Превратности любви

Turn the lights down low Take it off Let me show My love for you Insatiable

От лица Люцифера. Головокружительный вихрь в лице одной сумасводящей девицы врывается в мою комнату, и время застывает. Успеваю заметить едва уловимое, но такое очевидное для меня изменение в ее взгляде, и его достаточно, чтобы душа наизнанку вывернулась, пока она быстрыми, уверенными шагами преодолевает ненавистное расстояние между нами. Словно в замедленной съемке вижу, как ее губы неотвратимо приближаются к моим, и наступает тотальный пиздец, феерическая Всемирная катастрофа, носящая твоё, Уокер, имя. Требовательный, горячий язык проникает в мой приоткрытый от удивления рот, и я теряю связь с реальностью. В чувство приводит лишь звук разрываемой рубашки, моей, черт побери, рубашки, и две обжигающе горячих, тонких руки, настойчиво скользящих по моей не менее горячей коже. Ее пухлые губы спустились мне на шею, и, прерывисто дыша, я попытался поймать ее затуманенный от страсти взгляд. — Ты уверена? «Я нахрен не верю, что говорю это! Что ты со мной сделала, Уокер?!» Но ее твёрдый, томный голос выбил к чертям все тупые мысли. — Заткнись и возьми меня. «Ты блять потрясающая, и у меня окончательно снесло крышу! Откуда ты взялась такая?» Резко пригвоздил ее к стене, впиваясь, вгрызаясь, ввинчиваясь, беглыми поцелуями, укусами, засосами оставляя дьявольские метки на идеальной, бархатной коже, впитывая каждый сладостный стон, слетающий с ее влажных губ. Быстро развернул спиной к себе, с силой дергая легко поддавшуюся ткань, тут же разошедшуюся по швам и жалкой тряпкой упавшую к любимым ногами. Судорожно сглотнул, когда она повернулась, полуголая, возбужденная, слегка подпрыгнув, и ее потрясающие сиськи подпрыгнули в такт, а я, как истукан, заворожённо наблюдал за этой короткой амплитудой движения твёрдых как камень сосков. Мгновенно припал к пульсирующей вене на шее, слегка прикусив, спустился ниже, оставляя влажную дорожку языком, спускаясь к идеальным полусферам груди, вбирая, прикусывая, вырисовывая незамысловатые узоры, вызывающие ее сдавленные стоны, током проходящиеся по моей возбужденной плоти. Какое счастье, что она не видит как предательски трясутся руки, как у сраного школьника, впервые почувствовавшего тепло обнаженной женской кожи. Уткнулся носом в отвратительно идеальную ложбинку между грудей, в надежде найти хоть какой-то изъян, который даст мне возможность нормально функционировать, если эта ненормальная когда-нибудь решит исчезнуть из моей жизни. На тебе, Уокер, должно висеть предупреждение «вызывает зависимость», и придурки всякие по школе должны ходить с презентациями о вреде, мол «один раз попробуешь, и подсядешь навсегда». …Мало, мне тебя чертовски мало. Хочу тебя. Всю. Продолжая влажную дорожку, опустился перед ней на колени, оставляя тысячи жарких поцелуев по краю кружевной ткани, чувствуя как от каждого нового прикосновения нежная кожа покрывается крупными мурашками. Снизу вверх смотрел на неё, болезненно медленно спуская клочок ненужной ткани, с нескрываемым восхищением встречая ее жаждущий, затуманенный взгляд. До безумия красивая. Идеальная. Голая. Моя. Требовательно закинула ногу мне на плечо, и я просто нахрен сошёл с ума. Одной рукой ласково проводя по задней стороне бедра и по нежному участку кожи под коленкой, другой грубо схватил за ягодицу, сжимая до побеления, губами прошёлся от изящной лодыжки и дальше, по внутренней стороне бедра, целуя, покусывая, облизывая, пока не добрался до заветной точки, вдыхая ее одурманивающий аромат, круговыми движениями проходясь по пульсирующему клитору, кончиком языка раздвигая влажные, розовые складки, с восторженным блеском в глазах вбирая сочащуюся влагу. «Ты пахнешь как Рай, Уокер. И на вкус как Рай. Мой. Чертов. Персональный. Рай». — Люцифе-е-р, — в полустоне выдохнула мое имя, запустила руку мне в волосы, грубо сжав, и я пропал. И нет меня больше, столетиями жил себе спокойно, образ грозный выстраивал, а оказалось, что одного имени моего из ее возбужденных уст достаточно, чтобы к херам все внутри снести. Ее дрожащие ноги подкашивались, и с силой оттянув меня за волосы, по стенке съехала ко мне, жадно впиваясь, слизывая себя с моих губ. Оставляя десятки коротких поцелуев на шее, трясущимися руками пыталась безуспешно справиться с моим ремнём, приблизилась к уху, легонько прикусив за мочку, и прошептала: — Хочу тебя, Люцифер. «Что ты делаешь со мной, ведьма?» Свержен, расстрелян россыпью горячих поцелуев, а на лбу надпись красуется «восстановлению не подлежит». Резко встав, подхватил ее под ягодицы, стремительно двигаясь в направлении кровати, по пути пытаясь скинуть с себя ненужную одежду. Опрокинул ее на постель, на несколько секунд зависнув, наслаждаясь открывшимся видом, впитывая малейшие детали, пока она не поднялась на локтях, бесстыдно разглядывая все обнаженные участки моего тела. Хищная улыбка расплылась на моем лице. — Нравится? — Превосходит все мыслимые и немыслимые ожидания, — прошептала, закусив губу и двигаясь к краю кровати, настойчивой рукой обхватывая мой член, горячим языком повторяя узор вздувшихся вен. «Дьявол, не смотри на меня так, я сейчас кончу только от одного твоего взгляда, как ебаный подросток». Быстро откинув ее обратно на кровать за плечи, навис над ней, языком проводя от соска к ключице, по шее, скуле к самым желанным губам во всех трёх мирах. — Я больше не выдержу ни минуты вне тебя. «Дьявол, знала бы ты, сколько раз я представлял себе этот момент, жадно обсасывая каждую деталь, вдалбливая на подкорке безусловным рефлексом». Но ни одна даже самая смелая фантазия о Уокер не могла идти ни в какое сравнение с будоражащей реальностью. Такая тонкая, податливая, влажная, смелая. Да, Уокер, ты чертовски смелая, будто не с дьяволом трахаться собралась, а на очередной шоппинг с подругой. И необходимо до одурения, и страшно до одури тебя касаться, будто любое неосторожное движение, малейший поцелуй, взгляд заставят тебя испариться, растаять в моих руках. Головкой размазывая ее смазку по половым губам, медленно вошёл, растягивая ее, такую тугую, мокрую, восхитительную, окончательно сходя с ума, не веря, что это все мое, для меня. «Уокеруокеруокер, никакие силы не заставят меня сейчас остановиться». И вру себе, ведь окажи она хоть малейшее сопротивление, тут же остановился бы, и как мантру себе внутри читаю «хоти, хоти, хоти меня, как я тебя хочу». Наращивая бешеный темп, исступленно целовал все доступные участки белоснежной кожи, срывая сладкие крики, стоны, пока ее острые ногти оставляли кровавые следы на моей спине. Резким движением она оказалась сверху, меняя угол проникновения, и жестко схватив ее за бедра, насаживал на себя с дикой скоростью, чувствуя себя счастливчиком, сорвавшим джек-пот. «Черт, я думал, чёрные крылья тебе достались случайно, но ты настоящая дьяволица, Уокер!» И для меня не существовало больше ничего, кроме этих потрясающих сисек, подпрыгивающих в такт моим движениям, крышесносной влаги между нами, пошлых, хлюпающих, хлопающих звуков и ее ребристых стенок с остервенением сжимающих мой член. «Блять. Одно сплошное блять. Я сейчас сдохну от того, насколько это хорошо». Чувствуя, как сильно она сжимается, и все ее тело недвусмысленно дрожит, больше не мог сдерживаться, финишируя, изливаясь в неё, окончательно забыв о каких-либо методах контрацепции. «Рожай мне, Уокер, хочу от тебя миллион детей, таких же красивых и глупых». Откидывается на подушку рядом, румяная, влажная, разомлевшая, и я только и могу, что, прерывисто дыша, заправлять выбившиеся пряди волос ей за ухо и ласково поглаживать по голове, улыбаясь как идиот. И вот оно как, оказывается, не трахаться, а любовью заниматься. Жил себе хренову тучу лет и не знал, что вместо секса мне какой-то жалкий суррогат подсовывали. И скажи мне кто-то ещё в начале года, что буду счастливой лужицей растекаться от секса с едва оперившейся, убил бы к чертям собачьим, а сейчас лежу этой сраной лужицей рядом, любуюсь ее растрёпанными волосами, разбросанными по моей подушке, и молюсь всем богам и дьяволам, чтобы это все мороком не оказалось, а если так, чтобы в себя никогда не приходил. От лица Вики. Сейчас я умерла в третий раз и снова восстала. Как мне теперь ходить на занятия, встречаться с друзьями, да просто жить без него во мне? Слишком пусто и пресно. Невозможно. Все мое тело тянулось к нему, как магнитом, желая получить его в абсолютное, безраздельное пользование. «У меня теперь монополия на твоё тело, Люцифер». Ласково поглаживая его по плечу, с упоением рассматривала доселе незнакомую мне улыбку. — Что это за улыбка? — Какая улыбка? — прошептал, все так же улыбаясь. — Эта, — я приблизилась, ладонью обхватив скулу, большим пальцем поглаживая его восхитительные губы. — Я счастлив. «Я тоже! Безмерно!» По телу распространились волны трепетного тепла, и я притянула его за затылок, оставляя нежный поцелуй на любимых губах. Я готова была вечно смотреть на него, находясь в кольце его сильных рук. — Что заставило тебя так быстро сделать выбор? — как бы он ни старался задать этот вопрос максимально равнодушно, я слышала в нем нотки взволнованности, и это не могло остановить меня от назревшего в голове коварного спектакля. — С чего ты взял, что я его сделала? Это был просто отличный секс, — глядя на его растерянный вид, я не могла долго держать серьёзное выражение лица, и весело рассмеявшись, чмокнула его в нос. — Я пошутила. — Ах ты… Резко вскочив с кровати, побежала к ванной, громко вскрикнув, когда Люцифер нагнал меня, перекинул через плечо и легонько укусил за ягодицу. — Мне нужно в душ, — пропищала я, хватаясь за его мощные плечи. — Неужели ты рассчитывала пойти туда без меня? Люцифер тут же двинулся в сторону ванной комнаты, опустив меня на ноги, только когда мы встали под душ. Прохладная вода в мгновение намочила наши волосы и крылья, но служившие для освежения холодные капли не справлялись со своей задачей, ведь напротив стоял мужчина, который смотрел на меня так, что ноги подкашивались, а в груди извергался вулкан. Резким движением пригвоздив меня к кафельной стене, приподнял за ягодицы, ногами заставляя обвить его талию. Неотрывно смотря мне в глаза, вызывая этим всесносящую бурю в душе, страстно целовал, головкой водя по клитору, дразня меня. Не в силах выдерживать эту сладкую пытку, отчаянно шептала: — Люцифер, пожалуйста… — Пожалуйста что? — Возьми меня, — умоляюще проговорила, цепляясь за его волосы, шею, плечи. Резко, почти грубо он вошёл в меня на всю длину, вызывая крик то ли боли, то ли наслаждения. Двигался быстро, рвано, идеально, заставляя сдавленные стоны срываться с моих искусанных губ. — Ты моя, Уокер! — прорычал он, членом вколачивая в меня эту непреложную истину. — Повтори. — Я твоя. Твоя. Твоятвоятвоя, — шептала, как в бреду, мечтая, чтобы этот момент длился вечно. Глаза закатывались от потрясающих ощущений, и я чувствовала, как медленно накатывают оглушительные волны наслаждения. Люцифер с силой схватил меня за подбородок, вынуждая смотреть только на него. — Смотри. Мне. В глаза. — отчеканив каждое слово и укрепив его жестким толчком, умелой рукой прошёлся от подбородка к груди и ниже, накрыв средним пальцем клитор, круговыми движениями доводя меня до эйфории. Сдерживаться больше было невозможно, и сладко вскрикнув, я распалась на тысячи мелких кусочков, восторженно чувствуя, как он финиширует за мной. Содрогнувшись в последний раз, Люцифер уткнулся головой мне в плечо, слизывая холодные капли, и попытался поставить меня на пол, но все ещё трясущиеся ноги отказывались меня держать. Вновь подхватив меня на руки, демон понёс меня в комнату, и, заботливо уложив в кровать, умостился рядом. Повернувшись на бок, долго смотрел на меня, а затем аккуратными, невесомыми движениями опытных пальцев прошёлся по шее, опускаясь к груди, ласково обводя ареолы, вызывая табуны мурашек по всему телу. Недвусмысленно потерся вновь вставшим членом мне о бок и спустя секунду навис надо мной, оперевшись руками по обе стороны от моей головы, игриво улыбаясь. — Затрахать меня до смерти решил? — Месть за долгое воздержание, — прошептал он, накрывая мои губы своими. Кажется, я попала в рай. В наш пошлый, горячий, прекрасный Рай. * Выключи свет, Разденься, Позволь показать, Что в своей любви к тебе Я ненасытен.