Покажи мне свои крылья

Лунный свет заглядывает в комнату, проникая сквозь чуть приоткрытые окна на пятом этаже, тускло освещает спальню. Мужчина, лет так двадцати семи лежит и смотрит на своё такое нежное чудо. Антон такой расслабленный лежит на левом боку, подтянув к себе ноги, раскинул руки так, что места Попову на кровати осталось всего ничего, но старшего это не волнует. Абсолютно. Единственное, что сейчас волнует Арсения это разговор, который он запланировал на завтрашнее утро. Они вместе уже шесть месяцев, если вести отсчет времени с того момента, как с уст десятиклассника сорвалось такое тихое и робкое " Арсений Сергеич, я кажется Вас…ну это… люблю, короче, вот». Попов тот день помнит как сейчас: они сидели где-то в кафе, после того, как Антон потащил преподавателя кататься на горках, а потом увел его, Арсения, на каток, где понаставил себе синяков на мягком месте. Уже после льда, когда он сидел в теплом кафе, укутанный в чужой красный шарф, он признался — до этого на коньках он ни разу не катался.» Зачем тогда повел нас туда?» — «Ну вы чего, жить в Сибири и не сходить зимой на лед — это ж преступление» — широко улыбался парень, грея озябшие от холода пальцы о стаканчик горячего шоколада. Далее, разговор зашел на тему книг, любви, вот тогда Антон признался в своих чувствах. Неожиданно, но приятно. Их история началась с октября того года, когда молодой, но очень харизматичный учитель Арсений Сергеевич Попов пришел в двадцать седьмую школу учить будущих писателей и редакторов — ага, конечно. Тогда ему в помощь поставили Антона Шастуна — нескладного парня, под два метра ростом, с растопыренными ушами и большими светло-зелеными глазами. На первый взгляд парень показался учителю обычным, замкнутым в себе подростком, который обожал большие толстовки и увлекался чтением романов, как выяснилось чуть позже. Именно это и послужило точкой соприкосновения этих двух, разных, на первый взгляд людей. Уже потом, когда разговоры не ограничивались книгами и они могли позволить себе рассуждать на другие, более личные темы, Арсений понял — у них не так мало общего. Например, музыка — оба меломаны, у обоих плейлист может начаться с песни из мультика «Маша и медведь», а закончиться русским рэпом с матами через каждые два слова. Оба любили читать вечером с кружкой зеленого чая, любили осень и литературу. Общего у них становилось все больше. День за днём они привыкали друг к другу все больше и больше. Их встречи стали чаще и длились дольше. Парень как-будто расцветал рядом со взрослым, уверенным в себе мужчиной, а Арсений, наоборот, чувствовал себя рядом с парнем моложе, счастливей (?). Именно этот парень понимал его. Принимал с его недостатками, проблемами, помогал и не требовал ничего взамен. Заботился, приносил булочки ему в кабинет потому что знал, что учитель снова забудет поесть. Помогал проверять домашку у своих одноклассников и всегда вызывался помочь занести данные в таблицу, если вдруг директору срочно нужно было увидеть успеваемость учеников 10 «Б» класса. Арсений, в свою очередь, подвозил мальчишку до дома, заставлял надевать его хотя бы шапку, если обещали сильный ветер, помогал с русским и литературой — всё-таки он эти предметы преподает — и никогда не забывал принести ему что-нибудь сладкое при встрече. Поил чаем, когда тот сидел у него в кабинете допоздна, придумывая план очередного выступления на тот или иной праздник для своего класса. В один из таких вечеров, когда у Шастуна уже закрывались глаза, но тот продолжал упорно что-то печатать на компьютере, Арсений и решился на довольно ответственный шаг. Учитель встал со своего места, снял очки и подошёл к своему ученику сзади, приобняв за плечи. — Тош? — мальчик упорно не поднимал глаз, пытаясь найти какую-то очень важную деталь в документе. Сейчас он напоминал ему ответственного взрослого человека, а не того пацана, которого он утром еле вытащил из домика на детской площадке по пути в школу. — А давай ты ко мне переедешь, м? — мальчик легко кивнул, видимо суть вопроса до него пока не дошла. Арсений ждал. Ждал, пока Шастун поймет на какой вопрос по привычке ответил уверенным кивком. — Чего? — округлил глаза юноша и посмотрел на Попова так, как будто тот его замуж зовёт. — Ну а что? Ты мальчик взрослый, и так ко мне каждый день захаживаешь, да и пол твоих гардероба уже ко мне переехало, одних только кофт двенадцать штук валяется. — Они не валяются, а лежат, — смущенно буркнул юноша. — На стуле, под стулом и по всей моей гостиной, — приподнимая бровь, спросил учитель. — Если тебе что-то не нравится я могу забрать свои вещи домой, — теперь парень смотрел исключительно в глаза учителю. — Вот я и говорю переезжай ко мне. У меня квартира ближе к школе находится, да и нам расставаться не надо будет надолго… Попов приводил очень весомые аргументы, по мнению, Антона конечно. Мужчина ведь знал насколько Антон хрупкий и тактильный. Первые отношения, первая влюбленность, впервые он нашел человека, которому доверяет полностью. Человека, от которого не хочется скрывать ни плохого настроения, ни кошмаров, которые частенько приходят к нему ночью. Он знал: Арсений — не сделает ничего против его воли и не обидит его намеренно. Антон и правда, можно сказать, перебрался на квартиру к Попову. К нему он приходил сразу после школы, уходил, когда становилось темно и мама начинала волноваться. По выходным он спокойно целый день проводил с Арсением и даже оставался у того на ночь. Маме же говорил, что остаётся у друга, не сильно и врал. Но боязнь разрушить всё, сделать что-то не так не давала возможность парню сейчас согласится на это предложение. Антон согласился через неделю, когда в очередной выходной они с учителем лежали вместе на диване и смотрели какой-то фильм, который обоим в итоге не понравился.Тогда он понял, что ничего плохого в переезде нет и он не хочет уезжать из этой квартиры, которая потихоньку становилась вторым домом. Сейчас же Арсений смотрел на этого мальчишку, который тихо посапывал и пытался сквозь сон укрыться одеялом. После нескольких попыток помочь парню, — тот все время его отталкивал, — мужчина сдался. На часах уже пропикало три часа ночи, но Попов никак не мог отвести взгляд от подростка. Он понимал: завтра будет либо самый хороший день, после которого он откроется своему возлюбленному полностью, либо самый ужасный, в котором он его потеряет. Хотелось надеяться на лучшее. ----------- ✶ ----------- Арсений ждал на кухне с шести часов. Он уже выхлебал две кружки крепкого кофе, отправил отчеты начальству и даже успел посмотреть какую-то утреннюю передачу по «Первому каналу». Парень появляется сонный, пахнущий зубной пастой, в мятой растянутой футболке и с недовольной моськой на лице. Арсений от этой картины расплывается в улыбке, ставит кружку для того, чтобы наконец-то обнять свое все ещё заспанное чудо. Антон и не противится, падает к тому в объятья, прижимается всем телом и целует Попова в кадык. Антон сейчас такой теплый, еще немного тупит с утра, укладывает голову Арсу на плечо и одной рукой тянется к кнопке на кофемашине. Именно такое начало дня кажется обоим идеальным. О таком ленивом утре и мечтал Попов все то время, пока жил в этой большой квартире один. — Что-то случилось? — подросток внимательно осмотрел любимого человека, подметив волнение, которое проскальзывает на лице Учителя. — Нет, с чего ты взял? — Арсений попытался сделать невозмутимое лицо, выпустил парня из своих объятий, хлебнул остывший кофе и тут же поморщился. — Арс, ну я же вижу, что что-то произошло или я…?  — Нет, ничего не случилось просто…мне надо тебе кое — что рассказать, — он не знал с чего начать и нужно ли вообще сейчас затевать этот разговор. Арсений бесспорно верил Антону и понимал, что тот должен знать всё. Но вот нужно ли об этом говорить сейчас, когда парень только проснулся и еще ничего не соображает? Откровенно говоря, Арсений понимал: он ищет отговорки и боится начать этот диалог, но если он не расскажет сейчас, то не расскажет никогда. Антон — меланхолик. Ранимый, впечатлительный. Мечтатель. Он читает книги и у него прекрасно развито воображение. Однажды парень даже решил обсудить серию книг из жанра фэнтези: говорил о ней около получаса, рассказывал о героях, мире, додумывал, что будет дальше и мечтал хотя бы глазком посмотреть на этот мир. Конечно, он мальчик не маленький, понимал, что это невозможно, но рассказал об этой мечте именно Арсу, признался, что никому другому не доверил бы эту тайну, потому что над ним бы просто посмеялись, а Арсению он может рассказать даже о самой нелепой мечте. После этого разговора Арсений подумал, что, может быть, пора открыть завесу тайны, но так и не решился. А сейчас стоял перед мальчишкой и думал, как начать разговор. — Арс, я пойму и приму все, что ты сейчас скажешь, — несмело улыбнулся подросток. — Только не бойся, и не убегай, прошу тебя, — словно молил Попов. Арсений не смело улыбнулся и встал посреди кухни, приглашая подростка отойти от стола и встать неподалеку. А потом появились крылья. Настоящие крылья небесно-голубого оттенка появились прямо за спиной Арсения. Они переливались на солнце и казались такими настоящими, живыми, что у Антона невольно открылся от удивления рот, а глаза стали похожи на пять копеек. Антон невольно шагнул назад, не зная что делать и что говорить. Шастун не верил, думал, что это все ему мерещиться. Подросток закрыл глаза и открыл их через несколько секунд, крылья были на месте. Крылья двигались, создавая маленький ветерок и заполнили собой почти все пространство маленькой кухоньки. Антон медленно подошел ближе и посмотрел в глаза учителя. Попов смотрел на него несмело, ждал, что же Антон скажет. Пронзительно голубые глаза смотрели словно не на подростка, а куда-то вглубь него, в душу. Рука парня потянулась к крыльям, он вопросительно посмотрел на Арса, получив кивок — немой ответ на немой вопрос — он подушечкой указательного пальца коснулся нескольких перьев на крыле. Перья были мягкие, как у птицы, насыщенного голубого цвета у основания они перетекали в кремово-белый цвет на кончиках. При всем при этом крылья и правда создавали некоторую иллюзию сказки и казалось, что они словно выдуманные, но ощущались как настоящие. Арсений ждал вердикта или хоть какого-нибудь намека на состояние подростка, но видел лишь неподдельное восхищение и сомнение в зеленых глазах. Антон посмотрел на крылья, снова дотронулся кончиками пальцев до них [крыльев] и уже двумя пальцами погладил перья. Мужчина не знал, что сказать или сделать, да и надо ли что-то говорить. Он был спокоен внешне, но ладони уже вспотели, а в душе был целый ураган из эмоций. Шастун хотел что-то сказать, показать свои чувства, но не мог вымолвить ни слова. Он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, ощущая под своими пальцами настоящие крылья. Все эмоции перемешались и в голове тоже происходила какая-то каша. Он не совсем понимал что сейчас происходит, но знал лишь одно — это его не испугало. Удивило, поразило — да, но не испугало. Он и представить не мог, что Арсений… Арс аккуратно сделал шаг назад, легонько коснулся щеки мальчика, который словно только что его заметил и тихонько велел идти собираться в школу, — А об этом мы поговорим потом, — добавил Попов. Словно по щелчку крылья исчезли и перед парнем стоял все тот же обычный Арсений Сергеевич, которого он видел до этого утра. Весь оставшийся день учитель избегал Антона. Арс знал, что этот разговор был очень неожиданным и хотел дать парню время для того, чтобы вечером получить от него ответ на вопрос: «Это что-то изменит?» Потому что в его жизни уже был момент, когда эта особенность изменила всё.Тогда Арс был еще молодым, неопытным, ему было двадцать и у него была девушка — Софья. У них все было хорошо, даже замечательно: полное взаимопонимание, поддержка, страсть и нежность. После того как мужчина решил перевести их отношения на новый уровень, а точнее, предложить Софье стать его законной женой, он рассказал ей о крыльях. Это был последний день, когда он видел её. Она испугалась, даже закричала, истерила почему же он все не рассказал раньше и даже назвала его монстром. Она не захотела даже выслушать его — просто собрала вещи и ушла из его квартиры (и жизни) навсегда. Со школы Антон бежал домой со всех ног, он не знал, что именно скажет Арсению, но так сильно хотел его сейчас просто увидеть, обнять. В коридоре его уже ждал Арс, ждал и нервно покусывал нижнюю губу. Попов хотел что-то сказать, но тут же почувствовал губы Антона на своих. Тот целовал мягко, нежно, чуть прикусывая нижнюю губу, обнимал преподавателя, прижимая того к стенке и всеми своими действиями хотел показать насколько сильно он его любит и насколько сильно Арс нужен ему. Он отлип только через три минуты, открыл рот, чтобы задать кучу вопросов, которые он придумал в школе и хотел озвучить сейчас, но Арсений прикрыл рот младшего ладошкой и улыбнулся, — Переодевайся и приходи в спальню, там все обсудим. Антон быстро переоделся в домашнюю футболку и шорты и прибежал в спальню, где на кровати уже сидел Попов. Парень запрыгнул на постель, сел в позу лотоса и посмотрел в беспокойные глаза своего учителя, последний ждал, когда парень начнёт закидывать его вопросами. Несмело улыбнувшись, Шастун придвинулся ближе к Попову, взял того за руку и погладил его ладошку большим пальцем. — Арс, а покажи крылья…снова? Арсений добродушно ухмыльнулся, но тут же за его спиной появились крылья. Антон кивнул, словно даже не Арсению, а самому себе и решил задать первый вопрос, — А, почему ты мне раньше не рассказал? — Арсений вздохнул и все же заговорил. — Я хотел. Понимаешь, крылья это…что-то особенное и не каждому человеку можно их показать или даже рассказать о них. Для людей, у которых есть крыльях, крылья являются самым уязвимым местом, особенно для мужчин.Если вдруг ты показал свою особенность плохому человеку, который захочет тебя убить то…в общем, он сможешь это сделать, ударив в особенное место крыла. А еще есть люди, которые очень любят исследовать таких, как я. — Другие люди? Крылья есть у кого-то еще? — парень невольно нахмурился, отчего стал похож на ребенка, который только познает мир, отчего Арсений расплылся в улыбке — Да, крылья есть и у других людей, но ты же понимаешь, не каждый об этом говорит. — Ты рассказывал о них еще кому-то? — парень снова протянул руку и коснулся голубого крыла — Да. О них знают мои родители и еще один человек… которого уже нет в моей жизни, так что считай, что ты один из немногих, знающий мой секрет, — Арсений коснулся подушечкой пальца щеки подростка и тот улыбнулся, в глазах загорелась нежность, которую Арс еще никогда не видел. — Тебе больно, когда я прикасаюсь? — задал следующий вопрос любознательный подросток. — Нет, Тош, мне совсем не больно. Если, конечно, ты ударишь или замахнёшься…нечаянно, — тут же добавил Попов, увидев, как Антон нахмурился и попытался сказать, что он этого ни за что не сделает, — то, да, ты можешь сделать мне больно. Но я знаю, что специально ты мне больно не сделаешь. — Не сделаю, конечно, — утвердительно кивнул Шастун, — но ты же понимаешь, что только что рассказал мне очень важную вещь, которую, — парень сдержал паузу, — я могу обратить против тебя? — Антош, я тебе доверяю, полностью — Арс взял Антона за руку, нежно поцеловал костяшки пальцев, — А не рассказывал лишь потому, что боялся твоей реакции.Боялся тебя потерять. — Зря боялся, Арс, — сказал Шаст и выглядел так по-взрослому, что захотелось назвать его Антоном Андреевичем, а не таким привычным «Тошей», от этой мысли мужчина улыбнулся. — Я уже понял, ещё есть вопросы? — На самом деле ещё много, весь день сегодня думал, что у тебя спросить, — смущенно ответил Антон. Арсений добродушно улыбнулся и притянул парня к себе, посадил спиной и крепко прижал его к себе. Этого парня хотелось обнимать, целовать, заботиться и не отпускать от себя ни на шаг, а сейчас, когда Арс раскрылся ему полностью и тот принял его секреты, хотелось любить в два раза сильнее. — А учиться кто будет? — Ну Аарс, не начинай, лучше скажи, а как ты их делаешь невидимыми? Они с рождения у тебя? А у меня могут быть крылья? — А ты бы хотел? — Антон пожал плечами. — Нет, Тош, крылья у меня не с рождения, появились, когда мне мне было три-четыре года, а у тебя они вряд ли появятся, ну я этого не вижу пока что, а как я их делаю невидимыми, так это годы тренировок — Попов улыбнулся своей фирменной улыбкой, убрал крылья и показал их снова, повторил этот манёвр. — Ты сказал, что не видишь что у меня появятся крылья, значит ты видишь людей, у которых есть эта особенность? — Как же я люблю твое умение слушать и слышать. Да, я вижу некую…ауру, что-ли. Я могу предположить у кого из людей могут быть крылья… — А ты умеешь летать? — на этом вопросе у парня загорелись глаза. Он повернул к преподавателю голову и посмотрел в его глаза. — А ты как думаешь? — лукаво улыбнулся Попов, решил услышать мнение парня на этот вопрос Господи, Антон был ещё таким ребенком, чересчур любознательным, радовался простым вещам. — Ну, ты ими можешь управлять, они большие, значит…можешь? Арс рассмеялся, — Могу, Тош, могу. — Покажешь? — Обязательно, хотел пригласить тебя на базу отдыха на выходные, погуляем, отдохнём, побудем вдвоём — Класс, я согласен, только я Димке тогда напишу, что не смогу к нему на выходные приехать — А не сильно ли ты часто у Димки остаёшься? — Ревнуете Арсень Сергеич? — закусив губу спросил парень, хотя понимал, что это глупо. Арсений — взрослый человек, ну должен же он понимать, что если Антон говорит, что любит его и при этом показывает ему это как только может, значит никто парню больше не нужен.  — А может ревную? — Арс улыбается, видит, как Тошка закатывает глаза и смеётся. Он это только ради приличия спросил, знает же, как сильно егопарень его любит, но при этом каждый раз ревнуют уже его, к коллеге по работе. Влюблённые и счастливые они лежали вечером, обнимая друг друга и разговаривали на уже излюбленные темы; делились мнением о книге Брэдбери " Вино из одуванчиков», планировали отдых на базе и просто болтали по душам. На улице было уже темно, из окна слышны были лишь лай собак и крики детей, которые гоняли мяч на площадке под окнами квартиры номер семьдесят один. Антон как обычно закинул ногу на мужчину, лежал у него на плече и крепко прижимался. Арс свою очередь гладил младшего по волосам и больше ни о чём не переживал. Он был счастлив.