Tenderness

Очередной изнуряющий концерт подходит к концу. Сил ехать на вечеринку нет совершенно, и измотанный лидер, попросив непьющего Хекджэ присмотреть за резвящейся толпой возбужденных после шоу мемберов, медленно бредет в сторону душевых. Прикрыв глаза и подставив лицо под теплые струи, Итук пытается ни о чем не думать, не ощущать ноющей боли в груди. Одевшись и покидав грязные вещи в сумку, лидер вспоминает, что ключи от машины оставил в гримерке. Зайдя в помещение и пытаясь во тьме нащупать кнопку включателя, Итук оказывается резко затянут внутрь и сразу прижат к стене. Испуганный крик застывает комом в горле. Но, ощутив любимый запах с древесными нотками, лидер тут же успокаивается и опускает голову на плечо своего захватчика. - Хи, - губы блондина касаются пульсирующей жилки на чужой шее, - я думал, что все уже уехали… Раздается щелчок, и тусклая одинокая лампа освещает родные черты. - Так и есть, - сверкнув белозубой улыбкой, Хичоль сминает губы лидера в жадном поцелуе. Итук судорожно выдыхает, отвечая на ласку и медленно плавясь от охватывающих его ощущений. Острое желание пронзает все его тело, заставляя трепетать в объятиях любимого. Хичоль удерживает лицо Итука в ладонях, настойчиво пробиваясь языком во влажную глубину рта, доводя до слабости в коленях. Оторвавшись от покрасневших губ, младший заглядывает в затуманенные страстью лисьи глаза и снова коварно улыбается. Длинные изящные пальцы скользят вниз по шее лидера, проходясь по груди, задерживаясь на сосках, спускаясь все ниже и ниже, пока не достигают ощутимо оттопырившейся ширинки. Итук не смеет пошевелиться, дрожа всем телом, и, словно зачарованный, не отрывает взгляда от необыкновенно красивых глаз своего любовника. В их глубине зарождается что-то такое, пугающее и манящее одновременно. Это завораживает, этому невозможно сопротивляться. Улыбка медленно сходит с лица Хичоля, и он резко сжимает ладонью чужое возбуждение. Лидер издает тихий стон, откидывая голову назад и пытаясь найти опору, вслепую непослушными пальцами цепляясь за рубашку младшего. Замутнённым разумом Итук ощущает, что атмосфера меняется, и не ошибается. Ведь так всегда. Любимый редко с ним церемонится. Его снова вжимают в стену, а пухлые губы впиваются в нежную кожу шеи, оставляя метки-засосы. Чужие ладони лихорадочно шарят по телу, больно впиваясь пальцами, оставляя следы и там. Лидер слышит звук рвущейся ткани и рассыпающихся по полу мелких пуговиц. Бежевая рубашка, грубо сдернутая с плеч, отправляется в неизвестном направлении. Ловкие пальцы быстро расправляются и с поясом брюк, сдергивая их с худощавого тела. Лидер обнажен и беззащитен. И возбужден до невозможности. Хичоль отходит назад, удовлетворенно оценивая открывшийся вид, и вновь прижимается к желанному телу, припадая к мягким губам, терзая их зубами и срывая короткие, дурманящие разум, стоны. Он и сам весь дрожит от нетерпения, притягательный запах Итука заставляет кровь бежать быстрее, а от неприкрытого желания, отражающегося в медовых глазах, учащается дыхание. Резко хватая лидера за руку, Хичоль разворачивает его спиной к себе и толкает к огромному зеркалу, заставляя любовника ладонями упереться в узкий столик. Прижимается сзади, прокладывая дорожку поцелуев вдоль выпирающих позвонков, ласкает поясницу, покусывает копчик, спускаясь все ниже. Итук вздрагивает, когда сжатого колечка мышц касается горячий язык. Такую ласку любимый дарит ему впервые. Да что с ним сегодня такое? Вроде, все как обычно, но все же иначе… Что происходит? Лидер сдавленно мычит, утыкаясь лицом в сцепленные спереди ладони. Его уже лихорадит, сил нет никаких, тело требует разрядки, но он терпит и беспрекословно подчиняется любой прихоти Хичоля. Младший отстраняется, а Итук чувствует прикосновение чего-то холодного и вязкого, проникающего внутрь на кончиках длинных пальцев. Лидер растерян, мысли роем вьются в голове. Обычно Хичоль груб, нетерпелив, порой даже жесток. Быстрый трах, дежурный чмок в нос, фирменная ухмылка и подмигивание напоследок... Одиночество, боль и ненависть к самому себе за то, что вновь оказался слаб и безволен, что нет сил, а главное – желания противостоять чарам обладателя самых прекрасных глаз в мире. Лишние мысли выбиваются резким толчком и чувством наполненности. Хичоль крепко держит одной рукой бедро Итука, а другой резко дергает белокурые пряди назад, сжимая в кулаке. Сразу начинает двигаться, не дав привыкнуть. Лидер стонет от слабой боли, быстро сменяющейся всепоглощающим наслаждением. Чувствует на своей шее горячее дыхание, до слуха доносятся хриплые стоны. Прикрывает глаза и полностью растворяется под напором страсти любимого. Весь мир сужается до размеров маленькой слабо освещаемой комнатки, оглушаемой томными всхлипами-вздохами, окутываемой жаром двух разгоряченных тел. - Тукки… - судорожный выдох на ухо, - посмотри… на меня… Итук пытается извернуться, чтобы взглянуть, но изящная ладонь удерживает голову прямо. Блондин смотрит в зеркало и встречается с прожигающим взглядом любимых глаз. Глупо, конечно, но смущение вдруг накрывает его с головой, яркий румянец заливает щеки. Лидер стыдливо отводит взгляд, давясь стонами удовольствия. - Нет… я хочу… чтобы ты смотрел… на меня… На нас… - продолжая двигаться, каким-то уже приказным тоном требует Хичоль. Пытаясь перебороть собственное смущение, Итук все-таки поднимает глаза. От взгляда на отражающуюся в зеркале картину его вновь кидает в жар, но, не смея ослушаться, все так же безумно смущаясь, он скользит подернутыми дымкой глазами по двигающимся, покрытым капельками пота телам, по своему алеющему лицу с распухшими искусанными губами, по лицу любимого, облепленного влажными длинными волосами. Похоть берет свое, и лидер, уже не смущаясь и не таясь, смотрит открыто в хищно прищуренные глаза любовника, на дне которых мерцает темный огонь. Следит за полуоткрытыми полными губами, сложившимися в понимающую ухмылку, за влажным языком, призывно пробегающим по ним… Красив, невероятно красив. Наслаждение достигает своего апогея, и оба любовника одновременно кончают, содрогаясь в сладостных спазмах… Итук дышит тяжело, закрыв глаза, он чувствует, как крепко Хичоль прижимается к нему со спины и губами припадает к шее, шумно втягивая в себя воздух, так и не выйдя пока из его тела. Они проводят несколько минут в таком положении. Тепло и хорошо. Любимый рядом, так близко, что слышно биение его сердца. Как же хочется продлить это мгновение. Хичоль отстраняется, и жестокая реальность обрушивается на лидера. Ничего не меняется, сейчас он оденется, поцелует его на прощание и оставит с вновь истекающим кровью сердцем. Итук оборачивается и упирается обнаженными ягодицами в маленький столик, смотрит, как медленно Хичоль застегивает свою рубашку. А ведь он так и не разделся полностью… Почему-то от этого становится ещё больнее, и, резко втянув воздух в легкие, лидер чувствует, как по его щеке скатывается одинокая капля. - Эй, ты чего? – Хичоль выглядит растерянным, а его голос дрожит. Итук резко опускает голову вниз, скрывая взгляд за длинной челкой. – Тукки, что с тобой? – лидер упорно не поднимает глаз, отрицательно мотая головой. Хичоль подходит ближе и поднимает лицо Итука за подбородок, но тот настойчиво избегает его взгляда, а соленые струйки так и продолжают сбегать дорожками по бледному лицу. - Пожалуйста, Тукки, посмотри на меня, - младший нежно стирает ладонями влагу с обеих щек. Итук непонимающе смотрит на любимого. На лице того читаются беспокойство и беспомощность. Что ему нужно? Почему не уходит? Почему Хичоля волнуют его слезы? А тот как-то неуверенно улыбается и глядит так ласково, что сердце замирает. - Хи… Что происходит? Ты… Ты никогда не бываешь нежен со мной… - лидер во все глаза смотрит на младшего, пытаясь понять мотивы его такого странного сегодня поведения. Теперь настает черед Хичоля смущаться и отводить взгляд… Что? Смущаться? Пытаясь скрыть обычно несвойственные ему эмоции, брюнет прижимает старшего к своей груди, встав меж его разведенных ног. И лидер не выдерживает и уже рыдает в голос. - Ну-ну, тише-тише, - Хичоль начинает баюкать блондина, словно маленького, ласково перебирая пальцами влажные прядки. – Тукки… ну перестань… Я не могу, когда ты плачешь… Прости меня… Я люблю тебя… Итук резко вскидывает голову, чуть не ударив младшего по носу. Но тот вовремя отстраняется. Лидер не дает ему далеко уйти, крепко вцепившись в отвороты рубашки и испытующе всматриваясь в самое любимое лицо на свете. - Да! Что слышал! – отвечая на уже готовый сорваться с лидерских губ вопрос, рычит Хичоль, нахмуриваясь и тщетно пытаясь скрыть усиливающееся смущение. – Но часто повторять я это не бу... - слова заглушаются поцелуем. Брюнет немедленно отвечает, ладонями скользя по обнаженной спине и прижимаясь ближе. Его нежный ангел… нежный и такой трогательный в данный момент, доверчиво льнущий к нему всем своим существом. Сердце сладко сжимается в груди от этого странного, до недавнего времени непонятного, но уже обретшего название, чувства. Хичоль ощущает огромное облегчение, только сейчас понимая, в каком напряжении жил последние месяцы, отрицая действительность, изводя себя и причиняя столько боли любимому человеку. И боясь, безумно боясь быть отвергнутым. Он объяснит, он все расскажет. Итук обязательно поймет, простит… уже простил. И Хичоль сделает все возможное, чтобы лидер никогда не пожалел о своем таком противоречивом, неугомонном, своевольном, с непредсказуемым и взрывоопасным характером, с кучей дурных привычек, странных друзей и прочих, присущих вселенским звездам интересных особенностей, но, черт возьми, самом лучшем выборе. Хичоль умеет быть убедительным. Только это будет потом, все потом.