Angels Fall

      Лунный свет серебристыми нитями проникает сквозь тёмные шторы, заставляя синие гобелены поблёскивать, а восковые цветы под стеклянным колпаком тихо замирать в предвкушении того, что ночное светило прикоснётся к их лепесткам, никогда не чувствующим на себе дыхание жизни. Им нипочём ветер, им не страшен дождь, лишь дневной свет, заставляющий эти творения рук человеческих медленно таять.       Герберт задумался. Он словно был один из них – раб вечной темноты, пленник вечности, дитя Ночи, воспевающий и одновременно проклинающий дневной свет. Бледными губами вампир загадывает желание, не отводя взгляда от падающей звезды. Она прекрасна, далека и холодна, божественна и смертельна. Не были ни дня, чтобы Герберт фон Кролок не думал о человеческой жизни, пусть и знал как горько бытиё людского рода. Дневной свет пленил его, становясь запретным плодом, вкусив который, же не захочется возвращаться во тьму. Но от неё было не уйти. Она всегда была с ним. Жила в нём, в его сердце, когда-то давно пробившем свой последний удар.       Небеса и ад прокляли его, глубоко в воображении вампира оба эти мира были повержены. Вот уже несколько веков он учился жить сказками, рассказанными такими же, как и он, но пришла пора сделать прощальный жест в их сторону. Кровавая черта подведена, гордость потерпела крах. «Обречённое дитя хаоса» - думал он о себе, - « Преследуем воспоминаниями в тиши одиночества, долго ли ты протянешь без солнечного света? Ты умер и забыт, ничего не вернуть назад. Крестьяне боятся тебя, как и твоего отца, и всех, кого считает другими. Такого человеческая суть, чёртов естественный отбор, где сильнейшие вынуждены прятаться в тени, предоставляя право выбора слабым. Люди. Ненавижу их, я был предан ими. Оставив прошлое, возможно ли добраться до другого берега, избегая света?»       Этой ночью он не спал, тихо наблюдая за тем, как ангелы-звёзды падают с неба вновь и вновь, и это порождало в нём странные, забытые мысли. Они тоже способны уйти, покинуть Небо. Ангелы смертны, а что насчёт тех, кого смерть привыкла игнорировать? Он закрыл глаза. Борьба с самим собой невозможна, когда себя не убить, сдаться легче. Дьявола может убить только дьявол, не это ли есть истина? Падший ангел, у которого никогда не было крыльев – единственное сравнение, которое принимал к себе Герберт, пока не присмотрелся к цветам. Он снял с одного из них стеклянный колпак, и дотронулся. Руки его были столь холодны, что лепестки не ощутили долгожданного тепла. - Я был прав, - прошептал Герберт, - У нас с ними одна беда, одно желание – получить покой»