Разговор солдат

      “К врагу не должно быть жалости. Враг не вызывает у тебя страх. Ты сильнее своего врага,” — старая, добрая и очень милая промывка мозгов. Звучит стандартно и безобидно, но слушать такое круглосуточно было похоже скорее на пытку, нежели чем на попытку мотивировать. Воспоминаний об этих лозунгах так много, что они не оставили места для мыслей о чем-либо другом. Большая часть жизни оказалась в толстом слое пыли, в ярком шуме недавних событий. Зачем думать о каком-то там университете или бессонных ночах из-за стрелялки, когда сейчас вся нынешняя жизнь - бесконечная стрелялка с такими наворотами, которые даже в головы самых талантливых людей не приходили.       Зато сейчас большие пушки Деймос ни на какие игры не променяет. В некоторых кругах это послужило поводом для шуток и сомнений в предпочтениях новобранца, но все прекрасно знали, какими психами являются они и люди вокруг, поэтому его небольшая страсть стала просто отличительной чертой. К вечной войне в Неваде можно относиться по-разному, однако Деймос старается об этом не думать. Он пользуется плюсами и усердно забывает о минусах. И иметь возможность часто пользоваться оружием крупного калибра - явно положительная сторона происходящего. И даже в данный момент Деймос занимается своим любимым занятием.       В прохладном и просторном тире стрельба не затихает. Здесь пусто, так как другие коллеги предпочитают в свободное время отдыхать от шума, тяжести и мыслей о неминуемой смерти, поэтому они от тира держатся как можно дальше. Деймосу все это только на руку: стреляй, сколько душенька пожелает. Личный полигон с новейшими пушками к его услугам. Таким образом тир стал его негласным местом обитания, которое уже успело пропахнуть сигаретами.       Увлеченный стрельбой, Деймос не обращает внимания на появившуюся фигуру. Человек в проходе молча наблюдает за весельем молодого и лишь спустя время осторожно, чтобы не отхватить лишнего свинца, подходит к нему. Однако опасения не подтвердились: новобранец так поглощен своим делом, что даже не заметил стоящего рядом Сэнфорда. А ведь вместо него мог стоять враг - неминуемая смерть. За такую халатность надо каким-то образом наказать. Вариантов было много, но все они казались Форду слишком жестокими, поэтому он просто осторожно окликнул товарища:       — И слеп, и глух. Прям подтверждение всех слухов о тебе, — бывалый усмехнулся и хлопнул по плечу, приветствуя боевого собрата. Последний же очень обрадовался, но слов смог подобрать не сразу, из-за чего ответный “жест” приветствия прилетел первее, давай время на выбор подходящего приветствия.       — О, а кто у нас тут живой! Сам Стэнфорд!       — Ты специально меня так зовешь или у тебя еще с памятью проблемы после падения дома? — Деймос уже отложил оружие и вальяжно облокотился на стойку с оружием. Закурив неспешно, он рассмеялся и покачал головой, тем самым показал, что просто дурачился. На такую наглость Сэнфорд раздраженно вздохнул. — Ты как умудрился тир дымом сигаретным провонять? Вообще выходил отсюда после завершения последней миссии?       — А тебе-то что? Под капельницами валялся, отдыхал, а я вот тренировался. Да и это от меня воняет, скорее всего, - юнец виновато улыбнулся и уселся таким образом, чтобы как можно меньше дыма шло в сторону коллеги.       — Я все равно буду чувствовать запах. Вообще, говоря о тренировках, у тебя проблемы с реакцией. Вплотную к тебе подошел, а ты ни сном ни духом. Это тебе еще аукнется.       — Не бухти, старче. Как рана? Знаешь, я думал, что ты после миссии того… — Деймос принялся пристально рассматривать свежие бинты. Местные докторишки свое дело знали, что очень радовало.       — Ну, а как, по-твоему, дела у человека, которому в упор выстрелили в живот? Нормально, жить буду. Я тоже не был уверен, что после миссии не отправлюсь искать душу Хэнка в аду. Кстати, есть какая-то информация о нем? — Сэнфорд был прекрасно осведомлен, что тема Хэнка была не очень любима здесь. Все же его напарник бывший агент организации, которая пытается его уничтожить. Правда сейчас не только его, а вообще всех сопротивляющихся, но это детали. Основная цель - Хэнк. И по причине личной неприязни Деймос уже недовольно нахмурился.       — Ты только из палаты вышел. Что за одержимость, чувак? — новобранец демонстративно потушил сигарету о стойку. Он искренне боялся Хэнка, а причин для ненависти у него просто не было. Такая бурная реакция из-за пропаганды A.A.H.W. Деймос на протяжении года находился в рядах организации, так что ничего удивительного в этом не было.       — Он наш ценный союзник. Это наше задание от Дока, — Сэнфорд сделал акцент на слове "наш", а затем глубоко вздохнул, оставаясь неподвижным и пытаясь не обращать внимание на провокации.       — Обоих в гробу видал. Я уверен, что этот психопат убил бы вообще всех, если бы ему дали возможность. Это не союзник. Это бомба замедленного действия. Кратко — ебанутый.       — Что дали, с тем и работаем. Не ной как ребенок, мне нужна информация. Или мне кричать надо, что это приказ?       — Давай хоть через час. Если он помер, то и хер с ним, пусть отдохнет на секунду от вечной резни. Ты выглядишь все еще бледным, — Деймос, будучи раздраженным, принялся искать методы успокоения — в разборке оружия, например. Сэнфорд же решил пойти на встречу и набраться терпения, давая своему “ученику” время привыкнуть.       — Я нормально себя чувствую. Со мной бывало и хуже.       — У нас два года разницы в возрасте, а говоришь как пердун сгнивший, — Сэнфорд недовольно нахмурился. Деймос все еще был слишком эмоциональным.       — За языком следи. В отличие от тебя, я всегда был наемником. Опыта навалом.       — По моим подсчетам, три года - это не “всегда был наемником”. - Деймос деловито выставил палец и покачал им, пока Сэнфорд пытался понять, почему именно такое число пришло в голову. Заметив недоуменный вид товарища, гений математики и дедукции решил поделиться своими сногсшибательными выводами. — Я закончил универ где-то полтора года назад. А ты меня на два года старше, и…       — Ты правда считаешь, что я закончил университет? — на лице появилась кривая ухмылка.       — Да даже 7 лет это не вся жизнь, - моментальная попытка отвести внимание от промаха. Но Сэнфорд был усидчивей.       — Нет, постой, кем я вообще мог быть по твоему мнению? Уж теперь мне просто интересно.       — Ну, не знаю. Учителем? - Самый подходящий, по мнению Деймоса, вариант. Однако он быстро переменил мнение, встретив разочарованный взгляд, и посмеялся, махая рукой. чтобы убедить в том, что это лишь неудачная шутка.       — Мне одного “ребенка” выше крыши хватает. Целый класс таких не потяну. И да, учитель в такую сферу уходит? Ну ты и даешь, Шерлок.       — А кем бы ты сам хотел быть?       — Без понятия. Не думал об этом. Вряд ли я могу уже что-то поменять, вот и не мечтаю понапрасну. Кстати, школу я тоже не окончил.       — Сирота что ли? По-моему, только они и сбегают в армию как можно скорее.       — Почти. Но я не горю желанием об этом говорить.       — Ладно-ладно, прости. Вообще учитель физкультуры из тебя вышел бы неплохой. Так что ничего смешного в моем предположении не вижу! — грустные попытки восстановить утраченную репутацию. Сэнфорд тихо засмеялся, представляя комичную сцену в голове.       — Ну раз ты так настаиваешь, то на пенсии за ручку вместе и пойдем учить маленьких детишек и травить им байки о “великой войне в Неваде”. Ты ж у нас весь из себя такой золотой мальчик, технический институт, программист... - пока Сэнфорд старательно дразнил друга, тот наоборот смотрел куда-то сквозь стену с очень задумчивым видом. — Деймос?       — Говоря о войне в Неваде, как ты думаешь, это вообще закончится? Мне иногда кажется, что даже солнца никогда не было. Такой абсурд. Я надеюсь, что я вот-вот проснусь, и... — новобранец принялся жестикулировать, стараясь показать весь ужас происходящего, но для Сэнфорда это был лишь явный показатель тревоги.       — Любая вещь имеет свойство заканчиваться. Я понимаю, атмосфера не из приятных, но ты привыкнешь, — у него самого никаких гарантий не было, но он рассчитывал на то, что если будет звучать достаточно уверенно, то Деймосу будет легче.       — Но ты-то воевал под солнцем. И там все было нормально, и поезда из ниоткуда не появлялись.       — Рано или поздно тебе станет все равно. Да хоть под Марсом воюй, тебе все равно надо за свою жизнь волноваться и на удачу рассчитывать. Хотя меня тоже напрягает происходящее, ты в этом не одинок.       — Все еще говоришь как дед, — Форд устало вздохнул под задорный смех коллеги. — Кстати, раз уж ты даже без школьного образования, то это значит, что ты последний десяток лет с винтовкой по полю бегал?       — Мне казалось, что за год работы в подобных сферах ты начнешь лучше понимать, кто такие наемники. Но тут играет роль твоя фирменная дедукция, скорее.       — Я образно сказал, можно было и не цепляться к словам, — Деймос недовольно скрестил на груди руки. Он всего лишь хотел культурно поинтересоваться.       — Окей, нет, я не просто выполнял базовую деятельность. Еще доводилось быть медбратом, подрывником или оружейником. Короче, больше вспомогательная роль.       — Человек с несколькими классами образования оказывает первую помощь? — хотя теперь новобранцу понятно, почему в упавшем доме ему оказали неплохую помощь и как Сэнфорд смог дотянуть до помощи настоящих врачей.       — Не слышал о таких людях как “наставники”? Учат полезному и воспитывают.       — В агентстве у меня был хороший наставник, кстати.       — Не боишься с ним в бою пересечься?       — Да он умер давно.       — Значит в аду встретитесь, — за этой фразой последовала неловкая тишина. Обычно друзьям такого не желают, но Сэнфорд довольно хорошо наслышан о месте своего будущего упокоения, и это была единственная вещь, которой он боялся. Деймос же вообще такого не ожидал, однако он понимал, что все опытные вояки "со странностями".       — Крипово, чувак. Я еще пожить хочу.       — Куда денешься, рано тебе, ты еще рак легких не заработал.       — Спасибо за доброе слово, но я все еще расстроен. Раз ты такой старый и опытный, расскажи мне вещь, которая мне перевернет восприятие мира! Тогда я и отвлекусь от печали, — Деймос конечно ничего невероятного не ожидал, но от темы смерти отойти точно хотелось. А вот у Форда намерения были куда серьезнее. Он глубоко задумался и старательно перебирал интересные факты, которые были ему известны. Их было более, чем достаточно, однако выбрать было сложно. В этот момент голову озарила гениальная идея: и рыбку съесть, и на шпагат сесть.       — Хэнк очень любит котов, даже самых дурных, - эта реплика была встречена немым восторгом и удивлением. Деймос от удивления аж рот приоткрыл. А открытый рот он всегда занимает сигаретой. — Сам видел.       — Может он их ест на завтрак? Или в блендер пихает?       — Нет, берет на руки и гладит. Правда, он делает это молча и с очень суровым видом.       — Хэнк же. Хотя ты меня и правда удивил: в нем есть что-то человеческое.       — Для котов у него куча терпения и выдержки.       — А на меня он ворчит, — он наигранно обиделся и задрал нос. Форд в ответ лишь головой недовольно качает.       — На тебя трудно не ворчать, Деймос.       — Ну началось, два деда сошлись. Кстати, а когда ты это увидел? Вряд ли на миссии, ибо на них он только о геноциде всего живого думает.       — Вообще-то, у меня с Хэнком небольшая разница в возрасте, значит и у тебя с ним тоже. Когда увидел? Хм… Это точно было до всей нашей заварушки. А так уже точно не вспомню.       — Ты с ним работал вместе? — Деймос задумчиво уставился в потолок, просто пытаясь вообразить себе данную картину. Угрюмый Хэнк и ворчливый Сэнфорд бок-о-бок вырезают целые вражеские армии, пока Док где-то ноет о своем оборудовании. Последнего он уже сам додумал, просто потому что Док с его камерами и помощниками настолько везде, что и в воображении Деймоса основательно засел, для того чтобы прямо в его голову транслировать наставления или ворчания, словно Сэнфорда было недостаточно. Однако пришло еще более невероятное предположение. — Он был твоим наставником?!       — Нет-нет. Просто пересекались. Он предпочитал всегда работать в одиночку.       — Так неинтересно, но это бы много объяснило, - новобранец раздраженно цыкнул. А ведь такая идея классная, эпичная. В любом случае свежий материал для странных снов появился. - А ты? Я понимаю, что ты вспомогательные роли держал, но за десять лет свои предпочтения должны были появиться.       — Мне наоборот не нравится работать одному. Я привык больше к классической войне или боевым столкновениям, когда есть отряды, командование и далее по списку.       — С твоей любовью командовать… — Деймос уже нагло улыбнулся, предвкушая победу своего гениального замечания, но его быстро осадили.       — Чаще всего нет, не угадал. Но тогда я просто сам был слишком зеленым.       — А теперь ты опытный и поэтому меня подставили к тебе?       — Ситуация прозаичнее. Одного тебя нельзя было сначала отправлять, а напарника было найти еще сложнее. Хэнк сразу же отпадает, Док тоже, другие агенты слишком далеко. А у меня и миссии непростые, и с техникой я не особый мастер. Еще Док говорил, что раз мы почти одного возраста, то ты меня будешь слушать.       — Вы все преувеличиваете. Я вообще-то тоже солдат и прекрасно знаю о дисциплине.       — Да, а тебе напомнить тогда о миссии по уничтожению чертежей для производства? “Максимально тихо и незаметно, крупный калибр вам не дадим”, — начал передразнивать голос Дока Сэнфорд. Хоть между ними и были уважительные взаимоотношения, однако слишком ученую натуру 2В простой военный понять никак не мог, из-за чего про себя всегда поддерживал шутки Деймоса про их странного напарника. — И во время миссии наш дорогой мальчик решил, что стелс - это скучно, поэтому он подошел к гребанной пулеметной установке и принялся с радостью тратить казенные патроны.       — Миссия была почти выполнена. Да ничего плохого не произошло же, — воспоминания приятные, но Деймос искренне не понимал недовольство своего начальства. Скорее всего Док опять ворчит по пустому поводу.       — Умерли сотрудники, агентство увидело хуеву гору трупов, из-за чего оно прознало про наше присутствие на этом регионе и усилило значительно охрану. Потом на усиленную охрану напоролся Хэнк. А еще потом меня отчитывал и Док, и Хэнк на протяжении часа. Док сказал, что еще один такой трюк и ты станешь Дедмосом.       — Почему ты мне это не сказал? Я не хотел таких проблем приносить, но…       — “Хэнк психопат, а Док зануда”. Знаю я твою мантру. Не сказал, потому что ты меня тогда несколько раз выручил. И я решил, что не буду тебе пересказывать все это уныние, просто потом тебя постараюсь удержать сам.       — Я хотел сказать, что наш дорогой всезнайка шутить умеет! Хе-хе, Дедмос.       — Хоть кому-то здесь весело.       — Эй, все равно спасибо. Не знал, что ты такой заботливый, — Форд что-то недовольно пробубнил в ответ, но Деймос не стал портить момент и бесить напарника сильнее. — Да и не настолько у меня и однообразная “мантра”. У меня есть основания!       — Есть, но ты только об этом и говоришь. Они не твои друзья, так что такие черты характера, как “занудность” или “агрессивность”, тебя не должны волновать. Если кто-то из наших падет, то мы сами близки к смерти. Поэтому драться надо за каждого душевного, умственного или физического инвалида.       — Очень милое описание Хэнка, но в агентстве об этом даже и речи не идет.       — Потому что в агентстве есть завод по клонированию, если ты не забыл. А нас полтора идиота. Пока ты не пришел, только Док умел на сложном уровне обращаться с компьютерами. Так что я ничего забавного не вижу.       — И что, мне теперь Хэнку доверить себя?       — Нет. — Деймос сначала засмеялся, но поняв реплику до конца, уставился на Сэнфорда.       — Стоять, это уже неожиданно, а разве не ты всегда его защищал и все такое? Ты с ним и раньше пересекался. Вдруг для Хэнка ты самый близкий человек! Так почему мне не стоит ему доверять?       — Чушь не неси. Ты сам сказал, что он ебанутый. Я с этим полностью согласен.       — То есть вы все тут его используете, пока он на нашей стороне?       — Да. Какой же ты догадливый.       — Нет, точнее да, но… Это подло как-то.       — Наемники-одиночки такими могут оставаться до самой смерти. У Хэнка еще явно не все дома. Он безусловно опасен, Деймос. А умирать от его рук я не горю желанием. Тут в принципе все такие. Нет никакой речи о привязанности или дружбе.       — И даже я предатель?       — В глазах Дока — в первую очередь. Но в моих — ты просто золотой мальчик, носящийся с пушками. Ничего опасного, кроме факта твоего желания подурачиться.       — В агентстве хотя бы притворяются друзьями. Знаешь, на день рождение торт заказывают, - Деймос задумчиво почесал затылок, пытаясь что-то вспомнить из своих будней в агентстве, но там хотя бы притворяются. Знает ли Хэнк об этом?       — Судя по тому, как ты их сейчас убиваешь направо и налево, я могу ответственно заявить, что это не очень хорошо работает. Но вообще тебе нечему удивляться, так было, есть и будет. А Хэнка я защищал, чтобы ты слишком его зверем не представлял. У тебя что в голове, то и на языке с руками.       — Чего?       — О чем ты думаешь, то и делаешь. Или говоришь.       — Фраза звучит не так, но ладно. Раз тебя это волнует и ты готов ради этого терпеть часовой треп Дока, то я буду с ним нежнее. Мог бы и раньше сказать.       — Мне иногда тебя сложно понимать.       — Не ты один, хотя после сегодняшнего разговора пазл начал складываться. Тогда открываю рубрику вопросов. Нам еще предстоит работать вместе, делать сейчас нечего, так что давай уж закончим наш разговор по душам.       — Хэ-...       — Не упоминай имя господа нашего спасителя в суе. Помимо него у нас нет полезных занятий.       — Раз уж ты это предложил, то я зайду на личную территорию, — осторожно начал Сэнфорд, стараясь подобрать слова таким образом, чтобы не расстроить напарника или не подтолкнуть на неприятные воспоминания.       — Заинтриговал. Отвечу сразу: нет, я не девственник.       — Мне эту информацию как использовать? — на такое вояка не рассчитывал. Он никогда сильно не думал о своей личной жизни, не понимая самой концепции, так как слишком рано оказался на войне, где все отходит на второй план. Зато он точно может сделать вывод, что не стоит волноваться о состоянии юнца.       — А ты? — Деймос ехидно подмигнул, пока Сэнфорд делал самый тяжелый и разочарованный вздох в его жизни. “Вот оно - старение,” — подумал про себя он. Хотя мысли о том, что он становится “старым псом войны”, были слишком заманчивыми. — Хотя вряд ли, я красивеньких наемниц здесь не видел. Но не волнуйся, на тебя сейчас любая девчонка клюнет.       — Деймос, вернись с небес на землю. Я о другом хотел спросить. Почему ты здесь вообще оказался?       — Ну, причины две в основном. Во-первых, у меня есть старший брат. И он куда-то сюда ушел. Родители точно не знают, но в агентстве мою фамилию узнали, значит точно здесь светился. А во-вторых, этот конфликт в начале затронул моих… знакомых, — он закрыл глаза и облокотился головой о колонну. Деймос и сам не знает, какая причина была важней. Да какой уже смысл, если он никого не помнит и вот-вот помрет от лихой пули? — Но спустя время я понял, насколько все становится странным и деструктивным, вот и ушел к вам.       — Старший брат?       — Фобос. Знаешь? - Сэнфорд сложил два и два и тихо усмехнулся, качая отрицательно головой. - Ладно, еще встретимся, мы из живучих… Стоп, ты понял шутку про Деймоса и Фобоса?       — А что в этом такого удивительного?       — Ты ж вроде даже школу не окончил.       — Знаете ли, мистер Ученый, образование можно не только в школе получать! Ишь какой наглый.       — Но с компьютерами ты правда плох.       — Заткнись, я их раньше раз в год видел. Так что конечно мне с ними тяжело, — Деймос виновато улыбнулся и пожал плечами. Сэнфорд же притих, чтобы обработать информацию. — Знаешь, я знаю, как людям полируют мозги в A.A.H.W. Я удивлен, как ты еще умудряешься думать о девках, работать с техникой и быть в адеквате. Даже что-то там осознать. Ибо пешки агентства готовы под пулемет с голыми руками бежать. Это реально заслуживает уважения.       — Не знаю даже, почему со мной это не вышло. Хотя ты прав, я с большим трудом помню жизнь до войны… Семью, родной город, университет, даже девушку свою или друзей. Лишь одни агитационные фразы как белый шум. Из-за этого я не могу со своими связываться, потому что я их просто не помню. Видимо, также и мой брат пропал.       — Если тебя так заботит торт на твой день рождения, то не волнуйся, достану я его тебе. — Сэнфорд смягчился и ему стало жаль собеседника. В отличие от него Форд прекрасно помнит и свое детство, и юность, и этот период жизни. Зная местное безумие, можно предположить, что Деймоса вообще могли похитить: либо когда он сюда приехал искать брата, либо на похороны или в больницу к своим друзьям. Ибо какой смысл молодому человеку из обеспеченной семьи с высшим образованием, далекому от военного дела, отправляться в какие-то зажопья на боевые действия?       — Как это прелестно с твоей стороны! Я очень польщен.       — Да, а сверху засуну пачку с сигаретами, и тогда смотри не обоссысь от счастья, — Деймос рассмеялся и покивал, старательно смотря в глаза Сэнфорда. Явно же тому неловко от таких благодарностей, но все равно пытается отбиться. Характер, видимо, такой.       — Отойдем от темы обоссанного белья. Раз мы упомянули мою семью, то может расскажешь что-то о своей? Или это все дурные воспоминания, о которых ты не хочешь говорить?       — Начнем с того, что нет, у меня не семья наркоманов или алкоголиков. И я не сирота.       — Уже хорошо.       — Но отца у меня все равно нет. О матери я говорить не хочу, а так есть сестренка младшая.       — У-ля-ля, красивенькая?       — Знаешь, обычно защитой девушек от извращенцев занимаются отцы, но теперь я глава семьи. Только потянись к ней своими грязными, провонявшими сигаретами руками, и я тебе оторву все лишнее, — Сэнфорд в подтверждение хрустнул угрожающе кулаками. Теперь Деймос смеется нервно.       — Так, я понял, синдром старшего брата. Не лезу.       — Вот и славно. Когда я ушел, ей было восемь. Скоро будет девятнадцать.       — Ты со своими связь что ли держишь?       — Только с ней.       — И че, она такая же накаченная как ты? Или не любит сигареты?       — Сам понимаешь, какую глупость сморозил? Играет на фортепиано и любит каких-то там научных авторов. Мы мало общаемся, связь тут сложно поддерживать. А еще я мало что понимаю в ее увлечениях, потому что сам никогда таким не занимался. Но ее приятно слушать.       — А она расстроится, если узнает, что ее старший братик умер?       — Твои родители и брат не расстроятся, если они узнают, что ты умер от рака легких как идиот последний? — Форд раздраженно посмотрел на чересчур заинтересованного в самом родном и важном для него человеке. Деймос же просто витал в облаках, пытаясь представить милую хрупкую родственницу такого солдата и выведать про нее как можно больше информации. "Он слишком молод еще," — устало вздохнул про себя старший.       — Один — один, я понял. Ну ладно, а зовут ее как?       — Джезабель.       — То Сэнфорд, то Джезабель. Нормальных имен не нашли?       — А Деймос и Фобос тебя не смущают? В чужом глазу соринку видишь, а в своем бревна не замечаешь.       — Вопрос с родством закрыли. Наши родители странные, поэтому мы здесь. Теперь время моего вопроса?       — Я по-моему давно так долго не говорил с людьми о себе. Это выматывает, но давай. Про девственность докапываться будешь?       — В моих чистосердечных намерениях быть более серьезным, мистер Сэнфорд. Я хочу процитировать ваше изречение каса-… — юнец встал в позу истинного аристократа, пока Форд раздраженно закатывал глаза.       — Ради всего всевышнего, прекрати. Давай ты лучше закуришь и вновь придурковато говорить будешь.       — Не я тебя за язык тянул, — Деймос кокетливо подмигнул и принялся курить уже неизвестно какую сигарету за диалог. — Так вот, ты говорил, что никакими личными отношениями здесь пахнуть и не может. И… Эм, то есть мы просто коллеги? И после завершения миссии или войны разойдемся как в море корабли?       — У тебя в принципе было мало друзей, да? — он ожидал этого вопроса рано или поздно. Форду не нравилось противоречить своим словам, но он старался вбить в голову идею об обязательном недоверии ко всем, заботливо убирая эгоистичное "кроме меня". Настало время попытаться провести черту между дружбой и простым сотрудничеством.       — Я рад за твою проницательность, но не уходи от темы, пожалуйста.       — Не хочу шутить над этим, ибо у самого не лучше. Понимаешь, Деймос, на войну люди приходят по разным причинам, а потом почти все понимают, что они уже умерли. Вопрос времени. Именно поэтому никто не заботится о своих личных отношениях. Есть понятие — “боевой товарищ”. И иногда это даже ближе кровного родства.       — Раз у тебя было столько “боевых товарищей”, то почему говоришь, что с друзьями у тебя плохо?       — Потому что я никогда не был близок с этими людьми. Я благодарен за то, что они меня всегда спасали и помогали мне. Но мы были группкой разношерстных уродов, которые после окончания операции разбегутся по разным сторонам. А те, кто оставались со мной рядом, довольно быстро помирали. До восемнадцати я вообще толком ни с кем не общался, ибо все были уверены, что “ребенок вот-вот ласты склеит”. Сверстников не было вокруг.       — Похожее было в агентстве. Вроде я постоянно был с кем-то, говорил, шутил, но я имен не вспомню. Ни повадок, ни внешность, ни характера.       — Зато на наших какие характеристики выдумываешь.       — С Доком я ни за что не хочу дружить! Насчет Хэнка подумаю, хотя я больше собачник. Или кошатник. Хм, я просто люблю животных.       — Я предпочитаю таких животных, которые не мешают.       — И к чему ты весь этот монолог завел? Я про твое отношение ко мне спрашивал.       — Если кратко, совсем кратко, то я не хочу умирать в гордом одиночестве. И ты не должен. Также я не хочу просто быть забытым после смерти. Пусть и о тебе какая-то память будет. С учетом того, как мир разваливается на глазах, это будет самым ценным, наверное, - Сэнфорд уверен, что они могли друг другу доверять. Себя он хорошо знал, а Деймос был слишком неопытен, чтобы попытаться что-либо там провернуть. Монолог звучал сумбурно, но Форд никогда не славился красноречивостью. С учетом того, что он уже очень давно ни с кем не делился чем-то настолько личным.       — Э?...       — Тебе как ребенку маленькому объяснять или что? Друзья мы, друзья.       — Нет, я просто удивлен твоей поэтичностью. Да и почему ты все время о смерти? Может мы как Хэнк будем всегда возвращаться! — Деймос гордо выпрямился и взял в одну руку автомат. — И будем становиться еще моднее! И убийствейней.       — Только он из-за этого связь с реальностью начал все сильнее терять. Да, он становится “моднее”, да, мощнее. Но человеческого в нем меньше.       — Неужели тебя так это беспокоит?       — Да, я предпочту остаться человеком со своими силами. Не какой-то страшной ебой, которая в кошмарах снится. Ни поехавшим убийцей, ни пришибленным клоуном. Просто Сэнфорд.       — Не кипишуй так, если с тобой начнет происходит потусторонняя херня, я сразу же тебе сообщу об этом. Это входит в мои обязанности друга! - Деймос искренне ударил себя в грудь, гордо ее выпятив. Сейчас он больше похож на гиперактивного подростка, нежели чем на закаленного в боях солдата. Форда это удивляло.       — Ты походу очень рад тому, что мы друзья.       — А ты не рад? С учетом твоего очень депрессивного монолога.       — Он не депрессивный, такова реальность. Будь взрослее.       — Будь моложе. Мы не умрем. Окей? Будем так усердно воевать, что мы вернемся домой. Возможно с крутыми шрамами, как у тебя на животе. Я познакомлюсь вежливо с твоей сестричкой, а тебе найдем грудастую красавицу под стать вояке, которая будет готовить самые вкусные блинчики в Америке. И ты наконец-то перестанешь говорить про ад и смерть. Как тебе такая идея?       — Если убрать часть с приставаниями к моей сестре, то ладно, терпимо. Давай лучше на миссию собираться, сколько можно языками чесать. Я же видел, что к тебе пришли какие-то указания от Дока, — Сэнфорд кивнул в сторону непонятных ему приборов и принялся разминать затекшие от долгого стояния ноги. Деймос послушно подошел к мониторам и принялся химичить над “шайтан-машиной”.       Начались традиционные приготовления. Излив все свои чувства в этот долгий, но несомненно приятный разговор, ребята подготавливали инвентарь в тишине. Только Деймос продолжал курить каждые пять минут, из-за чего Сэнфорд перестал пахнуть больницей и лекарствами и вернулся к старому доброму перегару другого человека. Но он слишком привык к этому, из-за чего слышны лишь тихие ругательства и ничего страшнее.       — Кстати, Сэнфорд, я люблю банановые торты. Так что если ты там сможешь…       — Да-да, я тебя понял. Господи, и зачем вообще это сказал? Сфокусируйся на предстоящем задании. Потом поговорим о торте, я то их вообще никогда не ел.       — С такой легкотней мы быстро справимся. Так что ты не думай, что это надолго тебя спасет. Хотя я думаю, что ты и сам будешь рад поесть чего-то вкусно, и-...       — Деймос, вернись на землю. Мы еще должны пережить это все. И почему ты такой довольный?       — Прости, не могу не думать. Я их столько лет не ел.       — Я надеюсь, что это не приведет к плохим последствиям. Возьми еще трекер по Хэнку, мне не нравится, что он еще не вернулся, а новостей нет.       Пока Деймос бегал и собирал необходимую амуницию, Сэнфорд задумчиво смотрел в заколоченное окно. Сквозь него пробивались красные лучи, исходящие от непонятно чего. Форд в чем-то согласен с молодняком: это действительно походило на абсурд. “Есть ли хоть какие-то шансы пережить все это, оставаясь человеком?” - он перевел взгляд на довольного Деймоса, который перебирал сумки в поисках нужного. Старшему не особо нравилось командовать, но последние несколько месяцев он только этим и занимался. Дружба это конечно замечательно, но сейчас она ощущалась как новый мешок ответственности. В такой сложной обстановке он не уверен даже в собственной безопасности.       — Деймос, у нас все еще идет эта секция разговора под названием “откровенные моменты”?       — А тебя что-то беспокоит? — Деймос прервался от суматошных поисков и посмотрел на взволнованного приятеля, принимая более серьезный вид.       — Начало беспокоить, да. Только давай без шуток.       — Даже и не думал. Что такой, Сэн?       — Лучше Форд. Кхм. Как ты заметил, я часто тобой командую и принимаю все решения за обоих. Если ты умрешь из-за меня, то…?       — То? Ну, не забывай меня там. Сам же говорил, что это самое важное. А так я не буду злиться или расстраиваться. Всякое бывает, тут ты всего не усмотришь. Ты только себя всю жизнь потом не обвиняй. Пустое дело, я ж не воскресну от этого. О, круто отомсти моему убийце! — Деймос вновь ушел в фантазии, конструируя сцены из старых боевиков. Но неожиданно триумф воображаемого Сэнфорда заканчивается. Он падает замертво. От неприятной концовки сказочник хмурится на собственную глупость. — Хотя нет, лучше просто сам не умирай. И пусть тогда память обо мне будет вечной!       — Прости за дурацкий вопрос.       — Ты просто нервничаешь, такое с людьми бывает, мистер Старческая Деменция,       — Деймос попытался отвлечь друга подколом, но тот лишь устало вздохнул и недовольно покачал головой.       — Я же просил.       — Сори, но первая часть все же правда, — Деймос виновато принялся разминать шею. Не лучшие идеи к нему приходят в голову. — Тогда спрашиваю теперь я: а если ты коньки отбросишь?       — Возьми себе мою бандану, а сестре отдай военный жетон. Да и все на этом, — Сэнфорд равнодушно пожал плечами и подошел к юнцу, помогая ему раскрывать сумки и искать нужное. Деймос рассеянно смотрел на его действия, обдумывая такое краткое завещание.       — Все? Как-то мало наставлений. А как мне быть без тебя?       — Людей еще много. Рано или поздно к тебе под крыло попадет молчаливый пацан, любящий красть чужое и пить кофе. Ты успеешь с ним намучиться, но потом все равно привяжешься.       — И круг замкнется?       — И круг замкнется. Ладно, пора за работу.