появлялся Драко, молча прижимая к себе и одаривая самыми искренними комплиментами, самыми сладкими и желанными поцелуями, самыми влюбленными взглядами. Если сравнивать Гермиону с цветком, то это был бы подсолнечник. Она расцветала на глазах, когда рядом был Малфой, и закрывалась яркими лепестками, как только не чувствовала его тепла рядом. Солнце постепенно уходило, нагоняя тучи свалившихся проблем. Все началось, когда Гермиона внезапно поняла, что устала. Устала от отстраненности близких, от вечных упреков и косых взглядов в свою сторону. Она могла бы скрывать свои эмоции и делать вид, что все хорошо, но просыпалась с одним ощущением: она что-то делает не так. Что не так? Испытывать счастье с любимым человеком рядом? Почувствовать всю прелесть отношений? Ощущать себя желанной? Грейнджер впадала в истерики все чаще и чаще, иногда задыхалась в ванной под струями воды, тихо плакала в подушку, когда слышала сопение рядом, угасала на глазах. Она скучала по беззаботному общению с друзьями, уютным вечерам в окружении семьи Уизли, сплетням с Джинни и улыбкам, адресованным ею. Но близкие будто вычеркнули ее из своей жизни, не приглашали на семейные праздники, а если приглашали, то уточняли, что только ее. Драко, откровенно говоря, тоже устал. Он боролся и бился всеми силами за то, чтобы каждый день приходить домой и видеть её улыбку, но с каждым днем она становилась все тусклее. Были предприняты редкие попытки поговорить с её "друзьями" и вдолбить им в их известные на всю Англию макушки, что они поступают ужасно. Тогда он впервые использовал кулаки, когда всадил Уизли в челюсть на его высказывания о том, что Гермиона испортилась рядом с Малфоем. Драко понимал, что ситуация — дерьмо, и рисковать собственными нервами рядом с этими двумя больше не стал. Помимо любимого Малфоя, у Гермионы была любимая чашка. Однажды, когда ей удалось затащить Малфоя на ярмарку в магловский Лондон, она купила её, влюбившись с первого взгляда в разноцветный принт и милые кошачьи ушки, торчащие на ободке. Сколько тогда шуток было от Драко, что это самая безвкусная вещь в их доме. Но Гермиона ее очень любила и бережно к ней относилась. Только однажды и этот маленький повод для радости, один из немногих, начал давать трещины в прямом смысле этого слова. Когда Драко однажды вернулся домой в плохом настроении, Гермиона даже не заметила этого, находясь в заточении собственных навязчивых мыслей. Он воздержался от привычных поцелуев, не поинтересовался, как прошел её день, отказался от ужина, а засыпал, повернувшись к возлюбленной спиной. Это продолжалось около недели или чуть больше. Малфой злился, но намеренно ничего не делал, даже когда общение сошло на минимум. Ну, почему именно он должен что-то делать, чтобы сохранить отношения? Почему только Гермионе может быть плохо? Разве она одна заслуживает поддержку? Во время очередного безмолвного завтрака он не выдержал и на нервах слишком громко поставил свою чашку на стол, отчего тот дернулся, как и Грейнджер, а её любимица и вовсе перевернулась. Одно из ушек отвалилось мгновенно, и из женских уст донёсся разочарованный всхлип. Она не стала ничего спрашивать у Малфоя, не сказала ему ни слова упрека, а просто выбросила керамический осколок, даже не воспользовавшись банальным Репаро. Пусть эта малышка хранит в себе какую-то память. Прошло ещё пару недель, когда ситуация между ними достигла апогея, и Драко откровенно начал жаловаться на то, что Грейнджер вообще забила на него, утонув в самобичевании. Если между ними было натянутое общение, то речи о какой-то близости и интиме и быть не могло. В порыве злости Малфой неудачно задел Грейнджер плечом прямо у кухонной стойки, отчего Гермиона задела рукой свою любимую чашку и та снова оказалась в лежачем положении. Тогда в мусорное ведро полетела ручка. А Гермиона разрыдалась прямо на месте, не понимая, что расстроило её больше: разбитая посуда или та потерянность, которая всецело её окутывала. В день рождения Джинни Гермиона не получила совы с приглашением. Она весь день ждала характерного постукивания клювиком в окно, но его так и не случилось. Кажется, это был конец. Конец многолетней дружбе, конец семье, частью которой она стала, конец ей самой. Она никогда не представляла себя отдельно от Уизли или Гарри. Она была одной из многих шестеренок в этом рыжем механизме, но, видимо, мастер постарался, и механизм теперь обойдется без кудрявой макушки в их обществе. Этим мастером стал Драко? Нет. Он не был виноват. Он любил её. А она его? В крови застыло сомнение, навязанное кучей беспорядочных мыслей, которые умножались надвое с каждым днем, внутри нее засело одиночество, которое разъедало внутренние органы. И даже если Драко был рядом, оно не отпускало, а только злобно усмехалось и звучало в голове голосами некогда близких людей. Мерлин, неужели не будет малейшего шанса всё вернуть на свои места? Когда Гермиона превратилась в ходячее приведение, Драко впервые её ударил. Это была звонкая пощечина, чтобы привести её в чувства. Тогда Малфой в единственный раз попытался вправить ей мозги и спросил, где её гордость. Почему она позволяла вытирать о себя ноги, когда на её чувства попросту наплевали? Разве можно называть таких людей друзьями? Пылающая щека прибавила помутнение в глазах, из-за чего Грейнджер еле устояла на ногах, пошатнувшись назад. Как иронично под руку попалась чашка, у которой уже через секунду не было второго ушка. Теперь это вряд ли годно к использованию, но Грейнджер хотела сохранить рядом с собой хоть что-то приносящее тепло. Она даже не поняла, что случилось. Никакой тумблер в голове не щелкнул, что к ней применили насилие. В голове вертелись лишь мысли, а сделали бы так Гарри или Рон, а что бы они сделали Малфою, если бы стали свидетелями такой картины. Часы со скоростью света сменялись днями, дни — неделями. Через пару месяцев в исхудавшей бледной девушке нельзя было узнать прежнюю Гермиону Грейнджер. А Драко... О Драко она вспоминала тогда, когда обнаруживала, что в постели чего-то не хватает. Только не было сил и эмоций даже думать о том, где бы он мог быть. Он сам рассказал об этом. Завалившись очередным пятничным вечером в подвыпившем состоянии, Малфой злобно ухмылялся, застав её на кухне, попивающей чай из этой блядской кружки. Если бы не хорошая звукоизоляция, все соседи услышали бы, как он в красках описывал, как трахает других девушек, даже проституток, пока Грейнджер льет слезы и сопли по своим умственно отсталым дружкам. Тогда Драко и позволил себе наконец-то высказать ей всё, что думал все эти месяцы. Припомнил ей свои чувства, свои переживания, свои потраченные нервы. Напомнил о том, что на таких людях жизнь не заканчивается, когда рядом уже есть кто-то другой, кто тебя любит. Назвал её тупой дурой и одним движением снес все со стола, включая и кружку, которая теперь разбилась вдребезги. Они не должны быть вместе. Гермиона вторила себе эту фразу, сидя под проливным дождем и держа околевшими пальчиками свою потрепанную сумку. В которой были все её вещи, кроме одной. Абсолютно целая и невредимая чашка стояла на том самом столе, на месте были все ушки и ручка, как будто её только что купили. Когда Драко проспится и проснется, он не найдёт её вещей, а только одну лишь кружку. А почему? А потому что они не должны быть вместе, и целая чашка, которая стала свидетелем начала конца, тому подтверждение.