***
Дэхён тяжело вздыхает и закрывает глаза, наблюдать, как Химчан в очередной раз убеждает надеть Джело шапку, ведь на улице холодно, при этом успевая монотонно переругиваться с лидером, резко надоедает. Он встает с дивана и направляется в свою комнату, отдохнуть все же надо. «Должен же быть предел его выдержки» — думает он, укладываясь в постель. Мысли о Химчане в последнее время часто забредают в голову, и Дэхён ничего с этим поделать не может. Неискренний, смотря на Химчана, ему хочется сказать именно это.***
Чон готовит себе утренний кофе, когда на кухню заходит объект его нелегких мыслей. Все еще сонный, в помятой футболке и птичьим гнездом на голове, он выглядит так по-домашнему и действительно тем самым искренним, что Дэхён невольно тормозит, замирает, задерживает дыхание, смотрит, не мигая, и пытается растянуть это видение. Но вот момент, и волшебное мгновение исчезает так же легко, как и появилось. Химчан натягивает одну из самых добродушных улыбок и участливо интересуется: — Ты чего так рано встал-то? — Не спалось. От разочарования и некой доли обиды, ответ получается немного грубее, чем хотелось бы, и старший определенно это замечает. — Дэхён, что-то случилось? Ты странный в последнее время. Химчан отвлекается от холодильника и пристально смотрит на младшего, чуть наклонив голову в бок, выражая заинтересованность. — Кто из нас тут еще странный, - Дэхён невольно бубнит это себе под нос, попивая кофе маленькими глоточками, но, кажется, старший его всё же услышал. — Ха? Что ты имеешь в виду, Чон Дэхён? Тонсэн поднимает взгляд от кружки и натыкается на удивленный химчановский, с ноткой беспокойства и чего? Волнения? Но взгляд старшего меняется за секунду, так быстро, что Дэхён еле поспевает заметить, и становится жестким, не просящим, а именно требующим разъяснений, такой, что не ответить невозможно. Дэхён молчит с минуту, долго и пристально смотря в глаза старшему, пытаясь найти там ответы на свои вопросы. — Иногда, хён, нужно отдыхать. А то ведь совсем свихнуться можно. Это единственное, что он говорит, перед тем, как поставить почти полную кружку горячего кофе на стол и выйти из комнаты, оставляя недоуменного Химчана переваривать сказанные слова. День обещает быть нелегким. Все время от утра и до ночи Химчан ведёт себя так же, как и во все прочие дни: трещит без умолку, выкидывает всякие шуточки и номерочки на публику, разжигая еще больший интерес фанатов. Никаких видимых отклонений в лице задумчивости, рассеянности, ступора, Дэхён за ним не замечает, только смотрит хён на него странно, этим непонятным, пронзительным взглядом, который Дэхён так и не смог прочитать. Незаметно за этими мыслями и игрой в гляделки, рабочая часть дня подошла к концу.***
"Наверное, с Ёнгуком-хёном он более искренний" — думает Дэхён, уже лежа на диване, пытаясь расслабиться после плотного графика. Но ведь и правда, эти двое так давно знают друг друга, что не считать их закадычными друзьями просто невозможно. «Или не друзьями». Мысль скользнула быстро, как мгновенный разряд молнии, и не то, чтобы он и раньше об этом не думал - об отношениях самых старших в группе, но в этот раз что-то изменилось - вместо привычного любопытства Дэхён почувствовал медленно разливающийся ураган в груди, что-то неприятно кольнуло и сжалось, мешая нормально дышать. Он ведь пришел в группу последним, поэтому то, что было до него, ему неведомо. От осознания своей ничтожно скудной информации об этих двоих, о группе «до» и о Химчане в целом поднимают просто бурю эмоций внутри. Дэхён морщится от неприятного чувства, что разгорается где-то в районе груди, пытается сдержать свои секундные эмоции и порывы, но в итоге сдается. Младший поднимается с уже нагретого места, по пути к коридору прихватывает висящую на крючке легкую куртку, обувается и выходит из квартиры: когда приходит время самобичеванию, Дэхён предпочитает делать это на крыше высотки. Всё равно там редко кто бывает.***
Небо этой ночью особенно красиво. Звезды кажутся раза в три ярче, так, что отчетливо видно каждое знакомое Дэхёну созвездие. Да и погода на улице не хуже, чем открывающийся вид неба. Середина осени, когда уже не жарко, но и не совсем холодно, как раз уже можно одевать ветровки и толстовки. Прохладный ветерок остужал, притуплял пыл. Младший удобно устроился на импровизированной лавочке, засунув ладони в карманы, и погрузился в свои мысли. Подходящего человека сзади Дэхён заметил поздно, лишь успел повернуть голову, как «нечто», легко взъерошив его волосы, плюхнулось рядом на скамейку. Впрочем, понять кто это не составило особого труда. — Ну и чего ты тут один сидишь? Скучно же. - голос у Химчана какой-то тихий, без лишних примесей наигранных ноток, отчего Дэхён невольно улыбается. — Просто захотелось. Он говорит это так же тихо и спокойно, чтобы не дай бог не нарушить эту необычную атмосферу. Впервые младший чувствует, что это будет не обычная, лишенная смысла трёпка, чисто интуитивно он понимает, что хён пришел не просто так, он будто пытается раскрыть частичку себя ему, и поэтому он совсем не хочет упустить момент и все испортить. — Ты странный, Чон Дэхён. Кажется, это не совсем та фраза, с которой нужно начинать изливать душу, но младший лишь смеется в ответ. Это ведь Химчан. С ним всегда всё не так. — Не страннее, чем ты, хён. Младший слышит тихий, мягкий смех и чувствует, как Химчан укладывает свою голову ему на плечо, при этом как-то тяжко вздыхая. — И что же во мне не так, м? Дэхён в миг становится серьезным, несмотря на отвлекающий манёвр старшего, он сводит брови, усиленно думая, что сказать и закусывает губу по привычке. — Невозможно быть настолько выносливым, хён. Иногда полезно показывать свое истинное лицо, отдых еще никто не отменял. - наконец, произносит он. Химчан снова смеется своим этим тихим, невозможным смехом и утыкается носом в дэхёновскую шею. От этой непривычной манипуляции с такой легкостью сотворимой Химчаном, у младшего сбивается дыхание и сердце стучит где-то в горле, будто вот-вот выпрыгнет наружу. — Ты прав, мелкий. Иногда даже мне можно быть слабым. — Нужно, хён. Голос получается хриплым, ладони вмиг становятся влажными и Дэхён вытирает их о джинсы, пытаясь скрыть смущение. Он ждет, чего именно ждет, сам не знает, но покладисто молчит. Химчан, замечая нервно подрагивающие пальцы младшего, осторожно берет того за руку и несильно сжимает чужую ладонь в своей. Он улыбается, чувствуя, что Дэхён замер в попытках, наверное, побить свой личный рекорд по задерживанию дыхания, раз почти не дышит, и тихонько начинает поглаживать кисть руки, незаметно для себя переплетая пальцы. Звёзды становятся ещё ярче, а ладонь младшего согревается в ладони Химчана. Проходит еще минуты три, прежде чем Дэхён слышит тихое: —С тобой, Дэхён, я уже слаб.