Сказ про Никиту-косаря

Давно это было. В те времена хозяйничал на Московии крымский хан Давлет Гирей. А Санкт-Петербурга и вовсе не было. Но Алтай был. И стояла там одна деревенька. Жил в той деревеньке мужик и звали его Никита-косарь. Хозяйство у Никиты было крепкое, дом добротный, земля плодородная. Птица у него была, овечек да свиней несколько. Даже лошадь была. При таком справном хозяйстве люди советовали Никите жениться да детишек растить. Чтобы детишки помощниками вырастали и отцу по хозяйству пособляли. Да вот незадача - не идут за Никиту девки. Слух по окрестным деревням прошел, что продолжун у Никиты большой и через это можно жизни лишиться. Сколько Никита сватов не засылал - да все без толку. Никто из родителей своему дитю такой судьбы не желает. Знамо дело когда баба отдаст богу душу во время родов. В писании сказано, что такая душа сразу в рай попадает. А коли отдать душу при зачатии - вопрос мудреный. Ходил Никита к попу. Поп святые книги сматривал, но ответа не дал. "Иди, - говорит, - к царю. Он помазанник Божий. Только он ответит. Жениться тебе, косарь, или удавиться". На том Никита и порешил. После яблочного спаса собрать котомку и пойти к царю в Тобольск. А пока с делами своими крестьянскими поуправиться. Пошел Никита с рассветом на покос. Глядь – а посреди его луга береза стоит черная, словно обугленная. Оторопел косарь - не ровен час забает народ, что он с нечистой силой знается. А Никита был парень хват. Сбегал за повозкой, топором да пилой и быстро возвернулся. Стал он ту березу рубить-пилить, но не дышится ему у березы - дыханье сводит да руки не слушаются, а в душе словно бесы его терзают. Отойдет в сторонку – легче становится. Осенит себя косарь крестным знамением и вновь за дело. И срубил он ту березу черную, распилил да в овраге схоронил. А к вечеру приходит к нему на двор де҆вица. Бьет его шибко, за волосья тягает и кричит благим матом слова неведомые: «мудак», «портал», «миры сдвинулись». - Не шуми, де҆вица-кра҆сны волосы, - отвечает Никита, - испей моего кваску да расскажи толком, что с тобой приключилось. - Березу ты срубил волшебную! Не могу я теперь в свою деревню возвернуться, а там у меня жених нареченный! – поведала де҆вица горемычная. - Сам могу тебя в жены взять! – обрадовался Никита и поведал ей о своей кручине. Как девки от него бегают, как у попа был, как к царю собрался. Положила девица руку Никите промеж, пощупала и согласилась пойти за него. - А звать тебя как? - спрашивал Никита. - Агапа Степанова из деревни Умбрачарово. - Нет ли болезней прилипчивых? - Отродясь не бывало! - возмутилась девица. - Падучие ли, пьющие ли в роду имеются? - Бог миловал, все как один трудящие! - заверила Агапа. - А с приданым у тебя как? – интересовался Никита. - Завтра шкатулку с каменьями принесу, - обещала де҆вица. - Теперь, пожалуй, красавица, в избу. Без пробы не беру. Зашла де҆вица в избу. Образам не помолилась, сразу в опочивальню. Прикрыл Никита дверь, да квасу испил. За девицей вошел. А де҆вица уже на кровати лежит в чем мать родила, да раскрывши притвор зовет сладким голосом: - Приди ко мне, сокол мой ясный! О-о! Какой у тебя большой продолжун! Даже у царя Умбрийского меньше! Скинул Никита рубаху да портки, на восток перекрестился, да навставлял своей горлинке сизокрылой так, что та без чувств лежать осталась. Вышел Никита на резное крыльцо да увидал, что пол-деревни сбежалось на крики горлинки. Отвесил им Никита поклон и молвил: - Жениться я надумал, люди добрые, на де҆вице-кра҆сны волосы Агапе Степановой из деревни Умбрачарово. И вышла тут на крыльцо де҆вица. Вся из себя красавица писанная. Платье на ней невиданное да каменья самоцветные. Собаки сразу за хозяев попрятались и забрехали, бабы креститься начали, а мужики помогуши почесывать. - После Семенова дня приглашаю всех на свадьбу, люди добрые, - кланялся Никита. И разошлись люди с миром по своим дворам. - Ну что, сокол мой ясный, снял пробу? – улыбнулась де҆вица. Повесил Никита буйну голову. - Не кручинься, Никита, миловаться это всегда хорошо, даже когда получается это плохо. Со временем научу тебя энтому делу вкусному, – и поцеловала Никиту так крепко, что у того вокруг поцелуя вся кровь в жилах почернела. Не долго не быстро, но пришел Семенов день, а за ним и венчание рабов божьих Никиты да Агапы. Набилось в святую церковь народу из деревень, да всё больше мужики да честны отроки. Очень хотели они посмотреть на де҆вицу-кра҆сны волосы. Не смутило их что крест с колокольни упал да собаку пришиб, да все свечи разом погасли, когда де҆вица во храм вошла. Огласил поп, что сквозняк это, чтоб люди не тревожились, а у самого ниже пояса ряса топорщится. Как обернулся Никита к образам божьим, Агапа показала попу, что в долгу не останется. Старался поп и прошло таинство как водится, хоть и мышей летучих во храм налетело, да волков лесных к церкви набежало. Да не смогли те волки҆ во храм вбежать – так много было в дверях честных отроков. А под конец таинства клирос с певчими обрушился да мужиков несколько попадало замертво. И долго еще байки да небылицы по деревням ходили о венчании де҆вицы-кра҆сны волосы. Опосля венчания поведала Агапа мужу что она Умбрийского царя дочерь и что сослал ее сюда родной батюшка за любовь с бедным молодцем без роду и без племени, который батрачил при отцовском дворе. И коль узнает батюшка, что дочерь его обвенчалася в святой церкови, да с простым крестьянином, да о том что продолжун у крестьянина того больше, чем у него самого, то не видать Никите ни Агапы ни продолжуна своего с помогушами. Посему к оврагу где обломки березы схоронены ему забыть надо хаживать. И поклялся в том Никита. И устроила ему Агапа такое милование, что все его члены да получлены расслабились, что окосел он на пол дня и не смог даже чашу с квасом ко рту поднести. Недолго пожил Никита с молодой женой, но заметил он что сила уже не та, да руки не слушаются. Седым волосом покрылся Никита. Молва по деревне пошла, что Агапа силу его забирает и молодость. Все больше сидел теперь Никита на завалинке и размышлял, почему его продолжун так уменьшился. Однажды как уехала Агапа на ярмарку, зашел на двор Никиты старец белый как лунь, да попросил водицы испить. Не смог Никита поднесть старцу воды по обычаю. Велел в избу зайти да самому напиться. Напился старец да спросил хозяина отчего тот немощен. Поведал ему Никита про свое горе. Все как есть поведал от начала и до конца. Ответил ему тогда старец что спастись можно через ту березу черную. Надо родник с живой и мертвой водой отыскать. Мертвой водой сбрызнуть на пень березы, а живой воды самому испить. А чтоб сил у Никиты прибавилось поднес ему старец ковшик из своих рук. Испил Никита и силу в себе почувствовал. Продолжун стал почесывать. Но старец велел не баловством заниматься, а в путь-дорогу собираться да источники искать, пока Агапа на ярмарке с мужиками развлекается да с отроками. И приметы верные указал. Собрался Никита, взял горшки для живой и мертвой воды и двинулся в путь-дорогу. Долго ли коротко шел но дошел. Набрал и живой и мертвой воды. Мертвую, как было велено излил на пень. В тот же миг на том месте береза взросла, да черней черной. И завыли волки в лесу да воронье закаркало. Загудела подле земля, закачалася. Упал наземь Никита, но горшок с живой водой уберег. Припал губами к горшку да весь выпил. Почувствовал Никита силу великую да молодость прежнюю. Тут горшок из-под живой воды заговорил с Никитой голосом человеческим: - Надо-бы Никита, чтоб продолжун у тебя хорошего размеру был, чтоб девки от тебя не бегали да чтоб Тобольского царя по пустякам не тревожить, а то не ровен час удавит тебя сгоряча. - А какой нонче размер - хороший? – поинтересовался Никита. Призадумался горшок и ответил: - У Мистера Беловодье, почитай, четыре с половиной вершка в длину, да три с половиной вершка в обхвате, - отвечает горшок, - такой считается не большой, не малый, а идеальный. Почесал затылок Никита, да говорит горшку: - Добавь-ка мне полвершка на длину, да четверть вершка на обхват. Не стал горшок перечить и сделал как велено. И стал продолжун у Никиты на полвершка длиннее да на четверть поухватистее чем у самого Мистера Беловодье. Вот такое чудо чудное с ним произошло. Агапу с тех пор в деревне никто не видал. А Никита продал дом, взял шкатулку с каменьями да пошел в Тобольск. Люди говорили, он там дом справил лучше прежнего, и женился на стройной красавице-не отвести очей. Даже поговаривали, что сам царь его к себе на службу определил.