***
В Доме Феникса действовал комендантский час для всех его жителей, но это не очень-то и ограничивало кого-то, это скорее было для того, чтобы никто не забывал, что регулярные циклы сна и отдыха были важны для реабилитации, а также это позволяло очищать коридоры и места общего пользования уборочной бригадой, а именно: дезинфицировать, реорганизовать и готовить к утренним занятиям. К девяти часам вечера все кабинеты для персонала закрывались как для жителей, так и для самих сотрудников - правило уж точно не Тони, а введенное очень недовольным Альфой Сэмом, который поймал Тони за работой после полуночи не один или два раза, а несколько. Ну, может недель. Подряд. И после нескольких столкновений со слегка уставшим и выглядевшим как зомби Тони, Сэм ввел новое правило - в девять часов вечера, даже персоналу приходилось покидать свои кабинеты, без всяких «если», «и» и «ну бля» по этому поводу. К десяти часам вечера кампус закрывался для посторонних посетителей, и включалась входная сигнализация, а охранник у парадного и заднего входа пропускал опоздавших или помогал тем, кто по какой-то причине нуждался в выходе. К одиннадцати часам вечера все общие помещения должны были быть освобождены, а двери в тренажерные залы и бассейн автоматически запирались, чтобы избежать несчастных случаев посреди ночи. К слову, был один случай, когда лунатик оказался в бассейне - все обошлось, но он был мокрым по понятным причинам и паникующим - после этого на следующее утро Тони установил новую систему автоматической блокировки. К полуночи все в Доме Феникса должны были находиться в своих апартаментах до самого утра, а к часу ночи, в большинстве случаев, Тони выбирался из своей комнаты, вниз, в кухню и рылся в холодильнике, чтобы найти "очень секретный" тайник мороженого Пеппер и поливал его любимым шоколадным сиропом Брюса, который тоже был "секретом". - Я думаю, он импортирует его из Великобритании. - Альфа Сэм большую часть ночей проводил на кухне с Тони. Это было единственное правило, которое они регулярно нарушали, но они нарушили его вместе, и Сэм подумал, что если это делает начальник/генеральный директор/основатель… он тоже может, верно? - Да, это не обычный шоколад. - Тони еще полил свою миску мороженого. - Я бы мог чувствовать себя виноватым, если просто съедал это ... - ... ты никогда не чувствовал себя виноватым из-за того, что ел чью-то еду. - ... но я сказал ему, чтобы он начал взимать плату с компании, и теперь у нас всегда есть запасной, так что мне больше не нужно чувствовать себя плохо. - Омега запихнул в рот большой кусок и вздохнул, когда сахар взорвался по всему его языку. - Это лучшее, что было за весь мой день. - Действительно? - Сэм недоверчиво приподнял бровь. - Потому что я ранее видел беговые шорты Баки, и ты собираешься сказать мне, что мороженое - лучшее в твоем дне? Звучит фальшиво, ну да ладно. - Поверь, я тоже видел его шорты для бега. - Улыбка Тони была на несколько оттенков меланхоличнее, чем должна быть, учитывая, на какие ноги он сегодня видел, и ложка Сэма звякнула, когда он положил ее и нахмурился. - Тони? Что не так? Ребята, у вас все хорошо? - Я полагаю. - Омега зачерпнул еще один большой кусок, но положил его обратно в миску, даже не попробовав. - Просто э-э… Я очень стараюсь быть профессиональнее с Баки… - он поднял палец, когда Сэм фыркнул. - … Или, по крайней мере, на моем профессиональном уровне, но это, в принципе, невозможно. Я поставил перед собой невыполнимую задачу, я физически неспособен поддерживать с ним такие границы. - Потому что ты фантастически непрофессионален, да, мы все это знали. - поддразнил он, и Тони лишь слегка улыбнулся. - Говори дальше, скажи мне, что случилось. Темные глаза Тони наполнились слезами, запах цитрусовых стал более влажным, и Альфа беспомощно рванулся вперед, пытаясь удержать его от этого. - О, нет, нет, хорошая Омега, не грусти, не делай этого, не плачь, нет-нет-нет! - Прости. - Тони шмыгнул и вытер глаза, одной рукой отталкивая Сэма и пытаясь рассмеяться. - Извини, я не хотел плакать и отправлять тебя в тот странный альфа-режим, который вы, ребята, делаете. Успокойся. - Ты не можешь начать грустить передо мной, а затем говорить, чтобы я успокоился. - добродушно проворчал Сэм . - Запах грустной Омеги сводит всех нас с ума, особенно когда это твой . Пожалуйста, поменьше слез, больше объяснений. - Ладно, ладно. - Тони глубоко вздохнул и постарался говорить ровно. - Сэм, пару месяцев назад я вошел в спальню жильца, чтобы оформить общие документы о приеме, и внезапно встретился взглядом со своей парой. Это был обычный гребаный полдень вторника, а затем я стоял перед Альфой, который, буквально, с биологической точки зрения, имеет статус родственной души, созданной для меня. - Я знаю, Тони. - голос Альфы снизился до успокаивающего шепота, когда тон Тони стал тревожным. - Этого никто не ожидал, с жителями такого никогда не случалось. Я знаю. - Нет, нет. - Тони был немного в истерике. - Ты не знаешь, Сэм. Ты не можешь знать, на что это похоже. Каждый раз, когда я не с Баки, у меня зуд, ломка, я чувствую, что хочу вылезти из своей кожи или ... или что мне нужно оторвать ее и заползти под его, чтобы мы могли быть ближе. - Бля, Тони. - Сэм побледнел и Омега застонал. - И когда я нахожусь с ним, я так стараюсь , чтобы сконцентрироваться на его реабилитации и его терапии, но все, что он должен сделать, это улыбнуться. Все, что Баки должен сделать, это улыбнуться и, может быть, посмотреть на меня, и все, и я в беспорядке, и я забываю о том, что я определенно должен справляться с тем, чтобы быть его компаньоном, и могу только думать о том, как сильно я хочу ... Тони сделал беспомощный, разочарованный жест. - Сэм, я пробовал использовать блокаторы запаха, но все знают, что такое лекарство не предназначено для того, чтобы блокировать себя от партнера, поэтому оно испаряется из моей крови в течение пятнадцати минут нахождения рядом с Баки. И, боже, даже если блокирующие действительно работают на партнеров, я все равно в конечном итоге так возбужден и обеспокоен и нахожусь в этом постоянном состоянии ... Еще один жест, такой же беспомощный и разочарованный, как и первый. - … горячего возбуждения?? А я пью блокаторы, и все равно пахну! - Хотел бы я пожаловаться, что ты говоришь о поте, когда я пытаюсь есть свое мороженое Орео, но давай будем честными, потные возбужденные омеги - мой любимый аромат в мире. - У Сэма были достаточно длинные клыки, чтобы быть смертельными , но когда он улыбнулся, в его глазах было только поддразнивание и немного сочувствия. - Я гарантирую, что для Баки тоже. - Для начала, я не говорил, что воняю. - Тони впился в него взглядом, и Альфа мирно поднял обе руки. - Проблема в том ... проблема в том, что я начинаю думать, что не могу это разделять. Я не могу быть компаньоном Баки, потому что большую часть дня провожу в воображении, каково будет чувствовать его клыки на моем горле. Я не могу быть его компаньоном, потому что я рычу буквально каждый раз, когда кто-то приближается к нему, и это… это… Омега в отчаянии теребил себя за волосы. - Сэм, я не знаю, что делать. Я начинаю думать, что не смогу с этим справиться и должен отказаться от всей программы. - Ага. - Сэм облизал ложку и кивнул. - С этической точки зрения тебе, вероятно, следует. - Но я не думаю, что смогу его оставить. - Ага. - Альфа снова кивнул. - С точки зрения партнеров, ты, вероятно, не сможешь. - Что мне тогда делать? - прошептал Тони. - Сэм, что мне делать? - Единственное, что ты можешь сделать... - Ванночка для мороженого опустела, и Сэм ее выбросил. - Ты делаешь исцеление и реабилитацию Баки самым важным делом в своей голове и соответствующим образом корректируешь свое поведение, потому что, если ты не можешь поставить в главное психическое и физическое благополучие своего партнера, а не собственное возбужденное, тогда ты не подходящая Омега для него. Проще не бывает. - Как резко. - Тони нахмурился. - Ты говоришь так, будто это должно быть все или ничего. - Это действительно должно быть все или ничего. - категорично заявил Сэм. - Ты либо полностью вовлечен и сосредоточен на реабилитации твоего предполагаемого Альфы и ты справляешься с этим, либо ты отказываешься от своих обязанностей в качестве компаньона и ограничиваешь свое время часами посещений, как внештатный сотрудник. Промежуточного звена нет, потому что это означает, что страдает как реабилитация Баки, так и любые шаги вперед в ваших отношениях. Это не то, что вам нужно. - Это не то, что я хочу. - Тони печально смотрел на пустой стол. - Сэм, нужно еще мороженое. Альфа уже встал и начал двигаться, спрашивая: - Печенье с шоколадной крошкой или "каменистая дорога" с супер помадкой? - Супер помадка, конечно же. - Омега потер обеими руками лицо и старался снова не разрыдаться, а затем вздрогнул, когда Сэм подошел к нему сзади и обнял его, гладя по волосам и напевая ему в ухо. - Какой грустный Омега, застрявший с супер-горячим другом и вынужденный практиковать воздержание хоть раз в своей распутной жизни. Тони подавил смех. - Какого хрена, это не утешает. - Я тебя люблю. - Сэм поцеловал Тони в голову. - Съешь мороженое, а потом нам обоим нужно будет лечь спать. Если ты проснешься завтра и захочешь, чтобы я помог с этим, просто дай мне знать. - Спасибо, Сэм. - Улыбка Тони была хрупкой. - Я тоже тебя люблю.***
Через четырнадцать недель и два дня после того, как Баки впервые вошел в Дом Феникса, он был готов к своему первому протезу. Рука была вершиной линейки протезов, созданной в шокирующем оттенке серебра, который, как обещала технология, могла быть покрыта фотостатической кожей, специально разработанной, чтобы соответствовать остальной части его тела, или даже татуировками, нанесенными воздушной щеткой, если Баки предпочел скрыть яркий металлический проблеск. На протезе была мягкая чашеобразная деталь, которую хирургическим путем насаживали на плечо Альфы, чтобы покрывать оголенный край культи, а также удерживать датчики, которые позволяли кибернетической руке функционировать как независимая конечность. Чашка также обеспечивала возможность отсоединения руки в любое время и отправки на обслуживание или даже просто отсоединения на ночь, если Баки поначалу было непривычно с ней спать. Изделие было легким до такой степени, что выглядело потрясающе, когда его прикрепляли к чашке и закрепляли ремнем через грудь Баки и зацепляли за его правую ключицу. Оно почти ничего не весило, но когда терапевт прикрепил провода к правой руке Баки и попросил его сжать кулаки двумя руками, Альфа громко ахнул, когда кибернетическая рука сразу же настроилась и изменила вес, когда датчики уловили его естественную силу. - Что за... - Эта рука специально разработана для фиксирования веса, силы и захвата правой стороны и дублирования всего этого здесь. - техник постучал по левой ладони Баки. - Сначала вам нужно будет приходить раз в неделю для калибровки, но примерно через месяц имплантированные чипы смогут отслеживать ваш прогресс в реабилитации и прогнозировать ожидаемое увеличение вашей силы и ловкости, а затем датчики приспособятся сами. В этот момент вам нужно будет приходить только один раз в месяц, а затем, когда вы переедете из Дома Феникса, каждые три месяца, пока вы не освоите что-то вроде стабильного распорядка и не наберете больше мышц. - Это… - Баки сглотнул, когда терапевт вложил по мячу "стресса" в каждую руку и сказал ему сжимать. - Снова иметь две руки - это… Он внезапно замолчал, когда новая левая рука едва оставила вмятину на шаре, затем долю секунды спустя серебряные пластины отрегулировались щелчок-щелчок-щелчок, и пальцы надавили, пока зазубрины на шаре в его левой руке не совпали с такими же в правой. - Мать твою. Тони аккуратно стоял на заднем плане комнаты, не нарушая личный момент, Омега жевал заусенец и наблюдал за всем процессом широко раскрытыми глазами. Баки не мог не искать его, сосредоточивая внимание на его предполагаемом спутнике жизни и желая, чтобы он мог просто вдохнуть глоток лимона и меда, чтобы успокоить сердцебиение. Две руки. У меня снова две руки. У Альфы почти закружилась голова, он наклонился и уставился на свои ладони, на полпути к хрипу из-за наличия двух рук, даже если одна была серебряной, даже если одна была фальшивой . Он снова был целым, и если он снова стал целым, то, возможно, эта история с Тони могла бы быть на самом деле чем-то большим, чем роман между терапевтом и сломленным солдатом, может быть, он действительно мог бы заслужить Тони, как альфа, может быть, он мог бы ... Легкое прикосновение к его плечу, и Баки, не поворачиваясь, понял, что это его Омега. - Тони. - Я здесь. Баки шумно вдохнул, желая и готовясь позволить цитрусовым ароматам затопить его чувства, сделать его отчасти опьяненным, он нуждался в запахе Омеги, ему так нужно было вдохнуть прямо сейчас, в этот момент, когда вся его жизнь вот-вот изменится, снова. Сначала все изменилось, когда он потерял руку, потом все изменилось, когда Тони вошел в его апартаменты в Доме Феникса, и теперь все снова меняется , потому что в конце концов Баки был снова целый. Он шумно вдохнул, но в его носу не было ничего, кроме хлопка, ничего, кроме тумана в его голове, когда обычно запах Тони был таким проясняющим, и Альфа повернулся, чтобы в замешательстве посмотреть на своего партнера. Челюсть Тони напряглась, его темные глаза потускнели от сочувствия, но также и от небольшого упрямства, и Баки снова вдохнул, хмурясь от слишком химического запаха ничего . - ...Тони? - Я здесь. - повторил Тони, еще раз нажав на плечо Баки и попытавшись улыбнуться. - Все в порядке. Это было не в порядке, потому что это был важный момент для Баки, и он означал так много хороших вещей для прогресса в ухаживании за его маленьким приятелем, а Тони сегодня использовал достаточно сильные блокаторы запаха, чтобы вызвать у Баки головную боль. Это было не в порядке. - Тони, что происходит? - Просто сконцентрируйся. - Прошептал, почти умоляюще. - Твоя реабилитация - сейчас самое важное в мире, медведь Баки. Привыкай к своей новой руке, давай, для начала, сделаем несколько упражнений, и тогда мы сможем поговорить. Только они не говорили. Тони не сказал ни слова, кроме банальных шуток, пока терапевт прогонял Альфу через некоторые базовые упражнения, ему нечего было добавить, когда они отвели Баки к боксерской груше и показали ему, как чередовать взмахи и рассчитывать время его ударов, потому что у новой руки была возможность перенастраиваться каждые несколько секунд. - Бокс - самый простой способ откалибровать эти вещи. - объяснил техник. - Спорт требует довольно конкретной и легко отслеживаемой серии движений, тренировка всегда одинакова, будь вы новичок или профессионал - удар, правый хук, удар, удар, блокирование, удар, блокирование, левый хук. Снова и снова, и то, как вы стоите, как вы наносите удары, поможет нам настроить все для вас. - Я знаю, как боксировать. - Баки оскалил клыки в тихом рычании и повел левое плечо с гримасой, отсутствие запаха Тони расстраивало его больше, чем увеличивающийся вес на его левой стороне, пока рука продолжала настраиваться. - Я был трехкратным чемпионом по боксу в округе. Я понял. - Просто расслабьтесь сегодня. - предупредил терапевт. - Я знаю, что соблазнительно познать свой предел, потому что снова приятно иметь обе руки, но если вы выйдете за пределы своих возможностей, это прекратит любые данные, которые мы должны будем собрать в следующие несколько дней, поскольку вы будете выздоравливать из-за перегрузки. - Я сказал, что я понял. Они не говорили, пока Альфа осваивался в давнем прошлом, ни тогда, когда нарушал ритм у боксерской груши, ни когда терапевт тренировал его и предостерегал от чрезмерной работы, и когда техник переводил данные с датчиков в график, предназначенный для того, чтобы обозначить следующие два месяца пребывания Баки в Доме Феникса и от трех до шести месяцев после его ухода, когда им все еще нужно будет следить за кибернетической рукой. Тони ничего не говорил, и Баки тоже ничего не говорил, пока он тренировался, пока его рубашка не пропиталась потом, они не разговаривали, пока техник осторожно отсоединил руку и положил ее обратно в футляр для последних корректировок, и они не разговаривали, пока терапевт рассказывал Баки о процессе амбулаторной операции с крайне низким риском, необходимой для правильной установки чашки для его левой стороны. На самом деле, только после того, как Баки исчез в раздевалке, чтобы принять душ, техник похлопал Тони по спине и пробормотал: - Хорошая работа, босс. Это адски невероятный протез. - лишь потом, когда Тони набрался храбрости и последовал за своим Альфой, прежде чем любой из них произнес хоть одно слово. И единственным словом было ... - Почему ? Баки рухнул на одну из скамеек возле душа, позволив, чтобы с одного из кранов полилась кипящая вода на холодную плитку. Волосы Альфы были распущены, струясь по его плечам, скрывая его лицо, рубашка была снята, от чего шрамы и повреждения были полностью видны. Он был великолепен, разбит , и изо всех сил пытался дышать после такого эмоционального момента, вернувшего ему руку, изо всех сил пытался дышать после тренировки с боксерской грушей, которая была сильнее, чем в течение последних***
От Тони: Роуди, я грустный Омега От Роуди: Ты измазал кожу у ногтей лаком? Сломал гвоздь? Съел слишком много печенья, и теперь ты не влезаешь в леггинсы русалки? Не использовал кондиционер, и теперь твои волосы еще больше торчат во все стороны? Что может быть не так, Тонс? От Тони : Я запечатлелся на жителе здесь, в Доме, и я знаю, что он мой партнер, поэтому очевидно, что я не могу оставить его в покое, но я начинаю беспокоиться, что наша растущая связь отвлекает его от реабилитации, поэтому я начал принимать блокаторы запаха, чтобы ни в коем случае не ставить под угрозу его психическое или физическое восстановление, и теперь он даже не разговаривает со мной, потому что блокаторы заставляют его задыхаться, и он говорит, что мой обычный запах успокаивает, и теперь я убрал его, и я не знаю, что делать, потому что я достаточно хороший партнер и Омега, чтобы понять, что несколько месяцев самоконтроля гарантируют более плавное выздоровление, но также я дерзкий и эгоистичный, чтобы хотеть своего партнера ПРЯМО СЕЙЧАС, и это как застрять между молотом и наковальней, где молот это быть достаточно заботливым, чтобы сделать для Баки все, что нужно, а наковальня - его пресс, который я определенно мог бы облизывать целый день. От Роуди : ... какого хрена? Тони снял трубку, когда зазвонил его телефон, перевернулся на подушке и пробормотал: - Мммнупривткакжзнь?* - Тони. - Альфа Джеймс Роудс, полковник ВВС США и самый давний друг Тони, казался абсолютно измученным и крайне обеспокоенным. - Свет моей жизни, сейчас три часа ночи. - Мы находимся в одном и том же часовом поясе , хоть ты и находишься в своей Колумбии - отметил Тони, и полковник зарычал, что означает « сейчас время три ночи и ни один из нас не должен бодрствовать в это время» - Ладно, очевидно, ты испытываешь реальный кризис - законный кризис, я мог бы добавить. Если это не такой, как в тот раз, когда прекратили выпуск твоих любимых конфет - я готов слушать. Начни с самого начала. - Прочтите текст, сейчас три часа ночи, и я не хочу его повторять, потому что мне от этого грустно. - Печаль во благо, Тонс. - Роуди вздохнул, затем снова вздохнул, а затем, наконец, понизил тон до успокаивающего, знакомого грохота, практически напевая что-то в динамик, пока Омега на другой стороне не щелкнул языком и с благодарностью замычал в ответ. - Я скучаю по тебе, медвежонок. - Я тоже скучаю по тебе, сладкая закуска. А теперь скажи мне, что случилось. Начни с самого начала. Тони сначала вздрогнул, после свернулся в одеяло и задрожал, несмотря на уют от зарывания в свое гнездо подушек, потому что в последнее время он был одинок из-за отказа от запаха и присутствия Баки. - Так вот, мне пришлось взять на себя прием, потому что Сэм должен был помочь своей сестре и детям, и я вошел в апартаменты, а сержант Джеймс Бьюкенен Барнс поднял глаза ... - Помедленнее, произнеси его имя по буквам, я сейчас проверю его биографию. Омега устало улыбнулся. - Роуди, тебе не нужно… - Это Барнс с С или Барнс с буквой, которую издают пчелы? - С буквой С? - Хорошо, продолжай говорить, я собираюсь погуглить этого дурака. - ...я даже не знаю, что делать. - Тони мягко признался после того, как почти час рассказывал своему лучшему другу, что именно произошло. - Я основал Дом Феникса, чтобы помогать людям, и вместо этого я потенциально испортил чье-то выздоровление, потому что я возбудился. Я закончил тем, что потенциально испортил выздоровление своего партнера, потому что я не мог контролировать себя, и, пытаясь исправить эту проблему, я смог полностью его оттолкнуть. Роуди, что со мной не так? - Ну, прежде всего. - Альфа громко зевнул. - Прежде всего, ты основал Дом Феникса, потому что мои врачи продолжали выгонять тебя из моей реабилитационной палаты, так что из мелочности ты построил огромный реабилитационный центр и переманил всех в их больнице, когда страховая компания «удобно» решила использовать Дом Феникса для моей реабилитации. - Да, было очень удобно, что страховая компания внезапно полностью поддержала использование Дома Феникса для твоего лечения. - Тони еще глубже закутался в одеяло. - С моей стороны это было очень эгоистично. - Ну да, это супер эгоистичные причины в желании изменить жизнь людей в лучшую сторону, и нет ничего эгоистичного в желании быть рядом со своим партнером. - Роуди поспешил его утешить. - Большинство людей, которые встречаются и оставляют отпечаток на своей половинке, становятся совершенно бесполезными, пока связь не закончит формироваться. Черт, это случилось несколько недель назад с одним из моих любимых лейтенантов. Она запечатлелась на гражданской Омеге и чуть не взорвала общежитие, выпустив чертов РПГ-2. Мне пришлось отправить ее домой, пока она не убила нас. Тебе удается справиться благодаря горстки блокаторов запаха, уже чертовски удивительно. - Это не кажется удивительным. - проворчал Омега. - Такое ощущение, что моя душа разрывается надвое. Мои кости болят, Роуди. Я скучаю по Баки до мозга костей, и я еще даже не знаю его как друга. Он давится, когда вдыхает блокаторы, и это задевает мое сердце. Я больше не могу приближаться к нему, и мне не следует пытаться сблизиться с ним, но я скучаю по нему. - Аув, Toнс. - Роуди снова напевал ему. - Мне очень жаль, приятель. Но ты сказал, что у этого сержанта осталось всего несколько месяцев, верно? Через пару месяцев после реабилитации вы сможете прожить всю оставшуюся жизнь? - Правильно. - Тони потянулся к бутылке с блокаторами запаха и с сожалением встряхнул ее. - Итак, я утопил свою печаль в мороженом. Как ты думаешь, сколько килограмм я смогу съесть, прежде чем заболею? - Я думаю, ты съел три за ночь перед финальными экзаменами* и не заболел. Начни с этого и продвигайся вперед. Омега тихо рассмеялся: - Спасибо, Роуди. Люблю тебя. - Я тоже тебя люблю, Тонс. Кроме того, знаете ли вы, что ваш сержант иногда носит прозвище «Бронко»? Я полностью этого не одобряю. Абсолютно. - Спокойной ночи, Роуди!***
Каждый совместный день Тони носил блокаторы запаха, и этот был еще одним днем, когда Баки чувствовал себя все дальше и дальше от своего партнера, от своего счастья, от того, чтобы снова иметь нормальную жизнь. Он знал, что Тони всего лишь пытался помочь, он знал, что Омега принял лучшее решение для его собственного психического здоровья и не ставил под угрозу реабилитацию Баки, но, черт возьми, это было ужасно. Теперь он был напряженным и раздраженным на протяжении всей йоги, в то время как Тони потянулся рядом с ним в этой нелепой одежде и с совершенно приглушенным запахом. Пеппер была как никогда оптимистична, но, не имея возможности проверить и почувствовать гормоны своей Омеги, Баки с трудом мог сосредоточиться на позициях и шагах, и с каждым днем йога становилась все более расстраивающей и менее расслабляющей. - Все хорошо? - спросил он после занятия, и Тони только улыбнулся. - Да, медведь Баки. Я в порядке. А ты? - И Баки не мог сказать, лгал он или нет. Кардио превратился в строгий бег, Альфа бегал каждый день, пробегал по беговым тропам или вокруг комплекса, пока его ноги не начинали дрожать и каждый вдох был болезненным. Тони не мог за ним угнаться, даже верный сегвей не смог преодолеть корни и скалы дальше по менее ухоженным дорожкам, и даже при том, что Тони всегда говорил: Я встречусь с тобой на другой стороне! - Баки так и не отвечал. - Все хорошо? - спрашивал Тони в конце пробежки, и Баки знал, что Омега не может определить, лжет ли он… - Да. Просто хорошо. Ты в порядке? В конце концов напряжение из-за блокаторов появилось в каждом из их взаимодействий, пока Омега не стал нервным и неуверенным во взаимоотношениях с Баки, в то время как Баки отказывался вымещать свое разочарование на своем компаньоне и просто отстранялся постепенно, пока он не стал таким же раздражительным, неуверенным и замкнутым, как в первый день в Доме Феникса. От Тони : Я не переживу еще два месяца этого, Роуди. Мое сердце буквально разрывается. От Роуди : Поговори с ним, Тонс. От Тони : Если я заговорю с ним, я заплачу и, честно говоря, в тот момент я буду самым уродливым собеседником в мире. От Роуди : Не для твоего партнера, не ты. Неуверенность в незнании, чувство отверженности, ощущение одиночества после того, как наконец почувствовал близость с кем-то, все это начало разъедать душу Альфы, оседая глубоко и едко в его сердце, пока не стало больно просто вставать с постели утром. С одной стороны, Баки знал, что это было к лучшему, что Тони пытался защитить себя и Баки и их все еще зарождающиеся отношения, но прямо сейчас Альфа не хотел, чтобы его держали на расстоянии, он хотел похоронить себя во всем, что касалось мягкости своего маленького приятеля, и позволить всей боли и гневу смыться под мурлыканьем Тони. По какому-то жестокому повороту судьбы это было невозможно прямо сейчас, и это приводило Альфу в ярость . Разъяренный, убитый горем и чувством, что приехать в Дом Феникса было ошибкой, это была последняя мысль Баки перед тем, как отсоединить протез после еще одного долгого, одинокого дня и одновременно упасть в темноту своей кровати и тьму депрессии...Баки Меня тошнит от тишины между нами. Я никогда не хотел навредить тебе, используя блокаторы, но теперь я вижу, что это просто разрушает все, что у нас было. Мы не можем больше так продолжать. Мы можем поговорить завтра утром в бассейне? Я скучаю по тебе.
Записку подсунули под дверь Баки где-то ночью, и Альфа проследил взглядом по «ХОХО» внизу страницы, пока его зрение не затуманилось, а горло не сжалось. Я тоже по тебе скучаю.