Не могу дождаться(Can't Hardly Wait)

Впервые с тех пор, как Он оказался в прошлом, Макс начал чувствовать себя ужасно не в своей тарелке. Раньше он чувствовал себя настолько уверенно, что знал, что делает в отношении своих родителей, но теперь он понятия не имел, в каком направлении двигаться. Он думал, что использовать Малфоя, чтобы заставить своего отца, было умной игрой, но, похоже, его отец нашел какую-то другую ведьму, чтобы похоронить в ней свои печали. Тогда он думал, что сможет заставить свою маму ревновать, но она просто казалась раздраженной тем, что он вообще говорил с ней об Эдриане Пьюси. Он мог, наконец, признать, что, возможно, ему следовало прислушаться к Минерве МакГонагалл и просто позволить всему идти своим чередом. По крайней мере, он опередил бы на несколько недель свой жалкий проект «Маховик Времени». Но теперь, когда он все испортил, он не мог просто остановиться. Ему нужно было родиться, даже если для этого нужно было усадить их, прежде чем он вернется в свое будущее и просто скажет им правду. Однако это было последнее средство, которого он надеялся избежать. Видя, что это была вина друзей его отца за то, что они в первую очередь упомянули Драко Малфоя, Макс отправил письмо Грэму (который, как он знал, был самым ответственным из друзей его отца), чтобы созвать экстренное совещание по операции: Сначала приходит любовь, как он это называл. Грэм написал ответ с инструкциями прилететь в квартиру Кассиуса на следующее утро, чему Макс был рад. Надеюсь, трио слизеринцев сможет посоветовать ему, как действовать дальше. Он действительно надеялся, что ему не придется разлучать своего отца и его новую таинственную ведьму. Максу и в голову не пришло бы просить у директрисы МакГонагалл разрешения покинуть территорию школы, поэтому он сделал то, что сделал бы любой уважающий себя слизеринец. Он улизнул. Всю субботу Макс бродил по замку, разговаривая со всеми, с кем мог, с целью быть замеченным как можно большим количеством студентов и профессоров. Затем, после захода солнца, он отправился на прогулку по территории школы. Используя свой маховик, он быстро откатил часы назад, пока снова не наступило утро, и пошел в направлении Трех Метел. Оттуда он полетел к Кассиусу. Таким образом, никто не заметит его отсутствия. Квартира Кассиуса была во многом такой, какой он ожидал бы увидеть молодого холостяка, но она была полной противоположностью просторному загородному дому, который этот человек займет в будущем. Маркус и Грэм тоже уже прибыли, и, когда он прибыл, они, казалось, выпили по меньшей мере пинту пива. «Действительно?» — спросил он, раздраженно скрестив руки на груди. «Ты не мог дождаться, когда я приеду сюда. Я же говорил тебе, что это чрезвычайная ситуация, — прошипел он. Грэм расхохотался. — Если бы это была не Грейнджер, я бы не знал, чей ты ребенок, — сказал он с фырканьем, что только разозлило Макса еще больше. — Полегче, малыш, — сказал Маркус в своей типичной грубоватой манере, — Сегодня играет Палддмер.» — Как ты можешь думать о квиддиче в такое время? — возразил Макс, все еще чувствуя раздражение, — мои родители могут не оказаться вместе — у них может не быть их счастливого будущего — и тебя больше беспокоит то, чтобы разозлиться и посмотреть игру? Разве Эдриан не твой друг? — Конечно, это так, — заверил его Кассий, подходя взвешенно, — почему бы нам не сделать несколько шагов назад, и вы можете рассказать нам, в чем заключается большая чрезвычайная ситуация? Я уверен, что мы сможем разобраться с этим вовремя, чтобы отправиться на матч по квиддичу. Макс все еще был раздражен тем, что они, казалось, думали, что это будет так легко исправить, когда он неделями безуспешно пытался собрать своих родителей вместе. Они не выполняли никакой тяжелой работы и понятия не имели, насколько ухудшилась ситуация на местах. Ему было интересно, что бы они подумали о полном безразличии его мамы к мысли о том, что его отец был с другой ведьмой. Нахмурившись, взяв предложенную пинту, Макс последовал за другими волшебниками, когда они направились в маленькую гостиную, прежде чем все выплеснулось из него. — Я решил двигаться дальше, заставляя своего отца ревновать. Я говорил с Драко Малфоем, — начал он, — но глупый маленький хорек решил придумать свои собственные планы и поцеловал ее прямо у него на глазах. — Малфои всегда думают, что знают, что лучше, — сказал Кассиус, закатив глаза. — Но как Эдриан воспринял это? — подтолкнул Маркус. — Ну, на самом деле я не был там, чтобы увидеть его реакцию, но, по-видимому, он сразу же бросился в другую сторону, — сказал Макс, опустив глаза на колени, когда серьезность ситуации снова захлестнула его, — как ему удалось так ужасно все испортить? — И как отреагировала Грейнджер? — спросил Грэм, — я не могу представить, что она просто сидела там и позволяла Малфою целовать ее. — Думаешь, она снова ударила его? — съязвил Кассиус, застав Макса врасплох. — Мама ударила Малфоя? — растерянно спросил Макс. — Не обращай на это внимания, — отмахнулся от него Грэм, — что она сделала, когда Малфой поцеловал ее? Макс почувствовал, как у него запылали щеки. «Ну, я на самом деле не знаю, как я уже сказал, меня там не было, когда это произошло. И я не спрашивал Малфоя о том, что она сделала. Но это даже не самое худшее.» — Продолжай, — подбодрил Маркус, борясь с ухмылкой. — Очевидно, мой отец нашел какую-то таинственную ведьму, чтобы похоронить свою ревность, — сказал Макс, чувствуя разочарование в своем отце, что он сделал что-то подобное по прихоти, — я пошёл в его комнату, и когда он открыл дверь, было совершенно очевидно, что он уже какое-то время с кем-то целовался, и мне кажется, я слышал, что она все еще там, хотя я и не видел ее.» — Ну, я не могу сказать, что это действительно похоже на то, что сделал бы Эйд, — сказал Кассиус, почесывая подбородок, — но, может быть, Малфоя было достаточно, чтобы проникнуть ему под кожу. — Я думаю, — сказал Макс, — в любом случае, я подумал, что если я не смогу заставить его ревновать, то смогу заставить ревновать маму. В конце концов, она определенно ведьма, которая не делится. — Как ты планировал это сделать? — спросил Грэм, не проявляя особого беспокойства. — Я сказал ей, что у Эдриана была какая-то таинственная ведьма, — ответил Макс. И снова Маркус не смог сдержать смеха. «Что? Вот так просто? — спросил он. — Ну, я сделал это под видом того, что, возможно, он не стал бы так часто беспокоить ее в библиотеке, если бы был занят этой другой ведьмой, — нахмурившись, сказал Макс, расстроенный тем, что они не одобряли его методы. — Я думал, что это было похоже на их прелюдию, — сказал Кассиус с ухмылкой, — я имею в виду споры. Почему Грейнджер хотела отказаться от этого? Пытаясь выкинуть из головы мысленный образ своих родителей, Макс скорчил гримасу при словах Кассиуса. «Ну, в любом случае это не имеет значения, потому что маму это ни в малейшей степени не беспокоило!» — он почти кричал. «Ей было совершенно безразлично, с кем встречается мой отец или нет. Я начинаю думать, что он ей не нравился так сильно, как все, кажется, предполагают.» Он чувствовал себя очень подавленным, рассказывая об этом кому-то другому. Во всяком случае, это, казалось, только подчеркивало его неудачу. Он уставился в пену своего недопитого пива, прежде чем проглотить остаток, холодная жидкость осела у него в животе, как тяжесть. Салазар, он надеялся, что все можно будет спасти, но он начинал беспокоиться, что Грэм, Кассий и Маркус не были правильным ответом. Они просто даже не воспринимали его всерьез. Может быть, можно посоветоваться с Джинни Уизли? — Я думаю, мы можем помочь тебе успокоиться, малыш, — наконец сказал Маркус. — Поддайтесь чарам разочарования, есть кое-что, что мы хотим вам показать, — сказал Грэм. Заинтригованный, Макс сделал, как ему было сказано, и наложил на себя заклинание, содрогнувшись от ощущения холодной воды, стекающей по спине. Он наблюдал, как трое мужчин столпились вокруг камина, прежде чем позвонить самому Эдриану Пьюси. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы голова его отца появилась в пламени, его волосы все еще выглядели слегка взъерошенными. На его лице было хмурое выражение. — Эдриан! — весело закричала троица, разыгрывая свое опьянение. — Сегодня день матча! — воскликнул Маркус, — ты едешь в Лондон, чтобы посмотреть матч с нами или нет? — Разве ты не получил мою сову? — его отец проворчал в ответ, — типично для вас, первый раз за целую вечность вы приглашаете меня на день, и я обнаруживаю, что у меня есть свои собственные планы. — И в твоих планах есть ведьма? — спросил Кассий, приподняв брови. — Ты знаешь, что у меня свидание, — нахмурившись, сказал Эдриан, — ребята, вы действительно уже забыли, что я написал в письме? — Конечно, нет, — небрежно ответил Грэхем, — мы просто подумали, что ты, возможно, морочишь нам голову. Не могу поверить, что чертова Гермиона Грейнджер действительно согласилась бы иметь с тобой что-либо общее. Кроме того, в последний раз, когда мы разговаривали, мне показалось, что ты ее ненавидишь. Его отец ухмыльнулся. — Я думаю, мне просто была ненавистна мысль о том, что какой-то другой волшебник схватит ее, — сказал он с ухмылкой, — но теперь, когда она полностью в моем распоряжении, я очень привязан к ней. — И она не возражает, что ты сплетничаешь о ней со своими друзьями? — сказал Маркус с широкой ухмылкой, — потому что, если это так…нам понадобятся подробности. — Ха! — рассмеялся его отец с явной радостью на лице, — мы договорились рассказать близким друзьям только сейчас, пока все свежо. Так что мне лучше не читать об этом в «Ведьмополитене», Кассий, или я буду знать, что это ты проболтался.» — Я бы не стал! — Кассий защищался. — Хорошо, хорошо, я вижу, что ведьма в твоей постели не будет конкурировать с днем, проведенным с твоими товарищами по квиддичу, — сказал Грэм с усмешкой, — возвращайся к Грейнджер, пока она не передумала мириться с тобой! Все друзья рассмеялись в знак согласия, и в конце концов Эдриан пожелал им веселого дня и отключил связь с камином. Макс немедленно сбросил заклинание разочарования, демонстрируя свой абсолютный шок. «Итак, теперь я знаю, почему мама не ревновала!» — сказал он, чувствуя легкое раздражение на самого себя. «Как она могла ревновать к таинственной ведьме, когда ведьма была самой собой?» — Итак, не могли бы вы сказать, что статус операции: Сначала приходит любовь, может быть понижен с чрезвычайного положения? — спросил Грэм, многозначительно посмотрев на молодого волшебника. — Я бы сказал, что они, возможно, даже переходят к операции: Затем, судя по виду, появляется Ребенок! — сказал Кассиус с непристойной ухмылкой, от которой лицо Макса положительно покраснело. Он вообще не хотел так думать о своих родителях. — Если вы знали об этом, почему просто не сказали мне? — спросил он, раздраженный тем, что они позволили ему оставаться в состоянии вечной агонии, думая, что он не родился. — Просто хотел посмотреть, как сильно ты вспотеешь, — сказал Маркус, пожимая своими массивными плечами, — а теперь тебе лучше бежать обратно в Хогвартс, чтобы мы могли спокойно насладиться нашим матчем по квиддичу. Макс мог бы согласиться с этим. Ему нужно было как можно скорее вернуться в школу. Теперь, когда с его родителями разобрались, у него было ограниченное время, чтобы разобраться с перемещением во времени вперед, иначе в этом было бы замешано Министерство, нравится ему это или нет. Но он также знал, что не мог оставить троицу слизеринцев, зная, что он когда-либо был там. Кто знает, проболтаются ли они его отцу, когда он вернется в свое время. Нет, хотя это было в высшей степени неэтично, он знал, что это должно быть сделано. По пути из квартиры Кассиуса он забыл о них троих, удалив из их сознания любые сведения о Максе Пьюси.