So perfect.

Когда ночное небо озаряется миллионами разных звёзд: маленькими и большими, не примечательный парень выходит на балкон небольшого офиса, чтобы закурить сигарету. Затяжки давались сегодня Илаю с трудом, и запах никотина, щекочущий нос, доставлял то ли наслаждение, то ли отвращение. Кларк немного морщится, холод дрожью пробегается по всему телу и в конце отдается приятным ощущением расслабленности, а ведь он вышел в пальто. Этой ночью было необычайно красиво на улице и Илай не мог не улыбнуться луне, такой же одинокой и покинутой всеми, как и он сам. Парень невольно хмыкает, какие-то глупые мысли забиваются в его голову. Почему-то вспоминается дом, родители, друзья, подростковое время. От чего-то на душе становится тоскливо и одновременно стыдно, но Кларк тут же отгоняет эти чувства и ставит их на второй план. Он совсем забыл о самом главном. Фитилёк медленно догорает, Илай не успевает сделать много сладких затяжек, зато сразу достаёт вторую сигарету и с трепетом подносит её ко рту. Вот только кто-то вырывает маленький свёрток из его ледяной ладони и Кларк клянётся, что вот-вот умер бы от страха, а может отделался бы небольшим шоком. — А ты знал, что сигарету нужно поджигать зажигалкой, а не спичкой? Ощущения другие, да и вреда меньше, — Наиб самодовольно улыбается, когда видит испуганный взгляд пророка на себе. — Я чуть не упал с этого проклятого балкона из-за тебя, а ты тут своими умными фактами раскидываешься?! — Илай вскидывает руки вверх и недовольно цокает, Субедар лишь смеётся и вынимает дорогую зажигалку из кармана брюк, украшенную позолотой с серебряными элементами: Илай припоминает — это было чьим-то подарком на день рождения приятеля. Минуты длятся долго, они такие же тягучие и сладкие, как мёд. Минуты длятся долго и Кларк начинает нервно стучать пальцами по перегородке балкона, наблюдая за тем, с каким энтузиазмом Наиб сначала рассматривает сигарету, крутит её между пальцев, словно совершает какой-то особенный ритуал. Он поднимает взгляд на пророка, смотрит на него долго и пристально, а потом поджигает свёрток, но Илаю не отдает: делает первую долгую затяжку сам. — На улице прохладно, а ты в одной рубашке выходишь. Как всегда не бережешь себя, Субедар. — А ты, я смотрю, начал заботиться обо мне? — Илай на такое вскидывает одну бровь в вопросительном жесте, — Шучу. Держи, пробуй. Кларк нерешительно забирает сигарету из чужой ладони, зажимает её двумя пальцами и подносит ко рту. Делает одну быструю затяжку, вторую, третью. — Не чувствую никаких изменений, — окурок летит куда-то вниз и Илай разочарованно вздыхает, укутываясь в пальто, как в одеяле: шмыгает носом и опускает взгляд вниз. — Может и не чувствуешь, зато для твоих лёгких это будет безопаснее. Поверь на слово, — Наиб подходит ближе и обнимает пророка со спины, уткнувшись носом в макушку темных волос. — «А ты, я смотлю, начал заботица обо мне?», — Илай пародирует фразу Субедара, недовольно качая головой из стороны в сторону, на что получает радостный и задорный смех возле своего уха. Это дурманит разум, пророк никогда бы и не задумался о том, насколько ему хорошо, когда этот человек рядом. У Наиба красивые глаза тускло-голубого оттенка. У Наиба аккуратный нос, чуть шершавые красноватые губы. Идеальные кисти рук, идеальное телосложение. Да весь Илай рядом с ним казался чем-то неряшливым, некрасивым и неидеальным. При чём во всём. Пока Илай мог с трудом преуспевать в одном деле, Наиб мастерски справлялся со всеми делами сразу. « Он так совершенен, в отличии ото всех.» — Ты так загадочно на меня смотришь. Всё хорошо, друг мой? — Наиб приоткрывает рот в изумлении, и взволнованно вглядывается в лицо пророка. Последний устало вздыхает, выбравшись из сладких объятий мрака и Субедара, поглядывая из стороны в сторону. Наиб был прекрасен во всём, и Кларк считал это фактом, который ничем нельзя опровергнуть. Наиб был красив, умён, жил в достатке да и характером выдался очень хорошим. Наиб чрезвычайно добр со всеми, порой настолько, что в трудную минуту может позабыть о самом себе навсегда, подвергая собственную жизнь опасности, дабы спасти других. — О… Минуты длятся долго, они такие же тягучие и сладкие, как мёд. Минуты длятся долго, когда Кларк трепетно прикасается к чужим губам своими. Он не умеет целоваться, делает всё так, как знает, и выглядит это абсолютно абсурдно, глупо и неестественно. Субедар широко распахивает глаза от удивления, когда пророк затыкает его поцелуем. Он позволяет этой неряшливой глупости случиться, даже берёт инициативу на себя: кладёт ладони на плечи приятеля, отвечает и углубляет сладкий поцелуй, растягивая этот момент как можно дольше. Кларк замирает и становится первым, кто отстраняется от партнера, прикрыв рот рукой. Их взгляды больше не пересекаются, кажется, оба парня мыслями были далеко отсюда. — И вправду холодно, — тишину прерывает смех Наиба и Илай не успевает опомниться. Субедар со звонким смехом стягивает с юноши пальто, накидывает его на себя, посылая пророку воздушный поцелуйчик, а затем быстрым шагом отдаляется от парня, возвращаясь в офис. Было ли это попыткой сбежать от дальнейших расспросов об их первом поцелуе или ему действительно стало так холодно? Илай не мог знать точно, даже навыки пророчества не позволят ему заглянуть в чужой разум. Да и не очень то хотелось думать над этим в одиночку. Однажды он спросит сам, лично. Кларк остаётся один, смотрит на ночное небо и самодовольно улыбается. Он смог.