- I Can't Go on without You

Летний, душный, разряженный воздух ясно и отчетливо ощущался сейчас даже в общей гостиной. Моросил легкий дождь, мелкими капельками сбегающий вниз по стеклам, ветер стремительно прогонял еле заметное, тусклое и без того солнце за сероватые облака, которые к краям становятся все темнее. Вдалеке чуть слышен был поступательный раскат грома, звучащий в такой уютной обстановке крайне умиротворяюще. - Перед грозой всегда хорошо, - шепчет она на ухо, прислонившись густыми каштановыми кудрями к его плечу. - Мне хорошо всегда и всюду, где есть ты, - с улыбкой отвечает Малфой, прижимая девушку сильнее, - знаешь, иногда кажется, что я схожу с ума, глядя в твои глаза. Карие, бездонные, пленительные. Они сумасшедшие. Ты шикарна, Грейнджер. - Льстец!, - хохочет девушка, целуя мягкими губами Драко в макушку. До сих пор волшебница с удивлением осознает, как же сильно могут поменяться люди под действием, как не раз выяснялось, самого сильного заклятия в мире, Любви. - Ты бы знала, насколько это правда, - блондин аккуратно проводит внешней стороной руки по щеке гриффиндорки, - и я расскажу тебе об этом более подробно, когда мы уединимся. Гермиона лишь фыркнула, беря холодную сухую ладонь слизеринца в свою - мягкую и теплую. - Я люблю тебя, Драко, - тихо произносит девушка, внимательно всматриваясь в большие серые глаза, слегка прикрытые длинными ресницами. А у Малфоя аж мурашки по коже бегут от одного только его имени, так трогательно произнесенного кареглазой гриффиндоркой. А тем более, в таком контексте. Странное чувство. Но приятное. В такие моменты всегда хочется сказать, ответить что-нибудь эдакое, литературное, берущее за душу, трогательное и будоражащее, но вместо этого вылетает лишь сухое: - Взаимно. Гулкими ударами бьется у Гермионы внутри, наверное там, где находится сердце, это "взаимно". Брошенное словно мимоходом, но такое согревающее слово, однако почему-то так болезненно и резко расползающееся в теле. - И это... все? - Грейнджер выпускает свою руку из ладоней Малфоя и как-то обиженно на него смотрит, надув идеальные по контуру пухлые губы. Большие карие глаза моментально превратились в маленькие щелочки, а изящный носик недовольно вздернулся вверх. - Нет, что ты,- послышался испуганный резкой переменой её настроения голос, - понимаешь, я просто не всегда могу выразить все в словах.., - на минуту взгляд его застыл, а потом он с неожиданной живостью улыбнулся. Так, пошли, Грейнджер, - блондин крайне нетерпеливо потащил за собой волшебницу из гостиной, цепко держа шатенку за запястье, будто бы она вот-вот вырвется из его мягких, таких родных рук и убежит. Но она не убегала. Просто шла за ним. Молча. А затем, предчувствуя шестым чувством и пятой точкой развязку событий, наконец, скорее ради приличия, произнесла: - Что ты задумал? Да, хотя Гермиона все прекрасно понимала, однако ей, как порядочной девушке, все же стоило уточнить, куда её, собственно, так самозабвенно ведут. - Считай это продолжением банкета, - в тишине хохотнул Драко, отворяя дубовую дверь старого школьного туалета. - Какой же ты, Малфой, все-таки похотливый, - с преувеличением недовольно цокнула, слегка улыбнувшись, гриффиндорка, игриво посмотрев своему искусителю в глаза. - Ирония судьбы, конечно, но именно во время секса мне приходят самые красочные эпитеты и самые красивые признания в любви, - усмешка. - Тогда оправдаем твой развратный характер именно так, - томный, выжидающий вздох. Он осторожно, будто боясь спугнуть свою Грейнджер, подался вперед, чувственно поцеловал и медленно усадил её на подоконник, предварительно стянув белые тоненькие трусики и широко расставив стройные ноги. После чего также неспешно отошел чуть в сторону, полюбовавшись откровенным, но вместе с тем восхитительным зрелищем, так пленительно открывшимся перед ним и вновь впился тонкими губами в податливые, как никогда, губы Гермионы. Руки обоих проникали друг другу под одежду, изучали разгоряченные тела, вожделенно проводя по чувствительным местам с особой нежностью и трепетом. Сегодня Малфою-младшему совсем не хотелось привычной жесткости и грубости. Именно сейчас, как никогда, он почему-то хотел подарить ей именно ласку и заботу. Наконец, насладившись этим безвольным страстным порывом, с силой ударившим в голову, Драко стал медленно входить, чему сиюминутно ответил порывистый девичий стон. - Так вот, Грейнджер, мы не договорили, - с придыханием зашептал над ухом стонущей в небытие девушке Малфой, властно захватив кудрявые волосы в кулак, от чего гриффиндорка изогнулась ему навстречу, словно кошка, - я не то, что тебя люблю, Я жить без тебя не могу. За этим последовал сильный толчок, от которого у обоих моментально снесло крышу, а Гермиона изогнулась ещё сильнее, словно прося добавки. Прося войти ещё глубже. Еще сильнее. Еще резче. - Я желаю тебя каждый день, каждый час, каждую минуту. Представляю тебя в таком виде передо мной, как сейчас. Толчок. - И буду желать всегда. Потому что я тебя люблю. До безумия, до кричащей боли, до ломающего кости отчаяния. И всегда буду любить. Толчок. То Грейнджер практически кричит, извиваясь царапая сильную спину своего возлюбленного, то в агонии задыхаясь шепчет его имя, с особой теплотой гладя её. - И я не смогу дальше без тебя. Ты мне необходима. Жизненно. Все идет к эпической концовке. Раздаются ещё более сладострастные стоны, в унисон заполняя небольшое заброшенное помещение, после чего Малфой выходит из неё, помогая слегка пошатнувшейся от столь требующего полной отдачи процесса Гермионе спрыгнуть со старого, пережившего, так сказать, не мало страстей, подоконника. Подойдя ближе к до сих пор тяжело дышавшему Драко, волшебница немного неуклюже приобнимает все ещё разгоряченное рельефное тело, по-детски, будто стесняясь этой близости. Словно не помнит, что было несколько минут назад. Но она отчетливо помнила. Каждую деталь, каждую морщинку на аристократически бледном лице. Помнила все. - И я тоже... без тебя не смогу. А за окном с буйством, словно умалишенный, грохочет гром и сверкая своими тонкими пальцами, безбашенно свирепствует молния. Именно похожая картина творилась сейчас в груди у двоих, стоящих в полном молчании, невинно и как-то даже нелепо после стольких любовных махинаций и утех обнимающихся влюбленных, которые некогда были заклятыми врагами, а теперь наблюдают за природной стихией у широкого окна, словно смотря через него документальный фильм. Документальный фильм о зарождении их противоречивой, сложной, но такой необходимой обоим любви.