твои губы, мои губы ― апокалипсис. cigarettes after sex ― apocalypse
Малолеткам пора запретить лизать мороженое при взрослых мужиках. Или, по крайней мере, одному Джейдену ― на беленьком личике, будто покрытом дамджанг, солнечные блики играли в чехарду сквозь листву. Малышу нипочём ― хватал губами клубничный шарик на рожке, посасывал-смягчал. Поднатаскался ― демонстрировал талант. Осторожничал ― что сейчас, что при встречах не брал целиком. Дело, конечно, не в этом ― кишкой получалось греть лучше от основания до навершия, ― и не в том, что мыкались из локации в локацию, как персонажи дурацких игр. Джею кто-то подарил большие глазёнки да густые бровки ― как нахмурится, готовься слушать недовольства. С приговорами к казни пока обходилось ― и аньён Билл от него слышал, когда подвозил до квартальчика у дома, ― слизывал прощание с его языка. Даже оно ― сладкое, Джейдена кто-то наградил приторностью ― бери, мол, тебе ещё взрослому забугорному мужику приманкой в капкане быть. Он, по ощущениям, вот-вот захлопнется. Джею не нужно втолковывать ― ну слушай, малыш, такие отношения ни к чему не приведут. Думаешь, заживём на побережье Венерна, подмигивая маякам и слушая ночной ветер, подпевающий твоим сестрицам в озере? Джейден не глупый ― знал, что с сиренами ему никогда не свидеться и северным ветром ни разу не подышать. Биллу бы не помешало ― маялся от городской духоты, как зверь в зоопарке ― далёкий от родины, смирившийся с местным климатом. Плавилось мятное мороженое в его стаканчике, тёк по пальцам конденсат, как смазка ― знакомо-горячо-желанно, ― мокрые виски мочили дужки солнцезащитных очков. Это Джейдену всё нипочём ― под тёплыми дуновениями ветерка склонял голову, как принц под опахалами, и скрещивал ноги в джинсовых шортах. Под коленками будет влага ― вот бы её слизать. У Джея солёная кожа, как русалочья чешуя, и сладкий голосок ― вторящий пению сирен. Билл мазал по стенкам мороженое пластиковой ложкой, черпал со дна ― таращился на малыша ― вздыхать то ли от раздражения, стоит его ногтям защёлкать по дисплею смартфона, то ли от вожделения ― когда язык пройдётся по верхушке рожка. Движение до того знакомое, что в башке клинило ― как у солдата с ПТСР после взрыва, стоит услышать грохот. В желтухе про них могли бы слагать целые саги, как когда-то ― о Пресли и Энн-Маргрет, ишь ты, чёрт знает, куда деваться. Журналюгам, как гиенам, здесь целое раздолье ― всяких мясистых секретов с сочной гнильцой, измены-секс-репутация-да-ему-всего-шестнадцать. Ну хоть в сыновья не годится. ― Думал, ты не любитель соцсетей, ― сказал Билл, кивнув на телефон в Джеевой ручонке. Сокровищница компроматов ― с переписками под стать малолеткам хочу-возьми-сгораю и фотками ― актёры студии Max’s Film позавидуют красоте Джеевой наготы. ― Повезло те со мной. О твоей закрытости легенды ходят. ― Правда? Интересно какие. Здесь из него любят делать героя эпической саги ― чрез моря проплыл, чрез горы перешагнул, наворотил шумихи. На деле ― словил голыми руками морское существо, согревал ими холод чужой кожи, пил из влажного рта. У Джея эфемерные, как детские сны, представления о русалках — как-то случилось об этом поболтать, — и ни мысли об утопленниках. ― Ну… ― Джейден, будто смутившись, переменил позу, но телефон не откладывал ― поигрывал в руке, как скипетром. Висок повлажнел ― ткнуться-потереться бы. ― Это странно. Не иметь открытых соцсетей. Как будто ты нарочно прячешься. ― Представь, сливал бы всю твою красоту в сторис. Ещё когда ты начинённый под завязку. Как кремла. Джей краснел постепенно ― начинал с алых пятен на шее, тёкших к щекам ― будто морская вода омывала. С ободка надкушенной вафли рожка почти капало ― слизывать-провоцировать не рискнул. Обожди, дорогой, ― ещё налижемся-насосёмся. ― В инсте за это блочат, ― буркнул он. ― Ах, как жаль. Мир многое упускает. Джейден промычал что-то неопределённое и вновь уткнулся в телефон, примкнув к мороженому губами. Билл своё давно доел ― постукивал теперь стаканчиком по колену, это нервное ― оттого, как старательно Джей обсасывал подтаявшую сливочную массу смахивал её вкруговую языком как если бы что. И это журналюги тоже обязательно сожрут ― ещё потягаются за материал, как за мясца кусок. ― Ты нарочно, Джей? По экрану продолжал пощёлкивать ноготь большого пальца. ― М? ― не сразу отозвался он, вскинув голову. ― Вот мы и выяснили, почему лучше не иметь открытых соцсетей с кучей подписчиков. Я всё ещё здесь, ― напомнил Билл. Стаканчик о колено застучал чаще. ― Тя трудно не заметить, Билл. ― Продолжай. Про мои габариты ещё ни разу не шутили. ― Может, потому что это не повод для ржачки? — спросил Джей. ― Что, малыш, до сих пор болит? Джейден глянул с обещанием придушить ― однажды, когда наконец на это решится. Ему надо отовсюду скрести силёнки ― голыми руками зверя не уничтожить, пока он в гоне, пока голодный. Джеем не насытишься, сколько ни кусай за ляжки-живот-ягодицы ― самые мягкие местечки. ― Но если серьёзно. ― Билл стянул солнцезащитные очки, повертел за дужку. ― Можем же побыть вместе, пока есть время и возможность. Всё и так забито… ― Приятно, что втиснул меня в свой график. ― …у нас обоих. Я знаю эти ухмылочки. ― Сложенными очками Билл указал на телефон. В ответ только вафля рожка хрустнула ― фух, наконец добрался до сердцевины, пустил в ход зубы вместо языка. ― И, по-моему, мы уже это обсуждали, Джей. ― Чё? Переписки? ― невинно переспросил он. ― Переписки. Что ещё тебе насоветовал Джек? Джейден не слушал, когда ему обещали нареветься до икоты и опухших век, ― проблема связи с малолеткой. Свой карамельный мирок, обнесённый стеной, ― и никому в этот дворец Кёнбок не пробраться. Там вместо сокровищ в сундуках ― чаяния чёрт знает на что. Биллу снилась родина, Джею ― скандинавские берега и его ладошка, зажатая в чужой ручище ― попался, не пущу. ― Посоветовал расслаблять горло в следующий раз. Хороший совет? Джейден ещё малышня, свои юношеские рефлексии да чувства ― ты её любишь? ― привык таить в себе, пока не наберётся полна коробочка, а потом выливать на своих маленьких друзей, как чёртова Белоснежка в компании лесных зверят. а меня? Джея трудно не любить ― вплоть до ничтожной клеточки кожи. Билл ни одну вниманием не обделил. ― Блестящий. И вы, значит, всё… обсуждаете? ― спросил он, поигрывая очками в пальцах. Это ― тоже нервное. Джейден терпеливо вздохнул, откинувшись на спинку скамейки. Лицо раскрасило солнечными пятнышками ― как островки земли в море, завоевать бы их, прикоснувшись поцелуем. ― Мы много чего обсуждаем, ― ответил он, покосившись на стаканчик ― всё ещё постукивающий по Биллову колену. ― Например? ― Это чё, допрос? Джей уставился на стаканчик ― то ли Биллу в глаза смотреть не хотел, то ли нашёл себе развлечение. ― Можешь считать и так, если хочется. Не выдержал ― встал, запихнув в рот остатки вафли, и выхватил стаканчик из Билловой руки ― догадался, что вот-вот сомнёт. Джейден иногда чёртов предсказатель ― будто сирена, слушающая шёпот-говор-вой северного ветра. Не зря ведь мучил своим ты её любишь? Стаканчик он выкинул в урну, а когда вернулся ― уже прожевал остатки рожка и тянул Биллу телефон. Разблокированный, с развёрнутым мессенджером ― это уловка, не иначе, схватишься ― руку обожжёт. У Джея способности к колдовству ― бессовестно приворожил, и не знаешь, чего в нём обожать в первую очередь ― не то крепкие коленки, не то тощие ручонки, не то сладкое местечко за ухом. ― Это что? ― спросил Билл, подняв взор с телефона на Джеево лицо. Вроде бесстрастное ― а на деле держался, как мог. Здорово за полгода нездоровой близости ― да-ему-всего-шестнадцать, ах ты мерзкий, грязный старик, имечко его не произносишь в два шажка языка от нёба до зубов? ― выучить его реакции. ― Читай, если так хошь. Можешь сделать скрины, перекинуть себе на память ― вдруг чё-то в душу западёт. А голосок-то дрогнул. Но вслух Билл, взяв телефон, этого не сказал. Горячий ― накалился то ли от Джеевой ладони, то ли от солнца. Он плюхнулся рядом ― не вплотную бедром к бедру, куда там ― все силёнки теперь пойдут на то, чтобы выдержать королевскую осаночку и безразличие на личике. Пока что получалось. ― Ощущение, что я подсматриваю, пока ты одеваешься, ― заметил Билл, полистав список диалогов. ― Ты всегда так делаешь. Попался ― Джейден будто очертил себя невидимым колдовским кругом, переступишь ― обнаружит. ― Не могу удержаться, Джей, так и быть. Может, тоже в чём-нибудь сознаешься, чтоб мне не было так совестно? ― Переписку Билл пока не открывал ― вдруг тоже какое-то русалочье колдовство. Джей всё-таки прирождённый актёр ― умудрился вывернуть так, будто Билл выпросил показать переписки ― ты ведь этого хотел, дорогой? Он покусал нижнюю губу, упёрся руками в скамейку, приподняв костлявенькие плечи, ― как мальчишка, раздумывающий, не сознаться ли в своём проступке. ― Мне нравится смотреть, как ты раздеваешься, ― наконец сказал он. ― Сойдёт же? Сердобольный ― впору бы котят с деревьев снимать. ― Сойдёт, ― согласился Билл, вернувшись к началу диалогов. ― Похоже, у тебя в контактах двое папочек. Ты, малыш, Лану Дель Рей переслушал. ― Ты хорошо разбираешься в западной культуре, Билл. Он вернул взгляд на Джейдена ― покрасневшего, хорошенького до покалывания в пальцах ― просились прикоснуться. ― А то. Думал, я совсем дикарь? ― Думал-думал, ― закивал Джей, поболтав ногами. ― И что скальпы топором срезаешь. Джейден тоже навыдумывал о Билле сказочек ― ему небось снилось, как он варварски захватывал один за другим Сторё и подчинял себе русалок. Удалось всех, кроме одной, ― свободолюбивая слишком, непокорная, хоть как её заласкай. Билл открыл переписку с Джеком ― перед этим, конечно, хорошо было бы пройти какой-нибудь ритуал, ну или на худой конец нацепить на грудь-пальцы-пояс эллакорс. Джейден не боится дикарей, которые секут бродексами скальпы, ― таращился на телефон, подпёр рукой голову ― сирена, наблюдающая за человечьими утехами издалека. Подберётся ― цап! ― и в руках крепче сетей. Билл полистал диалог ― обмен какими-то дурацкими мемами, пара видеозвонков по полчаса ― хитро, блин, ― пожелания-обсуждения-советы-зачем-тебе-это-джей? ― «Тянет», ― вслух прочёл Билл его ответ. ― Лаконично. Где ж откровения о любви и прочем, а? ― Это интимно и должно остаться между нами. — Или вот это: «Он мне снится»? — уточнил Билл. — И-чё-тут-ткова? ― А признания, как тебе нравится сидеть у меня на лице, не должны остаться между нами? Билл повернул к нему дисплей ― Джейден на миг сощурился от солнечного блика, но поспешил выхватить телефон: ― Я не… Он взялся листать переписку взад-вперёд ― на экране оставлял влажноватые следы. До чего ж легко ― пара острых словечек мигом взрежет нитки от масочки его неприступности. Так-то ― слишком близко подплыл, не чуял угрозу от человечьих рук. ― Шучу, Джей. ― Билл, наклонившись, примирительно боднул его плечо носом, да не помогло ― Джейден стиснулся-отстранился, жевал нижнюю губу с внутренней стороны. Под ней опять показалась ямочка ― так чмокнуть охота, слаще мороженого. ― Ты даже не помнишь, о чём рассказываешь. Делись, чем хочешь, конечно. Но кое-что можно и приберечь. ― Боишься за репутацию. Не то вопрос, не то утверждение ― переспрашивать-уточнять бесполезняк, глазёнки чуть ли не на мокром месте ― как у обжёгшейся сирены. Ну слушай, малыш, это только первый язычок пламени ― берегись пожара. ― За твою. ― Билл проследил, как он заблокировал телефон и кое-как запихал в кармашек оверсайзных шорт, будто нацепил чужое шмотьё, забраться бы ладонью под ― где кожа калёная. ― Ты весь… Голова кругом, в общем. Знаю. Но… ― Не делай из меня тупую малолетку. ― Я не это имел в виду. Хотел… ― Терь отнекиваешься? ― фыркнул он. ― Джей… ― Да чё ты понимаешь? ― оборвал Джейден, глянул ― вот где пожар-то, в глазах разгорался, обоих обещал сжечь, и никаким амулетам и воде их не спасти. ― Никаких совместных фоток, никаких адекватных прогулок или… Ты-то привык, одни закрытые акки. Мне хоть с кем-то хочется поделиться… всем этим. Хочу поговорить с мамой ― и ни фига не могу, а она думает, что у меня какие-то проблемы, просто даёт мне время. Отсрочку. Остаются только разговоры с Джеком, он хотя бы… не осуждает, что ли. Почти. — Он знает? — спросил Билл. — О чём? — О том, кто тебе снится. Джей выдохнул, потаращился перед собой ― на листву, подметающую тротуар из-за ветра. — Нет, — ответил он. — Это из переписки ясно. Пусть малыш сколько угодно считает Билла глупым дикарём, сошедшим с борта драккара, ― ясно ведь, Джейдену хотелось беречь каждое воспоминание, как жемчуга, и о своей эйфории каждому распевать песни ― не ограничиваться сухим тянет. Может, им надо было встретиться при других обстоятельствах. Или в других жизнях ― где Билл ходил бы в море в поисках непокорной сирены. Что тогда бы, что сейчас ― не подчинить, сколько под свою тушу жадно ни подминай. Билл глядел на него ― ждал, когда Джей продолжит, вскочит, замолотит кулаками по плечам-груди-спине ― куда попадёт. Джейдену, правда, проще купаться в собственном негативе ― ни с матерью не поделишься, ни с кем-то ещё, кроме ровесника-малолетки. Это Биллова вина ― выловил сирену, из солёных вод в пресные пустил, надышаться-расправить хвост не давал. С Биллом приходится от многого отказываться ― а хотелось бы небось светить намёками на их блядство в сторис. Обзавидовались бы ― не Джею, а Биллу. ― Да понимаю всё. Не делай из меня совсем уж дикаря, ― сказал он. Джейден не поворачивал голову ― листва казалась ему интереснее, насыщеннее Билловых глаз. ― Всего тебе хочется. Возраст такой. ― При чём здесь мой возраст-то, блин? Аргументы закончились? ― При том, что ты малышня. Билл тряхнул запястьем, посмотрел на часы ― не засекал, сколько они гавкались, но порядочно. Всё это время можно потратить на куда более приятные вещи ― уж Джейдену ли не знать, ждал их встреч с энтузиазмом школяра, спешащего на любимый урок. Не Джей губил минуту за минутой ― вдвоём. Может, стоило смягчиться ― чмокнуть в местечко за ухом, забурчать про глупость ссор, побыть миротворцем ― Биллу, выросшему среди кучи детворы, эта роль давалась обычно лучше других. Да нет, зачем-то продолжал подогревать ― того гляди обожгутся. ― Билл, ― вдруг позвал Джейден. Откликнуться не успел ― он устало продолжил: ― Как по-шведски «иди в задницу»? ― Dra åt rövhålet. Зачем тебе? ― Пригодится, когда опять ткнёшь в мой возраст. Вот так бесстрашно смотреть на Билла получалось только у него, стоило хоть разок ― на деле-то уже и не счесть ― оказаться под ним. Джеев взор выдерживать нелегко ― обещающий и придушить, пойди чего не по выстроенным, как русалочья лагуна, планам, и свою душу распахнуть, как сундук с драгоценностями, ― любуйся-тронь-бери. Билл оттуда выкрал самое ценное ― Джееву невинность, ― наслал на себя проклятие. ― Такие разговоры ведут с холодной головой, Джей. Поехали. ― Билл нацепил очки, кивнул на тротуар. ― Дома остынешь. ― Я-см-дберусь. ― В другой раз, когда меня рядом не будет. Поехали. Джейден попыхтел ― злобно, даже ямочка под губами не смягчила выражение лица, ― но послушался. Впору бы радоваться маленьким победам.* * *
Ехали молча ― Билл не привык давить тишину какой-нибудь попснёй из магнитолы. В тишине чётче слышны собственные мысли ― и Джеево пыхтение-вздохи-фырканье справа ― скрестил на груди ручонки, подёргивал раздвинутыми голыми коленками. Это намёк двигаться быстрее ― и когда хватал ими Билловы бёдра, и сейчас, пока его везли к домашнему кварталу. Наверно Джейдена много чего не устраивало в их отношениях ― ну слушай, малыш, а ты как хотел? Не ожидал, видать, что побочка нездоровой связи вылезет спустя полгода ― как после курса каких-нибудь серьёзных таблетосов. Джей и передозировки не боялся ― хотел больше больше больше. Ему держаться бы за ручки с ровесниками и лопать в вечерних парках сладкую вату ― под стать возрасту аргументы закончились? а не тискаться с взрослым мужиком с риском стать героем глупых статеек. Да ему всего шестнадцать. В шестнадцать голова не соображает ― рациональные мысли и идеи расстреливают шмальнувшие в мозги гормоны. Попробуй сказать это Джейдену ― запыхтит громче и попросит остановить машину. Кто ж его выпустит. Во всех этих книжонках о воспитании малышни пишут ― с малолетками, мол, надо мягче и осмотрительнее, как при ловле русалок в открытом море ― на грубое словцо зашипят, из-за серьёзных разговоров проклянут, не станешь слушать ― утащат под воду. Билл чуял её привкус во рту ― особо-то не отбивался. ― Всё дуешься? ― спросил он, когда притормозил на светофоре. Нагретый солнцем руль жёг пальцы, браслет и часы кидали блики на турбину. В такую жару только трахаться ― душно и мокро, под стать погоде. Джейден предпочёл неумело выяснять отношения ― да чё ты понимаешь, бла-бла. Билл чувствовал себя преподом, под крылышко которого сунули проблемного ребёнка, ― слова надобно подбирать, вслушиваться в подтекст, держать оборону ― пробьёт ведь, если расслабиться и повестись на большие глазки. Повёлся, блин, ― огребал теперь по полной. ― Ты ведёшь себя как ребёнок, Джей. И хочешь, чтобы я перестал тебя им считать. ― Билл глянул на зазеленевший светофор, свернул на перекрёстке. Пахло жжёной пылью на турбине ― солнцезащитные очки на ней перемигивались бликами с наручными часами. ― Если думаешь, что взрослый, то перестань дуться. Тогда мы сможем что-то обсудить, как двое взрослых людей. Правда ведь? ― Дра от рёвхоль. Зря Билл повёлся на большие глазки ― конструктивной беседы теперь не жди. Но попытаться стоило. ― Моим же оружием против меня, ― заметил он. ― Тя хрен пробьёшь даже им, ― ответил Джейден. Руки на груди сцепил крепче ― пытался себя в них удержать. ― Я не хочу это обсуждать, ясно? Палишь переписки, тычешь в возраст и… ― Ты сам дал их прочесть, Джей. Знал ведь ― ловушка, а всё равно повёлся. Подзабылись варварские навыки вдали от фьордов. ― А ты и не против. ― Он расцепил руки, пододвинулся выше на сиденье ― то ли коленки от солнца прятал, то ли хотел казаться выше. ― Если бушь меня контролировать… ― Я знал, что к этому придёт. Скажешь ― тиран, ограничиваю, а? ― Высади меня, блин. Мне с тобой тошно. ― Джейден поморщился ― будто даже для вида, гляди, мол, до чего довёл. ― А трахаться не тошно? ― Это у тя получается лучше. Хотел спросить ― какого чёрта тогда они собачились, ― да промолчал. Золотое правило ― подбирать слова в диалоге с малолеткой. Билл притормозил у знакомого квартала, осмотревшись, ― тихо, пастораль, идиллия. В машине жёгся калёный воздух ― снаружи в разы свежее даже под взбесившимся солнцем. ― У нас с тобой два варианта, Джей. Мы обсуждаем то, что не устраивает, и решаем это, ― сказал Билл. ― Либо? ― подтолкнул Джейден ― насторожился, плечи заострились. ― Либо машем друг другу ручками. ― Насовсем? ― Насовсем. С русалками трудно расходиться ― вяжут к себе, будто цепкими водорослями, и впиваются ледяными руками. У Джейдена не согревались даже в жару ― свидетельство его кровного родства с сиренами. Билл глядел на него ― малыш напрягся, вслушивался в густую тишину, впитывающую его учащённое дыхание ― это тоже нервное. Помнится, полгодика назад оба были куда здоровее ― и стаканчики из-под мороженого сразу летели в урну, и вдохи были ровнее и глубже. Билл знал, потянется Джей к дверной ручке ― заблокирует её. Попался, а? ― Нет, ― наконец сказал он, не поворачивая к Биллу голову. ― Нсовсем-не-хчу. ― Тебе же со мной тошно. Джейден посмотрел на него ― быстро, будто гарпуном уколотый. Хрен удержишься, чтобы его не поддеть ― да в замкнутом пространстве, да вспотевшего то ли от жары, то ли от злобы. ― Дра от рёвхоль, ― отрезал он. Может, думал ― подействует, если скажет чаще. ― Это приглашение? Джей таращился на него несколько секунд ― Билл сосчитал пять, пока гадал, не придётся ли блокировать дверь, ― и негромко хохотнул. В глазах ещё острилась злоба ― но постепенно плавилась, не от духоты в машине, оттого, что Джей смягчался. Биллу говорили ― миротворец, а к проблемным детям свои ключики надо подбирать. ― Моджори, ― пробурчал Джейден ― надо бы уточнить, не проклял ли своим сладеньким голоском, но он пояснил: ― Дурачок. ― Только не переименовывай меня в телефоне. У Джея на вооружении четыре языка ― родной, английский, шведский ― и тот, который толкался Биллу в рот. Куда с ним тягаться. Джейдена не отвращал даже пот на Билловых висках ― царапнул кончиками пальцев от правого к затылку, наколдовал мурашек от него вдоль спины ― пока Джеевой руке за ними не угнаться, пока в машине тесно, пока не вечер. Пересадить бы его к себе на бёдра, обхватить личико, зашептать-забормотать-затвердить какие-нибудь клятвы, без которых русалки не доверятся человечьим рукам, ― пока не вечер. Ох, нетерпеливый ― куснул покрепче за нижнюю губу, благо холодная рука пока студила шею ― Джейден вызубрил все слабые места, пустил ладошку под ворот футболки, удил касанием мурашки ― а у самого небось не счесть. Билл однажды пытался ― сбился, добравшись поцелуями до низа его живота. На прощание они обменяются Джеевым аньён ― глядишь, и Билл овладеет ещё одним оружием.