Счастливая рубашка

— Это — моя счастливая рубашка, — сказал Твик звонким бодрым голосом, с гордостью смотря на однотонную черную рубашку, в которую был одет. — Но она же абсолютно такая же, как и большая часть твоих рубашек, — непонимающе нахмурился Крейг. — Я видел у тебя в шкафу еще как минимум четыре таких же рубашки. — Верно, — согласился Твик, — но эта — особенная. Крейг почесал затылок. Если честно, он не заметил в ней ничего особенного и не был уверен, что вообще понимал, чем она отличается от других Твиковых рубашек. — И как ты, ну... отличаешь ее от остальных? — в ответ на это Твик усмехнулся. — По уточке, — Крейг сначала не понял, о какой такой «уточке» идет речь, но потом увидел, что Твик показывал пальцем на нашивку в виде крошечного желтого утенка, расположенную за нагрудным карманом. Это, пожалуй, внесло немного ясности. — Окей, и почему она счастливая? — спросил Крейг, зная, что Твик именно этого и ждал. — Она была на мне во все самые счастливые моменты моей жизни: когда я получил письмо от университета, когда меня взяли на мою первую в жизни настоящую работу, — перечислял Твик, — и, конечно, когда мы с тобой начали встречаться. Ого. Вау. Крейг не знал, что Твик так внимателен к своей одежде. Память Крейга сложно назвать фантастичной, правда, но до этого момента он даже не задумывался о том, насколько она плохая, ведь если Твик помнил одежду, которая была на нем тогда, Крейг с трудом вспоминал, где все это действо вообще происходило. — Ты думаешь, что все будет настолько плохо, что нужно надевать счастливую рубашку? — Нет, конечно, — ласково улыбнулся Твик, и Крейг мысленно облегченно выдохнул, потому что подумал, что его маленький вспыльчивый монстрик разозлится на такой выпад в сторону его чутья, — просто я считаю, что это очень важное событие, и нужно обязательно надеть счастливую рубашку, чтобы точно не случилось ничего неприятного, — Твик ненадолго замолк, а потом, краснея и смущенно отводя взгляд в сторону, добавил: — А еще я очень волнуюсь и боюсь, что что-то непременно пойдет не так, если я буду сильно стрессовать, а я знаю, что буду. Крейг почувствовал умиление, наблюдая за этим зрелищем. Твик был невероятно прекрасен и очарователен в своем смущении и беспокойстве, и Крейгу на самом деле стоило огромных усилий не поддаться внезапному порыву телячьей нежности и крепко прижать Твика к своей груди. Твик был почти на голову ниже него, так что сделать это было предельно просто. А вот не сделать — тяжело. И Крейг честно хотел удержаться от этого и подождать до вечера, когда они, уже никуда не спеша, как сейчас, останутся наедине (пусть, возможно, и в детской комнате Крейга), но не сумел. И поэтому обнял Твика так крепко, как только мог, и поцеловал в висок. — Ладно, поехали, — сказал Твик после минуты таких объятий и, мягко оттолкнув Крейга, снял свое пальто с вешалки. Крейг расслабленно улыбнулся и последовал за своим новоиспеченным мужем на выход из квартиры. Они еще не объявляли семьям о своем браке и намеревались сделать это сегодня. Дорога их лежала в далекий Южный Парк, где их терпеливо ожидали заснеженные ели, горы с сахарными верхушками, небольшие уютные домики, Старков пруд, скорее всего уже покрывшийся толстой коркой серого льда, и, конечно, родные и близкие люди, каждый раз встречающие их с теплом и радостью. — Так почему ты не надел свою счастливую рубашку на нашу свадьбу? — спросил Крейг, когда они уже сидели в машине. Твик немного замялся и, нервно крутя золотое обручальное кольцо на пальце, ответил: — Я хотел выглядеть как Джеймс Бонд. Что ж, если внезапное желание Твика походить на Джеймса Бонда превосходило по важности его счастливую черную рубашку с уточкой в кармане, Крейг был спокоен и вполне доволен. Потому что это, пожалуй, именно то, что он хотел услышать.